Эффект Соколофского (теперь с Эпилогом)

*** Лилиана теперь позволяет себе оставаться в гримёрной чаще. Заходить, как многим кажется, без всякого повода. Но они ошибаются. Теперь, когда популярность группы растет с каждым часом, а вместе с ней и количество выступлений, различных интервью и съемок на телевидении разных стран, перелетов и сложных графиков перемещений — забот с каждым днем становится всё больше. А вместе с ними и желаний Лилианы сделать для парней всё в лучшем виде. Как умеет только она. Просто Лилиана Сигл больше доверяет своим глазам, чем докладам помощников о том, что всё в полном порядке. Пусть даже самым надежным. А ещё она доверяет своей интуиции. — Почему Намджун лежит? Ему нездоровится? — Не знаю. — Ли Хэвон как всегда отрывается от своих записей в планшете и смотрит на Намджуна. — Нами? Ты как? — спрашивает он. — Почему лежишь? Лилиана не в праве сердиться на Ли Хэвона, или указывать как ему работать. Нагрузки одинаково большие для всех. Ещё поэтому она здесь. — Всё нормально, — слабым голосом отвечает Намджун, — я сейчас встану. Ещё только пять минут. Намджун лежит без майки, в широченных штанах оверсайз, которые все парни предпочитают и носят при любых обстоятельствах. Его тело, накачанное по всем правилам, под руководством личного тренера, выглядит великолепно. «Как у бойца», — отмечает для себя Лилиана. — «Никогда не скажешь, что это просто артист. Да еще айдол бойз-бэнда!» — Намджун, как вы себя чувствуете? — она подходит ближе. — Голова кружится, но я думаю это пустяки. — Вы позволите? — Лилиана склоняется над ним, рассматривает внимательно зрачки глаз, прикладывает руку ко лбу. От этой близости голова у Намджуна начинает кружиться еще сильнее. — Лия… — шепчет Намджун пересохшими губами, — я сейчас. Всё в порядке. Я встану… Никто не называл её Лией уже очень, очень давно, и она смотрит в лицо Намджуна с такой нежностью. А затем совершает невозможное. Склоняется над ним и прикасается ко лбу Намджуна губами. — Да у него жар! Настоящая лихорадка! Врача срочно! — Лилиана говорит громко и резко. Практически в приказном тоне. — Шевелитесь! Ну, же! — Лия, не уходите… — Сейчас придёт врач, не нужно беспокоиться. — Не уходите… — с трудом повторяет Намджун, а может бредит. Врач появляется незамедлительно, измеряет температуру. Она запредельная. Возможно, очередной вирус накрыл одного из самых сильных. Но что поделать, сильные тоже могут болеть — Мы можем забрать его в больницу? Необходимо обследование. — Вы у меня спрашиваете разрешения? — В глазах Лилианы лёд. — Кто здесь доктор? Вы или я? Она оборачивается к Ли Хэвону. — Я еду, чтобы всё проверить. Вызовите, пожалуйста охрану. Возьмите достаточно людей, особенно если его оставят в палате на ночь, потребуется смена. Ли Хэвон хороший менеджер. Его не нужно подгонять. Он беспрекословно набирает номер начальника подразделения Ким Хэ Джуна. Нами увозят для амбулаторного обследования, а сотрудники шушукаются у Лилианы за спиной. Но она не оборачивается, не бросает гневных взглядов, она просто уходит. Людям нужно дать возможность выговориться, сдерживание эмоций ни к чему хорошему не приводит. Тем более, что не произошло ничего особенного. Но в гримерной есть человек, для которого теперь всё особенное. Которому не безразлично всё происходящее. — Видел? — Юнги дергает Сокджина за рукав. — Что? — недовольно бурчит тот, потому что чувствует, о чем сейчас пойдет разговор. — Она практически поцеловала его в лобик, как зайку, — Юнги пытается сделать вид, что его забавляет эта ситуация. Но выходит у него плохо. — Так лучше всего чувствуется высокая температура, — Сокджин может послать Юнги куда подальше, потому что он мешает ему биться в телефоне с монстрами. Но он любит Юнги, к тому же, как старший «хён», он должен всегда показывать пример уважительного отношения. — Моя мама всегда так делает. — Но она ему не мама! — почти взрывается Юнги, но тут же затихает и садится на место. — О! Кажется, у нас тут кто-то ревнует. — Сокджин откладывает телефон в сторону и улыбается не то с сожалением, не то с умилением. — Она правда тебе так нравится? — Ну, нравится и что? — Юнги старается говорить, как можно тише, чтобы их не услышали. — Сам знаешь, мы и стафф — никаких близких отношений. — Я не понял, — Сокджин только делает вид, что не понял. На самом деле он давно раскусил Юнги и сейчас это почти «признание в любви» умиляет его. — Ты за нее боишься или за себя? — Я вообще ничего не боюсь! — снова повышает голос Юнги. — Тогда действуй, брат! — Сокджин похлопывает его по плечу. — Ты же мужчина! Хороший совет и поддержка, а ещё умение держать «язык за зубами» и не трепаться на каждом углу, если нужно сохранить чью-то тайну — именно за это Юнги и уважает самого старшего из хёнов. *** Температуру сбили и сейчас Намджун спит, под действием успокаивающего. Длительный перелёт, жаркий климат Эр-Рияда, одного из самых жарких городов мира. Холодные кондиционеры и переутомление, вместе с эмоциональным напряжением последних дней — сделали своё дело. Лилиана сидит рядом с ним. Даже в свете ночника, который освещает приборы контроля за работой сердца и дыхания, она может хорошо видеть его мужественный профиль, шею, каждую линию красивого мужского тела. Стоило ли бежать на край земли, всё поменять в своей жизни. Начать забывать, чтобы жить дальше. Если один взгляд на красивого, как греческий бог, молодого человека может всё перевернуть с ног на голову. Заставить сердце, которое молчит уже очень давно, трепетать снова. Намджун лежит с закрытыми глазами. Его дыхание спокойное, почти незаметное. И Лилиана прислушивается, обеспокоенно смотрит на обнаженный торс, чтобы уловить движение. Переводит взгляд на мониторы. Всё в порядке, и она облегчённо выдыхает. Протягивает руку, чтобы дотронуться до теплой кожи. Гладит нежно и невесомо. — Лия, уже четвёртый час ночи, — Стас кладёт руку ей на плечо, — пожалуйста, давай вернемся в отель. Тебе просто необходимо отключиться хотя бы на пару часов и поспать. Завтра ведь тоже тяжелый день. — Конечно, — она убирает руку, сжимает ладонь в кулак, словно хочет унести с собой тепло живого человека. — Прости, я опять мучаю тебя. — Ты не меня мучаешь, ты мучаешь себя. — Стас помогает ей подняться. — Ведь у них всё в порядке. У них, у всех всё в полном порядке, благодаря тебе. Отдохни, пожалуйста. — Едем. — Это говорит уже не та женщина, которая только что позволила себе роскошь дотронуться до молодого человека. Это железная и несгибаемая Лилиана Сигл. В недавнем прошлом, Майя Каплински. — Я отпустил водителя. Такси ждёт у выхода «Приёмного покоя». — Отлично. Двери грузового лифта открываются на первом этаже, и они даже не успевают переступить порог, как их накрывает вой сирен «скорой помощи» грохот медицинских каталок, беготня медсестер, громкие и четкие приказы дежурного врача. — Перестрелка в ночном клубе! Тяжёлые ранения! Большая потеря крови! — Трое пострадавших! — Хирурга в главную операционную! Всё остальное происходит, как в замедленной съемке. Каталка с лежащим на ней человеком, надвигается на Лию неотвратимо. Кровавое месиво — вот и всё, что она видит, а еще кусок белой ткани, которая недавно была рубахой, по которой ползёт и увеличивается с каждой секундой алое пятно. И Лилиана начинает падать. Медленно. Страшно. В бездну. — Лия! — Стас еле-еле успевает подхватить её. — Тебе плохо. Может врача? Она отрицательно качает головой. — Давай уйдем скорее. Просто на свежий воздух. Они выходят на улицу, и Стас усаживает её на скамейку. — Что случилось? — Это случилось не сейчас. — Расскажешь? И Лилиана кивает. *** — Я не понимаю, почему опять Итан твой парень? — Лёшка, давай только не начинай! — Итан нервничает, никак не может справиться с галстуком. Путается в узле и начинает закипать. До начала операции еще три часа, но они уже собираются. — Каплински? Ты серьезно собираешься идти в этом платье? — Томас застегивает под горло идеальную белую рубаху от «Хоуз энд Кертис». — Вы же идёте вопреки всем правилам без броников, — парирует Майя и подходит к нему, чтобы Томас помог застегнуть длиннющую молнию на спине. — Эй! — возмущенно кричит Итан, — поаккуратнее там с моей девушкой. — Ты главное, не целуй её в засос, а то проморгаешь «объект», — беззлобно ржёт Лёшка и закатывает рукава по локоть, чтобы выглядеть как настоящий официант. — Ладно, парни. Собрались. Давайте серьёзнее. Небольшой ресторан на окраине Дамаска «Аль-Седик» почти пуст. Это не лучший вариант. Все посетители, как на ладони. Но с другой стороны, на ладони будет и «объект», который их интересует. Его нужно взять сегодня. Живым. Другого варианта не будет. Схемы работы проста. Но именно эта простота и выводит Итана из себя. И снова Майя. — Почему она? — этот вопрос Итан задаёт куратору группы. — А ты считаешь будет лучше, если к нему за столик подсядет мужик-косая-сажень-в-плечах? — Лиам прикуривает и смотрит на Итана из-под лобья. — И потом, он вряд ли начнет палить, как только увидит её грудь. — Чёрт бы тебя побрал, Лиам. — Эта самая простая из миссий за последнее время. — Я не люблю, когда просто, ты же знаешь. Ненавижу. — Никто не любит, Итан. Но у нас нет другого выбора. Или сейчас, или снова несколько лет ждать пока он появится на горизонте. — Лиам давит пальцами недокуренную сигарету. — Может скажешь мне, что тебя беспокоит. — Отсутствие на этом самом горизонте других лиц, заинтересованных взять его без шума. — А никто и не говорит, что их не будет. Вполне может быть, что они готовы лучше уничтожить его, чем потерять. Поэтому вам нужно смотреть в оба. — Лиам снова закуривает, не изменяя своей привычке курить одну за другой. — Поэтому я отправляю туда лучшую группу. Всё. Закончили. *** Майя сидит за барной стойкой. В её хищном взгляде легко читается, что она ищет себе партнера на этот вечер. Она склоняет голову набок, проводит кончиками пальцев по подбородку, по шее, скользит вниз по глубокому вырезу платья. Картинно запрокидывает голову. Медленно делает глоток из высокого бокала и, словно потеряв интерес, отворачивается. Мужчина средних лет, который принял эти сигналы на свой счет, удивляется что она не доводит своё дело до конца. Он не оборачивается, осматривает зал в отражении витрины. Возможно, он ошибся, и вся эта партия была разыграна не для него. Он облегченно вздыхает. Ещё минута и он бы встал и ушел, потому что любое внимание его персоне — плохой знак. Он смотрит на часы. До прихода курьера остается не больше десяти минут. Задумывается, поднимает глаза. Красотка из бара жарко и бесстыдно целуется с парнем в черной кожанке. И когда только успела. Она отстраняется и смотрит через плечо своего партнера. Соблазнительно облизывает нижнюю губу. Поглаживает ладонью мягкую лайковую кожу, которой обтянута крепкая, почти идеальная мужская фигура, и недвусмысленно складывает пальцы в виде римской цифры три за спиной того, с кем целовалась ещё секунду назад. Это так неожиданно. Мужчина опускает взгляд и отрицательно качает головой. А когда снова хочет посмотреть на красотку, она уже присаживается к его столику. — Точно нет? — спрашивает она. — Точно, — говорит мужчина. — А если подумать? — Только не в этот раз. — Хорошо, — легко соглашается она и, не спуская глаз с безумца, который смог отказать такой женщине, приподнимает салфетку. Дуло «Смит энд Вессон» тридцать девятой модели, смотрит на него в упор. — Тогда уходим вдвоём. — В глазах нет ни испуга, ни угрозы. Она просто улыбается. Мужчина смотрит на оружие всего секунду и медленно, чтобы не спровоцировать её помощников (ну, ведь не одна же она в этом деле сейчас) перебирает пальцами, как карточный игрок, и материализует из воздуха миниатюрный пульт. На нем всего одна кнопка. Дальше всё происходит почти одновременно и выглядит для Майи, как кадр из кино. Рука Лёшки, из которой выворачивается поднос и стаканы съезжают с грохотом на пол. Пистолет в руке Томаса бьющий «объект» наотмашь и плечо Итана в черной кожанке у неё перед самым носом. Оглушительный взрыв и удар нечеловеческой силы бьёт куда-то в солнечное сплетение. Отброшенная взрывной волной, Майя летит назад, пробивая насквозь треснувшее окно гигантской витрины. И стекла полосуют её спину. Они лежат на асфальте мостовой и последнее, что видит Майя Каплински — алое пятно, которое мерзким пауком расползается по рубашке Итана. ***