Охота на сердце

Коди вздрагивает от шевеления матраса под ним. На одно полусонное мгновение он полностью уверен, что это Ваксер или Бойл пытаются устроить розыгрыш, или что он снова в тренируется на Камино, а Рекс ползет к нему в койку после ночного кошмара. Гул корабля в гиперпространстве означает относительную безопасность, поэтому он не достает бластер, а лишь издает звук возмущения и приоткрывает один глаз. «Под одеялом тебе повезет больше», — говорит ему Мейс, тихо и весело, и Коди на мгновение замирает в раздумье. Затем, недовольный, он приподнимается, чтобы стянуть одеяла, пробирается под них и с ворчанием прижимается спиной к стене. «Утренний человек, я вижу», — говорит Мейс, и Коди не может подобрать слова для ответа, поэтому вместо этого издает грубый звук. Мейс с тихим фырканьем опускается на кровать рядом с ним и говорит: «Пондс принес с собой твой набор. Полагаю, ты не хочешь ужинать прямо сейчас». «Нет», — отвечает Коди, недовольный всем. Он зарывается лицом в подушку, но теперь ее место уже не такое теплое. Вздохнув, он переворачивается на спину и… Мейс теплый. Мейс растянулся на спине на матрасе, глаза закрыты, и Коди понимает, что должен дать ему свободу, но… Искушение оказывается слишком сильным. Коди нарочно сдвигается так, чтобы прижаться к Мейсу, впитывая тепло его тела, и облегченно вздыхает. Космос холоден до костей, и от него веет ворчливостью и болью. Ему никогда не нравились планеты-джунгли или пустынные миры, как некоторым из его братьев, но холод — это ужасно. Сейчас, по крайней мере, не так. Возникает пауза, похожая на удивление, а затем — низкий, тихий гул теплого веселья. Его рука касается плеча Мейса, и Мейс говорит: «Вижу, с кражей одеял проблем не будет». «Только если ты меня разозлишь», — пробормотал Коди и снова закрыл глаза. «Спокойной ночи». Еще один отрезок молчания, нежного, созерцательного. «Спокойной ночи», — отвечает Мейс и больше ничего не говорит. Коди снова погружается в сон, довольный теплом и тишиной. Если он и видит сны, то ничего не помнит. Странные тени выбивают Мейса из колеи задолго до первой смены, а томительное чувство ужаса тяжелеет на коже и густеет на языке. Оно удушающее, злобное, и, открыв глаза в темноте, Мейс слышит, как громко и быстро бьется в ушах его собственное сердце. Нападения нет. По крайней мере, пока нет. На корабле тихо, до смены вахты еще далеко, и нет никаких мыслей о беде, кроме инженера, который только что уронил гаечный ключ себе на ногу. Никто не затаился, и если к кораблю приближается другой корабль, Мейс не может найти ни малейшего намека на него. Рука, перекинутая через его бок, теплая, как и тело, прижавшееся к нему сзади. Мейс закрывает глаза, затем снова открывает их, но уже осознанно, и сползает с кровати. Вслед за ним Коди сдвигается с места, что-то бормочет и открывает один глаз, выглядя при этом несколько бодрее, чем прошлой ночью. «Проблемы?» — спрашивает он, погружаясь в сон. Мейс на мгновение задумывается. «Пока нет», — говорит он. Коди раздраженно хмыкает и, стащив с Мейса отброшенную часть одеяла, затаскивает его внутрь и укладывается. «Тьфу, ди’кутла Джетии», — бормочет он, и само название становится для него проклятием. Мейс фыркает и, не удержавшись, как можно тише находит свою одежду. К тому времени, как он натягивает ее, Коди снова спит, и Мейс оставляет его в покое. Будильник разбудит его перед сменой, а Мейсу нужно пространство. Мэйсу нужно разобраться в своих снах и понять их, потому что темнота в них — это тревожно. В тишине ноги несут его обратно в комнату наблюдения, и Мейс не удивляется. Однако он с удивлением обнаруживает у окон еще одну фигуру, укутанную в мантию и выглядящую усталой, которая смотрит на расплывающиеся звезды гиперпространства. Мейс замирает в дверях и долго смотрит на Оби-Вана, а затем входит внутрь и тихими шагами пересекает комнату, чтобы присоединиться к нему. Улыбка, которую Оби-Ван одаривает его, — язвительная, и он сдвигается, чтобы дать Мейсу немного больше места. «Мейс. Вижу, у всех раннее утро». Мейс наклоняет голову, все еще ощущая цепкие тени, которые преследовали его во сне. «Ты тоже это чувствуешь», — серьезно говорит он. Оби-Ван делает паузу, затем хмурится, проводя рукой по волосам. Судя по их состоянию, он делает это уже не в первый раз за утро. «Это пробудило меня от крепкого сна», — признается он с кривой улыбкой. «Только я не могу понять, что это». «Сила затуманена», — допускает Мейс, не отрывая взгляда от звезд за окном. «Обычно тени светлеют вдали от Ядра, но…» «Но, — закончил за него Оби-Ван, — учитывая наше место назначения, весьма вероятно, что они просто станут еще темнее». Его глаза находят глаза Мейса в их смутном отражении, и он говорит: «За всю жизнь из кальдеры ничего не выходило». «Насколько нам известно», — тихо говорит Мейс. Оби-Ван устало вздыхает. Однако он не пытается спорить. «Чего бы ни хотел Гривус на окраине старой Империи, сомневаюсь, что это пойдет нам на пользу. Хотя, возможно, он просто хочет осмотреть достопримечательности и захватить несколько наших баз». Мейс даже не удосуживается признать это, потому что если бы Гривус хотел продвинуться во Внешнее кольцо, он бы не выбрал Орд Радаму для начала своей атаки. Он находится рядом с несколькими гиперланами, но ни один из них не является крупным торговым путем, и поблизости мало планет, на которых можно было бы развернуть свою кампанию. Республике необходимо держать там свои базы, но в остальном это малозначимая цель. «Империя пала тысячу лет назад, — говорит он, — но это не устранило опасность, которую таят в себе эти планеты». Может, Гривус и не является пользователем Силы, но он ей служит». Оби-Ван долго молчит. «Что-нибудь известно о планах Дуку?» — спрашивает он. Не называет имени Квинлана, хотя все члены Высшего совета прекрасно знают, чем сейчас занимается Квинлан. «Он относительно недавно стал ситхом. Если он стремится к большей власти или к информации, которую не дает ему его хозяин…» «Вполне возможно, — допускает Мейс. «Учитывая разрушения, вызванные Кальдерой, один корабль сможет легко проникнуть на территорию старой Империи. Но вряд ли стоит устраивать атаку, если Дуку хочет только этого. Он мог бы войти, не привлекая внимания, и мы бы никогда об этом не узнали». Судя по выражению лица Оби-Вана, этот аргумент не кажется ему слишком убедительным. «Да, но мне неприятно с вами не согласиться, Мейс. Однако, зная своего Учителя и его склонность к драматизму, скорее всего, унаследованную, я бы поверил, что Дуку мог устроить нападение, чтобы привлечь к чему-то внимание». На мгновение Мейс даже не успевает отреагировать на иронию, с которой Оби-Ван это произносит. Он недоверчиво поднимает бровь и осуждающе говорит: «Да, ну и драматический же у тебя род». «Ужасно драматичный, да», — говорит Оби-Ван без малейшего самосознания. «Я провел все свое ученичество в полной уверенности, что в какой-то момент придушу Квай-Гона за его нелепость, это было ужасно». Мейс закрывает глаза и нарочито настойчиво напоминает себе, что бить членов совета по голове — плохая идея. Это грубо. Это недостойно. Даже если это будет приятно. «Как ужасно для вас», — удается ему через мгновение. Судя по тому, как Оби-Ван смотрит на него, его тон был не совсем ровным, но Оби-Ван ничего не комментирует, лишь слабо сузив глаза. Вместо этого он складывает руки в рукава и спрашивает: «Может, это все прикрытие? Я знаю, что мы ожидали, что Гривус отправится за установками для клонирования, но если Вентресс возьмется за дело, пока мы здесь, это может плохо кончиться для Камино». Мейс хмурится и долго размышляет. «Шаак Ти знает об угрозе, — говорит он, — и сегодня на Камино к ней должен присоединиться Аген Колар. Если бы я мог поспорить с кем-то в мастерстве владения световым мечом против Вентресс, то это был бы Аген». Оби-Ван усмехается. «Хорошо еще, что вы послали его не за его способностью очаровывать туземцев», — сухо говорит он. «Мастер Ти, надеюсь, сможет сгладить его грубые черты с помощью Ламы Су». Пауза, и затем, уже спокойнее, он говорит: «Мне не нравится, что они выбрали Камино в качестве цели. Там достаточно полностью обученных клонов, чтобы сделать это непросто, а оборона планеты сильна. Каминоанцы не беспечны». «Нет, — соглашается Мейс. «Но Вентресс — не генерал. Она наемный убийца. Я бы предположил, что если она замешана в этом, то они хотят кого-то убить или украсть что-то, что помешает производству новых клонов». «ДНК Джанго Фетта», — пробормотал Оби-Ван. «Или они нацелились на тренеров. Возможно, мастера Ти». «С Шаак постоянно будет находиться командир батальона «Ранкор» Кольт», — ровно говорит Мейс. «Вентресс придется очень несладко, если она попытается напасть на Шаака или других инструкторов». Оби-Ван облегченно вздохнул — тихо, но отчетливо. «Я рад, что у нее есть охранник», — говорит он. «Не думал, что она согласится, но я рад». Мейс снова закрывает глаза. «Шаак была джедаем дольше, чем ты», — напомнил он Оби-Вану с легким смешком. «Она знает, как принять свою уязвимость, когда на кону стоит жизнь. Это не делает ее менее сильной, просто она мудрее». Оби-Ван, в жизни не встречавший пределов, которые он не проверил бы хотя бы дважды, делает лицо, для которого он уже слишком стар. «Да, но иногда наличие охранника скорее мешает, чем помогает». Мейс намеренно ничего не говорит и позволяет молчанию говорить о многом. «Я не говорю «всегда», — возражает Оби-Ван. «В некоторых ситуациях добавление еще одного человека может сделать все гораздо сложнее, чем нужно…» Шипение открываемой двери избавляет Мейса от шквала красноречивых оправданий, и он чувствует облегчение настолько, что даже вид Энакина, втаскивающего себя внутрь с зевотой, оказывается благом. Энакин, спотыкаясь, идет к ним и со стоном опускается на одно из кресел. «Кто-нибудь еще чувствует себя так, словно его переехала банта?» — спрашивает он, потирая лицо, потом поднимает взгляд, встречается глазами с Мейсом и замирает, как дугар-дугар в свете фар спидера. «Мы как раз обсуждали это», — говорит Оби-Ван, очевидно, готовый отмахнуться от предыдущей темы и не подозревающий о внезапно возникшем напряжении. «Хотя, учитывая направление, в котором мы движемся, неудивительно, что Темная сторона Силы здесь так… агрессивна». Энакин моргает, отводя взгляд от Мейса с чем-то похожим на облегчение. «Орд Радама?» — спросил он, нахмурив брови. Мейс поднимает бровь на Оби-Вана, который закатывает глаза, но молчит, а затем говорит: «Орд Радама и Пустота Радамы граничат со Стигийской кальдерой». «Туманность, верно?» спрашивает Энакин, слегка насторожившись. «Да, — говорит Оби-Ван с сухим терпением. «Очень важная туманность в галактической истории, о мой падаван. Кальдера — это то, что отделяет пространство Республики от руин Империи ситхов. За этой туманностью находится несколько десятков планет, принадлежащих ситхам. Большинство из них пустынны, но мне не нравится вероятность того, что они не совсем пустынны, учитывая то, что происходит с галактикой». «Миры ситхов?» повторяет Энакин, и его челюсть сжимается. «Гривус даже не является пользователем Силы, какого черта ему нужно от старой Империи?» «Может, он и не пользователь Силы, но работает со многими», — замечает Мейс. «Лучше всего держать его как можно дальше от Кальдеры и гнать обратно в пространство Республики, прежде чем он сможет проскользнуть через наши линии». «Вот почему вы заставили Айлу отступить к этой точке, а не оставаться возле планеты», — понимает Энакин. «Она — блокада для Гривуса». Мейс наклоняет голову. «Айла понимает важность своего положения. Она и ее люди будут сражаться до нашего прибытия, но… тот факт, что Гривус не продвинулся вперед, вызывает беспокойство. Мы не знаем его целей, и я бы не хотел гадать о них и ошибаться». Выражение лица Энакина исказилось, и он провел руками по лицу. «Мне снилось, что за мной что-то охотится, — сказал он. «Где-то в темноте. И я знал, что должен бежать, несмотря ни на что, но оно все приближалось». По позвоночнику Мейса пробежал холодок, и он обменялся взглядом с Оби-Ваном, стараясь не выдать своего беспокойства. Мейс обычно не заглядывает в будущее, больше полагаясь на Живую Силу, чем на Объединяющую, но… Энакин — один из сильнейших джедаев, с которыми Мейс когда-либо сталкивался, и Мейс готов поверить, что Сила говорит через него так, как не говорит с другими джедаями. Умышленно, когда Оби-Ван не двигается с места, Мейс делает шаг вперед, чтобы занять место рядом с Энакином. В глазах Энакина мелькает глубокая настороженность, но Мейс не меняет своего выражения, не позволяет своему присутствию дрогнуть. «Было ли что-нибудь еще?» — спрашивает он, и глаза Энакина слабо сужаются. «Вокруг тебя, в темноте, ты что-нибудь видел?» Удивление проступает на лице Энакина, и он садится, настороженность все еще присутствует, но уже оттеснена. «Возможно», — хмуро отвечает он и закрывает глаза. «Надо мной были… вспышки. Как вспышки. И я постоянно спотыкался обо что-то». Возможно, это просто проявление темных снов, которые снились им всем, но более сильных из-за связи Энакина с Силой. Мейс долго размышляет над этим, а затем спрашивает: «Куда вы направлялись? Ты убегал, но был ли у тебя пункт назначения? Оно гналось за тобой к чему-то?» Энакин открывает глаза, сглатывает. Встречает взгляд Мейса и говорит: «Да. Там был путь, вроде как, и я не хотел видеть, что было в конце, но… Это было что-то большое и темное». Орд Радама — болотистая планета, каждый дюйм земли отчаянно отвоевывается у болот. Если попытаться пробежать по болотам, можно испытать нечто подобное. А пролетающие над головой звездолеты могут создать впечатление вспышек. Мейс взвешивает картинки с тем, что ему известно о планете, а затем спрашивает: «Вещь? Или человек?» Энакин замирает на долгий-долгий миг. «Человек», — говорит он наконец. «Я думаю, это был человек». Мейс наклоняет голову и поднимается на ноги. «Возможно, Орд Радама», — говорит он. «Если Сила пытается предупредить нас о том, что наше вторжение провалится, возможно, нам следует разработать другой план по захвату Гривуса». Энакин смотрит на него, и выражение его лица — между настороженностью и замешательством. «Это был всего лишь сон, — наконец говорит он. Оби-Ван вздрагивает. Подняв брови, Мейс смотрит между ними. «Джедаи, — говорит он, — не строят планов. Мы не просчитываем. Мы не задумываемся. Сила движется через нас как инстинкт и действие, и мы следуем за ней. Если ваши инстинкты говорят, что этот сон важен, я склонен прислушаться к ним». Энакин открывает рот, колеблется, закрывает его. «Мейс внимательно изучает его, недоумевая, почему он так внезапно побледнел. «Мастер Винду, у вас бывают… видения?» «Иногда», — говорит Мейс. «Если редко. Мои дары лежат в других областях». «Ваапад», — отваживается Энакин. Мейс кивает. «Это одна из них. Ты когда-нибудь достаточно внимательно изучал, как объект существует в Силе, чтобы понять, как его сломать?» «Нет». Оби-Ван отвечает тихо. «Боюсь, у меня самого никогда не было таланта к подобным вещам, так что научить меня им почти невозможно. И… Энакин не любит работать с книгами». Энакин бросает на него многозначительный взгляд. «Насколько я помню, учитель, вы тоже не любили заставлять меня заниматься книгами». «Действительно, — соглашается Оби-Ван, нахмурившись. «Даже мне удается усвоить урок после множества катастрофических неудач». «Это может быть ценным навыком для тебя», говорит Мейс без впечатления. «Ты достаточно силен в Силе, и есть шанс, что тебе это будет легко даваться». «Ты легко этому научился?» спрашивает Энакин, и это не совсем вызов, но, возможно, его край. «Я родился с этим умением», — отвечает Мейс, не двигаясь с места. «Вот как я смог так легко убить Джанго Фетта на Геонозисе. Я видел, где он сломается». Энакин не сразу понимает, что происходит, но мысль об этом проносится в его сознании. «Объекты», — повторяет он, испытывая беспокойство. «И люди», — тихо подтверждает Мейс. Он сгибает руки на пояснице, смотрит на Оби-Вана и говорит: «Если хочешь научиться, я могу тебя научить. А пока у нас должен быть запасной план захвата Гривуса, если он попытается проскользнуть мимо нас во время боя». Оби-Ван говорит решительно и легко: «Айлу можно привлечь к чему-нибудь». «Квинлан научил ее хорошо планировать подлые атаки». «Я умею красться», — обиженно говорит Энакин. «Даже если вас все время ловят, учитель…» К счастью, толчок двери прерывает Оби-Вана прежде, чем он успевает обидеться. Мгновение спустя Асока проскальзывает внутрь, делает паузу, словно удивляясь тому, что они все трое проснулись, а затем улыбается с чем-то похожим на облегчение. «Раннее утреннее собрание, магистры?» — спрашивает она, подходя, и опускается, чтобы сесть у ног Энакина. «И вы не пригласили меня?» «Я думал, ты спишь», — защищается Энакин и подталкивает ее носком сапога. «Кошмары, Шпилька?» «Просто темнота», — говорит Асока и обхватывает себя руками, дрожа. «Было слишком жарко и слишком темно, и я ненавидела это». Слишком жарко, подумал Мейс и наклонил голову. В его собственном сне тоже было душно, но он решил, что это реакция на непривычное тепло тела Коди. Бросив взгляд на Энакина, он находит на его лице изумленное выражение и спрашивает: «Энакин?» «В моем сне тоже было жарко», — говорит он, нахмурившись. «Но не как в пустыне. Все было потным, влажным и удушающим». «Раз уж вы об этом заговорили, там было довольно душно», — задумчиво соглашается Оби-Ван и бросает взгляд на Мейса. «Орд Радама — относительно холодная планета. По крайней мере, вблизи столицы». Значит, это не Орд Радама, о которой их предупреждает Сила. Мейсу это почему-то нравится еще меньше. Он наклоняет голову в знак согласия, затем выпрямляется и говорит: «Мне бы не помешал спарринг, чтобы проветрить голову. Оби-Ван?» Оби-Ван закатывает глаза, думая, что Мейс этого не видит. «При всем уважении, Мейс, я отказываюсь участвовать в спарринге рядом с тобой, никогда больше, и ты это прекрасно понимаешь». «Правда?» весело спрашивает Энакин и смотрит между ними. «Почему? Что-то случилось?» Мейс фыркает. «Это вышло… из-под контроля», — допускает он. «С тех пор этот тренировочный зал уже не тот», — с горечью соглашается Оби-Ван. «Если только у нас нет места, где мы могли бы безопасно… увлекаться, учитывая наши стили…» Энакин ухмыляется — взгляд падавана, знающего своего мастера более чем достаточно, чтобы уловить его подсказки. «Ты врезался в потолок, не так ли? А потом кто-то накричал на тебя за то, что ты его помял». «Я, — с достоинством говорит Оби-Ван, — уверен, что не делал ничего подобного». «Он делал» Мейс подтверждает это без колебаний, и Энакин смеется. «Что ж, — говорит он, ухмыляясь. «Я бы хотел померяться силами, мастер Винду. Если вы не возражаете». «Конечно, нет». Мейс смотрит на него, потом на Асоку и говорит: «Я бы хотел посмотреть на вашу командную работу, если вы согласны». Асока удивленно моргает, а Энакин с вызовом поднимает бровь. «Думаешь, сможешь нас взять?» — спрашивает он самоуверенно. Мейс в очередной раз напоминает себе, что Энакин еще очень и очень молод, даже если у него уже есть свой падаван. «В любом случае, это будет интересно», — мягко говорит он, и Энакин слегка закатывает глаза. «Ну что, Шпилька?» — спрашивает он, и Асока хмыкает, но поднимается на ноги, потягиваясь. «Конечно», — говорит она. «Спасибо, мастер Винду». «Конечно». Мейс выдохнул. Насколько Мейс знает, Энакин — очень хороший фехтовальщик, а он уже несколько месяцев не видел его вблизи. Война, вероятно, еще больше отточила его мастерство, и Мейс… глубоко заинтересован в том, чтобы узнать, насколько он искусен. Джедаи не ждут поединков, но это же спарринг. Мейс может хотеть этого и не сдерживать себя. Когда Коди приносит поднос, Рекс сидит за столом в столовой в полном одиночестве, а медик 212-го отряда — в дальнем конце, возле дверей. В этом нет ничего необычного: Рекс любит тишину по утрам, а большая часть 501-го находится на борту «Решительного». Практически все остальные в столовой — 91-е, и хотя люди Пондса нравятся Коди, они не похожи друг на друга ничем, кроме лиц. Когда он устраивается напротив Рекса, Рекс без колебаний кивает ему, а его взгляд быстро окидывает его, прежде чем сказать: «Я ожидал, что ты пропустишь свою смену, Вод». Коди фыркнул. «Ты ожидал, что я и Мейс пропустим свои смены?» — спрашивает он с укором. Рекс делает паузу, затем гримасничает. «Не бери в голову», — говорит он с досадой, и Коди ухмыляется. «Не похоже, что что-то изменилось», — говорит он, и это, пожалуй, самая большая ложь, которую он когда-либо говорил Рексу. Я свободный человек, хочет сказать он. «Только там, где я сплю». Рекс хмыкает, и его закатывание глаз остается не оцененным. «Даже не так», — говорит он. «Заговорил, да?» Вспомнив его слова о том, что он так поздно загулял в тот вечер, Коди приостанавливается. Он не думал об этом, но… что ж. Подтекст довольно ясен. Решительно невозмутимый, Коди сосредоточился на еде. «А ты бы поверил мне, если бы я сказал тебе правду?» Заговор с целью освободить несколько миллионов человек от принудительной службы Республике, наверное, был бы не лучше, чем если бы я переспал с Мейсом Винду, в конце концов. «Нет», — отвечает Рекс без малейших колебаний. «Ни в коем случае». Коди пожимает плечами, как будто Рекс за него все понял. «И мы поговорили. Поговорили, я имею в виду». Рекс морщит нос. «Без подробностей, Вод. Я должен быть в состоянии иногда смотреть ему в глаза». Он делает паузу, а потом говорит: «Вы пришли не вместе. Блеск уже выветрился?» «Я думал, ты только что сказал, что не хочешь подробностей». Коди бормочет, закатывая глаза, но на взгляд Рекса отвечает: «Он встал рано. Думаю, его что-то потревожило». «Ты и то, как ты во сне превращаешься в какого-то головоногого удушителя?» сухо спрашивает Рекс, а затем хмурится. «Погодите, генерал Винду был потревожен? Как ты мог это определить?» Ко второму краткому мгновению бдительности Коди остались лишь смутные воспоминания. Он колеблется, раздумывая, и проводит рукой по лицу. «Оно там. Только. Вокруг глаз. Вроде того». Погрузившись в воспоминания, он вспомнил еще кое-что и поморщился, вспомнив, как назвал высокопоставленного генерала и магистра Ордена идиотом-джедаем. Это было… наверное, неуместно. «Что это за лицо? У тебя приступ синдрома утреннего Коди?» спрашивает Рекс, и в его голосе слишком много веселья. Коди хмурится, раздумывая, не пнуть ли его еще раз под столом, но вчера он уже пытался это сделать. Но уже слишком поздно, потому что Рекс смеется. «Значит, да. Видел ли он тебя таким раньше, или у него был большой шок, когда ты назвал его идиотом?» «Я не называл», — бормочет Коди, но кончики его ушей горячие. Он сосредоточивается на своем кафе, а не на Рексе, потому что это гораздо приятнее, и говорит в чашку: «Есть шанс, что вы видели его сегодня утром?» Рекс качает головой, все еще выглядя неподобающе забавным. Если у него будет такое лицо, он всем братьям дурную славу создаст, беззлобно думает Коди. «Пока нет». Он поворачивается на своем месте, оглядываясь по сторонам, и ухмыляется, когда замечает Пондса на полпути к соседнему столу. «Пондс! Где твой генерал?» Пондс поднимает взгляд от своего блокнота, приподняв бровь. Смотрит между Рексом и Коди, затем очень выразительно качает головой и говорит: «Последнее, что я видел, это то, что он, генерал Скайуокер и коммандер Тано устроили дуэль в тренировочной комнате на палубе С». Дуэль. Судя по непринужденному тону Пондса, скорее всего, тренировочная, а не смертельная дуэль. Коди сверяется со временем, прикидывает, сколько времени ему понадобится, чтобы дойти и убедиться в этом, а затем с сожалением отбрасывает эту мысль. Наблюдать за поединками джедаев всегда интересно: они двигаются быстрее любого клона, и законы гравитации словно перестают действовать, как только в дело вступает Сила. Между Энакином, Асокой и Мейсом тоже должен быть чертовски интересный поединок. «Воспользуйся своим авторитетом и подними записи с камер наблюдения позже», — говорит ему Рекс, махая рукой в сторону Пондса. Очевидно, что он точно знает, о чем думает Коди, и ухмыляется по этому поводу. «Может быть, если ты вежливо попросишь, охрана даже даст тебе копию, когда вы будете жить отдельно». На этот раз Коди действительно дает ему пинка, и он ничуть об этом не жалеет.