О драконе и приручении

Несмотря на то что Чжун Ли с уважением и даже некоторой любовью относилась к своей работе, сказать, что она от неё не уставала, было бы неправильно. Особенно она уставала от ребяческого характера хозяйки ритуального бюро, который, как думалось женщине, совершенно не сочетался с той профессиональной деятельностью, какой они обе занимались. Но тем не менее: руководительницей была совсем не Чжун Ли, поэтому ей оставалось только подчиняться приказам и устоявшимся законам. Впрочем, в этом можно было найти свои плюсы: ей приходилось нести ответственность не за всех работников, а только за саму себя и то, как лично она проводила те или иные ритуалы. Но за это Чжун Ли всегда могла оставаться спокойной: в конце концов, кто во всём Ли Юэ, кроме неё, лучше знал древние обряды? И хорошо, что Ху Тао никогда не задавала лишних вопросов о том, откуда у Чжун Ли в голове так много информации о событиях давно минувших веков. Сейчас Чжун Ли больше беспокоилась совсем не за работу, от которой по иронии смертельно устала, а за своё собственное психическое состояние. Не хотелось думать про эрозию, но что-то очевидно было не так, как обычно. Может быть, всё это началось ещё тогда, когда она вступила в отношения с другим Архонтом, которая сейчас, как всегда, находилась Селестия знает где. А от того, что долго не видишь партнёра, можно определённо начать испытывать как минимум тоску, не так ли? Чжун Ли привыкла прощаться и жить в одиночестве. За многие века она потеряла стольких друзей, что страшно вспоминать. Но драматизм ситуации был даже не в этом: она всё никак не могла понять, почему, если Венти жива и здорова, ей приходится так долго ждать её возвращения? Анемо Архонт всегда символизировала свободолюбие, независимость и непреклонность, даже некоторую непокорность. Однако почему теперь она символизировала ещё и ожидание? Венти появлялась, когда хотела, и при этом не оставалась дольше, чем на неделю или и того меньше. Чжун Ли чувствовала, что ей не нравилось это, но она не хотела сковывать каким-то образом свою возлюбленную. Дело было не в ревности: Чжун Ли знала, что Венти никогда не пойдёт на подлую измену, ветреность поведения не означала ветреность в романтических отношениях. Но не знала, по какой причине Венти не может вести более оседлый образ жизни. Пару раз они говорили об этом, но Барбатос всегда ссылалась на своё желание хотя бы иногда возвращаться к людям и служить им. Что теоретически никак не мешало ей жить в Ли Юэ с Чжун Ли. В общем, ситуация не менялась вот уже несколько месяцев, что для Архонтов — пылинка в бесконечном море песка времени, но для Чжун Ли, решившей жить по человеческим обычаям, это стало довольно долгим сроком. Размышляя, Чжун Ли успела вернуться домой под сопровождение шелеста деревьев и покачивание бумажных светло-коричневых фонарей. Её скромное жильё совсем не напоминало резиденцию Архонта, но ей того и не требовалось, ведь она теперь жила, как и все люди. Некоторые вещи, правда, выдавали в ней любительницу необычных древних ценностей, но в целом она хорошо влилась в общество. Строгий брючный костюм, закрывавший всё тело, даже перчатки, скрывавшие руки — Чжун Ли старательно соблюдала дистанцию с посторонними, и будучи вежливой. Видеть и ощущать что-то, относящееся к её физической оболочке, можно было только той, кого она видела последний раз слишком много времени назад. Цокнув от подобных мыслей, Чжун Ли сняла пиджак с длинными полами и аккуратно повесила его. Окно в её комнате было открыто, впуская в маленькую, но тёплую комнату в коричневых тонах почти ночной воздух оживлённой гавани Ли Юэ. Женщина повернулась к шкафу, чтобы убрать туда рубашку и брюки, но, почувствовав необычный холодок по спине, словно пробежавшийся по всей длине её позвоночника, резко выпрямилась и рефлекторно обернулась. Слишком знакомым ей показалось это действие. — Не прошло и года, — саркастично отозвалась Чжун Ли, сразу догадавшись, что столь точное направление ветра могла задать только Венти. — Хе-хе, — посмеялась она, обернувшись в физическую форму за спиной женщины. — У меня получилось сделать тебе сюрприз? Когда Чжун Ли повернулась, то она увидела всю ту же девушку, что и раньше: худенькая, словно не она управляла ветром, а он мог снести её с ног в любую минуту; аккуратно сложенная и выглядящая как самое настоящее произведение искусства. Венти не могла похвастаться выдающимися физическими данными и из-за этого, будучи достаточно взрослой, выглядела всё равно почти как подросток. Но характер и её речь сразу выдавали в ней то, что она не так проста, как казалось с первого взгляда. И Чжун Ли любила её именно такой, какой она была — игривой, но серьёзной, ребяческой, но взрослой, хрупкой, но сильной. Сотканная из противоречий, Венти являла собой во многом полную противоположность Чжун Ли. И им обеим нравилось то, что они были такими разными и такими похожими одновременно. — Я бы по-настоящему удивилась, если бы у тебя получилось попасть ко мне в комнату при закрытом окне. Венти махнула рукой, как будто пренебрегая такой официальностью Чжун Ли. — Ты же специально оставляешь его, чтобы проветрить и подождать меня. Чжун Ли поджала губы в лёгкой обиде и уязвлённости. Она была такой очевидной? Венти словно не составило никакого труда обо всём догадаться. — Зачем пришла? — изображая незаинтересованность, спросила Чжун Ли. Она, давно успевшая снять одежду, сейчас стояла перед Венти в одном нижнем белье. Красивом, вообще-то, с небольшими кружевными вставками, телесного цвета, и как можно было говорить столь серьёзно, когда она выглядела так? Венти сглотнула, её глаза хаотично осматривали всё подряд, она старалась не смотреть туда, куда очень хотелось — на тело Чжун Ли. Так как она не знала её намерений, лучше было не раздражать свою строгую подругу. — А сама как думаешь? — перенаправила вопрос Венти. — Не думаю, что соскучилась, потому что тогда могла бы появиться и раньше, — с определённой обидой в голосе ответила Чжун Ли, поправляя постель на кровати. Она старательно делала вид, что собирается ложиться. Но Венти всё прекрасно поняла. — Прости, я… Я признаю, мне стоило бы чаще прилетать к тебе. Чжун Ли немного «оттаяла», но речь её несильно смягчилась: — Я знаю, что по крайней мере ты с себя полномочий Архонта не снимала, но я просто правда не понимаю, почему ты не можешь жить в Ли Юэ. В чём проблема навещать своих людей как обычно, но прилетать к ним отсюда? — Отсюда? — посмеиваясь, несмотря на всю серьёзность ситуации, переспросила Венти. — Ты хочешь, чтобы я жила с тобой в этой каморке? Чжун Ли опять почти оскорбилась. — Я не заработала пока на большее, но неужели тебя сильнее всего волнует именно размер комнаты? — Но здесь и правда будет очень тесно нам двоим. Во всяком случае, именно жить тут было бы сложно. Я правда всё ещё в процессе размышлений над тем, как мне переехать к тебе, назовём это так, но этот вариант, который ты предлагаешь сейчас, меня не устраивает. — Тогда работай вместе со мной и переедем в более комфортный дом, — Чжун Ли скрестила руки под грудью. — У меня… есть немного сбережений, которые я получила от неравнодушных слушателей, — уже скромно отозвалась Венти. В такие моменты она более всего соответствовала своему внешнему облику милой девушки с чудным певческим голосом и тонкими пальцами, играющими на лире. Чжун Ли, надо отметить, была действительно удивлена тем, что Венти не потратила деньги на вино, а сумела сохранить. — Так ты… копишь? — Да, — кивнула Венти. — Но давай о море в другой раз, хоть деньги это и твоя любимая тема. К тому моменту Венти уже совсем не могла скрывать то, куда она иногда посматривала, и Чжун Ли перехватила один её такой взгляд украдкой, резко наклонившись к ней, потому что разница в росте вполне позволяла. — Лицо выше, — заметила женщина, смотря в лазурные глаза Венти. Но теперь голос её был действительно нестрогим, мягким, уже совсем родным. — Хе-хе, — опять посмеивалась Венти. — Не столь часто я могу увидеть такую красоту, прости мою наглость. — Интересно, кто же виноват в этом, — игривым упрёком ответила Чжун Ли, выпрямившись. — Быстрее переедешь, быстрее… Но она не продолжила мысль, потому что Венти вдруг быстро подошла к ней, обнимая сбоку и обхватывая руками. Чжун Ли, хотя и была Гео Архонтом, на камень походила для кого угодно, но только не для Венти. Для неё она была мягкой как пуховое одеяло, горячей как костёр и самой дорогой нематериальной ценностью, что у неё осталась после Войны. — Я уже почти решила все проблемы. Скоро… Я обещаю, — ответила Венти, всё ещё стискивая женщину в объятиях. Чжун Ли почувствовала укор совести за то, что считала, будто девушка за ней не скучала. — Хочешь остаться? — почти утвердительно спросила Чжун Ли, заранее зная ответ. Конечно же, Венти для того и появилась, чтобы провести ночь, наконец, дома, а не там, где никто не знал. Венти улыбнулась, сильнее прижавшись к Чжун Ли, упираясь ей лицом в плечо. Для неё она даже пахла как-то особенно. — Если ты позволишь. — Какая ты стала вежливая внезапно, — теперь усмехнулась уже Чжун Ли. — Что-то задумала? Но Венти ничего не ответила, потому что не видела в этом смысла: было слишком очевидно, почему она хотела остаться на ночь с Чжун Ли, поэтому пояснения явно не требовались. Когда Чжун Ли освободилась от объятий девушки, она осторожно положила ладони на её худые щёки и заставила посмотреть на себя. — Я скоро стану забывать, как ты выглядишь, — всё ещё с укоризной прошептала Чжун Ли. — А я не хочу забывать. Я не хочу позволять эрозии затмевать мне рассудок. У Венти были большие лазурного цвета глаза, и сейчас она пусто моргала, смотря на Чжун Ли и совершенно не думая ни о чём серьёзном, кроме того, какая прекрасная у неё возлюбленная. — Пока мы обе живы, кто-то из нас всегда будет рядом, чтобы напомнить об истине, — ответила Венти. И Чжун Ли так нравилась эта взрослая манера речи у Венти, но, к сожалению, она ей пользовалась не так часто, как хотелось бы. — Даже если я не рядом физически, я всё равно никогда не забываю о тебе. На столь пламенную речь Чжун Ли смогла ответить только одним словом, потому что оказалась растрогана: — Спасибо, — прошептала она, наклонившись к лицу девушки, чтобы поцеловать в губы. Венти пришлось встать на носочки, чтобы полноценно дотянуться до Чжун Ли, и для сохранения равновесия она положила руки на её плечи. Но Венти не была бы самой собой, если бы не хитрила: она не только успевала целоваться, но и даже легко и почти незаметно смахнула с Чжун Ли лямки её бюстгальтера. — Это нечестно, Барбатос, — внезапно отозвалась женщина. — Ты ещё полностью одета. — О, так ты не против? — ухмыляясь, спросила Венти. Знала бы она… Кажется, сексуальные желания — именно то, от чего Чжун Ли в последнее время мучилась, но долго не могла осознать. Впрочем, будь это обычным делом для неё, реакция была бы спокойной, но то, чего она жаждала… Она и сама не могла осознать этого. Чжун Ли, как и Венти, просто человеком никогда не была. Их природные сущности — элементаль и дракон, и если первое вопросов вызывало меньше, то естество Чжун Ли было животным, а потому в ней всегда присутствовала неведомая страсть к насилию. Война Архонтов стала ярким тому подтверждением и укоренила в Гео Архонте её жестокие порывы. Силе, которой Моракс обладала, завидовали многие, и она ей активно пользовалась, доказывая доминирование над частью земли, за которую сражалась. Но те времена прошли, Война завершилась, а определённая зверская сущность никуда не делась. И если сначала это было вполне понятно и жестокость оправдывалась суровыми эпохами, то теперь, когда наступил мир, возникла потребность умалить свои желания. И под влиянием внутренней перестройки в голове пристрастия Чжун Ли несколько… изменились. Если раньше ей нравилось доказывать свою силу, то теперь она чувствовала, как приходит в экстаз от мыслей, что силу применяют уже по отношению к ней. Она противилась таким желаниям — всему животному в себе, отрицала свою драконью сущность, всячески желая оставаться единственно верным, как ей казалось, вариантом — нормальным человеком. Но каждый раз что-то овладевало ей, она становилась сама не своя, желая чего-то одновременно и горяче-греховного, и светло-приятного. Ей нужно было утолить свою трансформированную жажду жестокости безопасными способами, чтобы не вредить ни другим, ни себе в том числе. Но она отрицала эту жажду, считая её неестественной, неправильной, словно откатывающей её назад во времени и развитии. Она сдерживала абсолютно все свои порывы и стремления, она не принимала себя, а потому страдала. Так знала ли об этом Венти? Вполне догадывалась. Ведь они обе прошли одну и ту же Войну и слишком долго состоят в отношениях. — Смотря, что ты хочешь сделать. — Показать тебе кое-что, что я могу, но чего никогда не делала, — с определённой ухмылкой проговорила Венти. — Только мне нужно твоё согласие на эксперимент, нужно, чтобы ты была готова полностью отдаться ощущениям и всему, что будет происходить. — Если это избавит меня от тяжести в голове, то я, безусловно, согласна. — Тогда приготовься к тому, что я буду вести себя довольно неожиданно, — подмигнула Венти, намекая на свою, очевидно, доминантную роль, в которой её было сложно представить, а после увиденного — сложно забыть. Чжун Ли промолчала, вновь одолеваемая непонятными ей ощущениями. Венти же осторожно погладила её талию, а затем легко подтолкнула к кровати. Женщина послушно легла, потянув за собой и девушку. Венти небрежно бросила свой берет на тумбочку, а накидку куда-то на пол, оставшись в блузке с корсетом и шортах. О, её ноги так обворожительно смотрелись в белых колготках: Чжун Ли не раз представляла, как Венти могла бы несильно зажать её голову между своих бёдер. — Позволь себе быть драконом. Позволь себе просто чувствовать, что хочешь, — прошептала девушка, совершенно бесстыдно положив ладони на грудь Чжун Ли, всё ещё, правда, скрываемую бюстгальтером. Чжун Ли сглотнула, понимая, что ей не просто нравилось быть в подчинении, ей нравилось быть в подчинении именно Венти. Она её, её, её. И ничья больше, и ничьей больше быть не хотела. — Повернись, — прошептала Чжун Ли уже надломившимся голосом. — Я расстегну тебе корсет. Венти улыбнулась и быстро убрала руки за спину, самостоятельно справившись с предметом одежды. Она положила корсет на пол, и теперь блузка не прилегала к её телу, а висела свободно. Отодвинув от себя руки Чжун Ли, которая хотела раздеть её, Венти продолжила своеобразное представление и во время него посматривала на женщину, наблюдая за реакцией. Оставшись в бюстгальтере и колготках, Венти, словно прочитав до этого мысли Чжун Ли, положила её ладони на свои бёдра. Ткань колготок ощущалась приятно, но ещё приятнее было, безусловно, от тепла, которое исходило от Венти. Чжун Ли, желая надолго запомнить это ощущение и полностью осознать его реальность, долго водила руками и поглаживала пальцами золотые ромбики на колготках. В такие моменты Моракс даже бывала нежной. Но, наконец, Венти сняла с себя и последний предмет одежды. Через её нижнее бельё просвечивалась бирюзовая татуировка на плоской груди, и похожее изображение окольцовывало её бедро, как полоска чулок. — Я вижу по твоим глазам, ты уже расплавилась, — усмехнулась Венти, заметив, что взгляд Чжун Ли в самом деле стал каким-то затуманенным. Словно она перестала осознавать, что происходит и что она делает, и её личность немного сменилась драконьей сущностью. А потому Чжун Ли и не ответила, потеряв связь с реальностью. В её голове были только смутные, но жаркие картины, и не более того. Чжун Ли лежала, упираясь лопатками в подушки, приставленные к спинке кровати. Она как будто безэмоционально смотрела на Венти и её девичье тело со слегка выпиравшими рёбрами. И Венти такая скупость на проявления чувств совсем не понравилась. — Твой дракон не умеет разговаривать? — спросила она саркастично, почти ложась на Чжун Ли. Та немного «очнулась». — Ты такая лёгкая. Как пёрышко, — отозвалась женщина, поглаживая спину Венти и немного придавливая её к себе. Девушка хмыкнула. — Игнорировать меня вздумала? Тогда это плохая идея. И после этого она умудрилась схватить Чжун Ли за оба запястья, заводя их над её головой. Женщина вообще не сопротивлялась, словно это тоже являлось частью её желаний. А так, наверное, и было… Венти сдавила запястья посильнее, крепко удерживая оба одной рукой, а второй приподняла голову Чжун Ли за подбородок, чтобы глубоко поцеловать в губы. Во время поцелуя Венти немного потёрлась нижней частью тела о Чжун Ли, а после чего решила освободить женщину от своей хватки, залезая ей ладонями под спину, чтобы расстегнуть уже изрядно надоевший, пусть и красивый бюстгальтер. Кинуть его на пол Венти не посмела, так что просто отложила подальше на кровати. А с трусами девушка решила тянуть время: намеренно поглаживала лишь через них, проводила вдоль и надавливала в определённых местах, но будто и не намеревалась снимать. Чжун Ли почти пришла в раздражение. — Чего ты медлишь? — А куда торопиться? Такими вопросами ты меня вообще не заставишь ничего делать тебе. Венти демонстративно подняла руки в воздух, показывая женщине ладони. На самом деле она не хотела издеваться над ней или как-то мучить ожиданием, но иногда подразнить была совсем не против. Особенно потому, что это подчёркивало сильное желание Чжун Ли, о котором она никогда не скажет вслух из-за гордости, наверное. Впрочем, чем дольше они состояли в отношениях, тем больше Чжун Ли, наоборот, становилась честнее и откровеннее во всех смыслах. Чжун Ли осторожно приподнялась и сама, как смогла, стянула вниз нижнее бельё, Венти оставалось только снять его окончательно. Большая грудь, округлые бёдра, точёная талия, мягкое и податливое (только для неё и ни для кого больше) тело в целом — Венти могла бесконечно долго описывать все прелести Чжун Ли и восхищаться ею. Она никого и ничто не любила так же сильно, как её. И знала, что Чжун Ли чувствует то же. — Тебе… так сильно нравится? — скромно спросила Чжун Ли, упрямо не бросая взгляд вниз на своё оголённое тело, которое предоставила на просмотр Венти. А та в свою очередь, не скрывая, долго любовалась ею и особенно частями тела, обычно тщательно скрываемыми сильнее всего. — Безумно, — прошептала Венти, чуть облизав губы. — Если бы ты только видела себя моими глазами… Венти, проведя ладонью от груди к лобку, села на нижнюю часть живота Чжун Ли, чтобы закрыть ей вид на самое интересное, и заговорила, впрочем, довольно строго. — Смотри только на меня и не закрывай глаза, слышала? Чжун Ли послушно кивнула, согнув ноги в коленях и разведя бёдра в стороны. — Можно? — уточнила Венти. С придыханием, выпускающим метафоричный драконий огонь, ответила Чжун Ли: — Сколько хочешь раз, пока не кончатся силы. Венти лишь усмехнулась. — Я не изверг, но немного помучить тебя, видимо, стоит для твоего полного выздоровления. — Делай, что хочешь. — О, ты слишком много мне позволяешь. Держи рамки, дорогая, — и с последними словами она больно схватила её за сосок, ясно давая понять, что поведение милой девочки уже давно успело измениться. Лицевые мышцы Чжун Ли немного дёрнулись, но она стерпела боль, даже как будто чувствуя разливавшееся крепким алкоголем удовольствие в глубине сердца и тела. — Я хочу, чтобы ты усвоила урок — никогда не давай никому истязать себя, ясно? — Венти покрутила сосок между указательным и большим пальцем, сдавливая сильнее. Вторая её рука нежно гладила вульву. Чжун Ли нервно кивнула. — То, что я делаю, лишь для успокоения твоей бурной фантазии, для укрощения твоего внутреннего дракона. Как только он успокоится, я буду вновь мягкой с тобой. Чжун Ли слышала это словно будучи под водой, как-то туманно отскочили слова от черепа, потому что она была всецело поглощена действиями Венти. Долгожданными действиями, о которых она мечтала холодными ночами. Пальцы Венти, наконец, задвигались глубже, и вместе с этим Чжун Ли немного дёрнулась им навстречу. Она почти зажмурилась, но, почувствовав крепкую хватку на груди, поняла, что едва не «нарушила обещание». Венти продолжала сидеть на ней, и одна её свободная рука гладила Чжун Ли там, где доставала. Но для женщины на тот момент были важны прикосновения совсем к другой части тела. Два пальца то ритмично ласкали клитор, то заходили как бы вниз и глубже, дразня, заставляя предпринимать попытки насадиться на них самостоятельно, но сидящая сверху Венти сковывала движения, становясь будто неким ограничителем. Наверное, в этом и состоял её план: сделать Чжун Ли временно зависимой от своих действий. Чжун Ли могла ориентироваться только на собственные ощущения и… некоторые шумы: выделившаяся естественная смазка при трении пальцев издавала развратный, но такой возбуждающий звук. Тяжело дыша, женщина продолжала смотреть на Венти, которая в какой-то момент высунула кончик языка изо рта, словно подшучивая. — Ты такая послушная, — тихо проговорила Венти. — Мне стоит наградить тебя. «Наградой» было то, что Венти, наконец, опустила пальцы ниже к влагалищу и стала вводить сначала только один. Чжун Ли податливо расставила ноги шире, как ей позволяло положение. Она всё не знала, куда деть руки, поэтому одной закрыла себе рот, чтобы не сорваться на излишние проявления эмоций. — А вот так не надо, — сказала Венти, снова схватив Чжун Ли за запястье, но на этот раз для того, чтобы поднести руку к губам и поцеловать тыльную сторону ладони и костяшки пальцев. — Я хочу слышать и знать, что тебе нравится. Но тут Венти пришла в голову идея, и она не смогла отказать себе в удовольствии: она поднесла свободную руку к лицу Чжун Ли, проводя пальцами по её губам, и всё ещё продолжала двигать другой рукой. И Чжун Ли догадалась, поцеловав подушечки пальцев, осторожно коснувшись их языком, и получила одобрительное углубление ими в рот. Венти успешно смогла синхронизировать движения обеих рук, чтобы ощущения для Чжун Ли были максимально незабываемыми. Чжун Ли хотела поглубже, но глубже было уже некуда — два тонких пальца Венти итак были в ней на всю длину в обеих частях тела. За счёт воздействия ещё и на чувствительные губы Чжун Ли, она ощутила волну удовольствия, прокатившуюся от лица до низа туловища. Но Венти была слишком изобретательной любовницей, чтобы доводить Чжун Ли до оргазма так сразу, поэтому очень скоро она полностью освободила её от всяческих влияний. Непонимающе посмотрев, женщина почти жалобно дёрнулась бёдрами, желая продлить нравящиеся действия. — Я устала немного, понимаешь? — подмигнув, спросила Венти и слезла с Чжун Ли, а затем легла сбоку, прижавшись к ней. — Так будет удобнее нам обеим. Теперь Чжун Ли видела себя, так сказать, во всей красе и могла наблюдать за всеми действиями, которые Венти производила. А девушка как раз времени даром не теряла и, чтобы её возлюбленная не растеряла всё возбуждение, продолжила то, что она и делала, но теперь прижималась к Чжун Ли и слегка тёрлась об неё. Однотипные действия вскоре успели надоесть охотливой до ласк Чжун Ли. Она положила свободную руку Венти на свою грудь сама, а бёдрами мелко задвигалась в такт. — Ещё, — умоляла женщина. — Я хочу ещё. Чжун Ли прильнула к губам Венти, горячо целуя и желая, чтобы всё её естество, каждая её открытая и чувствительная часть была заполнена только Венти и её телом: во рту — язык, во влагалище — пальцы. Венти легко усмехнулась после поцелуя, облизываясь. — Экая ты ненасытная. Нравится, значит? — Ещё бы, — почти простонала Чжун Ли, чувствуя, что движения пальцев стали более медленными, но глубокими, размеренными. Словно Венти хотела, чтобы Чжун Ли ощущала каждый толчок внутри себя. Чжун Ли охотно посмотрела вниз: рука Венти красиво двигалась, принося то самое желанное удовольствие. Чжун Ли нравилось, что в данный момент она в полной власти Венти, и ещё больше нравилось, что она внутри неё. Кажется, Чжун Ли было достаточно одного взгляда на движущуюся руку и одной мысли о том, что она заполнена Венти, чтобы почувствовать повторный прилив возбуждения. В итоге Чжун Ли осторожно взяла её за запястье, как бы направляя, давая понять, как делать лучше. Или чтобы действительно ощутить, что именно она в ней, а это не просто её очередная фантазия. Задав определённый ритм, Чжун Ли как будто специально всё ещё оставила свою ладонь на тонком запястье Венти. Это усиливало ощущение полного единения, от которого Чжун Ли получала не только физическое, но и моральное удовлетворение. Ведь никто не мог ей быть ближе и роднее Венти, никто не понимал её так же хорошо во всех аспектах, как она. И не было ничего, что могло бы изменить такое мнение Чжун Ли о своей возлюбленной. Её опьянелые от страсти глаза были приоткрыты. Она сама то и дело сбивалась с ритма, чувствуя, как хотелось выть от желания, и из-за этого она умоляла, чтобы было быстрее, жёстче, резче, чтобы толчки были грубее. Но Венти жалела её, потому что понимала: не сама Чжун Ли этого хочет, это в ней дракон — животная, долго не находившая выхода страсть — говорит. Чжун Ли беспрестанно шептала её имя, будто смакуя его на языке и припухших от поцелуев губах, тихо стонала ей на ухо, вдыхая аромат её волос, которые пахли сесилиями. Она упивалась ею, как та мондштадским вином, она целовала её в шею и в ключицу, как бы благодаря за то, что та приняла её животную страсть, непонятную даже ей самой. Венти вывела пальцы из Чжун Ли, начав снова ласкать клитор. Чжун Ли закрыла глаза, чтобы обострить ощущения, и чуть прикусила нижнюю губу, постанывая. Венти, не в силах сдерживать собственного порыва, стала целовать грудь Чжун Ли, нежно обхватив губами сосок, твёрдый от возбуждения. — Ты такая прекрасная, — зашептала она после, ускоряя движения пальцев. — И я готова повторять это вечно. Венти затем осторожно поцеловала её в плечо, где кожа тела переходила в нечеловечески тёмную кожу рук с татуировками Адепта. — Мягкая, нежная, послушная, — продолжала шептать Венти, на каждое слово даря Чжун Ли поцелуи в разные части тела, до которых могла дотянуться. — Красивая, любимая, моя. Чжун Ли совсем перестала сдерживаться, почти мыча от удовольствия, сгорая от внутреннего огня страсти. Она получала именно то, что хотела, и была так безумно признательна Венти за понимание её желаний, но сейчас могла отблагодарить её только небольшими движениями бёдер, чтобы получить удовольствие именно от её ласк. — Ты ж моя хорошая, — довольно проговорила она, когда Чжун Ли, застонав, стала тяжело дышать. Кажется, она была близка к оргазму, потому что сама стала резко двигаться в такт. Не сбиваясь с ускоренного ритма, Венти продолжала движения. И весь мир словно растворился для них двоих, оставляя только ощущения: мысли исчезли, волнения тоже. За то и любили они проводить время друг с другом — рядом даже тишина не угнетала, а была естественной, а во время разговоров всегда было что обсудить. Сознание не только Чжун Ли, но Венти в хорошем смысле давно помутнело, а потому ничего не тревожило и ничего не хотелось, кроме того, что они делали. Чжун Ли получила всё, чего желала, и её потребности (даже учитывая ту необъяснимую жажду чувствовать подчинение, сравнимую с лёгкой формой мазохизма) восполнились лучшим образом из возможных. Мышцы её задрожали, она немного сорвавшимся голосом издала краткий стон и почувствовала облегчение. Оргазм, наконец, освободил её от животных желаний. Чжун Ли открыла глаза, как будто очнувшись от глубокого сна, и взглянула на мир уже совершенно иначе. Взгляд её перестал быть затуманенным страстью, а выражал больше осмысленности. Венти смотрела на неё, словно выходящую из спячки, с улыбкой, и Чжун Ли невольно улыбнулась тоже. — Спасибо, дорогая, — прошептала она. — Спасибо, что приручила дракона. И какое-то непродолжительное время они обе в тишине успокаивали быстро стучавшие сердца, но затем Чжун Ли почти удивлённо спросила: — А как же ты? — На этот раз я прощаю тебе такую одностороннюю игру. Будем считать, что это была успешно проведённая терапия для твоей нечеловеческой сущности. Но в следующий раз будешь должна кое-что, что захочу уже я. И ощущение того, что это было бы очередным подчинением Венти, только сильнее подогрело в Чжун Ли интерес ко всему возможному в будущем. Но, как бы то ни было, оно только будет. А сейчас им следовало бы отдохнуть. Или хотя бы попытаться, учитывая, что Чжун Ли после услышанного тут же сама прижалась к Венти и начала целовать её, залезая руками под бюстгальтер.