Их молчание было громче всех криков

Нельзя держаться за того, кто хочет уйти, понимаете? Вы можете любить только то, что у вас есть, пока оно у вас есть. Как счастливо живут пары, где один даёт другому возможность сбежать, сделать глоток другого воздуха. Из страха или эгоизма, но многие не отпускают своего партнера. Давят чувством вины, ломают волю угрозами. А потом удивляются — «почему мы так часто ссоримся»? Позволить уйти — высшая форма любви. Люблю, потому отпускаю, когда нужно отпустить. К тому, кто все отпускает — все приходит.

Они должны были знать, что что-то грядет. Потому что иначе и быть не может. Девять лет тишины и спокойствия — этого, видимо, было достаточно для того, чтобы они передохнули, вдохнули свежего воздуха, а после поняли, что времени нет. Все то время, которое они должны были потратить на то, чтобы подготовиться к их вторжению было потрачено на зализывание ран, на попытки восстановить разрушенное, на составление-возобновление старых-новых договоров. Они появились внезапно. Просто сначала их не было, а после они внезапно появились. И ладно бы проходимцы какие, вот только эти самые «проходимцы» осторожно собирали информацию об их галактике, аккуратно подцепляли острые края и заусенцы и тянули на себя. А после вообще объявились с техникой, оружием, которое явно было смертельно опасным, а так же с совершенно не добрыми намерениями. И в Республике снова заиграла алыми красками война. Вот только теперь воевали не только клоны, теперь каждый брался за оружие, потому что их не хватало, а врагов можно было исчислять миллионами, каждый из которых был вооружен и смертельно опасен. И настроены они были на разорение, смерть и взятие в рабство. Эта война означала смерть Республики и понимали это все. Мандолорцы судорожно объединяются с Республикой в попытке выстоять, они берут на себя первые удары, давая возможность союзникам переквалифицироваться, а клонам снова взять в руки бластеры и винтовки. Все было намного хуже чем на войне с сепаратистами, хотя бы потому что сражались они против дроидов и всего пары ситхов, а сейчас — против улучшенной расы, которая владела приемами, оружием и тактикой, намного превосходящей их. Эта война станет для них последней. Каждый из них знал на что шел, когда звучал сигнал тревоги и все знали, что вернуться в лучшем случае не все, в худшем — никто. А после что-то пошло не так. Внезапно их противники начали сдавать позиции, а их собственные операции внезапно начали иметь оглушительный, по меркам этой войны, успех. Что-то уничтожало их флот, вредило запасам топливо и стирало передачи припасов. Что-то, они просто еще не выяснили что именно, внезапно решило стать на сторону Республики и уничтожить их врага. И они хотели понять что это, кто решил, что они лучший вариант нежели эти твари. Но кем бы или чем бы не являлось то, что им помогало, оно прекрасно стирало после себя следы, они ни разу не смогли найти зацепку того, что именно им помогает. Не то, чтобы они не были благодарны за такую помощь, но им хотелось знать своих спасителей, хотелось скоординировать обе их стороны, чтобы действовать с максимально возможной эффективностью. И вот здесь и появлялась сложность и непонятность — объединенная Республика не знала кто это, их возможности, обстоятельства, цели, по факту они не знали ничего, а вот те, кто им помогал, явно знали о них все. Просто иначе сказать нельзя. Потому что они явно знали как именно действуют солдаты, что именно планирует командование и какие миссии выполняются на данный момент. Словно они видели всех их как на ладони. Словно они были провидцами. А Республика и мандолорцы знали только одних провидцев. Вот только это были не джедаи. Никто не видел и не слышал ничего о джедаях вот уже девять лет. У всех, у кого был джедай в окружении, страдал от пустоты в сердце и душе, словно у них не хватало небольшого кусочка, такого важного и ценного, но потерянного навсегда. Коди сглатывает при воспоминании о своем генерале, он молча плачет по нему и лелеет всем своим разбитым сердцем те воспоминания, которые они сформировали вместе. И он знает, что остальные командиры и солдаты такие же. Он слышит тихие разговоры по ночам, всхлипы и крики от кошмаров. Клоны столько работали чтобы их приняли не как пушечное мясо, а как людей, но было лишь несколько существ, которые приняли их с самого начала, сразу. Джедаи составляли подавляющее большинство таких существ. А теперь, когда их признали, когда они могли бы жить в мире и спокойствии… Они могли бы воспитать падавана вместе со своим джедаем в мирном мире, могли найти себе безопасное занятие, и, главное, хранить Орден в безопасности. Хранить и никогда не выпускать из поля зрения. Потому что каждый член этого Ордена миротворцев на самом деле те еще хаотичные посланники Силы, кто бы что ни говорил, но даже Винду иногда вытворял такое, от чего у Пондса болела голова и хотелось стучаться ею об голостол. И не у него одного. Но клоны не были эгоистами — никто из них — обновленной Руспублики, Мандалора — не был. Потому что они знали что такое рабство — они страдали всего пару лет, но и эти годы нанесли им глубокие раны, которые только недавно начали немного затягиваться. Они не хотели представлять через что именно прошли джедаи за это тысячелетие — такое длительное рабство должно было оставить непоправимый след на них: их душах, телах, культуре, решениях. И потому, даже если бы у джедаев был выбор вернуться или нет, и если они решили не возвращаться, то все нормально. Это их выбор — их первый выбор за столько столетий такого масштаба, и кто они такие чтобы считать джедаев эгоистами? Они будут только рады, если джедаи решили — наконец-то — подумать о себе в первую очередь. Даже если это приносит боль тем, кто остался без своего джедая. Даже если внутри них была дыра размером с галактику, которая постоянно разрасталась. Даже если им больно — то все в порядке, главное, чтобы джедаи были в безопасности. А они как-нибудь это переживут. Переживут, но не забудут: они будут рассказывать истории о невероятных существах, способных на невообразимое одной лишь силой мысли, способных к добру даже к тем, кто причинял им боль. Про джедаев будут помнить и чтить. Уж об этом позаботятся. Коди вместе с Рексом и их подчиненными уходят — они знают, что не вернуться и потому они прощаются со своими братьями. Потому что если они не уйдут, то умрет несколько секторов, а они не могли себе это позволить. Не в первой. Просто… Перед смертью… Они хотели бы… Увидеть своих генералов и командира… Эгоистично, но им даже хватило бы одного взгляда издалека — простое знание о том, что они в безопасности и далеко от войны — предало бы им столько сил. Но они не могут и потому перед тем как оказаться на планете они смотрят снятые еще не войне ролики с участием их джедая, их семьи. Они готовы к смерти — они будут бороться до конца. А после, внезапно, становится легче, словно кто-то усиливает их и ослабляет врагов. Кто-то превращал их в единый действующий механизм и потери внезапно снизились до нуля. Над полем боя появляется чье-то космическое судно средних размеров, с бортов которого сыплются молнии: золотые, синие и серебряные. Эти молнии убивают их врагов, тем самым защищая бойцов. А после, когда битва — которую никто не ожидал, что переживет — закончилась, то корабль приземлился, трап опустился, открылись двери. И раздались знакомые шаги. Знакомые рыжие волосы, улыбка и теплый голос, приветствующий их. Облегающая одежда с частью доспехов по всему телу с золотыми узорами, два меча на поясе. Своими сине-зелеными глазами Оби-Ван Кеноби окидывает своих людей. Шум от быстрого бега, маленький ураганчик врывается и останавливается рядом с невысоким мужчиной. Оранжевая тогрута полностью в синем улыбается во весь рот, показывая клыки. Асока Тано щурится так, как будто сделала какую-то пакость. Два меча свисали с ее боков. Железная рука скользит между монтралями, легкий запах машинного масла, светлые одежды под тон волос, доспехи в синих цветах со знаком джедаев посередине груди. Глаз со шрамом хитро улыбается и подмигивает своему шокированному капитану. Энакин Скайуокер с двумя мечами за плечами совершенно неприлично смеется.