Эффект Соколофского (теперь с Эпилогом)

Прошло три месяца... *** Чимин вертит в руках новый диск с «D-Day» в поисках начала ленты, за которую нужно потянуть, чтобы аккуратно снять целлофановую пленку. — Ну, что ты? Никак? — Тэхён протягивает ладонь. — Давай я найду. — Я сам, — бурчит Чимин, сосредоточенно скользя кончиками пальцев по обертке. — Лучше помогите Юнги принести закуски с тарелками сюда. Звонок в дверь заставляет всех повернуть головы в его направлении. — Это Намджун, я открою! — срывается с места Тэхён и Чонгук недовольно качает головой, потому что, выдернув свою ладонь из его руки, Тэхён благополучно роняет телефон Гуки на пол. — Эй! — возмущенно кричит ему вслед Чонгук, но при этом не может скрыть улыбки. Ведь всё что делает Тэхён, как всегда прощается ему в ту же минуту. — А можно без вот этого всего? — Пришёл Нами и принес с собой вайб разрушения! — смеётся Юнги, и сердце Чимина сжимается, потому что улыбка на лице его хёна, которым он так дорожит, вторая по счёту за последнее время. — Привет, парни! — Намджун обнимает всех по очереди и как только привычный ритуал заканчивается, выставляет на стол бутылку с уникальной, но такой узнаваемой этикеткой, написанной Сокджином от руки. «Моим особенным людям». — Ого! Алкоголь от Джина? — Юнги с интересом рассматривает этикетку, читает на обратной стороне историю создания напитка, подтвержденную мастером Пак Донджином, который руководил процессом варения и выдержки ликёра. — «Пламя в воде!» — Да. Фраза, которая свидетельствует об одобрении вкуса мастером, гарантирующим высокое качество ликера и просто красивая философия, — произносит Намджун, нависая где-то над ухом Юнги. — И само название «Медовая баночка бабочки», тоже красивое. — Согласен, — кивает Юнги и снова улыбается. — Выпьем? — Обязательно! — Чимин уже расправился с неподдающейся оберткой диска и теперь колдует над видеоплеером. Юнги окидывает взглядом всех собравшихся, стараясь не задерживать взгляд, чтобы не поймать хорошо скрываемое в глазах мемберов беспокойство за его состояние. Но которое всё равно выдаёт их с головой. Иначе зачем бы Чонгук так крепко сжимал ладонь Тэхёна, руки Чимина дрожали при самой простой манипуляции с простой упаковкой, а Намджун неуклюже топтался на месте в поисках куда бы ему лучше присесть, чтобы ничего не снести. Хотя, пожалуй, Намджун в своем репертуаре. Но Юнги всё равно удивлён. Почему лидеру команды, самому сдержанному, собранному, умеющему зажать свои чувства в кулак и не отпускать без контроля… Не удается сейчас держать свои чувства в узде… Он беспокоится не меньше остальных, а быть может и больше. Даже после всех этих непростых месяцев переживаний за него и Лилиану, которая чувствует себя прекрасно и давно бы сбежала из клиники, которая осточертела ей своими запретами, если бы не уважение к рекомендациям доктора «повременить ещё». А сегодня они собрались все вместе, чтобы посмотреть готовый к выходу фильм о гастрольном туре Юнги, и каждый из них знает, что им предстоит ещё раз пережить «тот самый день». — Ну, что? — спрашивает Юнги, расставляя напротив каждого бокал для ликёра, — будем смотреть без Хоби и Джина? — Хоби занят в поездке по расписанию. Джин ещё не вернулся от родителей и приедет только через несколько дней, — подтверждает Намджун, — но они оба просили всем передать привет. — Тогда поехали… — Чимин нажимает «play» и усаживается поближе к Юнги. — Только давайте без слёз, парни! — Я не удержусь, — срывающимся голосом шепчет Чонгук и ещё сильнее сжимает пальцами ладонь Тэхёна. Но он аккуратно высвобождает руку, чтобы не обидеть. — Знаешь, когда я впервые увидел отрывки концерта, — Тэхён растирает ладони, от железной хватки Гуки. — Фанатские видео в интернете, — поясняет он. — Да, уж… интернет сообщество штормило круто… — перебивает его Чимин. — Чего только не писали нетизены… чтоб их совсем... Чимин опускает голову. Это вечное чувство вины, когда ты оказываешься беспомощным, чтобы остановить несправедливые обвинения, исправить… Изменить всё ради одного человека. — Я не мог поверить, что ты можешь так плакать Юнги... да ещё во время выступления, — продолжает Тэхён. — Не понимал тогда, почему. Не знал, что случилось. Потому что за столько лет, ты единственный кто почти никогда не плакал. Всё держал в себе… — За редким исключением, — соглашается Намджун и гладит Юнги по плечу. — Я только теперь понимаю, и всегда хотел тебе сказать, хён — я восхищаюсь тобой и твоей силой воли, — Тэ еле-еле сдерживает слёзы. — Почему? — совсем тихо спрашивает Юнги. — Я бы не смог выйти на сцену после такого, чтобы продолжать концерт. — Я и не мог… Но Ли Хэвон кружил надо мной больше получаса, говорил, что это нужно сделать. Нельзя отступить… Ради Лии, ради наших Арми, они ведь ни в чем не виноваты, и не должны пострадать тоже… — Вот я и говорю. Ты самый крутой из всех, кого я знаю, Юнги. — Так! Еще не начали смотреть, а уже заставляете меня…, — Чимин шмыгает носом и утирает лицо рукавом. А Чонгук смотрит на него влюбленными глазами. Нежный и по-настоящему заботливый Чимин. Его Чимин. И от этого сердце Гуки тает. — Чимин красивый, даже когда плачет, — шепчет он на ухо Тэхёну так, чтобы его не слышали, но мемберы только отводят взгляды. Чонгук такой милый, когда говорит о своём любимом хёне. Кажется, он так и не выбрал, кого он всё же любит больше. — Согласен, — без всякой ревности в голосе отвечает Тэ и посматривает на Намджуна. Но лидеру сегодня не до сложных отношений в этом треугольнике младшеньких. — Может выпьем перед началом? — просто говорит он, чтобы разрядить обстановку и дать всем понять, что не собирается читать нравоучения, или разводить парней по разным комнатам. Взрослые ведь совсем. Сами разберутся. Просто легкая грусть всего на минуту появляется в его глазах. В этот раз он не смог защитить Лилиану… Хотя это единственное чего он так хотел. — Нами? — Тэ, пересаживается к нему поближе и берет его за руку. — Что Тэхён-и? — удивляется Намджун, но не торопится убрать ладонь Тэхёна, высвободиться, хоть и чувствует что этот простой жест Тэ не ускользнул от внимания всех присутствующих. Всё же за десять лет они хорошо научились читать друг друга и сейчас ничего невозможно скрыть от своих братьев. — Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Тэ. — Если вы в порядке, я тоже. — Тогда и, правда, пора выпить! — Сейчас! — Юнги, как сердечный хозяин, начинает суетится, вскрывает принесённую Нами бутылку и разливает по бокалам. — Хватит слёз, парни! Теперь всё будет хорошо. — Когда Лилиану выписывают? — спрашивает Тэ, поворачиваясь к Юнги. — Через неделю. — Давайте встречать её вместе! — восклицает Чонгук, но не торопится вернуть себе Тэхёна. Кажется, что-то происходит сейчас, во что он точно не должен вмешиваться и придержать свою привычку, от которой так и не смог избавиться — «моё это моё, и твоё это тоже моё». — Это правильно, — соглашается Намджун. — Обязательно! — подхватывает его Чимин. — Давайте выпьем! За нас! — поднимает тост Юнги. — За всех! И за нашего Ангела-хранителя. Они с удовольствием опрокидывают сладкий, но крепкий напиток, и он растекается по венам огненной рекой. ***