Сказки про Уважаклей

Этого вечера Саня Кривопяткин и Вася Портянкин ждали с нетерпением. А как же иначе: погода мерзкая — холодно, сыро и ветрено, как обычно в начале марта. А дома — если, конечно, эту раздолбанную, облупленную, замызганную квартиру можно назвать домом — их ждёт встреча с любимыми двоюродными братьями… Правда, не совсем встреча, а по телевизору. Дело в том, что двоюродный брат Васи — Борька Гамадрилов — каким-то чудом стал не простым алкоголиком, а боксёром. А что ещё более удивительно — двоюродный брат Сани с длинным именем Аполлинарий Огородов-Пугало избрал для себя ту же профессию. А Саня с Васей тогда и знакомы-то не были: один спокойно себе квасил в родной Куриловке, другой — в Зеленозмиевке. Встретились они годы спустя — когда решили попытать счастья в Купянске. Но что удивительнее всего — сегодня по телевизору показывают бокс, и не с какими-то там незнакомыми орангутангами в мятых спортивных трусах, а с Гамадриловым и Огородовым-Пугало! Кто же победит? Кто — Саня или Вася — будет во всё горло вопить «Ура!» и провозглашать тосты? Чей горячо любимый двоюродный брат будет лыбиться наполовину беззубой улыбкой на весь экран? И кто из двух зрителей будет ронять горькие и безутешные слёзы в салат? Кто — Гамадрилов или Огородов-Пугало — бесславно рухнет на пол, сражённый метким нокаутом? Итак, Саню и Васю ожидал вечер незабываемых приключений. Но не столько из-за волнующего сражения между их двоюродными братьями, сколько из-за совершенно непредсказуемого телевизора. Этот чёрно-белый пережиток каменного века под названием «Весна» каким-то чудом до сих пор не приказал долго жить. Однако показывал он что хотел и как хотел, ибо приспособление, переключающее каналы, держалось на честном слове таракана, а круглые ручки, регулирующие яркость, контрастность и, что самое главное, звук, были расшатаны так, что едва ли не выпадали из гнёзд. Так что главный вопрос был не в том, кто из боксёров станет победителем и чьи слёзы сорокаградусной крепости потоками польются в салат. Позволит ли вреднющий старикашка телевизор Сане и Васе посмотреть бокс? Вряд ли, вряд ли ответ на этот вопрос мог бы дать даже самый знаменитый предсказатель… Вот поэтому-то вечер и обещал быть полным интриги и острых ощущений. Ну, а для таракана*, обосновавшегося в щёлке под плинтусом в углу, это был благословенный вечер отдыха. Уж поводов для тостов у Сани с Васей будет предостаточно… — Ну шо? — с трепетом вопросил Саня, ставя на родной расшатанный стол заветную «поллитру». — Включаем? — Включаем! Из-за сильного волнения Вася даже смог выговорить сие длинное слово, ни разу не икнув. А это уже что-то да значит… Как бы там ни было, Саня, встав по стойке «смирно», осторожнейшим образом повернул заветный рычажок на «Вкл.», а затем не дыша переместил грозящее вывалиться приспособление на тот канал, по которому вот-вот должен был начаться бокс. И поспешно отступил назад, чуть не отдавив обе ноги зазевавшемуся Васе, вследствие чего тот, попятившись, сел бы прямо на кактус. К великому счастью, Саня успел остановиться буквально в двух миллиметрах от доисторических шлёпанцев закадычного друга. Телевизор же, натужно загудев, начал разогреваться…

* * *

Пока телевизор нагревался — то есть гудел, словно запущенная в Космос ракета, и трещал не хуже новогоднего салюта, — Саня и Вася успели на цыпочках добраться до насиженных мест за кухонным столом, тихонечко налить по первой, провозгласить тост «за то, шобы он ну хоть шо-нибудь показал», осушить стаканы и несколько раз икнуть. На последнем же «гык» в форточку (уважаклевская квартира, надо уточнить, находится на первом этаже) запрыгнул старый приятель хозяев — ободранный, худющий серый кот с отгрызенным в каком-то давнем доблестном бою кончиком хвоста. Кота звали Степан Иваныч — в честь учителя труда, который квасил не просыха… о, простите, преподавал в куриловской школе, когда Саня протирал там шта… ах, извините, учился. — Степан Иваныч, — шёпотом попросил Вася, — не шуми, будь другом… Кот, даже не муркнув, свернулся лохматым серым клубком на потёртом паркетном полу и вскоре задремал. Он прекрасно знал, что молока и колбасы здесь не водится, и поэтому в качестве угощения ему могут дать разве что хвост селёдки — если повезёт, разумеется. Но всё равно время от времени приходил сюда неизвестно зачем. Хотя, возможно, старый вояка, скандалист и бродяга видел между собой и этими двумя неуклюжими двуногими существами некоторое сходство. И поэтому в их обществе находил уют и покой, которые иногда нужны даже вот таким отпетым гулякам. Надо сказать, сон у Степана Иваныча был на удивление крепким — как, впрочем, у всех животных и людей, которые почти всё время проводят на вольном воздухе и много двигаются. Поэтому кот лишь еле заметно повёл надкушенным левым ухом, когда из телевизора наконец понёсся нескончаемый поток слов и музыки, то и дело прерываемый оглушительным треском расшатанной ручки, переключающей каналы по собственной прихоти. — …углу ринга — боксёр Гамадрилов! — донеслось до затаивших дыхание Сани и Васи. — В… — Хрясь! — сказала ручка. — …синем углу ринга — боксёр… Волк? — Гык?! — дружно изрекли оба болельщика. И покосились на початую «поллитру»: не с «сюрпризом» ли им подсунули любимую сорокаградусную? — А, так це ж «Ну, погоди!» — дошло до Васи. И правда: на экране замелькали кадры с Волком, которого быстренько нокаутировал Заяц — конечно же, не тот, за которым он гонялся, а иностранный боксёр, прибывший в Москву на Олимпиаду-1980. Далее Волк нашёл-таки своего родного Зайца, переодетого в иностранного каратиста. — Кий-й-я! — послушно заорал Заяц, когда Волк решил проверить, какой из него каратист. — Хрясь! — вновь сказала ручка.

* * *

— Кий-йя! — сказал Зак. И ка-ак двинул ногой по колену Саки… Тот, как всегда, завопил «ай-ой!» и запрыгал на одной ноге… — Тю! — узнал Саня. — Це ж «Черепашки-Ниндзя»! Старый мультик! — Ага! — обрадовался Вася. — От за шо я цей мультик люблю… — За то, — закивал Саня, — шо Шредер здоровенный, аж до неба, а козявку этого не тронул. А по колену ой-ой як схлопотав… Правильно, малявка, драпай, драпай, пока Шредер прыгает… От молодець! Удрапал! Тем временем на бедного Саки, которому решил помочь Крэнг, из межпространственного портала свалились прямо на голову Бибоп и Рокстеди. — Ой! А где босс?! — захлопал ушами мутант-носорог. — Умгу-умгу-умгу!!! — раздалось откуда-то снизу. — Ой, босс! Извините, босс! — повскакали на ноги горе-помощники и помогли Саки принять вертикальное положение. — С такими друзьями, — горестно изрёк, отряхиваясь, «будущий повелитель мира», — и врагов не надо. А на Технодроме тем временем хихикал в щупальце довольный Крэнг… — От образина! — ткнул в инопланетное существо коротким, толстым пальцем Саня. — Моя мама, як его видела в телевизоре, говорила: «Це ж одно чудище в середине другого!» Як там его… Анро… адро… тьфу, давай по второй — а то не выгововорить… Тем временем телевизор снова решил, что ему надоело показывать один канал. И поэтому после очередного «хрясь!» до Уважаклей донеслось: — От похмелья, сэры, Будете вы серы, И немил вам будет Утром белый свет… Саня и Вася невольно отставили стаканы в сторону. Этот мультик, «Остров Сокровищ», они тоже знали с детства. Но как-то больше прониклись песней о вреде курения, чем вот этой. — Утром встал с постели — Лучше взять гантели, И любая ноша Будет вам как пух… — Эх-хех… — вздохнул Вася. — Может, и правда гантели раздобыть? — Может… — бросил Саня критический взгляд на дряблые бицепсы друга, облачённого в старую добрую майку-алкоголичку. — Токо мы ж… — Ага — як деньги, так сразу поллитру… О, глянь, як Джим пирата здоровенного лупит! «Этот страшный пират ничего не сделает Джиму, — возвестила надпись на экране, — потому что Джим каждое утро делает зарядку». — Хрясь! — сказала ручка. — А зарядка… извините… для хобота бывает? — прозвучал несколько гнусавый голос Слонёнка. — Зарррядка, — ответил Попугай, — бывает для всего! И… раз! Упражнение началось: ноги вместе, руки врозь! Тут уж даже Уважакли повскакали с мест и дружно — но так, чтобы не наступить на хвост крепко спящего Степана Иваныча — стали изображать из себя спортсменов. Правда, у Слонёнка, Попугая, Мартышки и Удава это получалось гораздо лучше… — Ой! — повалился через две минуты на стул Саня. — Ой, не можу! Ой, передых, передых давай… — Хрясь! — сказала ручка. — Перерыв — десять минут! — провозгласил Белый Король. — О! — вытаращил глаза Вася. — Бокс! Жалко, шо не наш… — Так це ж Единорог и Лев! — узнал Саня. — Вон Алиса. И Король… А щас будут тарабаны… тьфу, рабабаны… И правда — раздалась барабанная дробь. И Алиса очутилась в Шахматном Лесу. И Уважакли, притихнув, стали в обнимку смотреть ещё один мультфильм из своего Детства. И слушать песенку Рыцаря… — Ой, як жалко, шо Слонёнка у него нету… — искренне всхлипнул Вася. — Ой, як же ж поёт душевно… — Ага… — утёр слезу Саня. — А помнишь, як напугал нас тогда, на даче? Як мы драпали**… Пока Уважакли смеялись, хрюкали и хлопали друг друга по плечу, вспоминая Призрака и дачу, ручка ещё раз сказала «хрясь!» и радостный голос диктора объявил: — Победитель — Борис Гамадрилов! Ура чемпиону! — Ура!!! — завопил Вася так, что разбудил даже Степана Иваныча. — Мя?! — вытаращил огромные зелёные глазищи сонный котяра. — Борька победил, Борька победил! С этими возгласами двоюродный брат чемпиона по боксу ПГТ Зеленозмиевка сграбастал в охапку ошалевшего кота и стал кружиться с ним по кухне. Саня же, выключив на славу потрудившийся телевизор, зарыдал. А затем, упав физиономией в салат, мирно захрапел. — На, угощайся! — добыл Вася хвост селёдки из-за пазухи майки-алкоголички. — Щас допьём… то есть допью поллитру — и в салат… тьфу, в люльку. — Мя! — хрустя селёдкой, одобрил сей план довольный Степан Иваныч. И, окинув прощальным взглядом самую красивую и уютную для него кухню, ловко выпрыгнул в форточку…