Когда падёт полуночная звезда

       — Признаться, это тоже застало меня врасплох. Пусть испытание затоплением и было подходящим для такого слуги божьего, как я, но… — Достоевский стоял у монитора в комнате наблюдения тюрьмы, общаясь через микрофон с застрявшими в лифте по его вине Дазаем и Сигмой. Но его речь прервал резкий приступ кашля. Фёдор откашлялся в руку, кровь с которой затем вытер о свои белые тюремные одежды. Сложно было назвать её обычными каплями алой жидкости, по своей консистенции она скорее напоминала кусочки отмерших клеток, пропитанных тягучей слизью и кровью. Поборов неожиданный приступ кашля, Достоевский продолжил: — Я весьма слаб здоровьем и не переношу простуды. Так что взамен, — хоть он и продолжал что-то рассказывать и делать вид, что слушает пойманных в свою ловушку, но мыслями Фёдор был уже в совершенно другом месте и в другом времени…       Синдром бога, гениальность, непобедимость и многое другое приписывают великому Фёдору Достоевскому. Это, конечно, не может не дарить ощущение восхищения им, или же наоборот нагонять жути, вспоминая лишь его имя. Но что же за всем этим кроется?        Будучи ребёнком, он был вынужден оставаться дома под присмотром нянечки, пока родители пропадали на работе. Он был лишён возможности посещать уроки вместе со сверстниками, хотя… о какой школе можно говорить, когда он не всегда мог покинуть даже собственную комнату? Мать и отец, конечно же, пытались дать всё своему малышу, который был лишён детских забав и возможности жить нормальной жизнью, но для этого требовалось слишком много средств, поэтому они почти всё время пропадали на работе. А Фёдор имел только компанию из книг, нянечки, частных предпринимателей и цветущей за окном всего пять дней в году старинной вишни. Он мечтал, что однажды ему хватит сил выйти дальше, чем за порог дома, и самостоятельно сорвать спелую вишенку такого же цвета, как и кровь, что комками высыхала на его тюремной одежде.       Всё это оставалось в его мечтах и по сегодняшний день. То самое дерево он теперь наблюдал в кошмарах, а мягкая улыбка нянечки виднелась лишь в мрачных воспоминаниях…        Воспоминаниях того жуткого дня, когда у родителей был редкий выходной. Того дня, когда они проводили время в его комнате вместе с матерью, отцом и няней, читая его любимую и совсем не детскую книгу «Преступление и наказание». Всё бы хорошо, однако настойчивый стук в дверь нарушил идиллию. Мать с отцом переглянулись, но ничего не сказали… они интуитивно почувствовали неладное, ведь гостей никто не ждал.        Няня занимает внимание Фёдора прочтением книги, пока родители выходят, чтобы открыть дверь в ответ на непрекращающийся стук. А дальше всё как в тумане… Крики…выстрелы и чужие мужские голоса. Малыш Фёдор не понимает, что происходит; няня в панике закрывает ему рот своей ладонью, заталкивая в старый деревянный шкаф. Он бы хотел сопротивляться, только вот сил совсем не было… Он бездумно плачет, нянечка улыбается ему, мысленно обещая, что всё будет хорошо и закрывает дверь шкафа, но вот сама при этом успевает отойти только к кровати. В комнату входят военным шагом несколько мужчин в форме. Нет, они не солдаты, они… они… полицейские, которые должны защищать, а не убивать простых людей.       Один из мужчин хватает женщину за волосы и опрокидывает на пол, и та с грохотом падает, ударяясь головой о пол. Она рыдает, закрывая рот своими ладонями, чтобы не напугать спрятанного в шкафу Фёдора.       — Значит тебе платить они находили деньги? А как долг важным людям отдать, так сразу бедные и несчастные? Ха… говори! Где тот мелкий ушлёпок? Он должен отдать нам то, что задолжали его убогие родители! — говорил незнакомец в форме со злобным оскалом, садясь перед ней на корточки.        Нянечка лишь бросила быстрый взгляд на входную дверь, ничего не отвечая.       — Сбежать успел? Хм… забавно… очень забавно… Неужели ты готова отдать жизнь за этого мелкого убогого ребёнка? Ты ведь понимаешь, что тебе больше никто не заплатит за то, что ты с ним возишься? — Он схватил беззащитную девушку за горло, поднимая её на уровень своего лица, чтобы она могла смотреть ему в глаза.       Фёдор хотел помочь, но он не мог; он понимал, что не в силах сделать что-либо. По его щекам текли слёзы, он был даже не в силах выдавить из себя хоть звук. Всё, что он мог сделать, это наблюдать за всем, что происходило, через маленькую щель в двери шкафа, пока его скрывало длинное чёрное пальто, висевшее сверху на вешалке.       — У меня идея… может, ты заплатишь вместо него?… У тебя милая мордашка, — с ухмылкой произнёс мужчина, бросая её обратно на пол, дав команду своим ребятам оставить его наедине с работницей дома его должников. Те послушно выходят, закрывая за собой двери и ожидая его вне дома. На глазах молодой девушки читается страх и отчаяние. Няня рыдает и умоляет её отпустить, но у мужчины явно другие планы. Когда, как он думал, они остались вдвоём, он грубо поднял с пола девушку и швырнул её на кровать, где Достоевский обычно спал.       «Какого черта шкаф стоит напротив кровати?» — лишь одна мысль крутилась в голове нянечки; она надеялась, что младший Достоевский ничего не видит. она не кричала и не сопротивлялась, чтобы не пугать ребёнка, который за эти годы стал ей как родной. В какой-то момент и вовсе потеряла сознание.        Закончив со своими делами, мужчина достал из кобуры пистолет и сделал несколько выстрелов, превращая и так окровавленное тело девы в решето.       — Это достойная цена. Думаю, ты будешь благодарен своим родителям за такой подарок, — злобно усмехаясь и смотря на шкаф, говорил мужчина. Он знал, что Фёдор всё это время сидел там. Он наслаждался тем, что маленький, больной, беззащитный ребёнок наблюдал за его зверствами. Полицейский покидает комнату, а перед выходом из дома выпускает ещё по несколько пуль в уже давно мёртвые тела родителей Фёдора.        Защищаясь от отдалённых звуков выстрелов, младший Достоевский закрывает уши и, рыдая, кричит во весь голос до того момента, пока не начинает вновь задыхаться в кашле… Вновь приступ… Но в этот раз ему некого позвать на помощь! Неужели он так и умрет в шкафу?..        В глазах мутнеет, и он вот-вот потеряет сознание, но прежде он даёт себе обещание что, если выживет, если Ками позволит ему выжить, он изменит этот мир. Он молится Богу, обещая, что отомстит зазнавшейся аристократии, которые могут позволить себе убивать только потому, что кто-то им задолжал какие-то бумажки…       

***

             Повзрослев, Фёдор и сам превратился в убийцу, только его действия несли Божью весть, благословение и место на небесах, место в раю. Он верил в то, что вершит дела во благо мира. Но с тем малышом Достоевского связывали только воспоминания и врождённый дефект лёгких.        Кто бы мог подумать, что он обзаведётся верным и сильным союзником и прекрасным другом, который уже не раз спасал ему жизнь? И то, что происходило сейчас, не было исключением. Ведь были и другие моменты, когда он выхаживал Достоевского во время приступов. Когда Фёдор не мог даже голову с подушки поднять. В такие моменты с ним был только один человек, и этот человек — Николай Гоголь…