***
Девушка проснулась, и первым, что она ощутила с утра, была резкая боль в животе, которая не дала ей даже сесть на кровати. Её горло было сухим, и Эва чувствовала тошноту, грозящую рвотой. Она с трудом повернула голову в сторону кровати подруги. Дия, поза которой не поменялась со вчерашнего вечера, обнимала рукой подушку и умиротворённо сопела. В голове вертелось множество вопросов. Что произошло? Как она могла оказаться в таком состоянии? Ей стало страшно, и она пыталась собраться с мыслями, чтобы понять, что делать дальше. «Боги, а если это хворь? Что если и я заболела? Я же не знаю, как их эта болезнь себя проявляет» — начала накручивать себя Эва. Паника и беспомощность всё больше овладевали головой девушки. Когда она ощутила особенно сильный приступ тошноты, то поняла, что ей нужна помощь. Собрав все свои силы в кулак, она хрипло воззвала к подруге: — Ди-ия, — очень слабый и тихий голос. — Ди… Ди–и–я, — упорно продолжала будить подругу Эвтида. И наконец та открыла глаза, хмурясь и всматриваясь в лицо Эвы. — Что случилось? Ты чего? — Дия озадаченно смотрела на бледные губы подруги, сильно зевая и приподнимаясь на локте. — Я…живот. — Что живот? Болит? — начала угадывать подруга, садясь на кровати. — Исман… — Эва только и могла, что выдавливать отдельные слова или звуки, настолько боль была острой. Но, к счастью, Дия её поняла. — Да, я сейчас схожу за ним, держись, — она поспешно надела сандалии и, накинув что-то, юркнула на улицу. Дыхание Эвтиды было тяжелым и неровным, каждый вздох доставлял дополнительные мучения, отдавая в живот. Она пыталась найти удобное положение, чтобы ей хоть немного стало легче, но каждое движение вызывало лишь новые острые боли. В комнате царила тишина — было раннее утро, и всё поселение ещё спало. Спустя бесконечное количество времени, проведённого наедине со своей тошнотой, Эва услышала голоса друзей, и в дом вошли Дия и Исман. — Эме! — он тут же подлетел к ней, хватая девушку за запястье и садясь рядом. — Раз, два, три, четыре, — друг мерил пульс. — Учащённый. Что ещё болит? Дия сказала, что ты очень бледная, что ты ела вчера? — То же, что и все вы. Разве что, в том поселении, куда ездила, съела финик, — она прикрыла глаза и шумно выдохнула. На её лбу выступила испарина. — От одного финика такого быть не может. Странно… — его брови сдвинулись, и он хмыкнул. — А что-то ещё болит? Эва отрицательно покачала головой и снова прикрыла глаза. Дия всё это время молча стояла в дверях, переминаясь с ноги на ногу и кротко поглядывая на Исмана. Юноша посмотрел на Эвтиду, с волнением в глазах, и, оживившись, протараторил: — Дия, у вас есть фрукты? Девушка озадаченно посмотрела по сторонам. — Есть только лепёшка, брала вчера с собой в Фивы. Она в суме лежит, достать? — Да. Дия подбежала к своему сундуку, а спустя несколько мгновений протянула лепёшку Исману. — Эва, такое бывает, когда долго не ешь. Держи, — он отломил маленький кусочек и поднёс его ко рту девушки. Та брезгливо поморщилась и отвернулась. — Эме, я видел такие случаи, люди сознание теряли от голода, и это очень опасно, — Исман продолжал настойчиво держать руку с мякишем. — Тьфу ты, ведь не отвяжешься, — еле-еле пролепетала Эвтида, и, повернувшись, открыла рот, чтобы юноша ловким движением закинул в него кусочек лепёшки. — Дия, подай, пожалуйста, воду, — похоже, той пришлась по вкусу роль его помощницы, потому что она с довольным видом посеменила за кувшином. — А теперь запей, — когда девушка сделала это, он встал, уперев руки в боки. — Эме, сейчас отдыхай. Дия, — он повернулся в её сторону. — Если что-то изменится зови меня. После того, как Исман покинул их жилище, веки Эвтиды стали тяжелыми, и девушка погрузилась с сон. Сколько она проспала — полчаса или несколько часов, Эвтида точно сказать не могла, но когда её глаза открылись, она застала уже собранную Дию у выхода. — Я пошла на завтрак, тебе что-нибудь принести? Эва покачала головой, есть совсем не хотелось. Напротив, ей как будто стало только хуже. Её тело было вялым, и она испытывала такую слабость, что с трудом могла поднять голову. «Боги всего Египта, что это со мной? Как я на заказ вечером пойду в таком состоянии? Ладно, может будет лучше» — ещё какое-то время Эва с тревогой размышляла о грядущем заказе, а потом задремала. — Эва, — тихий голос подруги прервал её сон. — Хотела взять тебе еды, а кухарки не дали, сказали, что запасов не так много осталось, а новые привезут только завтра, так что либо сама приходи, говорят, либо без еды останешься. Эвтида глубоко вздохнула. Ей стало чуть получше, живот не так болел, а потому она решила сходить в трапезную. Осторожно поднявшись с кровати, девушка начала одеваться.***
В трапезной было очень мало людей — время утреннего приёма пищи подходило к концу, поэтому Эва сидела одна. Аппетит к ней вернулся, но лишь наполовину — от фруктов её мутило, а потому она ела хлеб, не спеша отламывая по кусочку и смакуя каждую половинку. «Реймсс сказал, что подаст знак, когда надо будет выдвигаться. Боги! — девушку осенило. — У меня же нет маски! Исфет, и как я пойду? Реммао убьет меня…» — тревожность, возникшая в животе, смешалась с притупившейся, но сохранявшейся болью, и стала разрастаться, возвращая чувство тошноты. Запив съеденное водой, Эва встала из-за стола, но получилось слишком резко, и в глазах задвоилось. Она опёрлась рукой на стол и зажмурилась. Когда всё встало на свои места, и мир перестал расплываться, Эвтида направилась домой. Но ей не суждено было спокойно дойти до жилища, на первом же повороте ноги стали ватными, и её повело вбок. Девушка ощутила, как силы покидают тело, а пальцы едва успели удержаться о шершавую стену ближайшего дома. Она встала, тяжело дыша, но ноги подгибались, и Эва с трудом удерживалась на земле. Слабо опираясь о грубую поверхность стены, девушка попыталась ухватиться за неё, но руки бессильно скользили, и она опускалась всё ниже. Мир закружился вокруг, и Эва поползла вниз по стене. «Всё поселение будет надо мной насмехаться завтра, подумают, напилась вусмерть» — вторили остатки сознания. И вот в последний момент, когда Эвтиде казалось, что она потеряет сознание окончательно, кто-то, кто именно это был, Эва не разглядела, подошел к ней тихо и быстро. Сильные руки подхватили её, и она почувствовала, как тело чуть поднимается вверх, оказываясь в объятиях спасителя. — Эва! — это был встревоженный голос Ливия, который звучал как эхо в ее беспокойном сознании. Мужчина прижал её к себе, обеспокоено глядя на лицо девушки. — Ливий… — только и смогла выдавить Эва перед тем, как окончательно погрузиться во тьму.***
— Почему ты мне сразу не сказал?! — раздался взбешённый голос Ливия. — Ай, ладно, неважно. Ты что-то ей давал? — Я посоветовал ей поесть, так как думал, что это её от голода так. Мы когда вчера приехали, её ещё не было, ужин закончился. А в том поселении, где она была, кроме финика ничего не ела, — виновато мямлил Исман. — Ara! Лучше бы ты сразу посоветовался со мной! У неё же лихорадка, — он хотел было продолжить, но заметил, что глаза Эвы открылись и пристально наблюдают за ним. — Эва… — он подскочил к её кровати и сел рядом. — Скажи мне, ты вчера точно ничего, кроме финика не ела в том поселении? — Нет, — полушёпот. — А пила что-нибудь? — он продолжал смотреть на её лицо с такой заботой и сочувствием в глазах, что Эве стало тепло на душе. «Интересно, так он смотрит на своих больных?» — промелькнула совсем неуместная мысль в её голове. — Да. — Что? — он оживился, и к заботе во взгляде добавилась заинтересованность. — Пила настойку твою и ячменный напиток, — её губы еле-еле двигались, а голос был очень слаб. — Ради всех богов Олимпа, какой ещё напиток?! — его брови удивлённо поползли вверх, а глаза расширились. — Ячменный… Ливий снова выругался и в порыве встал, всплескивая руками и вздыхая. Только сейчас Эва заметила, что лежит в своей кровати, накрытая одеялом. В комнате было слегка душно, потому Исман, опустив руки, стоял у окна. Он внимательно наблюдала за наставником. Дии же дома не было. — Тогда всё понятно, — Ливий устало потёр переносицу двумя пальцами. — Ячмень — один из ингредиентов при изготовлении пива, а потому, смешай его с чем хмельным, то эффект будет, как от нескольких сосудов самого пива, — он снова вздохнул и обратил свой взор к девушке. — Эва, ты выпила ячменный напиток и мою настойку, в которой был один ингредиент…похожий на хмель, а потому, когда у тебя всё это смешалось воедино, то можно сказать, что для тела это было равно, как если бы ты выпила несколько кувшинов пива. Эва нахмурилась, а глаза её заискрились негодованием. Губы сжались в твёрдую линию, и она прошипела: — Так это из-за твоей гадости меня наизнанку выворачивает?! Я так и знала, что мне боком выйдет твоя помощь! — слова полны яда. Девушка попыталась подняться, но внезапный порыв тошноты помешал, и она схватилась за горло. — Обсудим это позже, — спокойно произнёс Ливий, поднимая одну ладонь. — Сейчас главное помочь твоему телу справиться с отравлением. Для этого надо очистить желудок, — на этих словах Эва замерла. — Как? — Сделать так, чтобы вся пища, употреблённая тобой и раздражающая желудок, вышла наружу, — он чуть усмехнулся, когда увидел полное замешательства лицо Эвтиды. — Мне же не нужно тебе рассказывать, как это делается? — Нет, — скривилась она. — Превосходно. Исман, вазу, — он показал ученику рукой на пустой кувшин, стоявший у окна, и Исман принёс его. — Мы выйдем, чтобы не смущать тебя, но как только ты закончишь — дай знать. С этими словами Ливий подтолкнул юношу к выходу, и Эва осталась наедине с кувшином, которому было суждено вобрать в себя её сегодняшний завтрак. «Во имя Сета, почто мне это? И почему мне так неловко, это же Ливий, он лекарь, ему к виду подобного не привыкать, — она села на кровати, держа в руках глиняный сосуд. — Но я не хочу, чтобы в будущем я ассоциировалась у Ливия с чем-то неприятным… Стой, Эва, а почему тебя это вообще заботит? Ладно, подумаю об этом позже, они ждут, разорви меня Дуат…» — с такими весёлыми мыслями и жизнерадостным напутствием самой себе, девушка фыркнула и засунула два пальца в рот. — Эме? Ты всё? — спустя пять минут раздался осторожный голос близкого друга. Девушка сидела с кувшином и сгорала от неловкости. — Да, — скорее обречённо ответила Эва, и Исман зашёл. — Ливий пошёл за лекарствами в жилище, скоро будет, — он посмотрел на кувшин, с которым девушка всё ещё сидела в обнимку. — Давай мне. Исман подошёл и забрал сосуд из рук подруги, а затем вышел с ним на улицу. Что он там с ним делал, догадаться было несложно, но Эва предпочла об этом просто не думать. В животе всё ещё тянуло, правда уже не так сильно. Вернулся Исман уже с учителем. — Держи, Эва, — Ливий протянул девушке глиняный сосуд, который он принёс из своего дома. — Это мятная вода, поможет освежиться и успокоить желудок. Эвтида отпила и снова опустилась на кровать, откидывая голову на мягкую подушку. Лекарь ещё какое-то время наблюдал за ней с непонятным выражением лица, а затем обратился к Исману: — Я видел, что сейчас на площади собирается твой отряд. Ты поезжай, я за ней присмотрю, — он взял юношу за плечи. — С твоей дорогой подругой всё будет хорошо, она в руках одного из лучших лекарей, я не дам ей так глупо умереть. Похоже, Исман чуть успокоился, потому что в следующую секунду он улыбнулся и, подбежав к Эве и чмокнув её по-отечески в лоб, выбежал из дома. — Тебе с ним повезло, — задумчиво протянул Ливий, проходя к дивану. — Когда я впервые увидел вас вместе, то подумал было, что он твой брат. — Он мне и есть как брат, — тихо произнесла она и повернула голову в сторону мужчины, который сидел на диване, закинув ногу на ногу. — Вам повезло друг с другом, у меня вот ни сестёр, ни братьев не было, хотя всегда хотелось, — он замолчал и уставился в пол, а потом, оторвав взгляд и обратив его на Эву, нежно заговорил. — Тебе бы поспать, милая, организму нужны силы. — Я, — она не успела договорить, лекарь перебил и продолжил предложение за неё. — Будешь спать, а я буду сторожить твой сон, чтобы отслеживать твоё состояние, — он склонил голову набок, улыбаясь так, что возле его глаз появились морщинки.***
Повозка тряслась, вызывая приступы тошноты. Вдалеке виднелись песчаные дюны, величественно выглядывавшие из-за горизонта. Пошатываясь в такт повозке, девушка всматривалась вдаль.***
— Сет! — вдруг подскочила Эва на кровати, чем вызвала такое же действие со стороны мужчины, который держал в руке папирус, до сих пор находясь на диване. — Во имя Зевса, — он подбежал к девушке и сел рядом. — Эва, ты чего? «Опять сон… Нет, я точно схожу с ума…» — девушка разжала ладонь, которой при пробуждении схватилась за простыню, и медленно выдохнула. Ливий приложил тыльную сторону ладони к её лбу и заключил: — Температура в норме, ты как? — Намного лучше, просто сон дурной был, — слава богам, говорить с лекарем про сны было можно и даже полезно, во избежание подозрений. «Знаешь, вообще я шезму, и нам сны видеть не положено, поэтому я каждый раз пугаюсь, когда такое происходит» — она сдержала улыбку, которую вызвали собственные слова внутри головы, а затем поморщилась от лучей солнца, которые проникали в комнату, освещая лицо девушки. Волосы её были рассыпаны по подушке. Мужчина, который всё ещё держал ладонь на лбу Эвы, вдруг начал осторожно гладить её кожу, медленно спускаясь ниже. Висок. Скула. Наконец рука Ливия нежно прикоснулась к щеке Эвтиды. Пальцы лекаря провели по её коже, и Эва тут же скосила взгляд на них, а затем медленно перевела его на мужчину. И в этом взгляде читалось желание, ей не хотелось, чтобы он останавливался. А он и не собирался. Эва прикрыла глаза, наслаждаясь этим мгновением. Его пальцы скользили легко и ласково, словно он хотел передать всю свою заботу и нежность этими прикосновениями. Девушка пропустила момент, когда пальцы Ливия аккуратно переместились на её губы и обвели их контур. От этого движения она резко подняла руку, не открывая глаз, и сжала запястье мужчины, от чего Ливий остановился. Но в следующее же мгновение она принялась целовать пальцы лекаря, и её губы касались его с таким трепетом, словно каждый поцелуй — это знак признания его важности в её жизни. От волнения Эва приостановилась и открыла глаза, чтобы увидеть реакцию мужчины. «Оттолкнет ли?» — пронеслось эхом в её голове. Но Ливий смотрел на неё с нескрываемым восторгом, а затем обхватил рукой щёку девушки и в резком порыве приблизился своим лицом к её. Эва слегка отшатнулась назад от неожиданности, поэтому между ними возникло расстояние. Такое ничтожно маленькое, что стоило одному чуть податься головой вперед, и их носы тут же столкнулись бы. Они смотрели друг другу в глаза. Её глаза выражали интерес, с небольшой долей беспокойства, а его — были наполнены желанием и нежностью. Пульс девушки участился, когда взгляд Ливия скользнул к её губам, и она облизнулась, чуть приоткрывая рот. Их дыхание смешалось, а сердца обоих, казалось, вот-вот выпрыгнут из груди. И тогда Эва не выдержала. Одним быстрым движением она подалась вперед, прильнув к его губам, а Ливий тут же ответил ей, ещё крепче обхватывая щеку девушки. Она же в ответ на этот жест запустила одну руку в его волосы, которые оказались до умопомрачения мягкими и шелковистыми. Сначала их губы двигались медленно и плавно, будто исследуя. Но с течением времени поцелуй становился более страстным и интенсивным. Они забыли обо всем, кроме друг друга, и окружающий их мир исчез. Ливий обхватил двумя руками лицо Эвы, нежно поглаживая её щёку большим пальцем. И это осторожное действие так контрастировало с его уверенными движениями ртом. Девушка отстранилась буквально на секунду, чтобы вдохнуть воздух, а затем снова впилась в нижнюю губу мужчины, мягко оттягивая её. Она неловко подняла вторую руку и положила её на плечо мужчины, касаясь обнажённой кожи и вызывая этим поток мурашек у лекаря. Ливий в свою очередь запустил пальцы в кудри Эвы и слегка оттянул корни волос, от чего девушка откинула голову назад, открывая шею. Вопреки ожиданиям, мужчина лишь провёл рукой по её ключицам, медленно поднимаясь выше, не разрывая поцелуя. Тогда Эва ещё больше наклонила голову назад, в надежде, что мужчина исполнит её желание, но вместо этого Ливий отстранился. Приоткрыв глаза, она обнаружила лукавый взгляд лекаря, устремлённый на её раскрасневшиеся губы. — Ты бесподобна, милая госпожа, — он всё так же держал свою руку в её волосах, мягко поглаживая пряди. — Но тебе стоит отдохнуть, чтобы полностью восстановиться. Эва, смущённая и разочарованная таким внезапным прекращением поцелуя, лишь активно закивала, облизывая губы, и тогда Ливий положил её голову на подушку, убирая одну руку и поглаживая щёку второй. Ещё какое-то время он сидел рядом, как бы убаюкивая Эву, нежно водя по лицу и волосам. Когда Ливий поднялся и склонился к ней, Эвтида уже лежала с закрытыми глазами. На прощание лекарь прикоснулся мягкими губами к её носу, от чего девушка слегка вздрогнула, но глаз не открыла.