Всё или Ничего

- Просто Джек? Хм, очень приятно. Что произошло, доктор? Сколько я здесь лежу? Пока мужчина размышлял, девушка огляделась. Пустое и холодное помещение палаты было ухожено и по уютному обжито. На столе стояли ваза с цветами хлопка и пару яблок в хрустальной чаше. Колени пациентки грело теплое одеяло из верблюжьей шерсти, украшенное родными орнаментами. - Ясмин, не шути так со мной, пожалуйста, - Джек заметно напрягся: зрачки сузились, губы сжались почти в тонкую ниточку. - Прошу прощения, может быть, я немного туго соображаю…Что вы имеете в виду? - Ясмин, прошу, посмотри на меня! - Джек обеими руками прикоснулся к щекам девушки, требовательно, но нежно, - ты не помнишь меня? Ясмин? - Отпустите! Через боль, легкую тошноту и головокружение Ясмин воспротивилась вопиющей наглости незнакомого мужчины. Слегка грубые мозолистые пальцы тут же отпрянули. - Прости… Неловкий разговор прервала открывающаяся дверь. За ней стоял элегантно одетый мужчина с ровно подстриженной бородой. Ясмин сразу его узнала. Зейн держал небольшой, но симпатичный букет из сухоцветов. Вероятно, поставить его на место хлопка, а может, просто порадовать. Ясмин сразу заметила опущенный взгляд Зейна, как будто он чувствовал страшную вину за что-то. Но все изменилось, когда он переступил порог и встретился взглядом с Джеком. Злость не сокрушила мужчину, ведь кроме него в комнате была особа, которая занимала в его сердце куда более значимое место. Она очарована хлопала ресницами, дышала, даже двигалась. Она была живой. Осталась живой. - Зейн? - Ясмин? Джек опешил от появления Зейна и его реакции, а уж тем более от реакции Ясмин. Она вспомнила, более того, смотрела на него так, будто ждала исключительно его. Зловещий укол ревности то и дело напоминал о себе. - Ты проснулась? Моя родная душа! - мужчина бросился к девушке, сжал ее запястье, расцеловал каждый пальчик, каждый ноготок до самого локтя. Приложил слабую ладошку к покачивающейся щеке, - прости меня грешного, прошу от всего сердца. Ясмин боялась пошевелится. Оглядывалась в недоумении на доктора. Джек тем временем пятился к выходу, намереваясь потихоньку уйти. - Зейн, ну ты и актер, на секунду поверила, что ты и вправду рад меня видеть. Такие речи… Отпусти руку, пожалуйста, - Он быстро отстранился, но все равно продолжал буравить взглядом, почти не моргая, а она в свою очередь с хитринкой улыбнулась, - Джек, благодарю вас за оказанную помощь! Этот не очень молодой человек обо мне позаботится. Ясмин хотелось побыстрее избавится от странного молодого доктора. Только тогда мужчина повернул голову в сторону парня. Тот качнул головой, как бы говоря “Выйдем”. Зейн чувствовал, что что-то не так, но не мог сам себе объяснить почему. Ясмин ведет себя странно, но объяснимо для упрямой и обиженной девушки. Сколько они знакомы она всегда была такой - дерзкой лисой с повадками кошки. Неумолимой и дерзкой, но в то же время кроткой и нежной. Не утратила цветущей женственности в отличие от Коралины. Хотя в ней тоже была своя изюминка, но не та, что привлекла Зейна. За годы, что они провели вместе, девушка заметно преобразилась, но вряд ли в лучшую сторону. Отсутствие улыбки на лице любимой женщины никогда не говорило о благополучии в семье. Но сейчас..Почему на “Вы” и почему она ухмыльнулась? - Мы выйдем, дорогая, не надолго. Подожди меня здесь. - Хм, ну хорошо. Погоди..Дорогая? - на этом дверь захлопнулась. В коридоре больницы было пусто. Холодные стены эхом отражали призвуки из других заселенных палат, а также клацанье по клавишам медсестры за углом. Все это раздражало, собственные мысли кричали, разрывая черепную коробку. - Что ты здесь делаешь? - начал Зейн. Джек не успел ничего ответить, как оказался в десяти сантиметрах над уровнем пола прижатым к бетонной поверхности, - Что ты здесь делаешь!? Я поставил охрану, подкупил врачей! - Дядь, у меня тоже есть связи. Отпусти сейчас же. - Что ты сделал с Ясмин! Отвечай! - сквозь зубы процедил каждую букву. Зейн держал воротник, грубо надавливая на горло своего оппонента. - Э-это тебя нужно с-спросить. Задыхаясь и бледнея, Джек продолжал вызывающе смотреть на Зейна. Готов был терпеть до потери сознания. Сжимал кулаки по бокам до белых костяшек и прорезающихся кожу ногтей. Но Зейн прекратил мучения раньше, чем тот предполагал. Ни сколько потому, что пожалел, сколько оторопел и обессилел от сказанных слов. Стало больно и тягостно. Ведь он был причиной ее травм, а Джек был тем, кто доставлял ей удовольствие в последние минуты. Жадно глотая воздух и вкушая горький привкус крови во рту, Джек валялся на вымытой до блеска плитке. - Ха-кха-кха, слабак, - прокашлялся он, - но везучий. Тебя она хотя бы помнит. - Что это значит? - Годиков кха много, а ума не прибавилось? Наверно, память потеряла из-за повреждения мозга. Ты лучше уточни, а не кха кидайся на безобидных людей. … - Ладно, иди к ней, но только, прошу, без истерик. Я хочу ее видеть живой и здоровой. Позову сестру. Отчеканив, он направился вперед по длинному коридору, снимая с себя одноразовую шапочку и белый халат. Зейн проводил Джека взглядом, глубоко выдохнул и правой рукой повернул ручку двери в палату Ясмин. Девушка читала модный журнал, выпущенный в этом году. Мужчина знал его, хотя бы потому что в нем ни раз фигурировали наряды из его бутика. - О, это ты. Что там за звуки были странные? - Да так, ничего особенного. - Какой-то журнал необычный. Как будто я тут пролежала целых пять лет. Быть не может. - Нет, Ясмин. Тот..кхм..врач…сказал, что у тебя потеря памяти. - Что? - Да. Не знаю помнишь ли ты, но, мы должны были сыграть свадьбу накануне происшествия. - Ха-ха-ха, - Ясмин заливисто засмеялась, корчась от боли, - ну ты и выдумал. - Прошу Ясмин, не смейся. - Аж слезы проступили, ха-ха. Как я могла выйти за напыщенного индюка? В дверь коротко постучали. Зашла низенького роста медсестра, улыбаясь в тридцать два. Как только увидела Зейна учтиво поклонилась. - Здравствуйте, как себя чувствуете, госпожа? - Госпожа? Это ты постарался? - шепотом просила Ясмин у гостя, - относительно хорошо, спасибо! - Что-ж, замечательно. Прошу вас, господин, освободите палату. Пациентке нужен покой. Зейн недовольно сдвинул брови, но все равно подчинился тону милой, но строгой женщины в медицинском халате. Однако перед тем, как покинуть помещение, он аккуратно поднял запястье девушки и приложил тыльную сторону к своим горячим губам. Поцеловал так, как не целовал никто и никогда. Вызывающе страстно, как будто ждал этого момента столетиями или даже больше. Минута для него была пыткой, что уж говорить о тех бесконечных днях долгожданной встречи. Так хотелось удивить, снова увидеть пламя в любимых глазах.