Проклятие вечерней зари

– Эд, дай мне альбом и карандаш! Скорее! Пока не забыла, нарисую лицо вампира из сна-воспоминания. Каллен мигом выполнил просьбу. Постаралась отключить контроль, рука сама споро летала над альбомным листом. Вскоре на меня смотрели вполне узнаваемые глаза, осталось только раскрасить их в красный цвет. – Ты знаешь кто это? – Знаю. Ждать объяснений пришлось долго. Каллен нахмурился и молчал, как рыба об лёд. Помахала у него перед лицом альбомным листом, растопыренной пятерней, даже подушкой по голове стукнула. Ноль внимания. – И? Кто это? Почему из тебя приходится важную информацию клещами вытягивать! Молчун пришел в себя и, наконец, ответил: – Это Маркус Вольтури. – Чиво, бля! Да вы издеваетесь! – мысленно заорала я, так же мысленно погрозила небесам кулаком. Сказать, что я сильно удивилась, ничего не сказать. Я была в полном ахуе. Тупо уставилась на рисунок. Да, люди и вампиры здесь совсем не похожи на киношные и книжные версии. Но чтобы такая большая разница была. Невероятно. Мне Маркус представлялся печальным мужиком лет так сорока, не меньше. А тут симпатичный парень. Ладно, признаю красивый парень, очень красивый. Но главное, он совсем что-то не грустит по погибшей жене, не сидит сиднем в замке, шарится в поисках… А, собственно, чего он забыл в жаркой Аризоне? – Эд, ты уверен? – засомневалась я. – Да, уверен. Лично его встречал. Стоп! В тот день как всегда ярко светило солнце, а он совсем не блестел. Это как так получилось? Способность у него такая или есть методы маскировки. И почему он такой молодой то! Погоди-ка, Эдвард же говорил, чем старше человек, тем меньше у него шансов на выживание при обращении, в обратную сторону это тоже работает. Очень молодых вампиров мало, на ум приходят только дьявольские близнецы Вольтури. Сколько им было при обращении? Лет четырнадцать или больше, не помню. Кровососов стариков в этом мире совсем нет. Выживших маленьких детей, так поняла, вообще сразу убивают. Ну, об этом и в каноне было сказано. Не удивительно, отчего Маркус выглядит так. Эх, сколько ещё предстоит открытий. – Это он тебя обидел? – прервал мои размышления Эдвард. – А? Нет. Но Эд, Маркус знает о моих способностях. Думаю, это именно он прислал книги по магии. Каллен ещё больше нахмурился. А мне будто тюкнули по голове твердым тупым предметом. Не имеет ли виды на талантливую девчонку древний вампир. Совсем не важно в каком ключе кроется его интерес. Стать парой вампира вегана в свете открывшихся обстоятельств не кажется такой плохой идеей. Лучше жить с Эдвардом, чем тусить в Вольтере. Каллена хоть со временем смогу полюбить. Чего обманываться, я уже влюбляюсь в Эда. Но ведь Вольтури не остановится. Задохнулась от нахлынувших эмоций, глаза наполнили слезы. Не хочу! За что мне такое наказание. Точно не за то, что ругала на чем свет стоит писательницу, киноделов, актеров и идиотов поклонников. – Рита, детка, не бойся, я тебя не отдам ему. Не плачь, малышка. Каллен уже традиционно попытался вытереть слезы, снова потерпел неудачу и сунул мне в руки упаковку бумажных платков. Молодец, запасся. Так иронично, только сегодня Эдвард рассказал о мироустройстве вампиров. Подробно поведал о королевском клане. На все лады ругал коллекционера талантов Аро. Про Маркуса упомянул вскользь и рассказ не выбивался из канвы канона. Тогда не пойму, почему эти сведения не сходятся с увиденным во сне. То, что это было воспоминание, не сомневаюсь. Как по-другому объяснить идеальное сходство портрета. Внешность королей мне Эд не описывал. И знаменитую картину, на которой изображены вампирские правители и Карлайл, я не видела. Не поднималась на второй этаж. – Эдвард, но если я нужна им, то ваша семья в опасности. Ты сам говорил, Вольтури ни перед чем не остановятся. Убьют всех, а талантливых заберут, магией привяжут к себе и... Не проще ли меня отдать. – Не смей так говорить! Я никогда от тебя не откажусь. Если надо, то сам вступлю в королевский клан. Аро мечтает заполучить меня. Буду пить человеческую кровь, убивать. Рита, я на всё ради тебя готов. А семья… Они поймут и не станут осуждать. – Эдвард! Сдернула одеяло и прижалась к холодному телу вампира, крепко обняла. – Знать, что буду не одна… Это важно для меня. Спасибо тебе. Я постараюсь быть сильной и не подведу твоего доверия. – Любимая моя девочка, тебе не надо быть сильной. Я всегда буду тебя защищать. Ничего на это не ответила, не стала спорить. Считаю, он не прав. Мне надо становиться сильнее, иначе просто сожрут и не подавятся. Сама погибну и Эдварда погублю. А ещё ведь есть Белла, о ней тоже надо побеспокоиться. Почему-то Маркуса привлек больше мой дар. Может потому, что я маленькая криво рассказала о возможностях сестры. Погоди! Если Вольтури задумал прибрать к рукам одаренную, то почему не озаботился защитой. К примеру, таким же браслетом. Эдвард сразу подарил мне оберег. Так может, была защита, просто не помню. Потеряла, отобрали. Да что угодно могло произойти. Эдвард осторожно уложил меня обратно, закутал в одеяло. Нежно поцеловал в кончик носа. Щекотно и холодно. – Милая, постарайся ещё поспать. Тебе нужно много отдыхать. Такие у него теплые янтарные глаза. Желтые глаза. Ри-и-та! Всё, дорогуша, ты влюбилась по уши. Думала раньше, так бывает только в слезливых женских романах. Боюсь представить, что со мной случится, если мы расстанемся. Наверное, сдохну от тоски. Утро началось с очередной розы на подушке и записки. Эд написал, что будет после обеда. Сегодня с Эмметом отправляется в поход. Ага, на охоту намылились. Ну что же, дело полезное. Пусть проветрит голову, посоветуется с родичами. Мне немного страшно, вдруг Каллены уговорят его отдать меня Вольтури. Кто я им? Правильно, никто. Когда познакомилась с сумеречной сагой, долго удивлялась, от чего вдруг в книге и фильме веганы вписались за Беллу. Старались, берегли девчонку. Только ли потому, что Элис видела счастливое будущее Эдварда. Судьба оберега Маркуса открылась утром за завтраком. Я увидела знакомую гравировку на подвеске, болтающуюся среди прочих на браслете Беллы. Голову прострелила боль и пришли воспоминания. Мне тринадцать. Мать в очередной раз прицепилась, нашла какой-то повод. Заметила ранее тщательно скрываемый мной подарок вампира. – Откуда у тебя такая дорогая вещь. Паршивка! Признавайся, у кого ты украла украшение! Говори немедленно! – Подарили, – зло огрызнулась, внутри клокотали ярость и страх. – Врешь! Украла! Мать прищурилась. Всё, ничего хорошего после такого ждать не приходится. Она подлетела вплотную и прошипела, как змея: – За какие такие заслуги тебе подарили платиновую подвеску? А? Молчишь. Малолетняя шлюшка! Рене тогда так больно оттаскала меня за волосы, как только скальп не сняла. Подвеску отняла, видимо, в последствии отдала Белле. Так-то, мудрый Вольтури, ты мог не дождаться взросления своего черного бриллианта. А как ещё назвать темную магиню. Однажды после показа нас, моделей, обязали присутствовать на банкете, и я услышала одну фразу от знаменитого экстрасенса: – Нет светлой и темной магии. Есть только черная и очень черная. Получается, Маркус защитил девочку, потом где-то раздобыл книги и прислал их мне. Сам не приехал. Не смог? А вдруг он скрывает меня от Аро. Ну да, звучит вроде логично, если бы коллекционеру стало известно обо мне, я давно бы уже сидела в замке под строгим присмотром вампиров. Так сказать, зрела бы в безопасных условиях. Не рискнул бы Аро оставлять ценный экземпляр в мире, где подохнуть можно каждую секунду. Надо обязательно рассказать об этих мыслях Эдварду. – Белла, откуда у тебя эта подвеска? – как бы невзначай спросила сестру. – Мама подарила. А что? Ну, так и есть. И почему я не удивлена. Мамаша отняла у одной дочери украшение и подарила своей любимице. Пусть носит. Мне то от Карлайла достался браслет, а у неё будет защита от Маркуса. Так глядишь, кочевник-ищейка поостережётся охоту устраивать. Кстати, а почему в каноне Беллу не защитили? Посчитали увлечение сына блажью или…, да много может быть причин, толку то гадать. – Это очень сильный оберег, не снимай его, пожалуйста. Сестра сосредоточенно вгляделась в замысловатый вензель, вертела его так и эдак, разве что только на зуб не попробовала. Пытается понять сакральный смысл. Ну, успехов тебе. – Ладно, я и не планировала избавляться от украшения. Мне талисман очень нравится. Ты в школу когда собираешься? – Не напоминай, умоляю! Завтра пойду. Настроение окончательно испортилось. Не до испанского мне, когда такие события грядут. Надо магии учиться, а не историю зубрить. Если математику и прочие точные науки хоть можно вспомнить, с литературой тоже нет проблем, то американскую историю я не знала от слова совсем. Так, в общих чертах имею представление. Президентов по порядку не перечислю, но такое хоть выучить можно. А уж испанский это вообще ужас. Как успеть до экзаменов знания хотя бы на трояк вытянуть. На языке конкистадоров помню только: hola amigos. Всё! Просить мироздание подарить мне эйдетическую память никогда не решусь. Страшно подумать, что могу в нагрузку получить. А ну как к вампиру выдадут оборотня и пару демонов. И еб***сь с ним как хочешь, в прямом и переносном смысле. – Тьфу! Сплюнула три раза через левое плечо, а потом ещё и через правое. Так, на всякий случай. Не забыла постучать по дереву, по столу и по голове. До прихода Эдварда страдала откровенной херней. Как обещала вампиру к книгам по магии не прикасалась, а другие знания в голову не лезли, как не пыталась туда их запихнуть. – Будем читать эту! Малефицизм – тёмная сторона магии. Притащила самый толстый фолиант. Буду верить, хоть тут что полезное найдется. Мы удобно устроились на постели, подложив под спины подушки. – Хорошо, как скажешь, – согласился Каллен. Внимательно с ног до головы осмотрела его. Эдварда часом не подменили? Что-то больно быстро он согласился. – Милая, я понимаю, времени у нас мало, а тебе надо успеть разобраться с даром. Подозрительно. С чего бы такие разговоры. Уж не Элис ли ему по ушам проехалась. Спрашивать бесполезно, не скажет, пока сам не решит открыться. Книга внезапно увлекла нас обоих. В ней много говорилось не только о проклятиях, но и о других направлениях магического ремесла. Надолго прикипели к разделу о развитии и возможностях ментальной магии. Дар Эдварда, оказывается, был последней ступенью перед вершиной мастерства в менталистике. Как ни печально, но возможности Аро гораздо круче, если бы Вольтури ещё умел считывать мысли и образы на расстоянии, был бы совсем имба. – Эд, посмотри в другой книге. Там точно должно быть написано, как дальше развивать твой дар телепатии. Он кивнул и со скоростью вампира смотался за книгой по ментальному контролю. Не знаю почему, но уверена, Эд там найдет способ усиления для себя. Потом Каллен принес пару чистых тетрадок, и мы там делали заметки. Не в драгоценных же книгах чиркать. За этим делом нас и застал вернувшийся с работы шериф. Вошел Чарли без стука, окинул пристальным взглядом инсталляцию под названием заучки обыкновенные. Кажется, он был разочарован. Скорее всего, ожидал увидеть непотребства. А я ворона, забыла запереть дверь. – Чем это вы заняты? – А что, не заметно? Учимся. – Белла, нам надо поговорить. Мы переглянулись с Эдвардом и посмотрели на Чарли, как на душевнобольного. – У меня вообще-то другое имя, – съязвила я, так и не дождавшись осознания косяка от отца. – Извини, оговорился. Я жду тебя внизу. Ну и чего его приспичило разговоры разговаривать. Боюсь, мы только снова поругаемся. – Сходи, поговори. Постарайся не срываться, – сказал Эд и легонько чмокнул в губы. – Ну, после такой подготовки я буду спокойна, как удав! – тихонько рассмеялась я, а то шериф ещё подумает, будто над ним смеются. – Обращайся, милая. Готов тебя целовать хоть сутки напролет. Сделала испуганные глаза. – Нет уж, не надо! Сутки я не выдержу. У нас же людишек столько всяких нужд: от голода и жажды до похода в туалет. Про сон молчу, можно потерпеть двадцать четыре часа без подушки. Уверена, изначально Чарли хотел поговорить о другом. Может, даже хотел извиниться. Но моя светящаяся счастьем от поцелуя Каллена рожица его разозлила. – Рита. Я запрещаю так много времени проводить с Калленом. Чтобы в спальне у тебя его больше не видел. Ты поняла? – Прекрасно поняла. Хочу спросить, хм. Какое ты имеешь моральное право мне что-то запрещать? – Я твой отец и несу за тебя ответственность. Рене предупредила, ты привыкла с мальчиками… – Ах, Рене предупредила! Стой здесь! Я сейчас кое-что принесу. А у меня опять злоба разгорается в груди, так сильно жжется и просится наружу. О, а не магический ли там источник шалит. Ворвалась в комнату, сразу выставила ладонь вперед. – Не мешай, пожалуйста! Вытащила из тумбы файл, там хранились выписки из медицинской клиники. Скатилась с лестницы и сунула заключение гинеколога в руки обалдевшего отца. – Читай внимательно! – Что это, Рита? – Я сказала, читай! Столько ярости было в моём голосе, шерифа проняло. Он уставился в выписной лист. После прочтения Чарли растерянно посмотрел на меня. – Я не понимаю, почему вы от меня не избавились, если оба так ненавидите. Отдали бы на усыновление, самим бы было легче. – Рита, что ты такое говоришь? – Я говорю о том, что вижу на протяжении многих лет. Вы меня ненавидите. Рене присутствовала во время моего визита к доктору, но почему-то упорно считает меня гулящей девкой. Ты тоже хорош. – Я прошу прощения, дочь. Может, я был излишне строг по отношению к тебе. Ещё раз прошу, извини. Но это не отменяет… – Излишне строг! Да после твоей строгости я неделю сидеть не могла. Если ты запретишь мне встречаться с Эдвардом у нас дома, то я буду проводить время у него. А как только мне исполнится восемнадцать, вы меня больше вообще не увидите. Никогда! Ясно? – Рита… – Я всё сказала! По-другому не будет. Считай, что у тебя есть только одна дочь. Так проще станет жить всем нам. Надеялась на примирение, да на худой конец хотя бы на нейтральные отношения, а опять получилась какая-то шляпа. Не могу относиться к ситуации хладнокровно, хоть бейся лбом об стену. Я реально не понимаю такого к себе отношения. Ладно, выросла и напоминаю Чарли разбившую сердце женщину, так же как Рене видит во мне молодую улучшенную версии себя. Но когда была мелкой, почему гнобили? Не сказать, чтобы такой уж хулиганкой была, просто активный ребенок, не более. Вошла в комнату подуспокоившись, замерла на пороге. Эдвард активно собирал вещи в чемоданы. Причем один точно не мой. Он что же, успел сбегать в магазин или до дома. – Эдвард? – Рита, ты переезжаешь ко мне. Не спорь. Рита, не нужно терпеть до восемнадцати лет. Ты же понимаешь, если будешь жить в постоянном стрессе, рано или поздно рванешь. Ну, так-то он прав. Вдруг не смогу удержать магию. Она же недавно так и рвалась наружу, будто во мне сидит чужой и вот-вот вылупится страшный монстр. Хорошо, если только отца прибью. Нет, это, конечно, тоже плохо, но не так критично, ежели после пойду убивать всех подряд. – Хорошо. Я согласна. – Умничка. Довольный вампир сгрузил одежду неопрятной кучей и закрыл чемодан. Не проблема, потом разберу и отглажу. – Проверь. Все ли собрал. – Да вроде всё. Если что, потом Беллу попрошу привезти забытое. – Тогда пойдем. Розали с Эмметом нас ждут. О как. А Эдвард подключил родичей к афере века. К моему великому облегчению, Чарли куда-то свалил. Прекрасно, не придётся объясняться. Написала записку и оставила на кухонном столе. Эх, как бы шериф не устроил Калленам проблем. Хотя, мне кажется, нормально всё будет. Думаю, Карлайлу удастся договориться с отцом. Доктор Каллен ведь заслуженный авторитет, у него вон сколько нестабильных подростков на попечении. А там я под присмотром Эсме буду, она же не позволит вольничать и творить безобразия. Беллы тоже не было. Она, скорее всего, задержалась у новых подруг. Говорила, вроде поедет к Анжеле Вебер. Киношная и книжная Вебер очень нравилась фанатам, мне она показалась недостаточно раскрыта, так что не знаю какой она на самом деле человек. Очень надеюсь, девчонка окажется нормальной, пусть хоть в Форксе у Изабеллы появится подруга. Эммет белозубо улыбался, стоя рядом с машиной. Блин, ну огромный же он. Розали довольно высокая статная девушка, на его фоне смотрится миниатюрной куколкой. Великану достало такта не шутить. Всё же не просто дался шаг к переезду. Слишком близко к сердцу принимаю жизнь Риты Свон. Мне на самом деле больно. За что родители так со мной поступают. Загрузились в такой же, как хозяин, здоровый внедорожник. Вещи поместились без проблем. В багажник машины пол дома влезет, а не только два чемодана и спортивная сумка. Как по заказу, пошел сильный дождь. За стеклом почти ничего не было видно. Так погано на душе, настроение соответствует погоде. – Дай угадаю, ты переживаешь о том, что скажут люди? – не выдержал и спросил Эммет. – Нет. Мне наплевать на мнение чужих людей. – Правильное отношение к жизни. Важна только семья. Я горько хмыкнула. – Крошка, прости дурака. Я имею в виду твою новую семью, – поправился парень, выглядел он при этом очень серьезно. В носу противно защипало. Блин, меня уже приняли в семью, а моё появление несет им смертельную опасность. Эдвард притянул к себе, прижал к груди и успокаивающе погладил по голове. – Не плачь, – шепнул он мне на ухо. – Не буду, – шепнула в ответ. В холле нас встречали Эсми и Карлайл. – Рита, дорогая, я так рада. Наконец-то вся семья в сборе. Хозяйка дома осторожно обняла меня. Карлайл искренне улыбался и кивнул, когда я вопросительно взглянула на него. Дал добро. – Эдвард, отнеси вещи в медовую спальню. Это будет комната Риты, – дала распоряжение сыну и после обратилась ком мне: – Пойдем, милая, я провожу. Надеюсь, тебе понравится. Комната оказалась чудесной. Много дерева и текстиля всех оттенков меда. Моя новая комната теплая и мягкая. То, что нужно исстрадавшейся душе. – Спасибо. Мне нравится. Не выдержала, слезы полились ручьем. Эсме так на меня смотрела, будто на вернувшуюся в отчий дом дочь. На ту Риту никто никогда так не смотрел. – Малышка, почему ты плачешь? Давай-ка присядем и ты мне расскажешь. Мы сели рядышком на край постели. И я выложила как на духу историю жизни девочки Риты Свон, сама от себя не ожидала. Чувствовала искреннее сочувствие, чувствовала тепло от ледяного тела вампирши. Не забыла поделиться воспоминанием о встрече с Вольтури и страхами за новую семью. Рассказывала и плакала. Дала себе слово, это последние слезы. Уж насколько в той жизни я была плаксой, но столько никогда не ревела. Да и плакала всегда в одиночестве, не люблю, когда меня жалеют. Пора брать себя в лапки, выпускать коготки и биться за свое счастье. – Дочка, ну что ты, не бойся, мы не оставим тебя. – Спасибо, – и совсем тихо прошептала: – Мама.