***
— Не хотите ли отобедать? — спросил Азибо, как только они пришли в поселение. — Откуда у вас запасы еды? Свои или привозите? — Амен испытующе посмотрел на смотрителя. — Всё своё, господин. У нас не очень плодородная почва в этом сезоне была, но хотя бы что-то. А то я слыхал, что близ Фив всё умирает, — протараторил Азибо, спеша оправдаться. — Тогда быстро. Нам пора отбывать. Тизиан, Эвтида, — эпистат повернул голову в сторону Эвы, которая всё это время стояла рядом и пинала камушки ногами. — Как поедите — сразу к колеснице. У меня ещё есть дела, — с этими словами Амен развернулся и вместе с Азибо направился к одному из домов.***
Есть в компании Тизиана было непривычно и неуютно. Мужчина молчал, активно жуя лепёшку, а аппетит Эвы пропал. «Украсть сердце… — не унималась она. — Если всех шезму начнут ловить и убивать, то мне недолго осталось. Но зачем это кому-то? Зачем насылать на целый город проклятие, тем самым выдавая себя и всех тебе подобных? Может это просто кто из ума выжил, а я тут пытаюсь понять его мотивы» — она уже пять минут держала в руке финик и внимательно его рассматривала, находясь в своих мыслях. — Эвтида, — Тизиан оторвался от своей еды и взглянул на неё исподлобья. — Амен никого ждать не будет, ешь быстрее. — Из-за ваших прогулок туда и обратно по палящему солнцу у меня аппетит пропал, — она тоже взглянула на него исподлобья, сильнее сжимая плод в руках. — Дело твоё, но не забывай, что нам ещё назад возвращаться. То тоже путь не близкий, — он снова принялся за свою еду, а девушка лишь лениво положила финик в плошку. — Тизиан, зачем кому-то понадобилось сердце? — подперев голову рукой спросила она. Тот бросил на неё насмешливый взгляд и снисходительно произнёс: — А сама как думаешь? — Не знаю. Скажешь, что опять черномаги виноваты? — Ну, а кто же ещё? Вот тебе, например, нужно было бы сердце эпистата? Эва стушевалась. Вопрос звучал слишком двусмысленно и прямо. — Нет, конечно, — нахмурившись и скривив губы, она отвела взгляд. — Ну вот, простым людям такие вещи ни к чему, — он доел свою порцию и взял в руки чашу. «Ну да, очень простым» — мысленно усмехнулась она и тут же поругала себя за такое ехидство. — Истину говоришь… — она хотела ещё что-то спросить, но Тизиан вымолвил первым: — Что это? — он кивнул головой на руку, в которой держал чашу. — А мне почём знать? — девушка тоже взяла свою нетронутую чашу в руку и принюхалась. Пахло ячменем. — Ячменный напиток, что ли… — он не спеша отпил жидкость и протянул, улыбаясь: — Да-а, он. — Что-то вроде пива? — полюбопытствовала она. Пить хмельное вновь, девушка сейчас не собиралась. — Нет, его разбавляют большим количеством воды, а потому можно сказать, что это лишь вода с привкусом ячменя, — Тизиан почти осушил свою чашу. Эва тоже отпила немного, смакуя напиток на языке. Ореховые нотки приятно обволакивали рот. — Пора, — громко поставив чашу на стол, выдал Тизиан, тучно поднимаясь со скамьи. Эва залпом допила и, прихватив суму, направилась за ним.***
Путь назад, по ощущениям девушки, занял куда меньше времени. И, слава богам, её не укачивало. Но это сменилось другой проблемой — держаться за края повозки ладонями, с содранной кожей, было болезненно, а потому девушке иногда приходилось отрывать то одну руку, то другую. В такие моменты сердце её начинало биться быстрее от паники — она боялась, что выпади она, никто и не заметил бы. «Так и оставят меня одну в этой бескрайней пустыне. А там уже вариантов у меня вовсе не много будет. Либо звери растерзают, либо от жажды умру, либо от палящего солнца. Всё одно — мучительная смерть» — она накручивала себя и от этого становилось ещё страшнее. Оторвав в очередной раз одну ладонь, Эва обернулась назад. От вида края повозки и того, насколько она была к нему близка, у девушки закружилась голова. Воздуха стало не хватать, прямо как тогда, когда она впервые оказалась в гробнице эпистата Яхмоса. «В этот раз в пирамиде мне было не так дурно, неужели всё-таки настойка Ливия помогла? Может, поможет и сейчас?» — вспомнив, что половина в сосуде ещё осталась, Эва, обхватив стенку повозки так, что костяшки от напряжения побелели, принялась свободной рукой рыться в суме. Вытянув стеклянный бутылёк, она, зубами, откупорила его и в одно мгновение залпом влила в себя остатки. Спустя пять минут Эве стало лучше, и остаток пути она провела в блаженном созерцании вечернего заката, который начинался с ярко-оранжевого цвета и медленно переходил в оттенки розового и лилового. Солнце опускалось за горизонт, оставляя за собой красное небо, напоминающее огонь, а сухой воздух постепенно становился все более и более прохладным. Вернулись в поселение они уже в ночи, и девушка могла видеть повозки других отрядов, прибывших ранее. Похоже их троица была последней. Амен слез с колесницы последним и вместе с Тизианом направился в сторону площади, не прощаясь с Эвой. Боль в коленях напомнила о себе вновь, когда девушка сделала шаг. Решив, что лучше лекаря и друга детства ей никто не поможет, она решительно направилась к дому Исмана. Эва почти дошла до него, когда вдруг увидела два силуэта впереди и резко спряталась за пальму, прижав к себе суму. «Исфет, чего это я прячусь в ночи, прямо, как вор какой?» — отозвалось в голове в ответ на необдуманные действия, но увиденное заставило её остаться в укрытии. Прошмыгнув мимо неё, Дия и Исман, держась за руки, направлялись куда-то вдвоём. Они смотрели друг на друга и, как казалось Эвтиде, не замечали никого вокруг, тихо хихикая. «Тоже мне, друг детства. Пришла за помощью, а он ускакал с девушкой» — она переждала, пока парочка скроется, и вздохнула, посмотрев на свои ладони. «Ладно, зайду к Ливию, может опять какую отраву мне даст, чтобы полегчало. В конце концов, кто, как не прославленный лекарь, может мне помочь. Только бы не спал…» — она закинула суму на плечо и неохотно зашагала к дому Ливия.
***
В окнах горел свет, значит, лекарь не спал, что обрадовало Эвтиду. Она замерла с поднятой рукой возле двери, всё никак не решаясь постучать. Ей казалось, что уж больно часто она стала просить его о чём-то в последнее время. «Да что это со мной? Он лекарь или кто? Так пусть помогает больным в любое время суток. Мало ли, что случается» — мысленно успокоив себя, она наконец постучала. Прошло секунд тридцать, но дверь никто так и не открыл. Решимость девушки пропала, сменяясь раздражительностью, когда вдруг плавно отворили. — Эва? — он удивлённо выгнул бровь, придерживая дверь. — Зачем в ночи пожаловала? – Выбрала самое приятное время для уединения, уж больно соскучилась, — съязвила она, отодвигая лекаря и нагло входя в его дом. — Ты мне нужен. Он прикрыл дверь, а затем, повернувшись к ней и положив руку на пояс, громко рассмеялся. Ливий уже собирался что-то сказать, но Эва продолжила: — Как лекарь. — Ах вот оно что… — он прищурился, и лицо его в момент стало серьёзным. — Ну рассказывай, что у тебя приключилось на этот раз.