Останься со мной хотя бы на одну ночь, Гето Сугуру

Сугуру заметил, что у Годжо холодные руки, но тот до последнего отрицал, что не замерз. Прослушав лекцию о том, как надо тепло одеваться, Сатору закатил глаза. - Ведешь себя как мать, - несмотря на возмущения, он сжимал его руку крепче, переплетая пальцы. - А кто еще будет тебя отчитывать, когда я уйду? «Несмешно». Сатору моментально изменился в лице. Ему казалось, что они ведут себя как прежде, но просто держась за руки, молча шагая в сторону колледжа. Но нет, теперь неловкая тишина и тысяча вопросов зависнут над ними как темная туча в солнечный день. Совершенно не хочется шутить. Пожалуй, это уникальный случай видеть Годжо таким напряженным, думающим над каждым словом и над каждым своим действием. - Пожалуйста, не делай мне больно снова, - аккуратно начал он, - Такими темпами я не доживу до своей комнаты и точно покончу с собой. Сугуру дернул того за руку. - Перестань. Ты переживешь мой уход и продолжишь жить как дальше. Неужели до тебя не доходит, что после этого мы станем врагами, будем по разные стороны, - Гето вздохнул, высказавшись на одном дыхании. Ночь и в правду одурманивает, распутывая языки и раскрывая души. «Ты ничего не понимаешь». Сатору ничего не ответил, ему остается лишь прожевать эту мысль и проглотить. Они идут, долго и медленно. Путь не должен был занять много времени, но пара продолжает кружить вдоль деревьев. Кажется, никто и не был против, чтобы эта прогулка заканчивалась раньше. Но когда ветер резким потоком пронизывает холодом до самых костяшек, то Сугуру разворачивает их обоих и ведет в колледж. Он знает, что Годжо все равно не признает его правоту, поэтому остается лишь вести за собой и без споров. Гето поднимает голову к небу. Оно по-прежнему наблюдало за ними, звезды не такие яркие, но все равно можно заметить очертания некоторых созвездий, если прищурить глаза. Волосы мешались, периодически попадая в глаза, но поскольку их руки были крепко сцеплены, хвост не получится собрать, поэтому свободной рукой он закручивает их в жгут и откидывает назад. Он оборачивается и смотрит на Сатору. У них не была особая разница в росте, но сейчас друг казался явно ниже. Парень по-прежнему смотрел в землю, немного согнувшись в спине. Сугуру чувствует, как от него идет слабая аура перемешанных чувств боли и злости. Ему знакомо это ощущение. Он погружается в воспоминания. Одиночество не так страшно, когда ты умеешь проводить время с самим собой. А Гето не умеет. И ему страшно находится одному. Пустая комната, эти стены чертовски давят, перекрывая кислород. Он сидит на полу, облокотившись спиной к стене, запрокинув голову. Так тихо, что можно сойти с ума. Голоса в голове считаются как внешний шум? Сугуру массирует виски, чтобы ускорить кровоток ко лбу, который, кажется, скоро лопнет от количества поступающей тревоги, а живот неприятно скручивается, словно все недавно поглощенные проклятья решили вырваться наружу. «Блевать охота» «Убейте меня» «Мне страшно» «Что со мной происходит? Почему я дрожу?» Мурашки волной накрыли тело, превращаясь в судороги. Сугуру поджимает к себе колени, крепко обнимая себя. Он зарылся носом в свою толстовку. Она издавала неприятный запах, но это была единственная теплая вещь. Гето давно хотел прибраться в комнате и устроить масштабную стирку, да все никак не складывалось. То нет сил, то времени, а порой и вовсе лень. В итоге остается лишь лежать в куче бардака. Поэтому гости у него не бывают. Парню не свойственно задумываться о чем-то масштабном, как происхождение человека или Вселенной, но сейчас, когда он свернулся у стенки, а глаза прикрыты, то почему бы и не задуматься о своем предназначении. «Моя сила уникальна» «Она отвратительна» «Все равно будут ученики сильнее меня» «Уже есть» «Годжо» Одно имя, а тело словно током ударило. Даже второе дыхание открылось, а тепло, начиная от сердца, заканчивая пальцами ног, которые давно перестали чувствоваться, приятно растекается. Уголки губ приподнялись. «Я ему не нужен. Он ослепнет в лучах собственной славы, а про своих друзей и вовсе забудет. Забудет и про меня». Больно. Гето приземлили на землю. «Нет, это бред. Мы с ним так давно знакомы. Он тот еще придурок, но никогда не бросит близких» «А ты близок ему?» «Если не был бы дорог, то меня бы не спасли в разрушенном здании» «Уверен, что он это сделал не ради репутации колледжа? Вышло бы некрасиво, если бы он оставил своего товарища умирать» «Бред» «А ты задумайся» «Я не хочу» «Хм» Спор двух голосов слились в один непонятный шум, который отдавал в уши изнутри. Сугуру еще крепче обнимает себя за ноги и тихо всхлипывает, он перестает контролировать свои мысли и свое тело. Ему лишь остается наблюдать за тем, как собственная крыша уезжает, махая рукой. Громче. Эти голоса становятся все громче. Стены сжимаются. Кислород заканчивается. Пульс учащенный. Грудную клетку словно разрывают на кусочки, медленно отрезая каждый лоскут тупым ножом, а потом натягивают и вырывают. Тошнота подкатывает к горлу, кишки выворачиваются. - Пожалуйста, хватит, - шепчет Гето, сжимая челюсти. Ему противно с самого себя. Он такой одинокий, трясущийся, жалкий. Ком застрял в горле, буквально не давая вдохнуть. Грудь сдавливают невидимые оковы, а боль, жгучая и острая, как ножи, которыми его протыкал Тоджи, бьет в спину, а потом в левую руку. С уст срывается хрип. В глазах темнеет. Сугуру прикрывает их, чтобы не смотреть на то, как вся комната расплывается. Он готовится вот-вот провалиться в обморок – это намного лучше, чем пытаться глотать кислород и молиться о том, чтобы поскорее эти муки закончились. «Так нельзя. Я не могу позволить панике взять вверх снова. Вставай, вставай сейчас же. И иди» Как в тумане, Гето аккуратно, расправляя каждый позвонок, расправляет спину. Нужно быстрее покинуть комнату. На последнем издыхании, он тянется ко столу на коленях. Хватает ручку, отрывает кусочек бумаги от какого-то журнала, что давно запылился, настолько он был скучным, и быстро пишет ту мысль, которая была лучом света среди его тревоги. «Её надо сохранить. Я позволю ей жить» Пробежавшись взглядом по кривому почерку, Сугуру кивнул самому себе и положил свою драгоценность в карман брюк. Надо выходить. На улице прохладно, там явно лучше, чем в этой удушающей комнате. Скрипя зубами и на нескольких вдохах все же смог натянуть на себя толстовку. Вещь повисела на его теле. Гето недовольно фыркнул, сейчас у него нет более подходящей одежды по размеру, приходится довольствоваться тем, что осталось. Он покидает комнату и на ватных ногах отправляется к обрыву, с которого прекрасно открывается вид на город. - Мы пришли, - голос Сатору вывел из транса Сугуру. Они стояли у самой двери колледжа, - Ты в порядке? Годжо решил не разрушать тишину, когда они шли до этого места. Ему хотелось уложить свои мысли по полочкам насколько это было возможно, да и красавец, что держит его за руку, тоже был в своих фантазиях, поэтому им просто было необходимо восстановить силы. Их пальцы по-прежнему были переплетены. Руки у обоих отогрелись, даже немного запотели. - Идем? – очередной вопрос. - Мы к тебе в комнату? Годжо кивнул и повел за собой. Осталось тихо пройти по первому этажу, мимо кухни и преподавательских спален, а потом подняться на свой ярус. Им повезло, этой ночью все спали крепко. Видимо, небо в какой-то мере спустило свое снисхождение и позволило им спокойно прокрасться. - Дамы вперед, - Сатору улыбнулся и показательно пропускает вперед. - Очень смешно, - Гето щелкнул того по носу, но в комнату все же зашел первым. Их руки разъединились. Годжо зашел следующим и закрыл дверь. Его позабавила и умилила реакция Сугуру на то, какой порядок здесь был, что не характерно для такого несносного и взбалмошного характера. В какой-то мере Сатору почувствовал неслыханную гордость за самого себя и расправил плечи, которые с самой прогулки были скручены как крендели. Он вытянул спину, прочувствовав каждую мышцу, что была сжата. Даже дышать стало легче. Хозяин комнаты плюхнулся на кровать, кивком указывая на место рядом. - Присаживайся. Гето так и сделал. Он перевел взгляд и пристально смотрит на Сатору. Годжо грустно вздохнул, когда эти черные глаза с необычайной нежностью, застыли на нем. Полудохлые бабочки зашевелились в животе, а сердце застучало громче. Ему было так радостно, что они наконец-то остались один на один, но чувство тревоги продолжало дышать в спину, напоминая о том, что им придется поговорить. Но пока-что не хочется. Сатору немного приподнялся и подсел чуть ближе. Совсем на миллиметр, а волнение накрыло с такой мощью, словно на самого Сугуру сел. Гето склонил голову набок, явно заметив этот жест. «Я идиот» - рявкнул в своей голове парень. Мало того, что они застыли в тишине, так еще и это! Это было не то молчание, которое зависло меж ними во время прогулки. Нынешняя ситуация заполнила комнату неловкостью. Годжо почувствовал, как его щеки горят и ему захотелось провалиться сквозь землю. Ему было ужасно страшно раскрываться с такой стороны, где он боится сделать первым шаг. Будь это обычный Годжо Сатору, то он бы давно схватил за плечи Сугуру, приглашая потанцевать. Но не сейчас. Перед ним сидит самый близкий человек в его жизни. И вряд ли будет еще кто-то лучше и светлее чем он. Выдох. «Раз он не отсаживается, значит можно попробовать еще раз. Если бы ему не понравилось – уже бы встал». Взглянув из-под ресниц, для себя лишь подтвердил, что на него по-прежнему пристально смотрят. Сугуру наблюдает на своего друга с жгучим интересом. Ему самому было неловко, но и чертовски любопытно, что происходит у того в голове. Замечая, как тот «топчется на месте», решается сделать первым шаг сам. - Сатору. - Гето. Маленькая искра проскочила меж ними, когда темная гладь и яркое небо вцепились в друг друга в их глазах. Они прекрасно понимали и ощущали, как никогда, какая связь между ними, и то, насколько она сильна. Легкая дрожь и колотящееся сердце. Парни смотрят не в силах оторваться. И время застыло. Не так, как там, на поляне. Время застыло для всех, кроме них, они остались вдвоем в этой комнате этой ночью. Они слышат, как участилось дыхание, грудь вздымается и опускается. Медленно, сантиметр к сантиметру, Сугуру приближает руку к лицу Годжо, пока та не коснулась его горячей щеки. Ее тепло разлилось по холодной ладони. Сатору прижался к ней ближе, а Гето бережно погладил лицо. Он никогда не думал, что кожа может быть настолько приятной и бархатной. Воздух меж ними словно разрядился, дышать стало тяжелее. Годжо снова подсел ближе, но увереннее, их ноги соприкоснулись. Наверное, это стало ошибкой, когда он разорвал их зрительный контакт и посмотрел на губы напротив. Тишина. Никто не решался что-либо делать дальше. В такой обстановке и говорить страшно, вдруг это волшебное чувство испарится без следа, а здесь хочется остаться намного дольше, чем им было уготовано судьбой. - Поцелуй меня, - единственное, что смог выговорить Сатору. Благо, Гето понимает с первого раза и повторять не пришлось. Сугуру притянул к себе Годжо и не особо уже думая, прикоснулся к его губам. Поцелуй вышел легким, но таким желанным для них обоих. Парень хотел прервать, но к собственному счастью, Сатору прижался лишь ближе и запустил руки в его длинные волосы, не давая шанса уйти раньше. И они целовались, небрежно и неаккуратно, но в этих действиях отображалась вся нежность, которую они не могли показывать друг другу в обычное время. Невидимые оковы спали, и на душе стало легче – можно больше не скрывать симпатию, о которой оба молчали как партизаны. Лишь Сёко догадывалась о том, что ее друзья влюблены меж собой, но яростно отрицали этого. Поэтому оставалось только наблюдать и подстебывать, чтобы хоть как-то подбить на первые шаги. - Я так не хочу, чтобы ты уходил, - Сатору уткнулся в плечо Сугуру. На его губах все еще чувствовались прикосновения. - У нас еще целая ночь впереди, - Гето выдохнул, пытаясь отойти от новых ощущений. Годжо бы отдал все в своей жизни, чтобы никогда не отпускать его из своих объятий этой ночью. Он старался максимально запечатлеть этот момент в своей памяти, вдыхая запах черных волос. У него не было сил плакать сейчас. Попросту нельзя, нельзя испортить этот хрупкий момент влюбленности меж ними. - Пожалуйста, целуй меня еще. Сугуру улыбнулся, впервые, пожалуй, за последние часы, так искренне. Он с нежностью потянулся к губам вновь. Замерев в пару сантиметрах от них, Гето прошептал: - Я люблю тебя. Не стоило получать словесного ответа, ведь прикосновения Сатору сказали все сами. *** Годжо проснулся один. Утренние лучи уже пробирались через окно. Ночь покинула горизонт, но ее привкус остался. Он оглянулся. Конечно, хотелось бы верить, что Гето одумался и остался с ним, но нет. В комнате кроме него никого не было. Тепло вчерашних объятий согрело его до самого утра, а вкус Сугуру остался на губах. Сатору не особо хотел вставать, ему больше нравилась перспектива лежать на кровати и умереть здесь же, но ему надо забрать телефон со стола. Может хоть там есть последние отклики Гето. Но вместо мобильного, он нащупал бумажку и потянул к себе. Скомканный листик, на котором что-то написано. Годжо немедля раскрыл его. Этот почерк он узнает из миллиона. «Я бы остался с тобой еще на одну ночь, Сатору Годжо». Сердце разорвало на части, а глаза затянуло кристальной пеленой. Первая слеза скатилась по щекам.