⋘ 𝑙𝑜𝑎𝑑𝑖𝑛𝑔 𝑑𝑎𝑡𝑎… ⋙
Сара не понимала, что с ней произошло. Её конечности невыносимо болели так, будто по ним несколько раз прокатывались на машине, её мучала жажда, заставляющая каждую частичку её тела дрожать от крайней непривлекательности этого чувства, а её одежда выглядела так, словно переживала свои не самые лучшие времена. Кроме этого, Сара также со страхом и напряжением заметила, что находится в каком-то тёмном и грязном переулке. То тут, то там были разбросаны какие-то бумаги и прочие отходы, мусорные баки были перевёрнуты и оккупированы несколькими жирными крысами со стоящей дыбом дымно-серой шерстью, грязные стены были сплошь изрисованы поблёкшими граффити. В воздухе стоял запах чего-то давно протухшего или прогнившего, — от него у Сары, сделавшей было свои первые осознанные вдохи, зачесалось горло и закружилась голова. Её тошнило. Сара поднялась на ноги, желая поскорее уйти из этого места, но не успела сделать и нескольких шагов, как зашаталась и, упав на колени недалеко от того места, где она очнулась, её стошнило всем тем, что оставалось у неё в желудке. Великолепно. Теперь в её рту ко вкусу гнили присоединился отвратительный привкус желчи. Она с усилием сглотнула, чувствуя, как острые лезвия царапают её горло изнутри, и поморщилась, смаргивая слёзы боли. Ей потребовалось некоторое время, чтобы привести себя в порядок. Оглядевшись ещё раз, теперь более внимательно, Сара заметила на земле то, что пропустила при своём первом осмотре. Она присела и подняла с пола странную камеру. Внимательно осмотрев её, она поняла, что камера работает. Не имея лучшего выбора, Сара взяла её вместе с собой. Её телефон едва подавал признаки жизни после того, как выпал из кармана её куртки — его экран был вдребезги разбит, вероятно, из-за её падения, с корпуса стекала непонятная бледно-жёлтая жидкость, которую Сара, с отвращением, вытерла о ткань джинсов. Сара сглотнула, смотря на выход из переулка, за которым виднелась ночная улица, в которой, будто светлячки в кромешной тьме, выделялись одинокие фонари. Почему-то на неё накатило непонятное волнение и тревога. Что-то в её голове не давало Саре покоя — что-то, что, как знала Сара, она упустила из виду, осматривая окружающую местность. Упустила или, возможно… Забыла?.. Выкинув все мысли из начинающей раскалываться головы, Сара покрепче сжала в руках камеру и сделала свои первые шаги к выходу из переулка. Однако не успела она вздохнуть с облегчением от того факта, что никто не выпрыгнул на неё из-за угла, как увидела довольно быстро ползущую прямо к ней тварь, лишь отдалённо напоминающую человека с отрубленной нижней частью тела. Сара застыла, как вкопанная, смотря на это ужасающее зрелище и слушая хриплые звуки, издаваемые этим монстром. Выйдя из транса, она быстро огляделась и заметила ещё большее количество чудовищ, окроплённых кровью и бродящих по улице. С ужасом в руках некоторых она заметила острые ножи, с поверхности которых на сырой асфальт капало что-то густое и красное. Время на раздумывания не оставалось. Приняв единственный кажущийся в данной ситуации правильный выбор, Сара развернулась и побежала обратно в переулок, огибая мусор, с замиранием сердца рванула находящуюся в самом конце дверь и забежала внутрь. Именно с этого и начался её кошмар. Кошмар, воплотивший в реальность самых ужасных тварей, которых только можно было придумать. Хотя, вероятно, таких монстров она не смогла бы найти даже в фильмах ужасов. Их бездонные, пустые глазницы, из которых при каждом движении на их такое же окровавленное, дряблое лицо выливалась багровая кровь, их разорванные рты, гнилые зубы, с радостью впивающиеся в плоть, сшитые вместе обрывки кожи гниющие обрубки конечностей и их крики… Крики, звучащие у неё в голове постоянно, не прекращаясь ни на секунду. Словно специально преследующие её, куда бы она ни пошла, сколько бы морфина не вкалывала себе в вены, чтобы уменьшить боль от ран, нанесённых этими чудовищами, сколько бы она не убегала от них, надеясь понять, что, чёрт возьми, происходило в том городе, в котором она жила. В городе, который теперь выглядел так, словно в мире произошла какая-то необъяснимая катастрофа, перевернувшая всю жизнь на Земле вверх ногами. Сара бежала, выискивая подсказки в странных записках и открывая все двери, которые только могла открыть. Она убивала — много, порой неумело, но чертовски реально взрывала их мозги, стреляла туда, куда могла попасть, заставляя и так не самые чистые пространства вокруг покрываться отвратительными лужами крови. Её носовые проходы были забиты запахом железа, а одежда, когда-то вполне чистая, с радостью впитала в себя довольно большое количество крови не только этих тварей, но и самой Сары. Она походила на сумасшедшую. Что уж говорить, Сара и правда чувствовала, что она сходила с ума. Наряду с монстрами её стали преследовать головные боли, сопровождающиеся чертовски реальными галлюцинациями, пытающимися прикончить её. Она просто хотела покончить с этим всем. С этой подстерегающей на каждом шагу опасностью, с этими ужасами, непонятными намёками, странными записками, с этим удушливым запахом крови и гнили, с этой мучающей её головной болью, из-за которой её и так слабому телу становилось всё хуже и хуже. Саре казалось, словно она умирала прямо на ногах. Словно каждый дюйм её порезанной, покрытой слоями пота, крови и грязи коже покрывали эти сморщенные руки, только и ждущие того момента, когда её психическая защита ослабнет, чтобы утащить её за собой в Бездну. Сара ненавидела это. Она ненавидела каждый шорох, каждое живое и мёртвое существо, она просто хотела, чтобы это всё исчезло, сгорело к чертям собачьим в дьявольском огне, забирая с собой всё то, до чего только могло дотянуться. Её тошнило от постоянного страха. Её тошнило от вида выпотрошенных тел, искривлённых в муках лиц, от постоянно отяжеляющего руки и ноги холода, никак не исчезающего, как бы она не пыталась согреться. Сара жаждала очнуться от этого кошмара. Её абсолютно не волновало то, что потенциально могло случиться «на той стороне». Сара просто хотела прекратить это вечное страдание. Только горячее желание добраться до своего дома удерживало её от того, чтобы просто наставить дуло пистолета себе в висок и покончить со всем этим дерьмом. Там была её семья, Сара знала это. И если этот кошмар… Если этот кошмар реален, то она была обязана убедиться в том, что они в порядке. Потому что они должны были быть в порядке. Другого варианта не предполагалось. Сара спешила так, как только могла. Из последних сил она бродила по незнакомым районам города, сталкивалась с видами когда-то кипящей в них жизни, теперь безвозвратно утраченной, пряталась и убивала всех, кто встречался у неё на пути, мысленно отсчитывая каждую секунду, потраченную впустую на бессмысленное брождение по канализациям и заброшенным домам. Спустя, казалось, целую вечность, на её телефон, начавший работать, как только она додумалась чуть просушить его и поменять батарею, пришло сообщение от номера, при виде которого горло и грудь Сары, казалось, крепко сжала чья-то рука. Джо написал ей. Написал, что находится на крыше их школы, что ждёт её, надеясь поговорить. Ей повезло — она как раз смогла выйти на знакомое пространство и тут же побежала к школе, благодаря всё, что только можно было, за то, что Сонобено находилось прямо по пути к её дому. Оставалось совсем немного. Небольшая остановка не могла повредить, не с тем количеством и так выброшенного на ветер времени. Саре было страшно думать о том, что она могла увидеть, придя домой. Её успевший немного закалиться разум дрожал при одной лишь крохотной мысли, допускающей… Допускающей то, что старания Сары напрасны. Что её родители… Её мама и папа… Она бежала, сломя голову. Бежала, казалось, быстрее тех странных, любящих внезапно нападать существ, чья скорость явно превышала человеческую. Потому что Джо был её единственной надеждой. Надеждой на то, что её оглушительное одиночество будет скрашено полной оптимизма улыбкой её лучшего друга. Сара бежала прямо к школе, роняя на щёки едкие слёзы. Крепко сжимая в руках пистолет с телефоном, служившим ей фонариком, Сара стремительно пересекала школьные коридоры, поднималась по лестницам, пока, наконец, не добралась до крыши. Казалось, ужасающие изменения в окружающем мире никак не повлияли на Джо. Он был одет в ту же зелёную толстовку, в которой она видела его в последний раз, потёртые джинсы и грязные кроссовки. Он стоял недалеко от края, с отстранённой улыбкой смотря в темноту так, словно мог видеть то, чего не могла видеть она. Наконец, он заметил её и, повернувшись лицом к ней, ослепительно улыбнулся. — Сара! Ты и правда пришла, — сказал он с каким-то удивлением в голосе. Сара вздрогнула и почувствовала, как по её щекам вновь потекли слёзы. Она подошла ближе к нему и, благодаря резкому дуновению ветра, почувствовала его запах. Свежие нотки, смешанные с чем-то мягким, будто тёплым, напоминающим ей дом запахи защекотали её нос, внезапно заставив Сару устыдиться того, как неряшливо она выглядела прямо сейчас. Но Джо, казалось, это совсем не волновало. — Как поживаешь? — спросил он, вновь поворачиваясь лицом к краю. — Ты выглядишь уставшей. — Джо… — хрипло сказала она, игнорируя его слова. — Джо, это и правда ты? Нет, это… Опять… Должно быть… Галлюцинации… — её дыхание было затруднено. Она надеялась на то, что этот Джо был реальным, надеялась и верила в это так сильно, что, кажется, истратила на это весь свой запас положительных эмоций. Он с удивлением посмотрел на неё. — Почему ты считаешь меня галлюцинацией, Сара? — спросил он. — Что-то случилось, пока ты шла домой? Ты ранена? От искренности, звенящей в его голосе, таком родном и успокаивающем, Сара почувствовала, как у неё задрожали губы. — Я… — дрожащим голосом сказала она, подходя к нему ещё ближе, желая украсть драгоценное тепло его тела, чтобы унять весь этот холод. — Всё такое нереальное. Джо, я не понимаю, что происходит… Все эти монстры, пустые улицы, перевернутые машины и заброшенные здания… Мне кажется, словно я схожу с ума. Как… Как ты оказался здесь? — спросила она, смотря на него красными и расфокусированными глазами. Джо почесал макушку. — Монстры? Заброшенные дома? О чём ты, Сара? — с искренним недоумением спросил он. Руки Сары, сжатые в кулаки так сильно, что от впивающихся в плоть ногтей сквозь пальцы потекли тонкие струйки крови, расслабились и безвольно повисли вдоль её тела. — Вот оно как, — безжизненно сказала она, отворачиваясь от Джо и смотря в темноту улицы, в направлении своего дома. — Извини. Мне кажется, я просто сегодня немного не в себе. Столько всего произошло… Я… Я не знаю, как это всё переварить. Некоторое мгновение Джо пристально смотрел на неё, словно пытаясь что-то разглядеть. Вдруг, он положил руку ей на плечо и нежно сжал его. — Я понимаю тебя, Сара. Тебе просто нужно отдохнуть немного, и тогда всё наладится! — он сочувствующе улыбнулся и, оглядевшись по сторонам, повернулся к ней всем телом. — Тебе не кажется, что ночь сегодня холоднее, чем обычно? В прошлом году мы спокойно ходили по улице в школьной форме, а сейчас не спасает даже тёплая толстовка, — он усмехнулся, и Сара выдавила из себя слабую улыбку. — Да, — сказала она. — Сегодня… Очень холодно. — Как тебе идея пойти внутрь? — спросил он, беря её за руку и смотря прямо в глаза. — Твои руки просто ледяные. А ещё… Мне кажется, я знаю, что может чуть больше подбодрить тебя. Сара, совершенно не сопротивляясь, последовала за Джо, всё ещё держа его за руку. Смотря на его спину и чувствуя тепло его ладони, она впервые могла почувствовать себя спокойной, представить, что ничего такого не было, что они просто в очередной раз шли домой со школы — Сара, припозднившаяся из-за клубов, и Джо, пришедший в школу после… После… Её сердце сжалось, а голову словно кольнуло иглой. Пришёл рассказать ей… Что? Что? Что? Что он хотел рассказать ей?! Сара громко вскрикнула и остановилась посреди лестницы, вырывая руку из ладони Джо и хватаясь за внезапно заболевшую голову. Она пошатнулась, едва не скатившись со ступеней на ослабевших ногах, но её поймали чужие руки, не давая упасть. Сара застонала. Боль была такой невыносимой, что ей казалось, словно ей прострелили голову, взбили мозг в миксере, и теперь он постепенно вытекал из образовавшегося отверстия, тем не менее, оставляя её в полном и трезвом сознании. Она вцепилась ногтями в скальп, тяжело дыша, и с усилием открыла слезящиеся глаза, смотря на обеспокоенного её состоянием Джо. — Сара…? Ты… -Орядке…? Бо-… До-…-й… — прозвучали в её ушах слова, больше половины из которых она не могла разобрать. Сара сморгнула с глаз накопившиеся слёзы и ослепительно чётко увидела лицо Джо, находящееся довольно близко к ней. Так же внезапно, как и появилась, боль исчезла. Некоторое время Сара просто сидела на ступенях, пытаясь привести себя порядок, после чего они продолжили путь к, как теперь могла узнать Сара, их классной комнате. Она не понимала, почему он ведёт её именно туда. Возможно, из-за всех тех воспоминаний, которые связывали их троих с этим помещением: когда-то светлым и заполненным учениками, громко болтающими, но теперь пугающе пустым и безжизненным. И если школа Сонобено хоть как-то напоминала Саре о происходящем снаружи, класс, сам по себе, совершенно не отличался от того, каким она его помнила. Словно и правда… Ничего не случилось. Она и Джо просто задержались в школе. Непонятная печаль захлестнула её, и Сара остановилась, тупо смотря на свою парту. Всё казалось таким искусственным. Лицемерным. Однако несмотря на это, Сара почувствовала, как замерло её сердце при виде пошедшего глубже в комнату Джо. — Будь осторожнее, Джо! — не удержавшись, сказала она, оглядываясь по сторонам. Эта чистота и аккуратность сбили её с толку, и она совершенно забыла про тварей, которые вполне могли выскочить из ниоткуда в любую минуту. Она вновь взяла в руки пистолет и, включив фонарик, осветила улыбающееся лицо Джо. Она не могла не улыбнуться ему в ответ, но гораздо более вымученно. — Не уходи далеко от меня. Тут может быть опасно, — вновь предупредила его Сара. Джо только пожал плечами и уселся на парту Рёко, расположенную в центре класса. — Какая может быть опасность здесь, Сара? — он рассмеялся. — Это же наш класс, глупенькая. Из опасностей тут только эти дряхлые парты. Ками, сколько им лет? Улыбка быстро исчезла с лица Сары. — Джо, я не шучу. Тут и правда может быть опасно. Ты без оружия, так что мы должны держаться поближе ко мне, пока они не покажутся на глаза… Джо перебил её тихим смешком, переросшим в хохот. — Ладно, ладно, Сара, ты уговорила меня. Право, ты что, начала играть в видеоигры? И почему же ты не рассказала мне об этом? — спросил он, усмехнувшись и подходя поближе. Сара поджала губы. Что-то беспокоило её в поведении Джо. Что-то… Но что? На крыше он был более спокоен — вдруг пришёл ей в голову ответ. Излишняя беспечность, лёгкое пренебрежение её словами, и его поза… Сара только сейчас заметила его подрагивающие пальцы, то и дело барабанящие по поверхности стола Сары. Его плечи были в напряжении, улыбка, как теперь она могла заметить, была слегка натянутой, а глаза то и дело возвращались к изображению за окном, словно не желая смотреть ни на что здесь. Сара отвела в сторону дуло пистолета, направила фонарь прямиком на Джо и открыла было рот, желая спросить его о причине его нервного поведения, как вдруг он опередил её и заговорил сам. — Мне вот что не даёт покоя, Сара, — сказал он, переводя взгляд на неё. Его улыбка стёрлась с лица. — Почему ты выбрала этот путь? Она непонимающе уставилась на него. — Путь? О чём ты говоришь, Джо? Он поджал губы, не сводя с неё пристального взгляда. Наконец, он продолжил: — Путь убийцы, Сара. Что заставило тебя пойти на такое? Жажда мести? Безумие? — каждое его слово, будто раскалённый добела нож, вонзалось в её сердце. — Почему ты не позволила помочь тебе? Неужели… Неужели мы с Рёко никогда не знали тебя, Сара? — Я… не… — пролепетала побледневшая Сара. Но Джо продолжал наступать. Теперь он стоял прямо перед ней. Свет луны, пробивающийся в находящееся позади него окно, заставлял Сару погружаться в тень Джо. — Неужели это правда? Неужели вся наша дружба сплошь и рядом была построена на лжи? — его брови приподнялись, а глаза сузились. — Нет… Я…! Я была вынуждена убивать их, Джо, иначе они убили бы меня саму! Эти монстры… Они уже не являются людьми. Не тогда, когда они всё время только и делают, что пытаются прикончить меня! — крикнула Сара, широко раскрыв полные недоверия глаза. Она покачала головой. — Я так и знала. Всё это просто блять какое-то грёбанное издевательство. Это ловушка? Ты тоже один из них?! — закричала Сара, направляя на него пистолет. Её хвост взметнулся в воздух при этом движении, а черты лица исказились в смеси гнева и боли. Джо, казалось, совершенно не почувствовал исходящую от неё угрозу. После сказанных Сарой слов он как-то сдулся, истратил свою серьёзность и нервозность и вместо этого стал каким-то… Уставшим и смирившимся. — Я понимаю, Сара, — спокойно сказал он и, не обращая ни на что внимания, подошёл к ней вплотную, позволяя дулу пистолета упереться ему в грудь, и как-то грустно улыбнулся. — Я всё понимаю. — из его рта потекла струйка крови. Потом ещё одна. И ещё. Он кашлянул, и из его рта выплеснулся поток крови, окрасивший искривлённое в неверии и шоке лицо Сары. Он усмехнулся и, слегка пошатываясь, осел на неё всем телом и слегка приобнял за дрожащие плечи. Его губы чуть приоткрылись, словно в попытке сказать что-то, но из них вырвалось только тихое бульканье, быстро стихшее окончательно. Мучительно медленно Сара опустила широко раскрытые глаза вниз, на свои мокрые, красные руки, крепко держащие пистолет. Сама того не осознавая, Сара аккуратно положила Джо на пол и, шатаясь, отошла в сторону, не имея сил сдержать рвотный позыв. Её рот был полон горечи, засохшие глаза щипало из-за бесконтрольно льющихся из них слёз. Когда-то чистая комната быстро заполнилась отвратительным запахом крови и желчи, красная жидкость стремительно покидала безжизненное тело Джо, пропитывала его одежду и стекала на пол, образовывая приличных размеров лужицу. Как в какой-то сраной мелодраме на него частично падал лунный свет, не позволяя сидящей в тени Саре отвести взгляд от него, сделать вид, словно ничего не произошло. Она зажмурила глаза и, закрыв рот рукой и прислонившись лбом о пол, заплакала, громко всхлипывая. Её ноздри тут же, словно в насмешку, тут же наполнились запахом железа, оседающим где-то в глубине горла. Сара чуть выпрямилась, убрала руки, которые била крупная дрожь, от своего лица и уставилась на них. Она только что…? Боже. Боже. Боже. Боже. Боже… Это не могло быть правдой. У неё просто была передозировка морфином, из-за которой и пошли эти… Эти галлюцинации. Джо не мог просто… Просто взять и… Нет, нет, нет… Это была просто жестокая шутка сознания Сары. На самом же деле Джо, как и её мама и папа, как Рёко — все они были в безопасном месте, наверняка беспокоились о том, куда она пропала и почему её так долго нет. Это всё было неправдой. Ложью… Она сглотнула горькую слюну и шмыгнула носом, вытирая грязным рукавом куртки лицо от большого количества уже начинающей подсыхать крови. Она должна была идти дальше и сначала найти маму и папу, а уже потом только связаться с Джо там, где точно должна была быть связь — в её собственном доме. С трудом набросав в голове план действий, Сара, всё ещё пошатываясь и стискивая зубы от пронзающей голову боли, направилась к выходу из школы, очищая свой путь с помощью пистолета. Дальше всё было словно в каком-то тумане. Раз за разом в ночи раздавались оглушительные выстрелы, сопровождающиеся визгливыми криками и отвратительными бульканиями и хрипами. Каким-то образом дорога до дома стала длиннее, чем Сара помнила. То и дело ей приходилось петлять по дворам, пытаясь избежать слишком большого скопления монстров, проходить через различные здания, находя всё возрастающее и возрастающее количество странных записок, напоминающих чей-то личный дневник. Она пыталась не акцентировать внимание на этом, но что-то в них не давало ей покоя. Каждый раз, читая очередную записку, Сара чувствовала, как проясняется туман в её голове. Чувство было настолько освежающим и непривычным, что Сара не могла не посчитать это всё слишком подозрительно связанным, чтобы эти жалкие бумажки могли быть просто бредом какой-то сумасшедшей, не имеющей к ней никакого отношения. Но пока эта загадка не волновала её так сильно, чтобы Сара решила посвятить ей все свои размышления. Её мозг занимали лишь короткие, обрывочные образы и слова: бей ниже, уворачивайся, уворачивайся, вперёд, беги, прячься, бей, бей, бей… Сару устраивало такое положение вещей. Чем меньше Сара думала, тем меньше беспокойства испытывала, тем слабее её грызло чувство вины и дезориентации. Сара просто стремительно шла вперёд, с пустыми глазами, грязной, где-то разорванной одеждой и поджатыми губами. Однако что-то в её лице неуловимо давало понять о волнении, спрятанном в глубине её души. Путь всё не прекращался. Казалось, чем дальше она шла, тем больше тянулась дорога, словно издеваясь над ней. Никогда Сара не чувствовала себя такой измученной и взбешённой. Она ненавидела всё вокруг. Эти тупые дома, этих существ, подстерегающих её на каждом грёбанном повороте этих дерьмовых улиц. Последней каплей её самообладания стало высокое чёрное здание, к двери которой она подошла после долгого пути сквозь канализации и полуразрушенные постройки. Она бродила в нём гораздо больше, чем рассчитывала, но, в отместку, нашла много подсказок, наводящих на мысли о том, что вообще творилось в этом мире. Что творилось с самой Сарой. Она уже не могла уверять себя в том, что она не была жестокой убийцей. Потому что, хотя Джо был простой галлюцинацией, этот зеленоволосый, неизвестный ей мужчина в чёрном костюме ею не был. Но, доводя её до психоза, что он ожидал встретить? На что надеялся, говоря ей в лицо такие ужасные слова и нападая на неё? Сара была убийцей, да. Но этот придурок заслуживал самой мучительной смерти, какую только Сара могла осуществить, и, если бы у неё был шанс вернуться во времени, она не только не изменила бы своего решения, но и пристрелила бы его гораздо раньше. Ей не следовало доверять его словам, полагаясь лишь на знание того, что, вместе с ней, он здесь единственный живой человек. Кроме её родителей, Джо и Рёко, конечно. После, выйдя из этого здания Сара отправилась дальше. Раньше едва узнаваемый путь всё чаще и чаще сменялся видами знакомых детских площадок, покосившихся фонарей, к облегчению Сары, стабильно освещающих дорогу, её когда-то любимого парка, между деревьями которого теперь блуждали монстры, ищущие любые проявления жизни. Стук её сердца глухо отдавался в груди с каждым пройденным камнем на цветочном тротуаре, глаза то и дело бегали, выискивая опасность. К её удивлению, Сара довольно быстро привыкла к такой жизни. Да, она была измучена. Следы от инъекций неровным фиолетовым строем тянулись по её запястьям, кости ломило, а мышцы тянуло из-за постоянного напряжения. Её желудок был пуст, рот не покидал устойчивый вкус горечи и солёноватости, глаза были красными и сухими, под ними красовались чёрные синяки, её одежда была в полнейшем беспорядке, как и волосы. Да, Сара всей своей душой желала только вернуться домой, принять душ и, уснув, увидеть, что всё вернулось на круги своя. Что ей нужно идти в школу, терпеть глупые выходки Джо и обсуждать новый выпуск модного журнала вместе с Рёко и несколькими другими девочками. Что единственной её заботой вновь станет лишь домашнее задание и внеклассные клубы. Сара просто желала очнуться от этого кошмара. Очнуться и больше никогда о нём не вспоминать. Однако факт того, что её выживание здесь становилось лучше и лучше с каждым убитым ею монстром нельзя было оспорить. Сара была слишком легко принята этим новым миром в свои объятия. Как же она ненавидела это. Постепенно небо начинало становиться всё светлее. Сара, возбуждённая тем, что после столь долгого пути, наконец, вышла на собственную улицу, сама не заметила того факта, что наступил рассвет. Выглядывающие из-под крыш домов лучи солнца погружали окружающее пространство в тёплый жёлтый цвет, давая надежду на то, что ещё не всё потеряно. Что Сара не застряла в вечной ночи. Она замедлила шаг, вдыхая свежий утренний воздух и подставляя лицо свету. Набравшись сил, она ускорилась и, подстреливая периодически возникающих перед ней монстров, подбежала к своему дому. Сердце Сары колотилось, как сумасшедшее. Её дыхание сбилось, руки, держащие пистолет, задрожали, потрескавшиеся губы молча что-то проговаривали. Она сделала шаг по направлению ко входной дорожке, потом ещё один, и ещё… Наконец, встряхнувшись, она взбежала на крыльцо. Дверь перед ней распахнулась сама по себе, приглашая войти. Сара, не раздумывая, вошла внутрь. — Мама? Папа? — закричала она во всю мощь своих лёгких. — Вы здесь? Ответьте мне! Где вы?! Словно сумасшедшая, она открывала каждую дверь и лихорадочно обыскивала каждый дюйм комнат, будто надеясь найти их прячущимися где-то. — Это не смешно! Мама, папа!.. Я знаю, что вы где-то здесь, прекратите прятаться! — вновь прозвучал в тишине её крик. За окном уже начали петь редкие птички. Еле слышно на ветру шуршала оранжевая листва. — Это не смешно…! — она поднялась на второй этаж. — Я… — кабинет её папы пустовал. Лишь очередные одинокие бумажки с дневника валялись на его рабочем столе. — Пожалуйста… — ванная также была пуста. — Пожалуйста, ответьте мне… — стиснув зубы, она, чувствуя, будто её сердце крепко сжала чья-то рука, открыла дверь в последнюю неисследованную комнату — спальню самой Сары. Крепко сжав в руке ручку, она медленно повернула её. Весь мир задрожал перед глазами, другая рука потянулась к пистолету в кармане и, вытащив его, направила чуть в сторону. Дверь открылась. Всё замерло. Её комната была в точности такой, какой она её оставила перед свои уходом. Двухспальная кровать, аккуратно заправленная и накрытая тёплым клетчатым пледом, полки для книг и статуэток, коврик на полу, слегка покосившийся и спрятавшийся под кроватью, незанавешанное окно, через которое её комнату освещал солнечный свет… Сара опустила пистолет и вошла внутрь, быстро оглядываясь по сторонам. Она заглянула под кровать, открыла шкаф и смела с него всю одежду на пол, не имея никакого терпения возиться с мешающимися вещами, рыча от разочарования постучала по стенам, пытаясь найти какой-то возможный секретный проход в спрятанную комнату. Она ничего не обнаружила. Ничего. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо! Она закричала от злости и паники. Где они тогда могли быть?! Где, чёрт возьми, могли быть её родители? Она тяжело задышала, вцепилась руками в свои растрёпанные рыжие волосы и, вдруг, уставилась на расположенный около окна письменный стол, куда она, не глядя, кинула пистолет, чтобы лучше обыскать комнату. Сара медленно подошла к нему и, не моргая, впилась взглядом в определённую, удобно расположившуюся на нём вещь. Там лежал раскрытый дневник. Дневник, страницы которого она находила всё это время. Дневник человека, чьи записи она раз за разом читала… Это был её личный дневник. Тот самый, который она завела ещё в конце средней школы и который забросила куда-то практически сразу после первой записи. Она заглянула в него. Все страницы были исписаны вдоль и поперёк, не оставляя практически никакого свободного пространства. Чёрные, скачущие буквы покрывали каждую поверхность листов, периодически сменяясь странными, навевающими тревогу рисунками. Рисунками тех самых монстров, которых она успела повстречать за это время. Каждая запись была пугающей. Всё было описано в точности так, как сказала бы сама Сара, эмоции, действия — всё соответствовало ей так, как она не могла заметить до этого. В книге были не просто излитые на страницы эмоции и чувства. В ней была история. История о самой Саре. Жестокая, похожая больше на вымысел, чем на что-то реальное и действительно произошедшее, полная описаний и сожалений, размышлений и ненависти, смерти и обиды. Сару тошнило с каждой прочитанной ею страницей, она хотела уничтожить это, сжечь, порвать, сделать что угодно, чтобы стереть существование этого дневника с лица Земли раз и навсегда. Но она, словно погружённая в транс, не могла перестать читать, не могла прекратить чётко видеть всё это перед своими глазами, словно какой-то отвратительный фильм от первого лица, целью которого являлось показать зрителю все самые порочные качества человека, которые только существовали. Наконец, она добралась до последней в этой книге записи. «В последнее время меня всё больше и больше атакуют мысли о том, что могло бы быть, если бы я выбрала другой путь. Что могло бы быть, если бы я выслушала Кая и не вернулась домой в ту ночь. Если бы я не заставляла Джо идти вместе со мной, вместо того, чтобы отправить его к домой. Что было бы, если бы паранойя и страх не затуманили мой разум в какой-то момент, доведя до отчаяния и желания выбраться из Игры любой ценой. Кошмары становятся всё хуже и хуже, как и моя жизнь в целом. Недавно меня навещала Рёко и о, Господи, как же я ненавижу выражение жалости на её лице, возникающее каждый раз, когда она смотрит на меня. Я знаю, что мысленно она глумится надо мной, считает неуравновешенной и сумасшедшей. Все они это делают. Я никогда не чувствовала такую ненависть. Даже Игра не могла так вывести меня из себя, как это делает каждый брошенный в мою сторону взгляд, наполненный отвращением и жалостью. Словно они смотрят на раздавленную велосипедом лягушку, выбравшую неудачный момент, чтобы выскочить на дорогу и расплескать свои скользкие внутренности по асфальту. Мои руки дрожат от невыносимого желания схватить каждого из них за волосы и со всей силы насадить их мерзкие вылупленные глаза на острые железные прутья, не отпускать их даже тогда, когда они будут умолять меня о пощаде, нажимать на их пустые головы всё больше и больше, заставляя прутья ломать стенки их глазницы и доходить до мозга. Я, блять, ненавижу их всех. Но больше всего я ненавижу то, что вынуждена быть прикованной к этой коляске, не имея возможности нормально ходить. Я больше не могу терпеть это. Если кто-то читает это, то знай, что завтрашнему вечеру меня, скорее всего, уже не будет в живых. Я прихвачу за собой стольких людей, скольких только смогу. Пусть этот грёбанный мир сгорит к чертям собачьим, мне плевать. Пошли вы все нахуй. Тупые ублюдки.»⋘ 𝑙𝑜𝑎𝑑𝑖𝑛𝑔 𝑑𝑎𝑡𝑎... ⋙
Дверь с тихим скрипом открылась. Сара, открыв свои тёмно-фиолетовые глаза, закрыла дневник и, улыбнувшись, медленно обернулась, встречаясь взглядом с безумно выглядящей самой собой. Красные глаза её полной копии, тем не менее, твёрдо стоящей на ногах, в отличии от неё, насмешливо изогнулись. Измазанное кровью лицо скривилось в насмешке, когда она, держа в руке окровавленный нож, приблизилась к ней. — Ты ждала меня? Как мило с твоей стороны, подруга, — хрипло сказала она, посмеиваясь. — Надеешься, что тебя — такую жалкую и беспомощную дуру — я решу не трогать? Сара безвольно склонила голову, когда её сумасшедшая версия резко ударила её в щёку. — Не собираешься отвечать мне? С каких пор ты стала такой скучной, Сара Чидоин? — насмешливо спросила она. — Неужели ты ничему не научилась за это время? Она резко схватила пригоршню распущенных волос Сары и подняла её голову, заставляя пустой взгляд направиться прямо на её лицо. — Ты знала, на что шла, тупая сука. Знала, чем это блять закончится, но всё равно решила, что игра стоит своих свеч, — прошептала она, хрипло хихикая. — Тогда, в таком случае, кто виноват в том, что именно такая жизнь ждала тебя? Ты никому не нужна. Ты инвалид. Ты сумасшедшая, которая лишь в шаге от того, чтобы быть помещённой в психиатрическую в больницу. Знаешь, почему даже Асу-Наро плевать на тебя? — она приблизила своё лицо к лицу Сары и зашептал той прямо на ухо: — Это потому, что они знают, что ты даже бесполезнее, чем мусор. Никому не сдавшаяся, глупая, почти такая же мёртвая, как и твои тупые друзья и близкие. Где же сейчас твой папочка, когда тебе так нужно помощь? Где же мамочка, когда так нужно утешение? Где теперь твой Джо?.. Она засмеялась ей прямо в лицо, после чего, не увидя никакой реакции на свои слова, ударила Сару в живот и за волосы скинула её с инвалидной коляски. — Ты так хотела умереть, так почему же ты не наслаждаешься прямо сейчас? — крикнула она, широко улыбаясь. — Ну же, покажи, какая ты на самом деле, хотя бы перед своей смертью! — она пнула Сару в живот, заставляя сжаться и закашляться. — Ты что, совсем тупая? — ещё один удар. — Это твой последний шанс!.. — она схватила её за шею и впечатала спиной к стене. Улыбка всё не сходила с лица безумной Сары. Вдруг, она отпустила Сару и, уйдя из поля её зрения, подошла к столу и взяла лежащий слева от дневника пистолет и кинула его съехавшей по стене Саре. Та подняла опухшие глаза. Испачканные в крови рыжие волосы её копии блестели на искусственном свету, бледное лицо светилось болезненной радостью, словно жалкий и презренный вид Сары, не имеющей даже самой простой возможности убежать, не вызывал у неё ничего, кроме счастья. — Ты знаешь, что тебе нужно делать, милая, — сказала она с тошнотворной нежностью. — Покончи с этим. Покончи с этим так, как ты и планировала это сделать давным-давно. Сара медленно взяла в правую руку пистолет и удобно расположила его в своей руке. На долю секунды туман в её сознании померк, и она перевела взгляд с оружия на девушку перед ней. В её руках был один лишь нож, она бы успела… Нет… Сара покачала головой на столь глупые мысли и, тяжело вздохнув, откинула голову на стену и приложила дуло пистолета к виску. Холодный металл на мгновение отрезвил её разум и Сара, облегчённо улыбнувшись, закрыла глаза и нажала на курок. Последнее, что она почувствовала, била лишь теплая, слегка шершавая рука на своей щеке, вытершая то, что могло было быть лишь её горячими слезами, льющимися из-под прикрытых век.⋘ 𝑙𝑜𝑎𝑑𝑖𝑛𝑔 𝑑𝑎𝑡𝑎… ⋙
«Я всегда думала о том, что старшая школа — это что-то страшное и неизвестное. На самом деле, всё оказалось не так уж сложно и страшно, как я себе представляла. Старшая школа Сонобено — это как раз то, о чём я и мечтала! Так много самых разных клубов, хорошие учителя и, что самое важное… Красивая униформа. Мама с папой говорят, что у меня какие-то неправильно расставленные приоритеты, но я так совершенно не считаю. Школьная униформа — это не просто какой-то там элемент гардероба, это то, что я буду носить каждый день в течении долгих четырёх лет, исключая лишь выходные и каникулы. Если я буду так долго ходить в чём-то уродливом, то моя мотивация к учёбе станет ниже ядра Земли! Кроме того, я уже выбрала несколько клубов, в которые буду ходить после занятий. Папа волновался из-за того, что я решила оставить кендо вместе со средней школой. Считал, что я буду слишком лениться или что-то вроде того. Очень смешно, папа. С тобой невозможно лениться чуть дольше, чем это необходимо. Что еще можно написать?.. Ну, я надеюсь, что найду там хороших друзей. С которыми можно потусоваться на выходных и всё такое… Делать всё то, что делают друзья. Звучит жалко, да? Ну, я пишу это достаточно искренне, так что, скорее всего, так и есть. Странно вот так писать свои мысли. Мне… Мне нравится, но это слишком долго и тратит много энергии. Я практически ничего не написала, а уже выжата, словно лимон, ха-ха… Наверное, стоит попрощаться? Хорошо… Пока, дневник! Я не знаю, когда смогу сделать следующую запись. Надеюсь, пройдёт не слишком много времени, когда я вспомню о нём, потому что иначе я буду слишком разочарована своей непродуктивностью (я правильно употребила это словно? Ладно, неважно) и плохой памятью. Я ушла от темы. Пока, дневник! В следующий раз я не буду писать так криво (когда я уже буду ученицей старшей школы ^^. Надеюсь, ты будешь гордиться мной :)»⋘ 𝑙𝑜𝑎𝑑𝑖𝑛𝑔 𝑑𝑎𝑡𝑎… ⋙
«…Это место — не мой дом, и никогда им не будет. Это была лишь вынужденная мера — переезд сюда, в это богом забытое место. Все эти незнакомые люди, дома, улицы… Соседи просто отвратительные, как и сама квартира, но это было единственное место, арендная плата которого не ударяла по моему скромному бюджету. Чёрт. Сколько времени прошло, а я так и не смогла привыкнуть к мысли, что живу здесь. Впрочем, это не так уж и важно. Эта никчёмная квартира хоть для чего-то сгодится в будущем. Было бы приятнее уйти из жизни в родительском доме, но, к сожалению, никто не окажет чести такой калеке, как я, подвезти до дома и оставить в покое на какое-то время. Я не планировала ничего писать сегодня, однако желание выплеснуть свои чувства на бумагу преследовало меня целое утро. Что-то внутри меня гниёт заживо. Сердце ли это? Боже, как драматично звучит. Даже смешно. … Они приснились мне сегодня. Джо, Кейджи, Нао… Все они. Почему-то там не было только Мидори. Ну и пошёл этот ублюдок к чёрту. Если бы я увидела его, то вернула бы в его грёбаную могилу, где ему и самое место. Таблетки, прописанные мне, больше не помогают бороться с галлюцинациями. Пока они слабые — лишь чёрные тени по краям зрения, периодически моргающие на меня из темноты глаза, да стискивающие мои ноги ночью руки. Это не больно (потому что эти две тупые конечности совершенно ничего не чувствуют), однако фантомные касания сводят меня с ума, потому что я знаю, что не могу ничего почувствовать, чисто физически не могу, но я чувствую это. Отвратительно. Заставляет меня чувствовать себя сумасшедшей. Купить их я, вероятно, больше не смогу. Да и не захочу. Я звонила доктору сегодня по поводу очередного приёма, но никто не взял трубку. В больнице сказали, что он уже больше суток не выходил на связь ни с больницей, ни с его родственниками. Кроме того, по какой-то причине он написал, что мои припадки прошли, так что мне чисто для галочки предложили назначить другого врача для повторной проверки (не бесплатно, конечно) или просто катиться нахер. Я выбрала второе. Мне всё равно, что случилось с этим идиотом, которого назначили лечить меня, но я хотела бы поблагодарить его хотя бы за то, что он ушёл из моей жизни. Надеюсь, прямо сейчас он горит в аду.»⋘ 𝑙𝑜𝑎𝑑𝑖𝑛𝑔 𝑑𝑎𝑡𝑎… ⋙
Страницу за страницей он перелистывал дневник Сары Чидоин. Было странно держать в руках что-то, принадлежащее уже покинувшему этот мир человеку. Заставляло задуматься о быстротечности жизни и несправедливости судьбы. Поправив свою фуражку, он аккуратно положил его в полиетиленовый пакет, чтобы доставить в полицейский участок на осмотр. Его коллеги тщательно осматривали место предполагаемого самоубийства, а он, как новобранец, которому впервые доверили задание такого рода, остался в стороне подбирать улики и набираться практического опыта, смотря на привыкших к такого рода случаям старших полицейских. Он сглотнул. По какой-то причине записи в дневнике выбили его из колеи. Такая ненависть к миру, к самой себе… Он видел такое впервые. Что должно было случиться с человеком, чтобы внутри него творилось такое?.. Он перевёл взгляд на её тело, сидящее в инвалидной коляске. Верхняя половина её тела лежала на столе, правая рука держала в ослабевших пальцах пистолет. По всей поверхности была разлита пугающая алая кровь, капая на такой же заляпанный ею пол. В ней виднелись какие-то странного вида сгустки, которые, как он подозревал, вполне могли быть её мозгом. Она была такой молодой… Не старше его самого. Он подошёл чуть ближе, увидев что-то странное, лежащее слева от неё. Его взгляд опустился на виднеющийся сквозь спутанные медные волосы немигающий фиолетовый глаз, который не задел выстрел. Сглотнув, он перевёл взгляд налево и увидел, чем же был этот предмет. Это оказался обычный кухонный нож. Он выдохнул задержанный было воздух и аккуратно положил его в другой пакет, крепко закрепив его так, как их этому обучали. Уже готовясь отойти к своим коллегам и доложить о найденных уликах, он вдруг решил кинуть последний взгляд на некоторые оставшиеся целыми части лица Сары Чидоин, чтобы можно было чуть легче потом отыскать её в базе данных. Посмотрев на неё, он замер, не в силах пошевелить ни одним мускулом в своём теле. Только недавно уставившийся в пустоту глаз теперь смотрел прямо на него.