And now I'm ready to feel your hand

Миша смотрел, как Шура уже пятый раз подходит к тренажёру, который заняла симпатичная блондинка, и ухмылялся во весь рот. Балу был вроде не очень стеснительный, но как дело шло к знакомству, знатно буксовал — вот, например, опять развернулся и спрятался за своей чёлкой, так и не дойдя до цели. Девушка недовольно отпила воды, рассматривая его спину, и стала что-то резво набирать в телефоне. — Чё, никак? — спросил Мишу Андрей, как всегда бесшумно подходя со спины. — Никак, — вздохнул Миша, — уже пятый раз. Андрей привычно устроил голову у него на плече, цокнул языком, присматриваясь к девушке. — А ведь она бы не отшила, — решил он, — Шура ей интересен, смотри, как взглядом следит. — Чё, я, может, скажу ему? — радостно вскинулся Миша, но Андрей мягко удержал его на месте. — Погоди, дай он сам. Вдруг получится? — Андрей прищурился, махнул Шуре рукой, и тот нервно помахал в ответ. — А ты-то как, всё сделал? — он развернул Мишу к себе, задрав бровь. — Все подходы? Отжался? — Да всё, всё, — заулыбался Миша, смущённо опуская взгляд. — Ну так поехали, Агата уже внизу полчаса ждёт, — Андрей отступил назад, поманил его за собой. Миша шёл спиной, чтобы говорить с Андреем и что-то яростно ему доказывать — инфу про историческую достоверность теракта 11 сентября вроде. Андрея, закалённого ютуб-роликами, было не пронять, поэтому он держал оборону, отмахиваясь от Миши обеими руками. Агата встретила их в машине, безмятежно доела йогурт и выбросила его через окно в мусорку. — Миш, к нам? — на всякий случай спросила она, и он заблестел глазами, тут же кивая. — Вот и умница, — улыбнулась Агата. — Будем сегодня фильм смотреть? — спросил Андрей, пока они выезжали на шоссе. — «Гоголя» нового можно, — хмыкнула Агата, хитро посматривая на Мишу через зеркало. Он не подвёл, сразу же набычился, и пошло-поехало. Экранизация не та, всё неправильно придумали, хотя пара задумок хороша, но потеряли, блин, всю атмосферу. Андрей подождал минуты две, потом мягко привлёк Мишу к себе и поцеловал, прерывая на полуслове. Тот часто задышал, обхватил Андрея за шею и тут же ответил, прикрыв глаза. Они целовались, иногда кусались, Миша даже пару раз тихо застонал, трогательно сводя брови. Пока ехали в лифте, Миша несмело боднул головой уже Агату, потянулся поцеловать её, без слов показывая, что ему важны оба. Андрей взял Агату за руку, прижался губами к пальцам и улыбнулся, глядя на них с Мишей. В квартире Агата присела расшнуровывать ботинки, но Миша не дал — встал на колени, потянулся сам, развязывая и аккуратно ослабляя натяжение. Андрей сбросил ботинки одним движением и исчез в кухне. — Моя хорошая собака, мой мальчик, — мягко позвала Агата, поглаживая Мишу по волосам, — ты что, хочешь играть? — Да, хозяйка, — кивнул он, краснея, и стащил с неё второй ботинок. — Умница. У нас есть для тебя подарок, — весело хмыкнула Агата, — вот и кстати. Погоди секунду. Она застегнула на Мише ошейник, прицепила поводок, вздохнула и посмотрела на его уличную обувь. — Ладно, мой хороший, давай сюда свои лапы. Услуга за услугу, — улыбнулась она, принимаясь снимать с Миши кроссовки. Он неловко вздрогнул, поднял на неё удивлённые глаза. Агата как ни в чём не бывало стянула с него обувь, глянула на грязь под подошвой и покачала головой. — Быстро помоемся — и на кухню, хорошо, мой мальчик? — спросила она и потянула его за поводок в сторону ванной. Миша послушно протянул руки под струю тёплой воды, намылился, Агата смыла всё это душем. Потом снял носки, хотел закатать штаны повыше, но она покачала головой. — Всё снимай. Миша, стыдливо пряча глаза, потянулся к ремню, спустил штаны к ступням и вышагнул из них. Агата с улыбкой глянула на его вставший член, но ничего не сделала, только подтолкнула мягко рукой поближе к ванне. — Продолжай, — велела она, тряхнув волосами. Миша наскоро помылся дальше, неловко переступил мокрыми ногами на ковре. Агата закутала его в большое полотенце, вытерла, взъерошила волосы и чмокнула в кончик носа. — Ну какой хороший, — восхитилась она, — есть хочешь? — Да, хозяйка, очень, — тут же отозвался Миша. Агата легко потрогала его рукой сквозь полотенце, добилась тихого стона, отступила и снова взялась за поводок. — Пошли, на четвереньках. До чего нетерпеливый пёс. Они зашли на кухню, всю в запахах еды, залитую ярким тёплым светом. Миша стыдливо вжал голову в плечи, переступая руками и коленями по полу. — Я всё достал, — сказал Андрей, не отрываясь от телефона, махнул рукой на еду на столе. Агата присела рядом с ним, взяла вилку, глянула на Мишу у своих ног. — Ему тоже надо, да? Мишенька? — Пожалуйста, — попросил Миша тихо, глядя в пол. — Агата там про подарок говорила, — хмыкнул Андрей, что-то взял со стола и нагнулся к нему поближе. Миша увидел в его руках миску со своим именем, неверяще застонал и дёрнул бёдрами, оглушённый внезапно сильным возбуждением. — Держи, ешь, — сказал Андрей, поставил перед ним миску, в которой была какая-то обычная человеческая еда. Миша покраснел, задышал, открыв рот, капнул каплей смазки на пол и снова вжал голову в плечи. Ему было очень стыдно, но так хорошо, что хотелось заскулить. — Ешь, мой хороший, — подбодрила Агата и сама застучала вилкой по тарелке. Они с Андреем стали что-то обсуждать, включились в спор, и Миша смог наконец нагнуться к миске и подцепить зубами первый кусок. Он ел, как в тумане, забывая иногда дышать, ронял на пол редкие куски и, сгорая от смущения, подбирал их губами. Когда еды не осталось, Миша лизнул пустую миску и смазал языком остатки какого-то вкусного соуса. Агата нагнулась и ласково потрепала его по волосам. — Вот и умница, молодец, какая хорошая собака. Вкусно? Миша кивнул, весь красный и дрожащий. Андрей скользнул ему за спину, приобнял, поднимая лицом поближе к Агате, мягко сжал руку на животе, второй аккуратно вытер Мише рот — прошёлся по губам влажной тёплой салфеткой. А Агата раздвинула ноги и улыбнулась ему, как самому лучшему на свете. — Давай, мой хороший, можно, — сказала она, отодвигая бельё в сторону и чуть задирая юбку повыше. Миша вжался лицом в её бедро, поцеловал тёплую кожу, вдохнул лёгкий аромат духов (или так пахла она сама?), тихо застонал и поцеловал ещё, дальше и дальше, пока не коснулся половых губ. Он раскрыл рот шире, прижался губами и стал широко, мокро лизать, ласкать её языком, стараясь задеть клитор и вобрать его в рот. Андрей придерживал Мишину голову, мягко направлял, а другой рукой легко трогал член, не давая полностью забыть о себе. Миша метался между ощущениями, снова терялся между ними обоими, одновременно и слушая тихие, мягкие стоны Агаты, и ощущая жаркое дыхание Андрея на своей спине. — Не кончай раньше хозяйки, помнишь? — зашептал Андрей ему на ухо, и Миша жалобно заскулил. Ему казалось, что он точно не выдержит, но нужно, нужно было слушаться… сделать, как они говорят… чтобы быть хорошим. Чтобы его любили. Агата тихо вскрикнула, вздрогнула и зажала голову Миши бёдрами, беспорядочно поглаживая его по волосам. Андрей уткнулся ему в шею, слегка прикусил, похлопал по бедру. — Давай, — шепнул он, и Миша кончил, тихо поскуливая в его руках. Этот вечер был похожим на многие их вечера. Когда Миша пришёл в себя, его вытерли, точнее, снова вымыли, только уже целиком. Андрей заварил ему чай (их приколы с успокаивающим чаем вызывали у Миши какое-то нездоровое умиление, на самом деле), и они лежали на диване, пока по телеку шёл какой-то фильм — слава богу, не новый «Гоголь». Уехать домой у него снова не получилось, достаточно было парочки «оставайся», чтобы он безнадёжно сдался. Иногда, когда им хотелось поиграть, Миша смотрел фильмы на коврике у их ног, но сегодня они просто валялись все втроём и обсуждали какие-то бесполезные, но очень важные вещи. Андрей смеялся, Агата тоже, да и Миша, если переставал хоть на минуту доказывать им что-то очень важное, начинал ржать, да ещё громче всех. Часто они брали гитару — по очереди с Андреем играли что-нибудь, а бывало, даже придумывали, чтобы поразвлекать Агату. Она слушала, прикрыв глаза, и как-то слишком уж проникновенно молчала, а потом оказывалось, что помнила все их песни наизусть. В общем, не так уж и важно, что они делали, главное — таких вечеров теперь было много.