Охота на сердце

«Если ты ударишь меня, Вод, я оставляю за собой право ударить в ответ», — тихо предупреждает Коди. Мейс занят адмиралом Килианом, Асока и Энакин выглядят так, будто у них выдернули несколько ковров из-под ног, но Коди не может читать Рекса. Не сейчас. Рекс смотрит на него долгим взглядом, но ничего не говорит. Вместо этого он спрашивает у Пондса: «Ты знал?». Пондс фыркает. «Я думал, он встречается с кем-то из членов Совета, или с его старым падаваном. Я был…» Он делает паузу и ухмыляется. «Ну, не так удивлен, как ты, поскольку генерал рассказал мне, что происходит». Рекс корчит ему рожу, а затем бьет Коди локтем. Не собираясь терпеть это, Коди бьет его по лодыжке, а потом уклоняется от ответного удара. «Ты уже кричал, что я выхожу замуж», — говорит он. «Если бы я сказал, на ком, ты бы упал в обморок, а потом мне пришлось бы объясняться с Киксом». «Ублюдок», — говорит ему Рекс. «Карк, у любого была бы такая реакция». Он делает паузу, мгновение пристально изучая Коди, а затем кривит лицо. «Как ты оказался с Мейсом Винду?» «Разве ты не хотел знать?». Коди знает каждую деталь их плана на будущее, но он забыл спросить, как они должны были оказаться в этой ситуации. Очевидно, это было ошибкой. Пондс легонько хлопает его по плечу, прежде чем Рекс успевает настоять на своем, но в выражении его лица есть некий уклон, которому Коди не вполне доверяет. «Как бы там ни было, — говорит он, — я рад». Улыбается, кладет руку на плечо Коди и добавляет: «Вся Эскадрилья Молний рада за тебя и генерала, Вод». Почему-то, размышляет Коди, настороженно глядя на эту улыбку, он еще никогда не слышал, чтобы поздравление звучало так похоже на угрозу. «Неужели», — сухо спрашивает он и делает осторожный шаг назад, за пределы досягаемости. «Ну, по крайней мере, они наверняка счастливее генерала Скайуокера». Рекс не смотрит в сторону бледнолицего генерала, который недоверчиво шипит на своего падавана, словно тот — человек, попавший в кошмарный сон и единственный, кто может это видеть. «Это не совсем достижение, Коди», — замечает он. Капитан бросает взгляд мимо Коди, затем резко выпрямляется и говорит: «Генерал, поздравляю». «Спасибо», — говорит Мейс, но его внимание приковано к Коди: он складывает руки в рукава и останавливается чуть ближе, чем мог бы раньше. Коди мельком видит улыбку Пондса, но прежде чем он успевает проверить, опасно это или нет, Мейс говорит: «Коди, ты сказал мне, что не уверен, нужны ли тебе кольца. Если ты решишь, что нет, я верну их Рейзору с извинениями. Но…» Он вынимает руку из рукава, и на его ладони лежат два золотых кольца. «Вы затронули этот вопрос, и я решил, что не помешает иметь возможность выбора». На мгновение Коди не может ничего сказать. Просто смотрит и… Одно упоминание вскользь среди дюжины других разговоров, и Мейс задумался об этом достаточно, чтобы действительно что-то предпринять. Коди на мгновение загибает пальцы на ладони, стараясь сохранить ровное дыхание, а затем протягивает руку. Взяв в руки меньший из них, он проводит пальцем по полоске оплетки из прессованной проволоки и поднимает взгляд, чтобы встретиться с Мейсом глазами. «Их сделал Рейзор?» — спрашивает он. Впечатляет. Особенно если учесть, что у сержанта не было много времени. Рот Мейса слабо растягивается в улыбке, наполовину переходящей в раздражение. «Он передал их перед Энакином». Это и есть причина расширения их аудитории. Коди фыркает, но набирается смелости и ловит левую руку Мейса. Мейс выше, но стройнее, а его пальцы длиннее и тоньше, в разных местах мозоли от использования светового меча, а не бластера. Когда Коди надевает кольцо на четвертый палец его левой руки, оно немного болтается, но едва ли. Он поднимает голову, ловя взгляд Мейса, и это должно быть похоже на мошенничество, на такую же фальшивую прикрытость, как и весь их брак, и все же… Это странный момент, интимный. Дыхание перехватывает так, как Коди знакомо только на поле боя, звенящая тишина после него, напряжение все еще гудит в его костях. Я в этом с тобой, — словно говорит он, гораздо чаще, чем произносит клятву. У нас все получится. Намеренно, отчаянно осознавая, что на него устремлены четыре взгляда, Коди поворачивает руку, слегка сжимая пальцы Мейса, а затем поднимает его руку, чтобы прижаться поцелуем к кольцу. Странно, как будто Коди слишком хорошо понимает, что на них обращено внимание, но кожа Мейса теплая, а металл кольца холодный на его губах. Он старается не думать об этом. «Я думаю, — говорит он, надеясь, что грубоватый оттенок можно выдать за что-то, кроме реакции на напряжение, — что мы должны были надеть их во время церемонии, а не после». «Вы не были уверены в них. Я не хотел ставить тебя в тупик». Выражение лица Мейса чуть тронуто юмором, но он берет руку Коди между своими. Ощущение того, что кольцо скользит вниз, прохладное и достаточно тугое, чтобы быть очевидным, непривычно, но Коди не двигается. Он не отступает, когда Мейс возвращает поцелуй на кольцо, и в его глазах мелькает веселье, которое выводит напряжение из позвоночника Коди. Это правда, что они поженились, но это не просто так. Ради какой-то цели. Это не обязательно должно быть так тяжело. Это напоминание приносит облегчение. Кроме того, Коди достаточно придурок, чтобы наслаждаться тем, как Энакин смотрит на них, раскрыв рот, с выражением, очень похожим на то, как Вентресс уронила кирпич ему на голову. И слабое подергивание глаз, которое наблюдается у Рекса. «Мне они нравятся», — говорит он Мейсу, который поднимает бровь, словно знает, о чем на самом деле думает Коди, и, возможно, так оно и есть, ведь он джедай. В какой-то момент Коди придется действительно спросить об этом и перестать просто предполагать. «Рейзор будет доволен», — говорит Мейс, и когда он хочет отпустить кольцо, Коди принимает сознательное решение не делать этого, продолжая слегка сжимать его руку. Мейс не возражает против этого, и Коди сознательно не позволяет себе зацикливаться на непривычном весе кольца на его пальце. «Вы берете отпуск, сэр?» спрашивает Пондс, но на этот раз он улыбается так, что это точно не угроза, и внимательно наблюдает за своим генералом. «До Орд Радама еще три дня». Мейс качает головой. «Если бы мы все еще были на Корусанте, мы бы так и сделали, — говорит он, — но не сейчас». Потому что они отправляются на активный фронт и могут лично столкнуться с Гривусом. Коди не корчит гримасу, хотя хотел бы. Вместо этого он вздыхает и язвительно говорит: «Что ж, у нас всегда будет столовая». Мейс тихо фыркает. «Романтика никогда не умрет», — говорит он серьезно, и Коди не может не рассмеяться. Рекс все еще смотрит на него. В какой-то момент Коди придется просто ударить его и покончить с этим. «Ну, по крайней мере, у тебя сегодня выходной». Выражение лица Пондса не меняется, но Коди все равно бросает на него узкий взгляд, и Мейс поднимает на него бровь. «Полагаю, мне не стоит рассказывать о том, что они могут придумать с тортом?» «Кончились армейские пайки?» осуждающе говорит Коди. «Думаю, я подожду с пирогом, пока мы не вернемся на твердую землю». «Безопаснее», — соглашается Мейс и смотрит на Энакина и Асоку, когда они приближаются. Он кивает им и говорит: «Спасибо, что выступили в качестве свидетелей». «Это было определенно интересно», — говорит Асока и пихает Энакина локтем. Поморщившись, Энакин отстраняется от нее. «Хватит локтей, Асока», — говорит он в ответ. Задумывается, еще мгновение смотрит на Мейса, потом на Коди. «Вы любите друг друга настолько, чтобы пойти против Совета?» «Это не противоречит Совету, — говорит Мейс. «Брак и отношения не запрещены. Если джедай выбирает безбрачие, это его личное решение. Единственное, что запрещено, — это привязанность к чему-либо, что затмевает следование джедая Кодексу». Возможно, это воображение Коди, но Энакин выглядит немного бледнее, чем обычно. «Однако есть не только Кодекс, но и другие правила, — говорит он. «Да, — соглашается Мейс. «Слова, по которым должны жить все джедаи. Мы не убиваем безоружных, не мстим и не властвуем над другими». Он долго рассматривает Энакина, затем говорит: «Энакин, моя вера в путь джедая и в Орден такая же, как и прежде. Это не отменяет моего долга и не меняет моих приоритетов». Энакин сглатывает, и тишина затягивается. Он переводит взгляд с Коди на Мейса, а потом говорит: «Конечно, мастер Винду». По мнению Коди, это был не слишком восторженный ответ. Он обменивается взглядом с Асокой, которая слегка хмурится, но ничего не говорит. Мейс тоже не настаивает, просто склоняет голову без комментариев и спрашивает Коди: «Ужин?» «Я могу принести вам поднос позже, если хотите, — предлагает Пондс. «Если вы не хотите сейчас находиться рядом с кем-то еще». Если Коди войдет в этот бардак прямо сейчас, он будет очень внимательно следить за всеми, и ему будет казаться, что все на него смотрят. И лучше исключить вероятность того, что Оби-Ван там, даже если Коди знает, что они не смогут вечно от него уворачиваться. «Спасибо, Пондс», — говорит Мейс, и когда Коди встречает его взгляд, в нем появляется искра веселья. Он прекрасно знает, о чём именно они подумали, но полезно дать им передышку. «Если вы не возражаете, думаю, мы оба будем вам благодарны». Энакин смотрит между ними, выражение лица искажено легким ужасом. Коди старательно избегает смеха. «Ваша каюта, я полагаю?» — спрашивает он Мейса. «В мою ты точно не вернешься», — сухо отвечает Пондс. «Пожалуйста, нет», — бормочет Рекс, скорчив лицо. Коди закатывает глаза на них обоих. «Этого никогда не было в планах», — отвечает он и поворачивает голову к двери. «Мейс?» «После тебя», — отвечает Мейс и, не оглядываясь, выходит вслед за Коди из комнаты. По коридору проходят несколько солдат, но Коди позволяет Мейсу высвободить пальцы, раз уж они на виду, и просто идет рядом с ним. «С бумагами разобрались?» — спрашивает он. Мейс наклоняет голову. «Адмирал Килиан подал его, пока я наблюдал. Оно будет рассмотрено и утверждено в течение стандартного дня». Он делает паузу, а затем говорит со слабым юмором: «Я должен сообщить Пло. Он будет очень рад узнать, что вы приняли предложение». И Коди должен в какой-то момент обнять Вулфа. И хотя Вольфф не самый отзывчивый брат, он наверняка оценит странность брака с Мейсом Винду. Даже если им придется быть осторожными в своих словах, Коди кажется, что он должен хотя бы послать ему голограмму с реакцией Энакина. «Это должно быть антиклимаксом», — говорит Коди через мгновение. «Но…» «Это только начало», — говорит Мейс, не глядя на него. «То, что это не так, вполне разумно». Пауза, а затем он тихо спрашивает: «Что ты чувствуешь?» Коди не уверен. Он на мгновение задумывается, вместо того чтобы просто выплюнуть потенциально неверный ответ, и говорит: «Легче». Для клятвы, придуманной на скорую руку, слова Мейса в какой-то мере успокоили его. Сквозь тьму и обратно к свету. Это напоминание о том, что даже после войны будет что-то еще. Это всего лишь место, через которое можно пройти, а не пункт назначения, который задержит их навсегда. И с этим Коди становится свободным человеком. Все еще солдат, все еще клон, но уже и свой собственный человек. «Хорошо», — говорит Мейс и останавливается перед дверью. Он вводит код достаточно медленно, чтобы Коди успел его запомнить, а затем заходит внутрь. «Здесь будет тесновато, но этого должно хватить». Комната меньше, чем у Пондса, и явно не рассчитана на троих. Единственный признак обитателей — доспехи Мейса, аккуратно уложенные на единственном столе, горстка датападов рядом с ними и плащ Мейса, аккуратно висящий на крючке. «Только один плащ?» сухо спросил Коди, закрывая за ними дверь. «У генерала Кеноби их обычно не меньше трех». «Генерал Кеноби, — говорит Мейс совершенно ровно, — потерял бы свою голову, если бы она не была номинально прикреплена к его шее». Коди хмыкает. «Мне всегда было интересно, как джедайский квартирмейстер справлялся с этим, если это было распространено», — говорит он. «Это не так». Мейс смотрит на него и спрашивает: «Сколько раз тебе приходилось собирать для него световой меч?» «Я стараюсь не считать», — признается Коди, поморщившись. Вся его жизнь была бы проще, если бы Оби-Ван не ронял постоянно свое единственное оружие, но, если не приклеивать его к руке Оби-Вана, Коди пока не нашел надежного способа заставить его держаться за него. Фыркнув, Мейс опускается на край кровати, чтобы снять ботинки. «Наверное, Квай-Гон слишком подробно объяснял правило отсутствия привязанности, — сухо говорит он. «У меня был соблазн прикрепить его к его лицу, — говорит Коди, — но это, наверное, непродуктивно». Улыбка Мейса появляется лишь на мгновение, но она очень забавна. «Вентресс была бы благодарна вам за смех», — говорит он. «Может быть, это остановит генерала Кеноби от флирта с ней», — пробормотал Коди, хотя на самом деле он не слишком на это надеется. «Если он не потерял привычку к этому моменту, то вряд ли когда-либо потеряет». Мейс аккуратно откладывает сапоги в сторону и смотрит на Коди. «Рано уходить на пенсию, но…» «Брачная ночь», — с легкой грустью говорит Коди и после минутного колебания опускается рядом с Мейсом, чтобы сделать то же самое. На полпути к расстегиванию сапог он приостанавливается, а затем спрашивает: «Простите, но джедаи ведь умеют читать мысли, верно?» Мейс поднимает бровь. «Да», — говорит он. «Но без активных попыток мы обычно получаем лишь впечатления. Моменты эмоций или особенно громкие мысли. Знакомство облегчает задачу, но для того, чтобы по-настоящему прочитать человека, все равно требуется концентрация». Коди кивает, откладывая это на будущее. «Между прочим, — решительно говорит он, — я не против, если тебе нужно будет пообщаться или если мы будем в ссоре и тебе нужно будет что-то узнать». Наступает долгая секунда молчания, прежде чем Мейс склоняет голову. «Под воздействием тебя я стану более… осведомленным о тебе», — говорит он. «В какой-то момент, если я тебе понадоблюсь, я смогу сказать, пока нахожусь рядом. Но пока мы не окажемся в такой ситуации, ваш разум будет приватным». 91-й работает с 212-м чаще, чем некоторые батальоны, но не настолько часто, чтобы это могло стать проблемой. Тем не менее Коди кивает, радуясь, что с этим разобрались, и снимает парадную куртку. Его комплект вместе с одеждой все еще находится в комнате Пондса, но пока и этого достаточно. Коди не совсем уверен, что ему нравится идея иметь кого-то в своей голове, так что — только в экстренных случаях, думает он, и это линия. Он может ее провести. Приятное ощущение. Успокаивает. «Спасибо», — ровно говорит он. Оглядывается по сторонам, размышляя о том, что он должен делать весь вечер, пока все остальные думают, что они занимаются сексом, и… «На столе лежит дополнительный датапад», — говорит Мейс, и когда Коди смотрит на него, тот выглядит забавным. Мейс поднимает бровь и говорит: «Мне не нужно читать твои мысли, чтобы понять выражение твоего лица, Коди». Коди фыркает, соглашаясь с этим, и встает, чтобы достать его. Их два, и он берет один, а затем вопросительно смотрит на Мейса. «Я планировал помедитировать», — говорит Мейс и сползает с кровати, усаживаясь на колени, положив руки на бедра. На мгновение он задерживается, а затем со вздохом стягивает с себя верхний халат, оставаясь в мягкой льняной рубашке. «Шум меня не потревожит», — добавляет он и наклоняет голову вперед, закрывая глаза. Коди несколько раз наблюдал за медитацией Оби-Вана, видел, как он ведет Асоку через медитацию после особенно тяжелого боя. Немного странно видеть это с такого близкого расстояния: выражение лица Мейса замирает, дыхание становится глубже. Он долго наблюдает за происходящим, не понимая, почему это интересно, и размышляет, является ли слабая серебристая тишина движением Силы при дыхании Мейса или это просто его воображение. Затем, поколебавшись, он отводит взгляд, активирует датапад и достает книгу, которую Оби-Ван рекомендовал ему несколько недель назад. У него еще не было возможности прочитать ее, но, похоже, эта подойдет как никакая другая. На мгновение его внимание привлекает тяжесть кольца на пальце, и он проводит по нему большим пальцем. Не удержавшись, он переводит взгляд на такое же золотое кольцо на руке Мейса и выдыхает. Документы поданы, церемония проведена. Они женаты. К этому нужно будет привыкнуть. Когда-то Мейс мог протянуть руку через весь сектор и коснуться разума Депы всего за несколько мгновений концентрации. Теперь же, когда тьма захлестнула всю галактику, требуется долгий, долгий час протискиваться сквозь тени, следуя за яркой нитью их проверенной временем связи вниз через тусклые места и снова поднимаясь к сиянию. Депа не спит, и это хороший знак. Когда Мейс прикасается к ее разуму, ее внимание становится сигнальной вспышкой облегчения и тепла одновременно, и она отворачивается от вида восхода солнца, тянется назад. Ее разум — это залы яркости и золота, прекрасные, мудрые, и когда ее сила вливается в его, Мейс выдыхает, чувствуя, что делает первый полный вдох с момента окончания миссии на Харуун Кал. Мастер, — предлагает она, и перед ним возникает образ восхода солнца. Удивление Депы мягкое, как шелковый шарф, нежное и текучее, не изменившееся за все годы, прошедшие с тех пор, как он впервые почувствовал его. Это прекрасная планета. Мирная? спрашивает Мейс и получает вспышку язвительного юмора. Ни одна планета сейчас не спокойна, даже нейтральные системы, а последнее задание Депы и близко не стоит с нейтральной планетой. По крайней мере, на этот раз она не готовит повстанцев, и… Депа улыбается, глядя на темную головку, покоящуюся у нее на коленях, и берет голову Калеба в ловкие, знакомые руки. Он смышленый ребенок, мастер. Он быстро все схватывает. И у него так много вопросов, что я едва успеваю за ним. Теперь ты знаешь, что я чувствовал, — говорит ей Мейс, не скрывая при этом умиления. Депа улыбается в ответ, поглаживая Калеба по волосам, и предлагает Мейсу представить себе вечернюю тренировку на световых мечах на холме, где Калеб повторяет каждое движение. Она не учит его Ваападу. Мейс не может заставить себя удивиться. Вы находитесь в секторе Эстран, — спустя мгновение заметил Депа. Или ты обрел огромную силу с момента нашей последней встречи, мой старый мастер. Что привело вас так далеко? Война, — отвечает Мейс, достаточно усталый для того, чтобы она могла почувствовать ее даже тогда, когда он пытается это скрыть. Теперь всегда война, — тихо, мягко соглашается Депа. Она зарывается пальцами в волосы Калеба, склоняется над спящим падаваном, словно может защитить его от всей галактики, и выдыхает. Ее тревога признана, принята, отпущена, и Мейс дышит вместе с ней, чувствуя, как ослабевает его собственное беспокойство. Депа — это якорь, всегда. Но, — говорит Депа через мгновение, — вы не стали бы заходить так далеко только для того, чтобы сказать мне, что вы в секторе, мастер. Что случилось, что вам понадобилось мое участие? Не нуждаясь в вашем участии, вы никогда не мешали мне его предоставлять, — напомнил ей Мейс, вытирая пыль, и она слегка рассмеялась. Мейс легко говорит: «Я хотел сказать тебе кое-что лично, до того, как новости станут известны». Депа слегка касается краев его мыслей, и Мейс позволяет ей почувствовать их легкость, отсутствие печали, чтобы успокоить внезапный шок паники. Он выдыхает вместе с ней, и между их мыслями проносится вид восхода солнца, и говорит: — Мир, Депа. Я знаю, мастер. Легкий тычок, которым она его награждает, скорее всего, заслужен за то, что он обращался с ней как с падаваном, а не как с членом Совета, которым она является, и Мейс посылает ей щелчок извинения, прежде чем оплошность успевает уколоть. Она с удовольствием принимает его, и восход солнца исчезает, сменяясь знакомым спокойным садом. Сады Храма, пышные, зеленые и практичные, но — не совсем. Воображение Депы накладывается на край Зала тысячи фонтанов, и звук бегущей воды становится тихим контрапунктом. Если не плохие новости, то какие? спрашивает Депа, и ее веселье, словно золотая вспышка, вспыхивает в их сознании. Особенно если это настолько срочно, что не удалось воспользоваться коммом. Мейс выплескивает отчаяние по каналу связи. Ничто не может быть полностью безопасным, и я хотел, чтобы этот разговор состоялся только между нами, — возражает он, а затем открывает глаза. Передает Депе изображение своей каюты, а затем медленно, осторожно добавляет фигуру, спящую на его кровати, датапад лежит на груди, голова повернута, шрамы отчетливо видны. На мгновение фокусируется на кольце на пальце Коди, а затем опускает взгляд, чтобы она увидела его собственное. Депа долго-долго размышляет, обдуманно и осторожно. Значит, не мимолетный интерес, — заключает она через мгновение. В ее мыслях нет осуждения, лишь мелькнула тревога. Мастер, Совет не примет этого. Совет может не лезть своим коллективным носом в мою жизнь — категорично возражает Мейс. Это не повлияет на мой долг. Ничто не повлияет, — говорит ему Депа, слегка посмеиваясь. Это не осуждение, но Мейс все равно выдыхает медленный, горестный вздох. Я хотел, чтобы ты знала, — говорит он. Если бы я мог спросить тебя здесь, я бы спросил, но это было… поспешно. Депа хмыкает, терпеливо принимая его оправдания. Покажешь мне церемонию? Мейс позволяет ей взглянуть на его воспоминания, образы с прикрепленными к ним эмоциями; в конце концов, Депа не будет лезть не в свое дело. Она подкалывает его за это, но легко отпускает и смеется над тем, как искажается от ужаса лицо Энакина в воспоминаниях Мейса. Он всегда жаловался, что никогда не видел вашей улыбки, говорит она ему. Теперь он увидел вашу улыбку и услышал, как ваш командир намекает, что вы собираетесь заняться сексом. Мейс хмуро смотрит на нее. Депа- Ее смех — ярко-медный и переливающийся, такой же теплый, как и ее прикосновение. Как его зовут? Коди, — отвечает Мейс, сдаваясь. Ничто и никогда не разубеждало Депу надолго. Командир Коди из 212-го штурмового батальона. Батальон Оби-Вана, — заключает Депа, — потому что она всегда была слишком быстрой для него. Ты уже сказал Оби-Вану, что женился на его командире? Ни в коем случае, — возражает Мейс. По крайней мере, до тех пор, пока мы не будем делить корабль. Депа хихикает. Я хочу встретиться с ним, — говорит она Мейсу, пытаясь вспомнить, куда и зачем он направляется. Он предоставляет их, не размывая деталей, но позволяя ей увидеть достаточно, чтобы понять. После Гривуса, если сможешь… Я познакомлю вас, — обещает Мейс и чувствует ее благодарность, как руку на своей щеке. Надеюсь, он сделает тебя очень счастливым, — шепчет Депа, и Мейс почти чувствует, как ее голова прижимается к его плечу, а косы щекочут его щеку. Тебе нужно больше счастья. Мейс отвечает не словами, а лишь впечатлением. Даже не полностью сформированная мысль, а лишь краешек чувства — воспоминание о том, как он вплетал бусины в косу ее падавана после долгой миссии, так глубоко, отчаянно гордясь ею. На полминуты он вспомнил, как она была младенцем, как его собственные руки стащили ее с пиратского корабля, как она открыла глаза и посмотрела на него, как он нес ее через всю галактику и обратно в храм. Не говорит, что ты всегда делал меня счастливой, потому что теперь она должна знать, что это правда. Депа слабо улыбается, но на долгий миг прижимается к нему. Я сказала больше, мастер. Если ты был счастлив однажды, это не значит, что ты не сможешь быть счастлив снова. Мудрость почтенного члена Совета, — заключает Мейс. Какая мудрость. Депа легонько трясет его за плечо. Так и есть, и тебе следует прислушаться. Она делает паузу, и ощущение ее внимания становится весомым и острым, переходя в серьезность. Решиться на этот шаг так внезапно — все ли в порядке, мастер? Если кто в галактике и может выпытать у Мейса подробности этого заговора, так это Депа. Он очень осторожно пресекает любые рассуждения на эту тему и вместо этого говорит: — Мне не нравится, что генерал Гривус наносит удар во Внешнем кольце так скоро после атаки на коммуникационный комплекс на лунной базе Риши. Я думал, что он сразу перейдет к атаке на Камино. У тебя плохое предчувствие, — переводит Депа и улыбается, глядя на его вспышку раздражения. То, что мастер Джинн всегда говорил это и доставлял тебе неприятности, не означает, что ты не можешь. Мейс принципиально отказывается это признавать. Я боюсь, чего хочет Гривус так близко к краю Стигийской кальдеры, — говорит он, и это отрезвляет Депу, заставляет её слегка нахмуриться. Поменьше Кальдеры и побольше того, что за ней, — соглашается она. Она приостанавливается, снова смотрит на Калеба и спрашивает: — Хотите, я приду? Командор Грей может придержать вещи здесь, если я вам понадоблюсь. Мейс собирается сказать «нет», но колеблется. Он думает о тусклом красном сиянии Кальдеры, о внезапности этого наступления, о том, что Гривус так и не попытался оттеснить Айлу еще дальше, несмотря на то, что он наверняка знает, что подкрепление уже на подходе. Сила действует через инстинкты и побуждения, через побочные мысли, которые закрадываются и оседают. Медленно, осторожно Мейс выдохнул и прислушался. Может быть. Если у нас возникнут проблемы, я могу позвать тебя на помощь. Ты получишь ее, — без колебаний обещает Депа. Чувствует, что Калеб зашевелился, и улыбается, быстро и с удовольствием. Всегда. Мейс с благодарностью смотрит на ее мысли, потом отстраняется. Пусть Сила хранит тебя, Депа. Пусть это убережет вас от неприятностей, мастер, — возвращается Депа, к досаде Мейса, и смеется над ним, когда он отпускает связь и с осторожным вздохом открывает глаза. Коди все еще спит, мирно. Мейс долго рассматривает его, ощущая знакомое присутствие Депы, а затем поднимается на ноги. По коридору приближается хорошо знакомый ему разум, и он спешит открыть дверь и поприветствовать Пондса, пока звон не разбудил Коди.