Эффект Соколофского (теперь с Эпилогом)

*** В Сан-Паулу ровно двадцать два часа. Теплый вечер опускается на суматошный бразильский город, который принимает грандиозный фестиваль музыки. Сегодня все устали и обеденный зал ресторана пустеет быстрее обычного. Расходятся по номерам менеджеры. Торопятся вернуться к себе гримеры и костюмеры. Рабочие сцены и операторская группа прихватили с собой по бутылке пива и тоже идут на выход. С тех самых пор, когда группа начала выступать только в собственных построенных декорациях, а количество перемен костюмов возросло многократно, состав обслуживающего персонала увеличился почти вдвое. Лилиана сверяется с рабочим списком вопросов, а Стас оглядывается по сторонам пока не находит то, что искал. — Что это между ними? — Стависки кивает в сторону двух парней, которые застряли на открытой террасе. — Разве ты не видишь, — Лилиана ещё раз оглядывает зал и подаёт знак менеджерам, что уходит. — Они же парни. — Поэтому ты отказываешь им в любви? — Лилиана набирает короткий номер. — Я готова ехать. Да. Три минуты. — А это любовь? — А как же иначе, Стас. Просто они сами еще об этом не знают. Они спускаются по широкой лестнице, ведущей в холл первого этажа. — Как ты выдерживаешь мой график? — Лилиана смотрит на него внимательно, выискивая в покрасневших глазах нечеловеческую усталость. — Я дал Мартину слово, — Стас распахивает перед ней дверь служебного автомобиля. — Оставаться с тобой столько, сколько тебе потребуется. *** С террасы открывается безупречный вид на тонущий в ночных огнях город. Они стоят здесь давно, наслаждаясь возможностью, хотя бы минуту побыть наедине. Без любопытных глаз и суматошной толпы. Чонгук допивает свой напиток, отставляет бокал в сторону и берет Чимина за руку. Держать Чимина вот так, словно ничего особенного не происходит. Накрыть его ладонь своей, ощущать тепло, нежно поглаживать каждый пальчик, видеть, как он улыбается — запредельное счастье. Хотя ничто не может сравниться с тем, что теперь Чонгук может не только держать его за руку, или заглядывать в глаза. Теперь он может носить его на руках. Буквально. Перед всеми. Открыто. И ему не нужно для этого искать повод, или стесняться любопытных глаз. Он не сразу и поверил, что такое возможно. Но хореограф Сан Сёндык, как настоящая фея-крёстная подарил ему эту возможность. Чонгук подхватывает Чимина в танце, и тот взлетает ввысь как белая райская птица. Он кружит его в вихре прекрасной музыки, крепко сжимая в своих руках. — Никогда не бойся, — шепчет ему Чонгук. А Чимин и не боится, и всегда доверяет его рукам. Первый раз ничего не выходит. Гуки подхватывает его не в тех местах, и Чимин начинает хохотать и отбиваться. — Ну, щекотно же! Ты не там меня держишь! Не надо под рукой. — Чонгук, ну правда, соберись! Давай разбираться, — говорит хореограф. — Где тебе удобно его держать? — Мне? Везде! — язвит Гуки и щипает Чимина за задницу. Но Чимин только запрокидывает голову и, задыхаясь от смеха валится на пол, не в силах стоять от накрывающего его веселья. — Везде не надо! — Сан Сёндык не знает, как унять этих двоих и привести в чувство. — Соберитесь оба, еще не хватало нам тут травму очередную получить! — Всё, всё! Работаем, — Чимин извиняется, прикладывает руку к груди. А Гуки поворачивается к хореографу, делает серьезное лицо. Нужно сделать третью попытку. Он шарит рукой позади себя в поисках Чимина и хватает его за штанину, только не очень удачно, потому что натыкается на что-то твердое и точно знает на «что». Он оборачивается, выпучив глаза и, смотрит на него не моргая: — Серьезно? Даже так? Чонгук дергает задницей и легонько отталкивает Чимина от себя. Чимин падает, но успевает ухватиться за Гуки, и теперь они оба заваливаются на пол, и начинают хохотать, как сумасшедшие. — Ну, всё! Перерыв, — сдаётся Сан Сёндык. — Проржотесь, потом позовете меня. А лучше сами разберитесь, куда руки–ноги девать. Они разбираются с огромным удовольствием. Чонгук аккуратно подхватывает Чимина одной рукой под грудь, а второй поддерживает в области бедра, но так чтобы рука не соскальзывала в пах. Все-таки предавать своего хёна ему совсем не хочется. Ведь это только для него. Правда? Теперь всё для него. Внимание Чимина. Восхищение Чимина. Шутки Чимина. Его забота. Чонгук с некоторых пор — центр вселенной Чимина. «Ты ел?» «Ты хорошо спал?» «Как нога? Не перегружайся сегодня!» «Твой выход, Чонгук!» «Ты едешь со мной! Чонгук!» «Осторожно, Чонгук!» «Посмотри на меня, Чонгук!» А Чонгук и смотрит только на него. Если не через объектив фотокамеры (его новое увлечение), то во все глаза точно. Чимин милый. Чимин умный. Чимин смешной. Чимин такой сильный и такой красивый. А ещё Чимин чертовски сексуальный… Как Гуки не замечал этого раньше? Ведь всё это было рядом с ним не один год. Когда это случилось впервые? Когда он впервые поймал на себе взгляд Чимина? Когда впервые сам завис от восторга? Когда понял, что этот человек нужен ему, как никто другой? Может быть в тот дождливый день? ***