Сирень и золото

      Только теперь он заметил, что запястья натер грубый металл, а шею сдавил тяжелей стальной обруч. Цепи тянулись от кажущегося особенно хрупким и уязвимым Нёвиллета к кольцам в стене позади. Похоже, раньше он висел на них, а потом ему великодушно разрешили упасть на ледяной пол.       Итэр сжал кулаки, скользя взглядом по прочным звеньям. Первой мыслью было попробовать перебить цепь мечом, но ее пришлось отмести. Одно неловкое движение, и Нёвиллет мог серьезно пострадать. Придется искать ключ. К счастью, совсем недалеко оказались те, кто мог его отдать.       — И… тэр, — прохрипел Нёвиллет и зашелся в приступе кашля.       Он снова опустил голову. Волосы соскользнули с плеча, прикрывая закровоточившие губы. Слабый свет выхватил раны и царапины в дырах на мантии. На вид они не казались опасными, но выглядели воспаленными. Итэр вскинул руку, намереваясь коснуться плеча Нёвиллета, и опустил ее. Не хотелось лишний раз причинять ему боль.       — Ключ, — сказал Итэр и сам закашлялся. В горле пересохло, будто он целый день бродил по пустыне. В голове что-то щелкнуло. — Они не давали тебе пить?       Вместо ответа Нёвиллет слабо качнул головой и выразительно, насколько позволял измученный вид, посмотрел за спину Итэра. Там лежала перевернутая на бок грубая чашка, вокруг которой высыхала лужица воды. Даже если бы и хотел, Нёвиллет не смог бы до нее дотянуться. Это, очевидно, дополняло истязание плетью.       — Они сошли с ума? — едва слышно поинтересовался Итэр.       Происходившее вызывало оторопь. В самом сердце Фонтейна двое мужчин загадочным образом пленили Верховного судью и почти сутки пытали его. Ради чего все это? Ради спасения чьих-то жизней? Звучало как самый настоящий бред сумасшедших.       — Простите, — раздался приглушенный голос.       — Не подходи! — Итэр схватил меч и развернулся, прикрываясь собой напрягшегося Нёвиллета. — Второй раз я не смогу остановиться, — кончик лезвия едва не уперся в шею мужчины с повязкой на глазу.       — Пожалуйста, возьмите, — в руках он держал большую кружку. — Это чистая вода.       — Да? — подозрительно прищурился Итэр, но свободную руку протянул. — А почему вы раньше не дали Нёвиллету воды?       — Он, — кивок в сторону распростертого на полу тела худого мужчины, — запрещал. Говорил, что месье юдекс станет сговорчивее, если его не поить. Я пытался его отговорить до самого конца, но он верил, что поступает правильно.       — Что в этом может быть правильного?! — Итэрне выдержал и сорвался на крик. — Вы… Окунуть бы вас обоих в Первозданное море, но это слишком легкое наказание за то, что вы сделали.       Он отвернулся, пережидая волну обжигающего гнева, требующего крови. Меч в руке задрожал, пришлось отложить его в сторону, чтобы не накинуться на опустившего голову мужчину. Вода в кружке заколебалась, выплеснув несколько капель на кожу. Как ни странно, это и привело его в чувства. Сначала Нёвиллет — потом все остальное.       Итэр снова рухнул на колени рядом с ним. Осторожно погладил серебристые пряди на затылке, спустился к подбородку и приподнял его лицо. Глаза остались закрытыми, но веки слабо дрогнули. С губ сорвалось слабое дыхание. Итэр поднес к ним кружку. Нёвиллет сделал маленький глоток и закашлялся.       — Осторожно, — Итэр переместил руку ему под шею, создавая удобную опору. — Было бы удобнее с ложки, но… — пришедшая в голову идея заставила уши вспыхнуть. — Ты меня простишь, Нёвиллет?       — Делай, что считаешь нужным, если это не нарушит законы Фонтейна, — тихо отозвался тот, пытаясь отдышаться после приступа кашля.       — Этого я тебе гарантировать не могу.       Не дожидаясь ответа, Итэр набрал воды в рот и склонился к лицу Нёвиллета. Его губы, шершавые и покрытые кровавыми корочками, оказались горячими. Металлический вкус тут же заполнил собой все ощущения. Частое дыхание, щекотавшее кожу, сбилось точно от удара током.       Итэр не смог оторвать взгляда от распахнутых сиреневых глаз. Он едва не забыл, зачем затеял все это, когда ощутил, что губы Нёвиллета дрогнули и приоткрылись навстречу. Вода, пропитанная вкусом крови, надо думать, была ужасна для того, кто мог различить малейшие оттенки, но Нёвиллет проглотил.       — Еще, — голос оставался все еще слабым.       — Я… э-э, пожалуй, кхм… Пойду, пожалуй, да, — мужчина с повязкой потёр затылок и поспешил вернуться к своему товарищу. — Я там подожду, да. Покараулю.       Итэр не обратил ни малейшего внимания на его уход, когда снова склонился над бледным лицом Нёвиллета. Тот часто дышал, его губы подрагивали, стоило прижаться к ним чуть плотнее. По шее заскользила упущенная капля воды. Итэр стер ее непослушными пальцами.       Нёвиллет пошевелился и смог приподняться, позволяя снова подложить под шею руку. Итэр, стараясь сохранить невозмутимый вид — он только что целовал Нёвиллета? — и не придавать значения пылающим щекам, поднес к его губам кружку. Шум в ушах мешал здраво рассуждать. Доставлять лишнее неудобство Нёвиллету не хотелось, а почти целовать дальше — и неважно, что это была всего-навсего попытка напоить его, — вызывала обжигающий румянец. Надо было срочно выбираться. Тогда все станет проще. Нёвиллет взял кружку и, поморщившись то ли от боли в ранах, то ли от неприятного запаха крови, принялся медленно пить.       — Ключ, — вспомнил Итэр, не отрывая взгляда от острого кадыка, с движущегося под тонкой кожей. — Где ключ? — крикнул и на всякий случай подтянул поближе меч. Мало ли, вдруг за него тоже придётся сразиться.       — Вы тут, кхм, уже все? — мужчина с повязкой не стал заглядывать внутрь, хотя судя по шагам подошел ближе. — Ключ где-то здесь. Когда я пришел, месье юдекс был… Я пощу на полках.       Итэр глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Сама идея оставить Нёвиллета в этой грязной комнатке вызывала приступ ярости. Хотелось ухватить цепи и стереть их в порошок голыми руками, хотя если они могли удержать Нёвиллета, то явно были не так просты. На всякий случай Итэр подергал пару звеньев.       — Даже пытаться бесполезно, да? — спросил он у наблюдавшего за ним Нёвиллета.       — Полагаю, они сделаны специально, чтобы надежно сковать кого-то вроде меня, — негромко отозвался тот. Привычный бархат еще не вернулся в его голос в полной мере, но отдельные нотки уже явственно проступили.       — Тогда я оставлю тебя ненадолго? Я быстро!       Итэр дождался кивка и вскочил на ноги, опрометью кинувшись в залитую слабым светом свечей комнату. По пути едва не запнулся о распластавшегося худого мужчину, о котором успел благополучно позабыть, и тут же принялся обыскивать его карманы. На одежде их оказалось, как назло, много. То монетки, то обрывки ниток, то носовой платок, то железяка непонятного назначения, то целый ворох бумажек. Наконец, в кармане, который был спрятан внутри другого, обнаружился небольшой ключ.       — Я нашел! — отозвался мужчина с повязкой и продемонстрировал лежащий на ладони почерневший от времени ключ.       — И я нашел, — пожал плечами Итэр. — Попробуем оба, а там видно будет. Не дай Архонты придется искать третий.       Маленький ключ однозначно не подошел. Он попросту выпал из замочной скважины, но Итэр решил пока оставить его у себя. Мало ли, какие тайны он мог открыть. Стоило взяться за грязный ключ, который пах чем-то кислым и лип к рукам, будто его прятали в бочке забродившего сока, как начало что-то происходить. Замок на грубых наручниках громко скрипел и отчаянно сопротивлялся, но поддавался.       Нёвиллет устало склонил голову к плечу и молча поглядывал на вспотевшего от напряжения Итэра. Он старался удерживать запястья чуть приподнятыми, как если бы цепь оказалась короче и он продолжал бы на ней висеть, но сил не хватало. По его рукам побегала мелкая дрожь, заставлявшая возникать морщинку между тонкими бровями.       Итэр торопился, как мог, но замок никак не хотел открываться. Когда возникло почти непреодолимое желание отложить попытку и дать Нёвиллету немного передохнуть, звякнула и мертвой змеей опала на грязный пол цепь. Наручник больно ударил по лодыжке Итэра, который едва успел поймать тонкие покрасневшие запястья. Пальцы неконтролируемо проскользнули под измятые манжеты и погладили горячую кожу.       — Никому ни с места! — громкий крик наполнил обе комнаты.       Итэр вздрогнул и вновь схватился за меч. Он не мог не вступить в бой. Не теперь, когда Нёвиллет найден и почти свободен. Решимость придавала сил. Он коротко взглянул на бледные щеки и тени от ресниц и поднялся. Загородить собой ослабевшего Нёвиллета было самым очевидным решением. Полумрак, слегка напуганный желтыми огоньками свечей, укрыл их обоих зыбким пологом.       — Итэр! — этот голос было невозможно не узнать. Он вызвал теплую волну радости, наполнившей все тело легкостью. — Ты тут?       — Паймон! — отозвался он. — Мы здесь!       Итэр убрал меч и присел рядом с Нёвиллетом, который медленно поднимался. Его руки слегка подрагивали, с губ срывалось хриплое дыхание. Он выпрямился и задумчиво оглянулся через плечо, точно хотел убедиться, что стена по-прежнему была позади и при случае за нее можно ухватиться.       — Вот вы где оба! — Паймон ворвалась в комнату серебристой молнией. — Никогда-никогда больше так не пропадай, — это относилось к Итэру, — Паймон очень волновалась. Знаешь, каких трудов Паймон стоило тебя найти?       — Прошу меня простить, — размеренно сказал Нёвиллет. Его голос оставался тихим, но звучал значительно увереннее, чем раньше. — Это мой недосмотр. То, что я попался в ловушку, говорит о моей излишней самонадеянности, — он едва заметно поморщился, сделав шаг.       — Ты не должен извиняться, Нёвиллет, — Паймон замахала руками. — Ты не виноват, что тебя похитили. Такое могло случиться с каждым, правда же?       — Как ты нас нашла? — Итэр, не раздумывая, подхватил Нёвиллета под локоть и расплылся в улыбке, когда в ответ услышал облегченный вздох.       — Паймон бродила по улицам в поисках тебя и вдруг увидела жандармов. Они бежали куда-то такие суровые и серьезные, что пришлось их догонять, чтобы спросить, что случилось, — Паймон подняла указательный палец. — Паймон знала, что это связано с тобой.       — Что связано-то?       — А? Сосед из дома напротив позвал жандармов, решив, что сюда вломился грабитель.       В соседней комнате действительно обнаружились двое жандармов, усаживающих недавних похитителей на стулья. Худой мужчина хмуро поглядывал на своего товарища с повязкой на глазу и прижимал к опухшей щеке большой медный ковшик. Итэр взглянул на Нёвиллета, чья ровная осанка почти не выдавала то, что происходило с ним целый день, хотя он продолжал опираться на предложенную руку.       — Месье юдекс! — выдохнули жандармы. Их лица сразу повеселели, хотя до этого казались обиженно-сонными.       — Мы так рады, что вы нашлись. Мы хорошенько допросим этих двоих и… — один из них, очевидно, чуть более старший, запнулся, посмотрев на Итэра. — И Путешественника?       — Путешественник проник сюда в рамках следственных действий, — негромко отозвался Нёвиллет. — Если у владельца дома будут претензии, то суд рассмотрит их в частном порядке. Что до остального, действуйте. Я надеюсь, леди Фурина не откажется занять место Верховного судьи и в этот раз.       — Фурина? — удивилась Паймон.       — В случае, когда я участвую в расследовании или непосредственно заинтересован в рассматриваемом деле, как в данном случае, обязанности Верховного судьи ложатся на ее плечи, — негромко пояснил Нёвиллет. — Такое случается крайне редко.       — Лучше бы такое больше не случалось, — хмуро заметил Итэр.       Спорить никто не стал. Итэр ощущал приятную хватку на своем предплечье и искоса поглядывал на невозмутимого Нёвиллета, медленно поднимавшегося по лестнице. Паймон летела позади, то торжествующе улыбаясь, то позевывая.       Прохладный ночной ветерок принялся заигрывать с серебряными прядями, рассыпавшимися по плечам Нёвиллета. Он лишь качнул головой, стряхивая прилипшие к ранке на губе волоски. Временами он чуть сильнее сжимал пальцы на руке Итэра и хмурился. Его шаги хоть и были твердыми, но лишились всякого намека на привычную легкость.       — Тебе очень больно? — шепнул Итэр, чуть склонив голову к плечу. Сомневаться не приходилось, в непривычной тишине улиц его услышат. — Позвать Бай Чжу? Он в помощи никогда не откажет.       — Паймон может! — встрепенулась летящая рядом Паймон. — Поискать в Чайнике точно может. Сегодня как раз выросли травы, он приходил их собирать. Мог и на ночь остаться.       — Не думаю, что уместно будить доктора Бай Чжу в неурочное время. Ему хватает забот в хижине «Бубу», да и ваши приключения работы только добавляют, — отозвался Нёвиллет. Голос звучал приглушенно, точно он говорил сквозь зубы или пытался сдержать шипение. — Впрочем, утром можно обратиться в больницу Фонтейна.       — Нет! — резко отозвался Итэр.       По его спине пробежал нехороший холодок. Сначала он решил, что это отголоски проведенных там часов — почти в неволе. Однако в голове тут же пронеслась фраза, произнесенная ленивым угрожающим тоном: «Ты что же, думаешь, что нас всего двое? Наивный дуралей, а не герой. Нас намного больше. Намного!» Свободная рука сжалась в кулак.       — Итэр? — Нёвиллет остановился и приподнял его лицо за подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Итэр прильнул щекой к прохладной перчатке, успокаивая разгоравшийся в груди гнев и горькую подозрительность.       — Что случилось? — Паймон растерянно ухватила его за плечо. — Если это из-за доктора Гийома, то…       — Доктора Гийома? — переспросил Нёвиллет, стоило ей замолчать. — Вижу, ты успел познакомиться с ведущим специалистом Фонтейна, пока искал меня.       — Не совсем, — проворчал Итэр и обхватил его запястье, — но это к делу не относится. Я расскажу тебе. Потом, — он медленно вздохнул, собираясь с мыслями. — Ты слышал, что сказали эти ребята? Они не единственные, кто согласен с безумным планом. В городе могут быть другие. Что, если кто-то из докторов с ними заодно? Я не хочу… Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь еще случилось.       — В твоих словах есть разумное зерно, — недолго помолчав, кивнул Нёвиллет и потер пальцами висок. — Пусть найти их будет нелегко, но помешать их планам нам под силу. Даже если это означает мое временное заточение во Дворце Мермония. Хотя возможно это не понадобится, если арестованные преступники все расскажут.       — Хотелось бы, — согласилась Паймон. — Бегать по всему Фонтейну и набрасываться с подозрениями на каждого прохожего — очень странно. Хотя если понадобится, то мы все сможем! — с ее оптимизмом не могла соперничать даже усталость. Итэр слабо улыбнулся.       Обратный путь в особняк Нёвиллета занял много времени. Периодически они останавливались, чтобы передохнуть. Нёвиллет продолжал держать спину ровной и лишь прикрывал глаза от особо неаккуратных движений. Руку Итэра он так и не отпустил, продолжая на нее опираться, а тот недоумевал, куда подевалась трость. Неужели он ее оставил в подвале? На глаза она не попадалась. Придется утром наведаться туда еще раз.       — Могу я проявить гостеприимство и предложить ночлег? — голос Нёвиллета вывел Итэра из раздумий.       — Паймон согласна! — она радостно хлопнула в ладоши. — Удобная кровать — все, что сейчас нам нужно. Правда?       — Правда-правда, — согласился Итэр. Он решил не добавлять, что Паймон не помешало бы подкрепиться, как обычно. Раз уж она выбрала сон, пусть так и будет. — Это удобно?       — Уверяю тебя, в моем особняке найдет пара комнат с удобными кроватями, — отозвался Нёвиллет. — И впредь, надеюсь, что ты не откажешься ими воспользоваться, чтобы не ночевать на крыше.       Итэр передал Нёвиллета заботам Эйф, встретившей в прихожей. Она, казалось, вообще не ложилась спать в ожидании хороших новостей. Увидев Нёвиллета, запрыгала рядом, быстро увела его наверх, приговаривая, что ему не мешало бы принять ванну и отдохнуть.       Прежде чем скрыться за поворотом, Нёвиллет взглянул на Итэра. «Благодарю тебя», — прочитал он по покрытым кровавыми корочками губам. Согреваемый этими двумя словами, как ровным пламенем камина, Итэр проводил Паймон до ее комнаты. Она заснула сразу, едва коснулась головой подушки.       А Итэр зашел в соседнюю. Он отложил меч на столик у диванчика, и опустился на кровать. Облегчение мешалось в крови с тревогой. В городе могут быть те, кто хотел бы продолжить дела худого мужчины с кнутом? Они не верили, что Нёвиллет может остановить пророчество, и предпочитали действовать сами. Но откуда они взяли, что сердце стихийного дракона поможет в этом? Как умудрились его вычислить и поймать?       Вопросы мешали уснуть, вынуждая ворочаться с боку на бок. Они возникали в голове при попытках сосредоточится на приятном — Нёвиллет в безопасности: спит в своей постели, пока преступники сидят в камере. Откуда? Как?       Итэру надоело бесцельно валяться. Похоже, этой ночью о сне он мог только мечтать, а попутно прогуляться. В коридоре было тихо. Особняк, единственный свидетель его бессонницы, освещался несколькими лампами, висящими на стенах. Этого как раз хватало, чтобы различать хрупкие очертания предметов в сумерках.       — Итэр! — голос, нарушивший тишину, заставил пробежать по спине табун мурашек.       Идти на улицу расхотелось мгновенно. Если уж не он один бодрствовал, то почему бы не составить компанию? Итэр взбежал обратно по лестнице, которую преодолел почти до середины, и добрался до двери. Занес руку, чтобы постучать, но тут же опустил ее на ручку. Его же уже позвали.       — Как ты узнал? — спросил Итэр, когда дверь осталась за спиной.       Аромат сирени и моря, щедро пропитавший воздух этой комнаты, мягко подчинял. Итэр сдался и, как завороженный, подошел к широкой кровати. Без света можно было лишь угадать силуэт Нёвиллета, полулежащего на подушках. Не мучаясь долгими сомнениями, Итэр присел рядом и едва успел остановиться, чтобы не найти на одеяле узкую кисть.       — Я провел с тобой рядом достаточно времени, чтобы научиться отличать твои шаги от прочих, — отозвался Нёвиллет.       Вспыхнула лампа на прикроватном столике, и Итэр не смог отвести взгляд, скользнувший по белой свободной рубашке, обнимавшей изящные плечи. Без строгой судейской мантии Нёвиллет все еще казался чересчур беззащитным, хотя не признавать его силу было опрометчиво и глупо. Длинные волосы, вымытые и расчесанные, рассыпались нитями серебра по спине. Лицо оставалось уверенным и спокойным. Лишь в глазах притаилась усталость.       — Как ты? — чтобы отвлечься от беззастенчивого изучения высоких скул, которые подчеркивали вельветовые тени, Итэр принялся рисовать пальцем узор на простыни.       — Ссадины и ушибы. Ничего, представляющего угрозу жизни, — голос, хоть и был тихим, но совсем не походил на тот, который привел Итэра сюда. — Думаю, в течение нескольких дней я смогу приступить к своим обязанностям, — он замолчал. Итэр вздрогнул, когда мягкие пальцы цепко ухватили его за подбородок и заставили повернуть голову. — Что тебя беспокоит и лишает сна? Снова кошмары?       — Кошмары, — кивнул Итэр. Соврать внимательным глазам с вертикальным зрачком было невозможно. Он сглотнул. — Те самые, которые происходят наяву, — по коже разливалось тепло, будто он только что выбрался из снегов Драконьего хребта на зеленую лужайку под лучами солнца. — Я не могу избавиться от мысли, что тебя просто так похитили и держали… там, что они причиняли тебе боль, чтобы ты добровольно отдал им своё сердце. Это же бред!       — Я здесь, — шепнул Нёвиллет ему на ухо, оказавшись близко-близко.       Итэр не смог сдержать порыв и обнял его, утыкаясь носом в шею. Пусть руки смяли рубашку, пусть волосы щекотали лицо, главное, он чувствовал теплое дыхание на макушке и невесомые прикосновения к спине. За ними неотступно следовала мелкая дрожь. Тревога постепенно отступала. Ее по капле вымывал знакомый аромат, который исходил от тонкой кожи.       Стоило Нёвиллету пошевелиться, Итэр прижался крепче. Еще мгновение. Минуту. Чуть больше. Так, чтобы окончательно забылись тяжелые мысли о смерти, преследовавшие его длинный-длинный день, чтобы сердце перестало стучать в висках, а кровь не застывала в жилах. Мягкие руки поглаживали напряженную спину, стремясь внушить уверенность и успокоить. Итэр изо всех сил пытался подстроиться под размеренное дыхание, но каждый раз сбивался, стоило лишь немного ослабить контроль.       — Как… — медленный вдох был почти спокойным, — как все случилось?       — Я отправился во Дворец Мермония обычным маршрутом. Столь ранним утром людей на улицах мало, чем и воспользовались мои недоброжелатели, — Нёвиллет осторожно пошевелился и расцепил руки Итэра, вызвав разочарованный вздох. — Нет никаких сомнений в том, что они прекрасно подготовились. Потрудились изучить не только мое расписание, но и привычки. Их план был прост, но эффективен. Стоило мне оказаться в тени каменной арки, на меня сбросили сеть.       — Сеть? — Итэр запнулся, когда Нёвиллет удобнее устроился на подушках, и бросил быстрый взгляд на его напряженные плечи. — Это же не какая-то простая сеть? Из обычной ты бы выбрался в два счета! Даже не заметил бы ее.       — Верное замечание. И сеть, и цепи были вовсе необычными, — Нёвиллет недолго помолчал.       Итэр почувствовал, как тревога постепенно сменялась гневом. Он дотянулся до прохладной ладони и сжал ее, чтобы не броситься искать остальных участников заговора. А очень хотелось. Впрочем, мысль оказаться сейчас на ночных улицах вызывала тоску. Поступи он так, горожан разбудил бы вой. Гораздо лучше и правильнее держать тонкую руку и вслушиваться в усталый знакомый голос.       — Признаться, я считал, что подобные предметы существуют лишь на страницах древних фолиантов, которые люди считают сказками и выдумками, — продолжал Нёвиллет. — Но ощутив на себе их могущество, я не смог ничего им противопоставить. Именно мое происхождение обернулось против меня.       — Сердце? — наугад предположил Итэр шепотом. Он пока не совсем понимал, о чем рассказывал Нёвиллет. Наверняка сказывался недосып. Все-таки заводить серьезные разговоры ночью не самое правильное решение.       — Нет, — узкие зрачки сверкнули в теплом оранжевом свете прикроватной лампы. — Вскоре после появления в Тейвате я пытался узнать, случались ли раньше прецеденты, чтобы элементарные драконы существовали в обличии людей. Тогда мне попалось несколько обрывочных текстов о падении Владык-драконов. Я изучил их, хотя это не давало ответов на мои вопросы. Но, — Нёвиллет остановился, взял серебряный кубок и сделал несколько глотков воды. — Но в одном из текстов упоминалось, что во время охоты на стихийных драконов применялись сети особого плетения и ловушки с цепями, что лишают сил. Тогда я не придал этим сведениям особого значения. А сейчас склоняюсь к мысли, что тексты не относились к сказкам. И сети, и цепи существуют на самом деле.       — А как они действуют вообще? Я хочу сказать, что если любого человека замотать в сеть или заковать в цепи, то он мало что сможет сделать, — Итэр потер подбородок. — Ты, конечно, не совсем человек, но все же…       — «Не совсем человек»? — Нёвиллет слабо улыбнулся. — Весь мир пропитывают стихии, Итэр. Ты чувствуешь их, можешь видеть, используешь в бою, как любой обладатель Глаза Бога, пусть обходишься без него. Стихийные Драконы намного глубже связаны с родными стихиями. Мы состоим из них. Набрось на дракона такую сеть и оборвешь эту связь, — напряженные плечи вздрогнули. Ладонь, которую Итэр рассеянно поглаживал, стала ледяной.       — И цепи делают то же самое, — отозвался тот и принялся согревать озябшие пальцы горячим дыханием.       — Верно, — Нёвиллет приподнял лицо Итэра за подбородок и внимательно заглянул в глаза, заставив сердце забиться испуганным зябликом в груди. — Оказавшись в столь затруднительной ситуации, я мог лишь понадеяться на тебя. Хм? — между бровей обозначилась морщинка. — Используя остатки Гидро, не уничтоженные сетью и цепями, я пытался указать тебе путь к брошенным мной вещам.       — Я слышал! — заверил Итэр. Он встрепенулся и тут же вытащил из кармана все, что успел отыскать: брошь, запонку и ленту. — Я слышал твой голос. Очень вовремя, чтобы не сотворить какую-нибудь безумную вещь!       — Позволю заметить, что безумные вещи удаются тебе с потрясающей ловкостью.       Уши Итэра заалели, стоило ему вспомнить прикосновение к потрескавшимся сухим губам в полутемном подвале. Тогда было не до рассуждений, что попадало под определение «безумный», а что нет. Итэр просто делал то, что считал нужным. Как в любой другой ситуации, когда надо было что-то делать. Обычно это оказывалось правильным. Он коротко взглянул на невозмутимого Нёвиллета, кончиками пальцев тронувшего губы.       — Идея пробраться ночью в чужой дом, вопреки закону о частной собственности, реализована блестяще.       — Ха! — Итэр вскинул голову. — Пусть сначала хозяин этого дома убедит меня, что он не имеет к твоему похищению никакого отношения, а уж потом спрашивает про частную собственность и остальное.       — Как я сказал ранее, к тебе претензий не будет. Леди Фурина примет во внимание мотив, побудивший тебя поступить подобным образом. Не стоит беспокоиться.       — Пока меня беспокоит другой вопрос, — Итэр наконец смог поймать за хвост мысль, не дававшую ему покоя. — Откуда взялись такие сеть и цепи? Если кто-то их изготовил, то у него есть нечто посерьезнее старых текстов и кучки охотников за сердцами.       — Могу лишь предположить, — негромко отозвался Нёвиллет и устремил взгляд в окно, за которым на темно-синем небе расцветали первые капли рассвета и хрупкие сахарные облака отдаленно напоминали горы.       — Узурпаторы, — одними губами произнес Итэр и снова накрыл ледяную ладонь рукой.       Стало тихо. Они молчали долго, думая каждый о своем. Итэр медленно осознавал весь сегодняшний день и пытался избавиться от мысли, что Селестии вряд ли нравилось то, что происходило: собирающиеся вместе Сердца Богов, тень Каэнри’аха, проступающая кое-где по велению Ордена Бездны, Итэр, разгуливающий по Тейвату и сующий нос во все подряд. Вполне возможно, что угроза столкнуться с таинственными обитателями парящего в небесах острова становилось все более реальной. Когда-нибудь их терпение лопнет и разразится война. Когда-нибудь, но не сегодня. Итэр зевнул.       — Прошу прощения, я задержал тебя долгой беседой, — Нёвиллет отставил кубок на прикроватный столик. — Ох, уже расцветает. Думаю, стоит в ближайшее время отправиться спать. Прохладным утром сновидения напоминают ровную гладь озера.       — Не извиняйся, пожалуйста, — Итэр сонно потер глаза. Голова становилась тяжелой, а тело — ленивым. — Вообще-то это я пришел мешать тебе спать.       — Будь спокоен, твой визит ничуть мне не помешал. За часы плена потерял чересчур много воды, поэтому жажда вряд ли позволила бы мне заснуть.       — Прости, — едва слышный шепот сорвался с губ. — Я слишком долго искал твои подсказки.       — Не будем об этом. Замечу лишь, что твоя повышенная чувствительность к Гидро оказалась очень кстати.       — Угу, — кивнул Итэр, подавив очередной зевок. — Нёвиллет, ты говорил, что в этом доме всегда найдутся комнаты для нас с Паймон. Можно… — он все-таки зевнул, глядя на мягкую подушку, по которой змейкой скользнула серебряная прядь волос. — Можно я останусь тут? Могу хоть в кресле спать, хоть на ковре, хоть стоя.       — Я, признаться, не думал, что ты выберешь мою комнату, но не возражаю.       — Как ты думаешь, мы сможем найти всех, кто был заодно с этими похитителями? — пробормотал Итэр, устраиваясь на мягкой перине.       — Надеюсь, мы решим проблему с пророчеством раньше, чем объявятся другие.       Итэр плохо помнил, как вытянулся на мягкой перине под боком Нёвиллета; как потеплевшие изящные руки бережно укрыли его одеялом и погасили свет; как на макушке устроился острый подбородок. Он медленно вдыхал густой аромат сирени и моря, прислушиваясь к размеренному биению спасенного сердца. Блеснули узкие зрачки и тут же скрылись под тонкими веками.       Серебряный кубок остался на прикроватном столике, сохранив на кайме незаметный след почти поцелуя. За окном медленно вставало солнце, окрашивая тихую спальню нежной пастелью, и затихал шаловливый ветер, набирающий силы, чтобы утром подхватывать радостную новость — Верховный судья найден. А в Пуассоне медленно поднималась вода.