ID работы: 13911370

(Не)сбывшиеся надежды

Гет
NC-17
Завершён
96
автор
grttr__ бета
Размер:
70 страниц, 10 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Поделиться:
Награды от читателей:
96 Нравится 116 Отзывы 10 В сборник Скачать

4. Утопая в сомнениях

Настройки текста
— Женя! — кричит Саша из-за борта темноволосой девочке, которая только что с помаркой, но приземляет двойной тулуп. — Что за балалайки? Мы как тебя учили? Вытягиваемся в струнку, ноги скрещиваем, на одну приземляемся, другую для приземления вытягиваем. Поняла? — внимательно выслушав тренера, девочка кивает и разгоняется для второй попытки. Саша одобрительно щурится и взмахом руки подзывает Алекса, который в это время подправляет заход светловолосому мальчику. — Что такое, Саш? — спрашивает Алекс, подъехав к ней, но не отрывая внимательного взгляда от детей. — Нет, это ты мне скажи, что такое, — немного резче, чем надо, отвечает Саша. — Что за балалайки? Куда ты смотришь? Ты понимаешь, что если мы сейчас их правильно прыгать не научим, у них техника всю жизнь такая будет? — Саш-Саш, не заводись. Ты же заметила, исправила, всё в итоге хорошо. — Я-то заметила. Из-за борта, причём. А ты на льду тогда зачем, если ни черта не видишь? — раздражённо бросает Саша. Она понимает, что срывается на ни в чём не повинного Алекса, и рада бы остановиться, но, как говорится, «Остапа понесло». Эхом пронёсшееся в мыслях «не черти» только добавляет тёмных тонов в и так не слишком жизнерадостную картину. — А ничего, что детей у нас в группе не один и не два? Их десять, чёрт возьми, и каждому нужно с чем-то помочь, — Алекс тоже начинает злиться. — Сейчас ты им ничем не помогаешь, — прохладным тоном замечает Саша, провожая взглядом проехавшую мимо Софу. Моментально возникший в голове ассоциативный ряд тут же приводит к Марку, и она недовольно кривится. — Знаешь что, Саш? — заявляет Алекс, видимо, теряя терпение от её претензий. — Поговорим после тренировки. — Поговорим, — покорно бурчит Саша. — Стой, — останавливает она его, уже готового уехать. — Я хотела спросить по поводу Софы. — Что именно? — Что вообще ты можешь мне о ней сказать? — Саша умеет включать в себе профессионала, пусть этот разговор хоть и косвенно, но затрагивает возмутителя её душевного спокойствия, который с работой не имеет практически ничего общего. — Скажу, что для своего возраста она очень уверенно держится на коньках, — не задумываясь, отвечает Алекс, и Саша, уже подостыв, одобрительно кивает — это именно то, что она хотела слышать, поскольку видела и сама. — Чувствуется потенциал. — Как думаешь, это может быть хорошая наследственность? — задумчиво произносит она, наблюдая за тем, как Софа заходит на двойной сальхов и приземляет его с небольшой помаркой. — Откуда ж мне знать, — пожимает плечами Алекс. — Но, думаю, исключать этот фактор не стоит. — А я думаю, что её ждёт отличное будущее, — будто в ответ на какие-то свои мысли говорит Саша. — Посмотри, какая прыгучая. Помяни моё слово, лет через шесть будет квады прыгать. Кого-то она мне напоминает. Кивнув в знак согласия, Алекс отъезжает от бортика, оставляя Сашу с раздраем в мыслях и чувством вины за то, что набросилась на него. Ещё понаблюдав за детьми, Саша опускается на лавочку и расшнуровывает кроссовки, чуть массируя травмированную ногу, которая снова начала ныть. В который раз прокляв себя за ту злополучную попытку, Саша погружается в невесёлые мысли. Ей категорически не нравится смотреть на собственные тренировки из-за борта. Ей нужно находиться там, чувствовать под ногами лёд и контактировать с детьми напрямую, а не кричать с другой его стороны. Но рисковать снова и навлечь на свою голову праведный гнев Жени и Этери Саше совсем не хочется, поэтому ей приходится сжать зубы и делать, что сказали. Тогда это время будешь наблюдать за тренировками из-за борта. И, как будто этого мало, Саша продолжает прокручивать в голове субботний разговор с Марком. Тогда, всё ещё мучимая похмельем, она заснула и все выходные старалась забыть этот инцидент. Вроде как получилось. Потом Саша поняла: ничего не получилось, наоборот — какое-то шестое чувство подсказывало: всё стало только хуже. Ведь Саше хотелось плакать от осознания того, что Марк теперь принадлежит не ей. Что не к ней, а к Камиле он приходит домой. Что не с ней, а с Камилой он ходит на выходных в кино и воспитывает маленькую дочь. Что-то больно бьёт по Саше изнутри, скручивая внутренности тугим жгутом, когда приходит осознание того, что сейчас она могла бы быть матерью его детей. Что если бы не тот разлом восемь лет назад, они давно были бы женаты и воспитывали бы детей. Дочек, так похожих на Сашу и поэтому очень красивых. Так что (или кто) разрушило их с виду крепкие отношения? Саша намерена это выяснить. Но как ей это сделать, если Марк отказывается говорить…? — Саш, — тихо зовёт её Алекс, отвлекая от грустных размышлений. — Дети ушли на хореографию. Пошли? — Пошли, — со вздохом соглашается Саша, понимая, что сейчас будет происходить. Тяжёлый разговор, которого, увы, не избежать. Но и носить всё в себе она тоже не может. А друзья ведь должны поддерживать в трудную минуту?

***

— Ну, ты можешь что-нибудь сказать? — вкрадчиво интересуется Алекс, когда молчание затягивается и будто душит его, сидящего в кресле для посетителей у Сашиного стола, и её, которая стоит у панорамного окна с чашкой кофе в руке и смотрит на суетливую Москву. — Sprich Deutsch, — вдруг отзывается Саша, поворачиваясь к нему. На её лице видны отпечатки явно невесёлых мыслей, и Алекс удивлённо приподнимает бровь, понимая, насколько всё плохо. Если Саша просит говорить по-немецки, значит, её чувства настолько сокровенны, что ей неловко говорить о них по-русски. Завершив карьеру, Саша вдруг поняла, как много у неё оказалось свободного времени. Да, она продолжала тренироваться (в упрощённом режиме) и начала ходить в университет (через силу), но всё равно часов, чтобы заливаться слезами и рассматривать старые фотографии, было слишком много. Тогда она увлеклась литературой, классикой — сначала русской, а потом, неожиданно даже для самой себя, немецкой. Произведения Гессе, Гёте и Шиллера завлекали Сашу, погружали в неведанные ею доселе миры и так будоражили сознание, что она решила выучить немецкий и читать их в оригинале. Неожиданные способности к языкам и натренированное за годы в спорте упорство сделали своё дело, и к этому времени Саша владела немецким практически на уровне C1. Она даже пару раз летала в Германию, чтобы сильнее погрузиться в её атмосферу и пообщаться с носителями. А потом в Сашиной жизни появились работа у Тутберидзе и он. Александр Кайзер, которого назначили вторым тренером в её группу. Александр был метисом. В далёких девяностых его матери удалось эмигрировать в Германию, и с тех пор в Россию она не возвращалась. Встретила в Берлине жизнерадостного молодого немца, вышла за него замуж и, спустя какое-то время, родила ему сына. Алекс рос в Германии до шести лет, а потом, когда он увлёкся фигурным катанием, его отправили в Россию учиться у лучших тренеров. Как фигурист звёзд с неба он не хватал, однако пару раз побывал на подиумах чемпионатов Европы и Мира и вскоре завершил карьеру. К его появлению в группе, которую она уже считала своей, Саша поначалу отнеслась настороженно — была наслышана о немецком фигуристе, тренирующемся в Питере, однако нигде с ним пересекалась и не имела ни малейшего представления, что он за человек. Но, когда выяснилось, что Алекс очень трудолюбивый, упорный и любит детей, Саша выдохнула, и со временем они стали не только хорошими коллегами, но и верными друзьями. Однако разговаривать с Алексом о своих чувствах Саша стеснялась, и он, поняв это, предложил говорить на такие темы по-немецки. Для неё в подобной ситуации складывалась двойная выгода: практика языка и помощь друга. Вот и сейчас брошенная Сашей на немецком фраза подала Алексу сигнал, и он осторожно произнёс: — Ja, natürlich. Sag mir, was dich beunruhigt. — Mark, — так, будто одно слово описывало всё её состояние, отвечает Саша. Она уже сидит напротив Алекса в своём кресле, уронив лицо в ладони, из-за чего слова звучат приглушённо. — Und wenn es genauer ist? — Понимаешь, — на немецком глухо бормочет Саша, — я думала, что давно забыла его. — Но это не так? — ненавязчиво подталкивает он, видя, что Саша очень неуверенна. — Очевидно, что нет, — она наконец поднимает голову и смотрит прямо на него, грустно усмехаясь. — Его появление прямо выбило почву у меня из под ног. Я мучилась все эти восемь лет, мне до сих пор снятся кошмары, а он женился и живёт спокойно! — кажется, Саша начинает злиться. Её рука сжимается в кулак и легко ударяет по столу. — Саш, подожди... А вдруг ему тоже было тяжело? Саша смотрит на него с таким удивлением, что её рыжие брови поднимаются едва ли не до линии роста волос. — Ты вообще на чьей стороне, позволь спросить? — Ни на чьей, — невозмутимо отвечает Алекс, будто не замечая её гневного взгляда. — Считай, что я независимый эксперт. Просто хочу разобраться в ситуации, без субъективизма. — Я... я не знаю, — растерянно говорит Саша, нервно покусывая губы. — Даже не думала об этом. — Поэтому, моя милая Саша, вам нужно поговорить, — делает вывод Алекс. — Ты же не хочешь вечно лить слёзы и агрессировать на невинных людей? Нужно встретиться с ним и поговорить как взрослым и цивилизованным людям. Понять, что же случилось тогда, и разойтись, как в море корабли. — Думаешь, я не пыталась это сделать? — зло восклицает Саша. — Я спросила у него напрямую об этом, попросила всё объяснить. — И что он? — спрашивает Алекс, припоминая подробности субботнего разговора Саши и Марка, о котором она вкратце поведала ему утром. — А он просто, блять, отмолчался, — зло хмыкает Саша, отчаянно жалея, что не может сейчас выпить. — Но, тем не менее, он привёз тебя домой, — напоминает Алекс. — Да, — неохотно подтверждает Саша. — И я до сих пор не понимаю, почему. — Из благородного порыва? — предполагает Алекс. — Не мог бросить даму в беде, и всё такое. — Я более чем уверена, что так и было. Не думаю, что он до сих пор что-то ко мне чувствует. — Опять же, ты не можешь знать этого наверняка. — Какой-то замкнутый круг, — вздыхает Саша. — Видимо, мне всё-таки придётся с ним поговорить. — И чем раньше, тем лучше, — одобрительно улыбается Алекс и накрывает её ладонь своей в знак поддержки. Именно в этот момент дверь кабинета открывается, и на пороге возникает Этери, а за ней Саша, к своему ужасу, замечает Марка с заинтересованным видом. Как много он слышал? — испуганно думает Саша, однако берёт себя в руки и успокаивается тем, что Марк не мог понять их разговор. Ведь не мог же?...

***

Сидя в машине около «Хрустального», Марк кладёт руки на руль и опускает на них голову. Хочется побиться этой головой об стену, но вряд ли он готов провести лучшие годы своей жизни (хотя, это достаточно спорное заявление) в палате с белыми стенами. Марк слаб. Слаб не телом — душой. И он презирает себя за это всеми силами этой слабой души. Саша — его любимая, милая, хорошая Саша — спросила тогда, что же произошло восемь лет назад. И он не смог дать ей ответ на этот вопрос. Не смог тогда, не сможет и сейчас. Слаб. Марку кажется, что это слово свежей татуировкой горит у него на коже. Он слаб. Потому что заставил любимую девушку страдать. Потому что Саша была достойна любви и счастья, а не слёз. Горьких-горьких слёз, дрожащих на длинных ресницах. Он не только слабак, но и трус. И, смешавшись, эти чувства превратились в настоящий коктейль Молотова, который разрушил их с Сашей отношения. — Блять, — вместе с дымом выдыхает Марк, оперевшись на капот. — Можно сколько угодно заниматься самобичеванием, но это ничего не изменит. Нужно с ней поговорить. Нужно. Но почему Марку кажется, что это будет пиздец как непросто?

***

Поднимаясь по лестнице, что ведёт на этаж, где находится кабинет Саши, Марк чувствует, что совершает ошибку. Ведь сейчас он должен найти раздевалку юных фигуристок и забрать домой Софу, слушая по дороге её впечатления от первой полноценной тренировки у Александры Вячеславовны. Их должна встретить улыбающаяся Камила, от которой так по-домашнему пахнет борщом и уютом, что хочется укутаться в этот запах, как в тёплое одеяло. Но почему же Марку так хочется подняться наверх и упасть перед Сашей на колени, вымаливая прощения? Ответ прост. Потому что он любит. Но не Камилу, которая вытащила его из моральной ямы и теперь воспитывает его дочь. А Сашу, которая в первый день их встречи мнит себя ледяной королевой, а во второй со слезами на глазах умоляет рассказать, за что он с ней так поступил. А он просто ёбаный слабак. И, кажется, сейчас вернулся к тому, с чего начал. Стоя перед дверью, Марк уже готов постучать, как вдруг до слуха доносятся фразы на знакомом ему, но явно не русском, языке. Это что, немецкий? — доходит спустя пару минут. И говорит на нём явно Саша. Впрочем, также слышен и мужской голос. Марк вспоминает явно немецкую фамилию Сашиного коллеги и усмехается. И как после этого можно не верить в совпадения? Ведь он тоже знал немецкий. Будучи человеком творческим, Марк увлекался немецкой литературой, и, в один прекрасный момент поняв, что русский перевод недостаточно красочно передаёт всю глубину немецкого языка, решил его выучить. Он даже пару раз встречался с носителями и теперь говорил на уверенном С1. Поэтому сейчас ему не составило труда понять, что речь идёт о нём. А он просто отмолчался... Не мог бросить даму в беде... Не думаю, что он до сих пор что-то ко мне чувствует... Мне всё-таки придётся с ним поговорить.... Как я рад, что наши желания совпадают, мрачно думает Марк и уже поднимает руку, чтобы наконец постучать. Но опять не успевает. В коридоре появляется Этери. Поздоровавшись и бросив на него удивлённый взгляд, она уверенно заходит в Сашин кабинет. Марк плетётся следом. Мимолётно осмотрев обстановку, он сосредотачивает взгляд на Саше, которая выглядит так, будто её ударило молнией. Этери что-то ей говорит и, дождавшись неуверенного кивка, покидает кабинет, прихватив с собой Алекса. Дверь закрывается. Повисает неуютная тишина. — Ну здравствуй, Саша.

***

Возникшая было решимость поговорить с Марком рушится, стоит ему только перешагнуть порог её кабинета. Саша неуверенно прочищает и горло и напускает (по крайней мере, пытается это сделать) на себя деловой вид. — Пока я на работе, для тебя и остальных родителей я — Александра Вячеславовна. — Надо же, её голос даже не дрожит. — Я запомню, — хитрый взгляд и осторожная ухмылка, — Александра Вячеславовна. — Что вы хотели? — Саша бросает взгляд на часы, отмечая про себя, что хореография у её группы уже закончилась. Почему же Марк сейчас сидит у неё? Очевидно, что приехал за дочерью. Ошибся дверью? — Узнать об успехах дочери. Саше откровенно неловко под его взглядом, слишком уж он пристален и гипнотизирующ. Зачем ты мучаешь меня? — хочется спросить ей, но она молчит, стиснув зубы и сжав кулаки. — А не кажется ли вам, — говорит Саша с мимолётной паузой, — что для этого ещё слишком рано? Прошло только одно занятие. — Вы же профессионал, скажите хоть пару слов. Саша прикрывает глаза, чувствуя, что медленно, но верно начинает закипать. Он пришёл сюда, чтобы побесить её? Что ж, у него это получилось. Отбросив все приличия, Саша переступает через ею же возведённую стену вежливости и прямо спрашивает: — Чего ты хочешь, Марк? На мгновение он вскидывает бровь, в глазах мелькает удивление, но всё это мимолётное и эфемерное, оно пропадает, не успев толком появиться. Марк снова серьёзен, только в уголке губ затаена усмешка. Саша вдруг ловит себя на мысли, что уже пару секунд стоит неподвижно, засмотревшись на родной когда-то силуэт. Стряхнув морок, она говорит снова: — Ты далеко не дурак, и понимаешь, что за одну тренировку нового не добьёшься. Следовательно, тебе нужно что-то от меня. Что? — А ты тоже не глупа, Саша, — отвечает Марк, переплетая пальцы и кладя на них подбородок. — Я хотел бы предложить тебе пообщаться в, скажем так, неформальной обстановке. — Ты идиот? — прямо спрашивает Саша, у которой не остаётся сил даже на удивление. — Ты кинул меня восемь лет назад. Позавчера отказался отвечать на мои вопросы. А сегодня приходишь и предлагаешь такое. Вот так, блять, просто? Всё уже в прошлом, Марк. Ты счастлив с Камилой. Мне тоже... неплохо живётся. Давай просто забудем всё это и начнём поддерживать отношения в рамках «тренер-родитель». Марк молчит, смотря на неё взглядом, в котором сквозит... сожаление? Саше очень хочется верить, что это — не игра света. Но, когда он начинает говорить, она на полном серьёзе думает, что страдает галлюцинациями, как минимум слуховыми. Потому что Марк извиняется. Бормочет что-то о том, что поспешил, ляпнул глупость, и вообще, ему лучше уйти. Саша выдыхает, когда он встаёт и идёт к двери. Саша едва не задыхается от нахлынувших эмоций, когда его губы с яростной страстью накрывают её. И когда он успел вернуться?.. Сердце, сердце, что случилось, Что смутило жизнь твою? Жизнью новой ты забилось, Я тебя не узнаю. Все прошло, чем ты пылало, Что любило и желало, Весь покой, любовь к труду, Как попало ты в беду?
Примечания:
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.