Прикоснись ко мне

Сегодняшний вечер стал для Сайно самой настоящей пыткой. И, что самое ужасное, его всё устраивало. Он, наконец освободившись от работы, решил наведаться в Гандхарву. И Тигнари был, очевидно, рад его видеть, как и в прошлые их встречи. Пока за Сайно лично не пришёл один из матр, вызвав его в Академию по «срочным и важным обстоятельствам». Он было вскинулся, в голове уже возникла тысяча оправданий про долг, обязанности и безопасность Сумеру, но Тигнари вежливо выпроводил матру со словами «Генерал махаматра сейчас занят, извините, не могли бы вы и... как вы там сказали? Долг и справедливость немного подождать?». Сайно хотел возразить, и если бы ему дали это сделать. Перед тем, как посадить его на этот злосчастный стул, Тигнари сказал: – В последнее время ты слишком много работаешь. Тебе нужно отдохнуть, понимаешь? – А потом приблизился, оставил поцелуй в уголке губ, продолжил чуть тише: – И я тебе с этим помогу. О, он сказал ещё много чего. Сайно запомнил каждую его фразу. – Сиди. И просто смотри. Не прикасайся, хорошо? И Сайно действительно сидел. И не прикасался. Потому что верил, что Тигнари знает, как сделать приятно. Тигнари знал, и, проклятье, очень умело этим пользовался. – Доверься мне. Просто сядь на чёртов стул и доверься мне. И Сайно действительно доверился. На свою же голову. Ему до сих пор не было понятно, в какой момент он успел стать мазохистом и почему беспрекословно следовал каждому слову Тигнари, но он доверился. А сейчас Сайно всё ещё сидел на этом проклятом стуле, пока над ним издевались – он не мог назвать это как-то по другому. Точно так же как и не мог сказать, почему внизу живота так приятно тянет, а шорты стали слишком тесными, чтобы их терпеть. Но он послушно ухватился руками за спинку стула, уже готовый просто проломить её на части одним только давлением. – Сайно, – Вырвал его из своих мыслей голос Тигнари. – Ты... в последнее время ты совсем заработался. – Почувствовалась рука на своём бедре, а потом второй он повернул лицо Сайно на себя. Взглянул прямо в глаза, и с ласковой улыбкой сообщил: – Смотри на меня. «Но не прикасайся». Прописная истина. Рука принялась вырисовывать только Тигнари понятные узоры на бедре, иногда слегка царапая коготком, постепенно перешла на колено, всё так же поглаживая, а потом вернулась к животу, сделав ещё хуже. Сайно тяжело вздохнул, Тигнари счастливо хмыкнул. Он отлично знал Сайно, знал каждую реакцию его тела, чувствовал лёгкую дрожь в чужом бедре, понимал – ему хорошо. И этого факта для него было достаточно, чтобы так над ним издеваться. Тигнари опустился чуть ниже, оставил поцелуй на его шее, вызвав табун мурашек по всему телу. Конечно, и это он тоже почувствовал. А Сайно, вопреки всему, держался. Тяжело дышал, откровенно ёрзал, был в нескольких коротких шагах от настоящей мольбы, но держался. Он же генерал махаматра, у него же стальная выдержка, он же синоним к словам «спокойствие» и «контроль». Как же. Если бы кто-то из матр сейчас это видел, то репутация непоколебимого генерала махаматры – всегда играющего только на своих правах, серьезного, уверенного и страшного – рассыпалась бы на тысячу осколков, и её можно было бы собирать по кусочкам. Кто знает, может, из этих осколков получились бы хорошие сувениры. Но видел это только Тигнари. И издевался над ним тоже – Тигнари. Воздуха с каждой секундой становилось всё меньше, касаний всё больше. Дыхание тяжелее, ехидная улыбка Тигнари – яснее. А хвалённая всеми выдержка медленно, но уверенно сыпалась как песок сквозь пальцы. Это Тигнари на него так влиял, подумали остатки чего-то здравого в его голове. Только он так умеет и только ему позволено настолько много. – Нари, прошу... – Чуть ли не проскулил Сайно, когда одних лишь касаний стало слишком не хватать. Он зажмурился до белых пятен перед глазами, когда почувствовал чужие губы на своих. Благо, Сайно был хотя бы в состоянии ответить на поцелуй и, что, скорее всего, важнее, Тигнари ему разрешал. Целовал Сайно требовательно и до ужаса жадно, губами собирая каждый вдох и стараясь ухватить как можно больше. Потом рука с бедра ушла, пропало такое желанное ощущение тепла, которого всё равно было мало. Губы отстранились, заставив Сайно просто тяжело дышать и отчаянно хватать воздух, пока Тигнари думал, что бы с ним ещё сделать. Первый стон Сайно вырвался тогда, когда Тигнари вдруг после, казалось бы, небольшого перерыва положил руку на его член и сжал, оставив поцелуй в уголке челюсти. Он поднял голову, открывая шею, и Тигнари не смог удержаться, чтобы её не поцеловать. Горячее дыхание обжигало мокрый след ещё несколько секунд перед тем, как оставить ещё один, и ещё. Сайно не знает, сколько таких было, но всё это время его, Тигнари, рука была у него на члене, выбивая все мысли вместе с воздухом из лёгких. – Ты молодец. – Прошептал Тигнари куда-то в его ключицы. – Всё хорошо? «Всё прекрасно. Нари, всё прекрасно, просто трахни меня, возьми мой член в рот, бездна тебя дери». И Сайно действительно был в самом коротком в его жизни шаге от того, чтобы произнести это вслух. Но вместо ответа он просто неуверенно кивнул, получив в ответ скромную улыбку. А у Тигнари в планах, очевидно, не было мучить (хотя, так сказал бы только Сайно) его слишком долго. И тот факт, что они оба всё ещё были одетые, только мешал. Сам он раздеваться вряд-ли собирался – это было понятно по тому, как он оценивающе осмотрел Сайно перед тем, как наконец-то принялся снимать с него эти чёртовы шорты, которые за сегодня были уже сотню раз прокляты их обладателем. Была бы его воля, и Тигнари бы уже задыхался собственными стонами в отчаянной попытке схватить воздух, хватался руками за простыни, просил дать ему больше, просил не останавливаться, стараясь насадиться на его член глубже. Но Тигнари сказал: не прикасайся. И Сайно, дурак, послушался, сам не зная, на какие пытки идёт. И в итоге задыхаться собственными стонами и просить о большем готов был Сайно, а не тот, чьи руки сейчас находятся в непозволительной близости и одновременно с этим ужасно далеко от его ноющего члена. Издевается. – Пожалуйста... – Не выдерживает и стонет Сайно. Чужая рука аккуратно сжимает-разжимает смуглую кожу на, казалось бы, истерзанном бедре. Останутся следы, подметил Сайно в попытке ухватиться за что-то кроме Тигнари. И Славно. – Тише, – Послышалось откуда-то из темноты закрытых глаз так тихо, что Сайно не сразу понял, что ему вообще сказали. – Ты молодец. И, кажется, Тигнари наконец-то решил, что одной похвалы будет для Сайно мало. А ему было очень даже мало – с самого начала этой чёртовой пытки. Второй рукой, одним большим пальцем, Тигнари аккуратно огладил головку члена, выбив с губ выдох на самой тонкой из всех возможных грани со стоном. А Сайно почувствовал, что начинает плавиться от этого. От Тигнари, от его дыхания, от его прикосновений, от которых одновременно хочется взять хоть какую-то передышку и забирать всё до последней капли, от его присутствия в целом – от всего. – Такой красивый... – Думает вслух Тигнари, краем глаза поглядывая на Сайно. Оставляет маленький, аккуратный укус на его шее, и под тихое шипение извиняется: – Прости. Не удержался. Сегодня Тигнари, успевает подметить Сайно перед тем, как уже наконец-то не сдержанно застонать от ощущения его рук там, где они и должны быть, был заботливым и аккуратным. И, – как бы ни хотелось оставаться за стеной отмазок из «Это настоящая пытка», «Я в жизни не соглашусь повторить», «Он просто издевается», – нежным. И Сайно готов был кончить от одной только мысли о том, что вся эта нежность одним большим, до ужаса приятным грузом свалилась на него. Если бы ему давали это сделать. Не так он, конечно, представлял себе этот вечер. Но что уж тут жаловаться. Когда в его коленях сидит не менее возбуждённый фенек, всё ещё даже не думая убирать руку с члена и без остановки покрывая поцелуями все участки тела, до которых только могли дотянуться его губы, становится немного не до возмущений. Становится вообще не до всего, что существует во внешнем мире. Взгляд Тигнари, его руки, которые прямо сейчас творят такие ужасные вещи и доводят Сайно до белого каления, губы, шея – вот это то, до чего Сайно действительно сейчас есть дело. Он откинул голову вверх, уперевшись взглядом в потолок, пытаясь справиться с возбуждением, как Тигнари осторожно прикусил кожу на внутренней стороне бедра, сразу же зализывая укус. А потом на члене почувствовалось сначала чужое тёплое дыхание, а затем не менее тёплые губы. Сайно распахнул рот от неожиданности, сжал руки в кулаки, всей силой впиваясь ногтями в кожу в попытке вернуть себя во внешний мир. Но из этого самого внешнего мира обратно, в мир уже болезненного возбуждения и жуткого желания, его вытягивали эти чёртовы губы, Архонты бы их побрали. – Всё хорошо? – Спросил Тигнари, смотря Сайно в глаза. И только когда он получил ещё один кивок, всё такой же неуверенный и быстрый, Тигнари аккуратно обвел головку языком, предупредительно помахивая хвостом. «Помнишь, что я говорил? Не прикасайся». Сайно снова слушался, и клялся больше никогда в жизни не соглашаться на какие-либо авантюры Тигнари. Руки, кажется, были буквально продавлены до крови собственными ногтями, но Сайно уже не обращал на это внимания. Тигнари всегда любил смотреть на то, как страшный сон провинившихся учёных и герой многих кошмаров, серьёзный генерал махаматра задыхается от его прикосновений и дрожит от возбуждения. Любил, когда Сайно не сдерживается. Когда произносит тихое «Нари» на выдохе. Когда смотрит на него таким молящим, как сейчас, взглядом, как скороговорку бормоча: – Нари, прошу... Прошу, дай мне кончить... Где-то в этот момент Сайно почувствовал, как Тигнари заглотнул член глубже, и он толкнулся глубоко в его глотку, касаясь горла. На глазах у Тигнари выступили слёзы, захотелось зарыться рукой в его волосы, погладить за ухом, может, даже остановить. Но он сказал: не прикасайся. И Сайно ещё тысячу раз припомнит ему это, но прикасаться не будет. Тигнари знает, что делает, значит, можно было не беспокоиться. Вместо беспокойств с его губ сорвался ещё один хриплый стон, ещё одно «Нари» и ещё один тяжёлый выдох после. Тигнари потерпел несколько секунд приятного удушья (рано или поздно он вместе с Сайно задумается, точно ли он не мазохист), сморгнул слёзы и поднялся по члену вверх, обводя языком каждую венку на пути. Снова дошёл до головки, оставив на ней поцелуй. Самыми кончиками пальцев прошёлся вдоль колена к животу, заставив Сайно слегка дрогнуть. Тигнари хотелось, чтобы он попросил ещё. Если у него получалось довести его до кипения, до той точки, где все мысли из головы выбивают его прикосновения, он не мог удержаться от того, чтобы не насладиться этим как можно больше. Обычный Сайно – серьёзный, собранный, спокойный – это хорошо. Возбуждённый до предела и молящий Сайно – настоящее произведение искусства. Встретиться с которым удалось только у Тигнари. И ни у кого больше. Хотелось не переборщить, не перегнуть палку со своими желаниями, сбивающими с толку, сделать Сайно приятно. Тигнари наблюдал за его реакцией, в тысячный раз убеждался, что всё делает правильно, но всё равно медлил, одновременно стараясь дать как можно больше и насладиться его просящим взглядом. А потом взял его руку в свою, и уложил себе на голову, позволив задать свой темп. Чем Сайно, конечно же, не воспользовался, уж слишком правильная у него голова. – Мне нельзя... – Шепнул Сайно осторожно, стараясь отдёрнуть руку. – Нельзя прикасаться. От чего-то наружу из Тигнари рвался тихий смешок. Надо же, он смог вдолбить генералу махаматре в голову, что ему можно, а что нельзя. – Вот так можно. – Разрешает Тигнари и смотрит Сайно в глаза. Для большего эффекта добавляет: – Пожалуйста. Больше возражать Сайно не стал. Наверное, подумал, что проще не отвлекать Тигнари, и тогда он перейдёт сразу к делу. А Тигнари уже давно научился его читать. Ведомый дрожащей от удовольствия и приятно поглаживающей основание ушей рукой он снова заглотнул член глубже, стараясь выцепить из Сайно ещё хоть одно «Пожалуйста» и поймать этот пьяный, возбуждённый взгляд на себе. Хвост метался по полу, иногда задевая ногу Сайно, но никого из них это, очевидно, не беспокоило. Тигнари снова берёт член как можно глубже, утыкается носом в чужой живот, сглатывает и нервно машет хвостом. – Нари, прикоснись ко мне, – Просит Сайно дрожащим голосом в полузабытье, ощущая подступающий оргазм, – Прикоснись, прошу... Рука сама по себе оказывается у Сайно на ягодицах и крепко сжимает, а сам Сайно в очередной раз вздрагивает в его руках. И стоило Тигнари на секунду отстраниться, набрать немного воздуха и снова опуститься чуть ли не до самого основания члена, как рука на его голове крепко сжимается, а Сайно, распахнув рот в немом стоне, кончает. А потом смотрит на Тигнари и в мыслях проносится не то восхищённое, не то опешившее «Архонты, он проглотил всё...» – Ты молодец, – Снова шепчет ему Тигнари через минуту, пройдясь языком по губам и ластясь щекой к чужому колену. На несколько секунд Сайно подумал, что сегодня он забыл все слова кроме этих двух. Подняться на ноги Тигнари пока что не был в силах. Поэтому он сидел так, наслаждаясь рукой Сайно в волосах, вдыхая его запах, удобно устроив голову на его колене и позволяя отдышаться (а с дыханием они оба пока что справлялись плохо) обоим ещё пару минут. Его всё устраивало, он не намерен что-то менять. Напоследок оставив короткий поцелуй на бедре Сайно Тигнари аккуратно встал, пересиливая оставшееся возбуждение в голове и помогая подняться. Первое, о чём Сайно вспомнил, стало: – Нари, ты забыл... – Он запнулся. Мир всё ещё с трудом обретал фокус в его глазах. – Ты забыл про себя. Тигнари закатил глаза. Ну, конечно. О чём ещё Сайно может думать, как не о других. – Для меня главное, – Начинает он лекторским тоном, утягивая Сайно на кровать, – Чтобы было хорошо тебе. А сейчас тебе нужно было отдохнуть. И я не могу просто сидеть и смотреть на то, как ты берёшься за всё подряд без единой разумной причины. Думай и о себе, Сайно. Иногда это бывает полезно. Неожиданно, но сегодня Сайно решил устроиться на груди Тигнари, слушая его тихое, спокойное сердцебиение и крепко его обняв, довольствуясь теплом пушистого хвоста на талии. Возможно, где-то Тигнари всё же был прав. Сайно действительно стоило отдохнуть. И за это он должен был ему хотя бы банальное: – Спасибо. – Сонно бурчит он себе под нос зная, что чуткие уши всё равно услышат. Тигнари не больно хлестнул его ногу хвостом, усмехнулся: – Всегда пожалуйста. В следующий раз, когда ты решишь нагрузить себя работой, приходи к нам с Коллеи. Будем вместе вправлять тебе мозги. Последняя мысль, промелькнувшая у Сайно в голове перед тем, как закрыть глаза и окончательно провалиться в сон, была: «Если ты будешь вправлять мне мозги вот так, я специально буду набирать себе побольше работы». – И только попробуй пошутить, что будешь специально себя нагружать!