Секс, наркотики, рок-н-ролл.

Тори. Снова она. Это Мелиссе что-то напоминало. Почему-то все парни, в которых была заинтересована, не стремились к серьёзным отношениям с ней, предпочитая ей других. Более уверенных в себе. Порой она себе напоминала брошенного, никому не нужного котёнка, которому приходилось едва не выклянчивать любовь. Это повторялось из раза раз настолько часто, что стало закономерностью. И, вроде бы, сама виновата. Не стоило подпускать близко к себе, что бы избежать боли, но почему-то её подруга Кларисса, едва не сразу же переспавшая со своим парнем, смогла с ним построить отношения, несмотря ни на что. Славик позвал Клару к себе в гости, где они, немного послушав музыку, начали целоваться, а после он украл её невинность, сам не подозревая об этом. И признался в любви, целуя её в постели. Её, малолетку, которая вскружила голову. Она после этого почти сразу начала ночевать у него, игнорируя запреты матери, и Клару уж никак нельзя было назвать хозяйственной. Она могла спокойно оставить посуду в раковине и благополучно забыть о ней на пару дней. Но любят ведь не за что-то, а вопреки. Только её почему-то никто не любил, из-за чего Мелисса казалась себе никому ненужной. С ней хотели переспать. Один или несколько раз. Потом это прекращалось. И нет, она не жаждила отношений с Дамиано, прекрасно понимая, что он не для неё, что они вряд ли смогут быть вместе даже если полюбят друг друга, что он торчок, что он ловелас и бабник, что его крыша, как и у многих творческих людей, с каждым днём ехала всё сильнее, а веселящие субстанции лишь ускоряли этот процесс. Но Дамиано казался от чего-то нужным. Иначе зачем их столько раз сводила судьба? А, может, лишь смеха ради? В очередной раз доказать Мелиссе, какая она ничтожная. И правда. Где Тори, а где она? Подняв свой телефон с разбитым экраном, Мелисса посмотрела Дамиано в глаза. О, если бы взглядом можно было убить. У обоих бы это непременно получилось. Сжав руки в кулак, Дамиано несколько раз ударил по стене, сбивая в кровь костяшки. После выругался на сицилийском диалекте. — Полегчало? — Хмыкнула девушка. — Чёртов псих. Тебе стоит полечить нервы. Пока не стал кидаться на людей. — Тебе стоит заткнуться во время. — Это угроза? Хочешь меня ударить? Ну, давай. — Мелисса рассмеялась. — Что тебя останавливает? — Очевидно, совесть. — А она у тебя есть? — А у тебя есть? Ты понятия не имеешь, что для меня значит Тори. — Пока это выглядит как твои влажные мечты о ней. — Влажные мечты? — Хмыкнул он. — Мелисса. Если бы ты могла хоть один раз взглянуть на неё моими глазами, всё бы поняла. Но я не стану выворачивать перед тобой свою душу наизнанку как тогда. Это было ошибкой. Вся наша история — сплошная ошибка. Глупое стечение обстоятельств… Тебя не должно было быть здесь. — И, тем не менее, я здесь. И ты от меня отделаешься в лучшем случае через семь дней. — Одна неделя. — Итальянец фальшиво усмехнулся. — Постараюсь не убить тебя. Ты тоже постарайся, ладно? Мелисса, ничего не ответив, ушла в спальню. Дамиано ударил по стене еще раз. Завтра придёт Тори с продуктами. Она не слышала его твёрдого «нет». Даже если бы слышала, это бы не остановило. И куда ему деть Мелиссу? Проблем становилось всё больше, желания думать о них — всё меньше. Как же он был слеп, как же был беспечен… Тогда, отказывая ей, в далёкой юности. Он обладал удивительным даром не замечать тех, кто действительно дорог, причиняя лишь боль. Был ли у них роман с Тори? О, это совсем не вопрос. Но это был роман, длящийся столько лет, что стал чем-то обыденным. Периодически снова вспыхивали чувства, которые он пытался подавить. Периодически Тори давала ему намёки, перешагивая через гордость. И явно всем всё было очевидно. Кроме Томаса, но он вообще жил в своём, отдельном мире, не впуская туда никого и мало чего замечал. Только Дамиано слишком ценил её, что бы касаться. Что бы давать надежду. Он был у её ног. Почти всегда. Он был её верным другом. Он был её старшим братом. Он был её возлюбленным. Он был её любовником. Он был её любимым. Он был её тайной. Он был её явью. Он был её иллюзией. Он был её всем. Как и она для него была всем. Их души давно были связаны невидимой нитью, но группа, их общий ребёнок, была важнее любых чувств. Тогда почему на сердце снова стало так тоскливо? Почему захотелось вновь упороться, лишь бы забыть, хоть на секунду забыть о боли? Холодный ветер качал ветви деревьев. Они, уже пожелтевшие, бились в окно, по ним тарабанил, отбивая свой, какой-то особенный, ритм, дождь. Дамиано упал на диван, осторожно высыпая кокаин из небольшого пакетика на стол. Аккуратно, он, дрожащими руками, отделил несколько полосок, и, опустив голову, вдохнул через нос, ощущая себя крайне паршиво. Ничего. Ему станет легче. Обязательно. Только… Когда? Утром разбудил звонок в дверь. Это была Тори. Дамиано открыл ей, она отошла назад, оценивая его взглядом. — Выглядишь ужасно. — Призналась она. — И тебе тоже доброе утро, золотце. — Ухмыльнулся он. — Нет, я серьёзно. — Тори потупила взгляд. — Всё в порядке? — Когда я был не в порядке, солнышко? Со мной всё хорошо. — Я принесла тебе немного фруктов. И чай. Дамиано усмехнулся, заглядывая в пакет. — И ты это называешь «немного»?! — Самую малость. Как ты? Тебе не лучше? — Твоя забота подкупает. — В самом деле? — Тори сделала шаг вперёд, навстречу к нему. — Я бы пригласил тебя внутрь, но заразен. Хоть у меня и нет особых симптомов. Но твой иммунитет, Тори… — Ты прав. После стресса он упал. Но, когда я была в больнице в последний раз, помню, как ты дежурил у палаты, куря одну за одной… Вот что действительно подкупает. Твоя забота обо мне, Дамиано… И, если я смогу тебе хоть когда-нибудь отплатить тем же за твою поддержку и доброту… — Т-ш. Мне не нужно платить. Это так не работает. Дружба так не работает, Тори. — Он искренне улыбнулся. — Дамиано… Прошу, поправляйся скорее. Ладно?..И, если что-то будет нужно, звони в любое время. Не губи себя только. Прошу. Я не позволю тебе погубить себя. Твоя боль… Она моя. Мы связаны. Я не знаю, как, но мы связаны с тобой. — Невидимой нитью. — Он посмотрел на неё, девушку, чьи глаза наполнились слезами. — Прошу, не плачь. Со мной всё будет хорошо. Не переживай, слышишь? Я бы очень хотел смахнуть все твои тревоги так, как могу смахнуть с твоих глаз слёзы. Видеть тебя, в таком состоянии… Вот что причиняет боль, моя Тори. Вместо ответа, она крепко обняла его, встав на носочки, наплевав на запреты. На то, что может заболеть. Наплевав на всё. Дамиано осторожно сомкнул руки на её тонкой талии, медленно отвечая на её поцелуй. — То, что я люблю тебя — очевидно. — Прошёптал на ушко. — Больше, чем ты можешь себе представить. Тори промолчала, поглаживая его густые, слегка вьющиеся, каштановые волосы. Ей столько всего хотелось сказать! О том, что с Итаном у них ничего не было, не считая нескольких поцелуев, что она ждала лишь его, но… Что-то останавливало. — Уходи. Прошу, Тори. — Я люблю тебя, Дамиано. — Прошёптала она, прежде чем отдалиться, и, оставив его, уйти. Мелисса, стоящая на кухне, ожидающая его, лишь горько усмехнулась. — Актёр без оскара. — Съязвила она. — Любил бы ты её, стал бы спать со мной? — Наша связь ничего не значит для меня. — Ответил он. — Я ничем тебе не обязан. Помимо нового телефона. — Правда в том, Дамиано, что любишь ты только себя-одного. — Мелисса посмотрела ему в глаза. — Зачем ты впутал меня во всё это? — Ты не дождёшься извинений, если ждёшь их. Я делаю то, что хочу. Тогда, когда этого хочу. И меня не мучает совесть. Никогда, Мелисса. — Потому, что у тебя её нет. — Обиженно произнесла она. — Будто у тебя она есть. — Хмыкнул парень. — Я к тебе не навязывался. — Пытаешься меня уколоть? — Я пытаюсь открыть тебе глаза на правду, но ты меня в упор не слышишь. Мелисса, хочешь правду? Я плевать на тебя хотел. Что ты есть, что тебя нет. Я не любил тебя, не люблю, не испытываю никаких эмоций. Даже ненависти. Да, вначале всё это меня даже забавляло, но теперь начинает напрягать. Между нами не было никакой химии, никакой дружбы. — Не было, значит, химии? — Мелисса приподняла бровь. — И трахнул ты меня тоже, от безразличия? — От нечего делать. — Признался итальянец. — Переспал и переспал, ты против не была. Чёрт, Мелисса, ты каждому, с кем спишь, пытаешься вынести мозг? — Нет, я просто не понимаю, что со мной не так. — С тобой всё так. — Холодно произнёс Дамиано. — Не бери в голову. Из нас двоих я куда более нестабилен. — Конечно, ведь всё должно крутиться вокруг тебя! Ты — эгоист, Дамиано. Ты чёртов эгоист, залюбленный своей итальянской роднёй и мамочкой в том числе. — Хорошо. Тебе от этого легче? Мелисса. Я не твой личный психолог. Но если хочешь поговорить о своей шизе, я выслушаю. И телефон тебе возмещу. — И перестанешь хватать меня за руки! — О, я совершенно не хотел тебе делать больно. Разве что чуть-чуть. — Нагло улыбнулся он, глядя на девушку. — Поэтому влепил мне пощечину в постели? — Меня это заводит. Слегка. Кажется, ты была не против? — Но этого больше не повторится. Никогда. Трахай свою Тори. — Непременно. И на нашу свадьбу я тебя тоже обязательно позову, если не сдохну от передоза. — Парень подмигнул ей.