***
Девушке пришлось ждать, пока Рэймсс закончит с какими-то делами в своём жилище. Она стояла возле дома охотников и случайно распределённого к ним писаря, по обыкновению пиная камушки ногой. Мимо неё прошло несколько лекарей, которые приехали вместе с отрядом, и она невольно подумала о поцелуе с Ливием. «Это было так приятно…» — где-то внизу живота Эва ощутила прилив тепла от мыслей о мужчине. Она тут же вспомнила солоноватый вкус его губ, шелковистые волосы, мягкую кожу плеча… «Незримый бог, думала ли я когда-нибудь, что первый поцелуй может быть таким прекрасным? Дия рассказывала, что всё, что касается первого раза обычно сопровождается неловкостью, да ещё и такой, что хочется поскорее забыть. Скольких девушек Ливий так целовал? А целовал ли он так Феоною?» — от упоминания помощницы лекаря, в желудке Эвтиды неприятно заныло. Она знала, что с Феоноей он был гораздо ближе, чем с ней. Или так только казалось? Погружённая в свои воспоминания, Эва не заметила, как вышел Рэймсс. Он, не церемонясь, подхватил её под локоть и повёл прочь от жилища, кишащего охотниками. — Дия мне сказала, что тебе плохо. — Да, отравилась, — коротко ответила она. Ей хотелось уже поскорее убедить друга, что она чувствует себя превосходно и готова идти на заказ. — М-м-м, — протянул он и задумчиво уставился на ясное небо. — Вовремя ты. — Мне лучше стало, я пойду, — она выдернула руку из его хватки, и они остановились возле шелестящей пальмы за пределами поселения. — Видишь ли, Эва, — он озадаченно взглянул на неё, сцепляя руки за спиной. — Как только Дия мне все утром рассказала, я пошёл сообщить об этом Реммао. Делать было нечего, решили, что пойдём без тебя, — девушка на этих словах хотела было уже что-то выпалить, но Рэймсс поднял руку, указательным пальцем прося о тишине, и продолжил. — Но из Гермополя пришла весть от жреца. Он вернулся и срочно требует возвращения Реммао, а потому сегодня вечером он отбывает. Эва стояла, не зная, как реагировать. С одной стороны, отмена заказа радовала её — она никого не подвела, во всём виноват жрец. С другой, появилось ещё больше вопросов. Как они теперь без наставника будут? Вернётся ли Реммао? И зачем жрецу он так срочно понадобился? Связано ли это с распространением хвори? Обилие вопросов заставило девушку лишь нелепо похлопать глазами. — Но как же мы? — Эвтида всплеснула руками, а голос её стал тише. — А заказы? — Мы заляжем на дно. Ты же помнишь, что теперь Амен знает, что в нашем поселении есть черномаг. — Не без твоей помощи, — зло подметила она, презрительно выгибая бровь и складывая руки на груди. Рэймсс проигнорировал её выпад, только уголки его рта, опустившиеся вниз, выдавали сожаление от своего поступка. Или этого сожаления и не было? «Черномаг может рассчитывать только на себя и из всех ситуаций извлекать выгоду. Реммао всегда так нас учил. Рэймсс сделал это ради своего спасения, спасибо хоть на том, что меня не выдал, а ведь мог бы. Только не понимаю, разве Амен не должен был заподозрить Рэймсса ещё больше? Почему отпустил? Мог бы довести до конца начатое и выбить из него имя шезму» — она отвела взгляд вбок, всё ещё держа бровь приподнятой. — Это не шутки, Эва. Надеюсь, тебе хватает мозгов, чтобы понимать, что бессмысленный риск сейчас крайне опасен и будет стоить жизни, — он обвёл глазами пространство вокруг них. — Пойду, а ты последуй моему совету и заляг на дно. Чем тише ты сейчас будешь, тем больше шансов на выживание у тебя появится. — Я тебя поняла, — Эва кивнула, и они вдвоём стали возвращаться в поселение. Попрощавшись с другом, девушке захотелось проветрить голову, и она направилась к берегу Нила. «Даже не знаю, почему, но на душе стало чуточку спокойнее» — раздумывала она, медленно шагая по песчаному берегу. Вода в Ниле искрилась под лучами палящего солнца. Пальмы, что росли у берега, создавали уютные тенистые места, в одно из которых и присела Эвтида, облокотившись спиной о ствол дерева. У воды пахло влажной почвой и растительностью. «А может и правда стать писарем? У меня уже и получаться стало лучше… Нет, проводить все дни за папирусами я не смогла бы…наверное не смогла бы» — девушка никогда ещё даже не думала о варианте спокойной и размеренной жизни, в которой ей не пришлось бы скрываться. Такое могли себе позволить только богачи, остальным приходилось выкручиваться, занимаясь нелюбимым или незаконным делом. По крайней мере, так она считала. «Интересно, какого Ливию? Видно, что его работа — всё для него, я не раз имела удовольствие в этом убедиться. Впервые тогда, когда увидела сон Феонои, Дуат бы её поглотил. Всё ведь из-за неё и её заказа. Не влюбись она в Ливия, я бы не попалась той ночью, и в Фивы меня не отправили бы, — на мыслях о Феонои, неприятные ощущения в районе желудка вернулись. И Эва не могла сказать точно, что это было — быть может отголоски отравления, а может, что иное, неведомое ей прежде. «Наш поцелуй… Значит ли он что-то для него? Я помню его слова про «привязанности». Занятный ты, человек, Ливий, я тоже их не ищу, — она кинула кусочек глиняной земли в воду и прикрыла глаза. — И как теперь мне вести себя рядом с ним? Ладно, посмотрю, как он будет держаться, а там видно будет. Вешаться ему на шею я точно не собираюсь» — казалось, что девушка просидела на берегу целую вечность, погружённая в себя, а потому, когда она собралась уходить, солнце уже садилось, а воздух становился более прохладным и влажным. Когда Эва вернулась в поселение, она первым делом пошла на площадь, в надежде застать отбывающего наставника. И она застала. — Реммао, — она подбежала к опускающему в повозку свои вещи наставнику. Рядом с ним стоял провожающий брата Рэймсс. — Эва… — Реммао обернулся, задумчиво прикладывая руку к подбородку. — Рэймсс тебе всё рассказал. Я не знаю, насколько отлучаюсь, а потому отныне вы сами по себе, — он сдвинул брови и кинул взгляд на брата. — Не подведите. — Но я же не всему ещё обучилась! — девушка возмущённо уставилась на учителя. Реммао глухо засмеялся. — Даже в такой ситуации Эва думает только о себе, — он стал серьёзным. — Значит я хорошо тебя обучил. Справишься. Эвтида не была сильно привязана к наставнику, но его покровительство помогало всем троим. И хоть девушка с детства привыкла быть независимой, она была не готова искать заказы сама. — Пора! — раздался басистый голос. Реммао в последний раз гордо посмотрел на двух учеников, а затем запрыгнул в повозку, двигая нескольких попутчиков.***
На следующее утро Эва проснулась в прекрасном состоянии. Даже тяжелые мысли, которые были её верными спутниками с самого приезда в Фивы, не тревожили её. Или они просто ещё не проснулись. Сегодня никаких записей вести было не надо, а потому она решила пойти в центр города, в библиотеку. Как ни странно, но сейчас это казалось самым спокойным и уютным местом во всех Фивах. Девушка уже почти ушла на завтрак, когда Дия окликнула её в проходе: — Незримый бог! Эва! Ты видела своё лицо?! — А что с ним? — Эвтида повернулась, мрачно глядя на подругу. — Ты будто из мёртвых восстала, — она повертела руками в воздухе. «Можно сказать, так оно и было» — подумалось Эве. — Воспользуйся моими вещами и приведи себя в порядок, — Дия, взяв в руки кисть и баночку из сундука, подлетела к ней. — Или давай я тебя накрашу! Эвтида не знала, почему это приносит подруге такое удовольствие, но препятствовать не стала. Спустя десять минут Дия довольно оглядела свою работу и восторженно захлопала в ладоши. — Ну вот, теперь точно царица! Взгляни, — она протянула ей маленькое зеркальце. Глаза Эвы были подведены чёрным кайалом, а стрелки тянулись к вискам, делая её взгляд пронзительнее. На губах была смесь из воска и красной охры, от чего те заблестели. Девушка с одобрением оглядела своё лицо и поблагодарила подругу, а затем они вдвоём отправились трапезничать. После завтрака Эва начала собирать всё необходимое для практики в библиотеке, бродя по дому. Внезапно её взгляд зацепился за глиняный сосуд, в котором вчера Ливий принёс мятную воду. Кувшин был уже пуст, потому девушка решила, что надо бы захватить его и отдать хозяину.***
Когда Эвтида оказалась в центре Фив, первым делом она направилась к дому Ливия. Постучавшись один раз, второй, третий, ответа она так и не получила. «Исфет, может никого и дома-то нет? — она постучалась ещё, на этот раз более интенсивно, но снова никто не ответил. — И куда это его с утра пораньше унесло? Что мне с кувшином-то делать теперь?» — она стояла возле двери уже минуты три, поставив сосуд на землю. Терпению Эвы начал приходить конец, а потому ответ на свой же вопрос пришёл сам собой. «Зайду и отдам ему этот проклятый кувшин» — она толкнула дверь, но та оказалась заперта. И тогда терпение девушки окончательно лопнуло, и она в ярости оглядела жилище. Глаз сразу зацепился за маленькое окно с распахнутыми ставнями, в которое можно было влезть. «Ну, а почему бы и нет? Поставлю сосуд, раз уж взяла, и уйду. Главное, чтобы меня не поймали» — с этими мыслями Эвтида огляделась по сторонам. «У эпистата же не поймали» — ехидно подметил внутренний голос, от чего девушка самоуверенно ухмыльнулась, а затем, сняв суму и положив её возле дома, поставила кувшин на толстый подоконник. Ещё раз воровато оглянувшись вокруг, она зацепилась руками за окно, одним махом подняла правую ногу, хорошенько оттолкнувшись левой, и осторожно поставила её на подоконник. Подтянув вторую ногу, она встала на четвереньки, и в голове промелькнула тревожная мысль, заставившая спящий до этого голос разума проснуться и заговорить: «Главное, чтобы я не застряла». Решив, что терять ей уже нечего, Эвтида подалась телом вперед, и, взяв в руки кувшин, наклонилась и осторожно кинула его на пол. Сосуд тихо покатился. «Полдела сделано!» — мысленно похвалила она себя. Вытянув ноги вперед, девушка села прямо на подоконнике, оказавшись внутри дома. Эва осмотрелась и, убедившись, что в помещении никого, тихонько спрыгнула, беря кувшин в руки. Немного поразмыслив, где тот может стоять, она подошла к столу и поставила возле него пустой сосуд. «Как я на этот раз быстро управилась. Приноровилась, не иначе. А это что?» — её внимание привлекла полка, на которой находилось бесчисленное множество различных бутыльков. Среди них Эва увидела ароматические масла, подобные тем, какие были у Дии. Взяв в руки один пузырёк, она принюхалась. Именно так пахло от Ливия. «Значит, это малина с шафраном. Интересно…» — она принялась брать бутыльки, поочередно нюхая каждый из них. Кто знает, сколько времени она бы ещё провела в доме у лекаря, если бы не раздались всплески воды, моментально отрезвившие её. «Исфет! Он что, дома?!» — по спине пробежал неприятный холодок, и Эва стала судорожно искать глазами в комнате место, где можно было бы схорониться. «Прямо как тогда у эпистата» — только и успела подумать она, перед тем, как из купальни вышел мужчина. — Ara! — он подпрыгнул на месте. — Эва, во имя Зевса, кто же так пугает-то?! Глаза мужчины были широко распахнуты, а рот открыт. Эва же, которую он поймал врасплох стоящей возле полок, хлопала глазами, вперив взгляд на голый торс лекаря. Ливий был в одном коротком хлопковом полотенце. — Ты! — снова решив, что лучшая защита — нападение, Эвтида, указала пальцем на тело мужчины и сердито вскрикнула. — Ты бы ещё голый вышел! — А я и собирался, но в последний момент услышал звук чего-то падающего, — он ухмыльнулся и скрестил руки на груди. — Но знай, что это ты, вышел бы голым. Девушка, пыхтя от поражения, возмущённо всплеснула руками, отводя взгляд. — Так что ты здесь делаешь? Неужели настолько соскучилась? — Ливий стоял у входа в другую комнату и ухмылялся. — Ну вот ещё, размечтался! Я тебе сосуд принесла, — она тыкнула рукой в сторону стола. — И мне уже пора. Эва быстро огляделась в поисках сумы, забыв, что оставила её вне дома, а затем, безнадежно махнув рукой, быстрым шагом направилась к выходу. — Неужели не задержишься? — его слова заставили девушку резко замереть на месте, не позволив дойти до двери. Она бегала глазами от точки к точке, пытаясь предугадать, что будет дальше. Позади послышался звук босых ног, приближающихся к ней. Эва стояла, почти не дыша, когда почувствовала на своих плечах тёплые руки Ливия. Он мягко положил их и остановился прямо вплотную к Эве. Дыхание стало глубже, и девушка ощутила тот самый приток тепла к низу живота, который появлялся каждый раз, когда она думала о лекаре. — Ну так что? — горячее дыхание мужчины прямо над ухом обдало кожу теплом, от чего Эва закусила губу. — Задержусь… — промямлила она шёпотом, немного подаваясь телом назад, чтобы быть ближе к нему. Но, к её счастью, мужчина сам жаждал этого, а потому в следующую же секунду он прижался к ней так близко, что она могла ощутить каждый его мускул своей спиной. Эва откинула голову вбок, открывая Ливию доступ к её шее. Он сдавленно засмеялся: — Снова пытаешься? — лекарь поднял руку и погладил девушку за ушком. — Я тебе нос откушу, если ты этого не сделаешь, — Эва хотела повернуться, но мужчина мгновенно схватил её за плечи, удерживая и не давая изменить позу. — А я тебе сонную артерию перегрызу, — с этими словами он впился губами в шею девушки. Быстро. Сильно. Так долгожданно. Эвтида громко вдохнула, заставляя лекаря улыбнуться. И в следующий миг из неё вырвался протяжный приглушённый стон, когда мужчина провёл мягким языком влажную дорожку от её уха к плечу и стал целовать, посасывая бархатистую кожу. — Бо-оги, — в порыве деть куда-то руки, она отвела их назад и нечаянно схватилась за бока мужчины, вызывая теперь у него тихий стон. Он резко оторвался от ласк её шеи, а девушка сильнее вжалась в него, так, что теперь могла чувствовать ягодицами возбуждение лекаря. Это ощущение вызвало новый прилив тепла, нет, не тепла, жара, к низу живота, и она потёрлась об орган Ливия. Он вздрогнул и в следующую секунду единым порывом повернул девушку лицом к себе, держа за плечи. Секунду они смотрели друг на друга, а затем слились в жарком поцелуе. Эва сразу обхватила одной рукой шею мужчины, а другую положила на его торс, поглаживая живот. Ливий же обнял девушку за талию, проводя пальцами вдоль позвоночника вверх и вниз. Он засасывал нижнюю губу Эвы, затем отпуская и снова втягивая назад. Она отвечала на его действия, двигаясь в такт движениям. Пальцы Эвтиды гуляли по обнажённому животу мужчины, то поднимаясь к груди, то опускаясь, но не доходя до паха. Вдруг рука Ливия опустилась на её копчик, и девушка испуганно вздрогнула, распахивая глаза. Он тут же остановился, и они посмотрели друг на друга, всё так же соприкасаясь губами. Но тут Эва улыбнулась и в знак согласия опустила веки, вновь целуя лекаря, рука которого скользнула вниз, вдоль копчика, и легла на бёдра, нежно поглаживая их. Девушка блаженно застонала, смещая поцелуй в уголок губ мужчины, а затем и вовсе целуя его подбородок, шею, ключицы… «Почему его кожа такая сладкая? Чем он пользуется?» — пролетело в голове Эвтиды. Ливий крепче сжал руку на ягодицах Эвы, когда та опустилась поцелуями к его груди, по которой всё ещё стекали капли воды. Вторая рука лекаря продолжала медленно и почти невесомо поглаживать позвонки девушки. Эвтида целовала его, параллельно облизывая языком сладкую кожу, оставляя на ней влажные дорожки. Она сейчас так остро чувствовала его твердый орган, что невольно жалась к нему ближе и ближе. И вот она игриво провела самым кончиком языка по соску мужчины, от чего тот громко втянул воздух. — Ми-илая, — еле-еле сиплым голосом простонал он, вызывая у Эвы улыбку, сквозь которую она продолжала целовать соски Ливия. Девушка чувствовала всем своим телом его бешеное сердцебиение и горячее возбуждение. Потянувшись в попытке вернуться к его губам, Эва задела телом полотенце, и оно предательски полетело вниз. Следующие события происходили в мгновение ока. Она, ощутив, что к ногам упала влажная ткань, тут же отвернулась, неистово краснея, а мужчина молниеносно наклонился, чтобы прикрыться и не смущать бедную Эву. — Можешь поворачиваться, — весело произнёс он, и Эвтида, вся красная, обернулась. Ливий удивлённо оглядел лицо девушки и, расплываясь в улыбке, протянул: — Ну на-адо же, никак, Эвтида умеет смущаться? Никогда бы не подумал. Услышав полное звучание своего имени, она передёрнулась. Так её в последнее время называл только Амен, заставляя девушку ненавидеть собственное имя. — Не зови меня так, — Эва недовольно фыркнула и принялась зло сверлить лекаря взглядом. — А как же мне тебя называть? — он загадочно улыбнулся. — Вижу, какого ответа ты ждешь, но ты его не получишь, милый господин, — Эвтида передразнила мужчину, чем вызвала у того удивление. — Разошлась, — Ливий скривил губы. — Кстати, Эва, – он выделил её имя, — как ты проникла в мой дом?