* * *
— Тю… — протянул Саня, когда Уважакли уже благополучно зашли в кабинку. — Не лень тебе пристёгиваться… — Та я на всякий пожарный, — широко зевнул Вася. — Шось меня у сон клонит и клонит… Я ж чуть свет встал, шобы Дусеньке на базаре духи раздобыть. — Слухай, а у меня шось тоже башка подушки просит, — раскрыл Саня такую пасть, что, казалось, легко мог втянуть туда худосочного друга. — Таки пристегнусь с тобой за компанию… Прежде чем кабинка Уважаклей добралась до вершины, они уже спали сном праведников, развалившись на сиденьях в самых живописных позах. А когда проснулись…* * *
— Вася… Ва-а-ся-а… — разбудило мудрейшего из Уважаклей испуганное подвывание. — Шо? — пробурчал тот, не разлепляя век. — Вася-а! Васечка-а-а… — завсхлипывал Саня. — Слухай, ты шо тут трагедию разво… Вася недобурчал, ибо раскрыл-таки глаза и увидел вокруг не привычную облупленную кухню, дневной свет и остатки салата в тарелках, а… черноту и пустоту. — Са-ня… — пролепетал перепуганный Уважакль. — Мы шо… на тот свет попали? Невжель водка с таким сюрпризом попалась, шо… того… насовсем? — О! — не своим голосом завопил Саня. — Вась, гляди, ЛУНА!!! И правда — из-за туч неторопливо показался почти идеально круглый серебристый диск. А вот звёздочка… и ещё одна… Хлопнув себя по лбу, Вася выдал совершенно непечатную тираду, а затем добавил: — Сань, мы ж на чёртовом колесе застряли! Ей-Богу! Пощупай — ремень на пузе есть? — Ага! — с огромным облегчением выдохнул тот. — Так мы… того… живые? — Та живые, живые, — буркнул Вася. — Я б намылил шею Спиридонычу, та негоже стариков лупить… — Тю, точно! — дошло до Сани. — Он же уже еле-еле деревья около себя видит — а его до сих пор на пенсию не попёрли… — Та потому шо хто согласится за такие кошачьи слёзки работать… Замену не найдут… Уважакли были правы: престарелый работник купянского парка Федот Спиридонович Крутилкин просто недоглядел. Желающих покататься на колесе в тот вечер было мало, и ответственный за чёртово колесо остановил механизм, когда уже все, по его мнению, пассажиры вышли. Кабинка же Уважаклей находилась в ту минуту как раз на вершине, и разглядеть в ней две неподвижные фигуры мог человек с нормальным зрением, но никак не древний Спиридоныч. — То шо нам теперь делать? — вздохнул на манер старого паровоза Саня. — А шо тут сделаешь? — мудро изрёк Вася. — Ждать до утра надо… Слухай, а вон то — кажись, Большая Медведица! — Ага! — оживился Саня. — Токо я больше этих… як их… созвёздывий не знаю. А ты знаешь? — Знаю, — важно ответствовал «головастый» Уважакль. — Он то — видишь, як буква «мы» перевёрнутая — ото Кассиопея. Во! — Ыгы… — с восхищением протянул Саня. — Ну ты знаток, слухай… Однако звёздами наши живые, но невезучие друзья любовались недолго — вскоре их сморил до самого утра крепкий сон. А как же иначе, если они вечером проглотили чуть ли не по литру компота из боярышника…* * *
— Втудыть-через-растудыть ему поллитру скипидару… — пропыхтел Саня, когда они с Васей уже неслись наперегонки по дороге, ведущей из купянского парка почти прямиком к их дому. Наперегонки — потому что с вечера до утра просидели в кабинке чёртового колеса и, естественно, очень хотели попасть в одну уютную маленькую комнатку. — Так а шо он сделает, ух-фух… — отвечал Вася, чтобы отвлечься от неприятной мысли «щас лопну». — Он же ж не виноват, шо гляделки не фурычат, а денег нету, шобы по-людски на пенсию… — Так а шо, я б ему денег не дал… уфу-фу-ухх… кабы они были? Сам же знаешь… Саня, остановившись почти возле самого дома, чтобы хоть пару секунд отдышаться, вывернул карманы видавших виды спортивных брюк. — Знаю… — махнул рукой Вася. — То я тоды первый, а ты догоняй… Когда Уважакли спаслись наконец от трагедии и ввалились на родную кухню, их ждал невиданный сюрприз: тарелка пирожков, чайничек со свежим чаем, а на плите — ещё и кастрюля куриного супа! Если бы наши герои были чуть-чуть внимательнее, то заметили бы, что в квартире к тому же — в кои веки! — чисто прибрано. Однако разве до того им было… — От Дуся! — вытаращив глаза, словно страдающий расстройством желудка филин, выдохнул Саня. — От может же, як захочет… Як хорошо, шо я ей второй ключ таки дал от квáртиры нашей… — А ты говорил, — ответствовал страшно довольный Вася, — шо я зря ей духи принёс! — Ыгы… — промычал Саня, который времени не терял — уже перелил суп в две первые попавшиеся миски и успел откусить огромный кусок от куриной ножки. — Ты с костомахой-то вместе не жуй, — посоветовал мудрейший из Уважаклей. — Степану Иванычу оставь — он, як придёт, на раз-два сгрызёт… Примерно через полчаса они, сытые и чрезвычайно повеселевшие, единогласно решили «поглядеть шо-то по ентой машинерии». И, в «четыре грабели» включив древнюю «Весну», стали ждать, пока она разогреется…* * *
— А откуда это вы так поздно? — прозвучал ещё неясный голос из нагревающегося телевизора. — Так это мы… — ответил кот Матроскин, которого как раз стало видно на экране. — Это мы за грибами ходили, ясно вам? — Ясно — чего ж тут неясного, — кивнул почтальон Печкин, не переставая таращить глаза на огромный сундук, который везли на тележке Матроскин, Шарик и Дядя Фёдор. — Они б ещё с чемоданом пошли… — О, «Простоквашино»! — обрадовался Вася. — Енто они, значит, клад откопали — теперь корову купят… — Клац-тресь! — одобрительно изрёк телевизор. — Ой, а це шо таке… — близоруко прищурился Саня. — Кино якесь, чи шо… — И правда, кино… А он якись два пацана крадутся… А, так це ж Том Сойер и Гек Финн ночью клад ищут! — Точно… Ой, Ва-ва-ва-ся-а-а… — втянул голову в плечи впечатлительный Саня. — Ой, щас же они на ентого… жутко-страшнющего Индейца Джо наткнутся… А там ночь… Ой, Вась, я лучше… того… в коридоре подожду… К счастью, телевизор быстренько переключился на другую программу, так что никому в коридор идти не пришлось. — О, гляди! — развеселился Вася. — Это ж мультик — «Остров Сокровищ»! Вон они уже сундуки на горбу несут — откопали наконец… — И шо ж они все клады ищут… — пробурчал Саня. — О, ишшо одни! И правда — на экране уже замелькали кадры из другого мультика — про смешных и добрых Слонёнка, Тигрёнка, Обезьянку и Крота, которым всё старалась мешать в поисках клада ужасно вредная Дюдюрка Барбедокская. — И в мешок меня, и копать меня… — проворчал Крот, которого друзья по ошибке запихнули в мешок, полагая, что поймали Дюдюрку. Кроты, однако, большие любители копать, и поэтому он долго ворчать не стал — с радостью принялся за работу… Тут телевизор, видно, решил, что с Уважаклей хватит, и с оглушительным треском выключился.* * *
— Ну шо… — после нескольких минут сосредоточенного молчания вздохнул Вася. — Ента машинерия нам просто так показывать четыре клада подряд не будет… — То шо? — вытаращил глаза Саня. — Ты хочешь сказать, шо мы… того… туда… А як же ж тоды… — Та вот же ж задачка… — понимающе закивал в ответ на сию содержательную тираду мудрейший из Уважаклей. — Тут без ста грамм не обойтись, — развёл «граблями» его друг. — Токо у нас вроде водочка уся… того. — А заначку под кроватью забыл?! — торжествующе выдал Вася. — Для особенных случаёв! — О! — просиял Саня. — Точно… Токо на ней паутины, небось, наплели уже заразы эти восьмилапые…* * *
Добросовестно очистив заветную «поллитру» от паутины, Уважакли открыли крышку и… вытаращили глаза от удивления. Из-под этой самой крышки выпал малюсенький листочек бумаги, на котором было выведено аккуратными мелкими буквами: «Водка с сюрпризом. Переносит туда, не знаю куда, к тому, не знаю кому. Патент на изобретение — ведьма Ируся. Удачи, Саня и Вася». — Ух ты ж… — восхищённо выдохнул Саня. — Я ж усегда думал, шо Ируся ведьмочка. Ну такая ж красавица… И метла у неё в магáзине больно уж… необ… ЫК!.. новенная, вот. — То шо она — будущее тоже видит? — вытаращил глаза Вася. — Нам же якраз надо… туды, не знаю куды. Помощи шукать у того, не знаю кого… — Ну, за мою Ирусечку! — налив «по пятьдесят» в два видавших виды стаканчика, провозгласил влюблённый в продавщицу-ведьму Уважакль.* * *
Лаури Юлёнен сидел в одиночестве на крыльце своего дома. Но не сочинял, как часто бывало, новую песню и не читал книгу… Вернее, книга — а именно «Приключения Тома Сойера» — лежала у него на коленях, а сам он, как часто бывает с тринадцатилетними мальчиками, был глубоко погружён в самые что ни на есть приключенческие мечты. И не замечал, что тени понемножку становятся длиннее, потому что солнце уже начинает клониться к закату. И не слышал пения весёлого птичьего хора. И даже — что вообще невиданно! — не обратил внимания на пятерых ворон, которые пролетели совсем низко над домом… Но вот запаха уважаклевского перегара не учуять не смог. — Эгей, малый! — уже в десятый раз замахал здоровенной лапой перед его глазами Саня. — Приём! Земля вызывает… ык!.. як там тебя… — Вам чего? — закрылся книгой Лаури, чтобы почувствовать приятный, ни с чем не сравнимый запах свежей типографской краски, который способен бороться даже с перегаром. — Что у вас случилось? — Та вот… — отвечал Саня. — Мы… того… клад собрались искать… — Клад?! — подпрыгнул на месте Лаури. — А где он спрятан? — У нас, у Купянске, — затарахтел Вася. — На улице Мичурина. Там одна хата есть — старая-старая, вроде разваленная. И с усех сторон деревья та кусты разрослись — и не видно её, коли не знаешь. А мы с Саней надыбали якось — та влезть нияк не можем. Вроде доски вже усе гнилые — а отодрать от окошек нияк не выходит. С двери замок сбили — а зайти не можем, не открывается, хоть бы ей шо… Як железная… Ну прям не знаем, шо делать… Мы ж в ентом деле прохвесионалы — а тут ну нияк… И вот думаем: там не иначе як клад хранится. Не зря ж хата отак упирается… И там есть одна дирочка у досках — малый, от як ты, пролезет, а я нет. А про Саню даже балакать нечого… — Я с вами!!! — одним махом спрыгнул с крыльца Лаури. — Я так мечтаю клад найти… — А нашо? — поинтересовался любопытный Саня. — А… не скажу — секрет. Пока не найдём… — Правильно: не кажи «гоп», пока не перескочишь, — подытожил мудрейший из Уважаклей. — Бутылка ж у тебя? — Аякже! — гаркнул Саня. — И склянки ж у нас обе в граблях остались… Малый, ты за когой-то из нас держись — щас мы водки с сюрпризом выпьем и в нашем Купянске усе окажемся… — Угу, — взялся было за лямку Васиной майки-алкоголички Лаури, но тут же разжал пальцы. — Я только домой сбегаю — записку маме напишу, что к друзьям ночевать пошёл… — Ну… — провозгласил Саня, когда юный искатель приключений вернулся, — шобы удача была с нами, и шобы стали мы усе трое богаты… До дна, Васёк!* * *
— Тю… — выпучил глаза Саня. — Я ж думал, нас перекинет сразу туды, на Мичурина. А оно домой… — Просто так ничаво не бывает, — философски изрёк Вася. — Гляди — солнце ишшо не зашло, а туды по темноте пиликать надо. И приготовиться не мешает: куды надо сходить, та перекусить, та наши спинжаки з карманáми напялить… «Спинжаки з карманáми» Уважакли надевали редко — только на «работу» и только тогда, когда поход сулил мелкие, но ценные «трохвеи». Идея и её воплощение принадлежали Васе: он собственноручно — хоть и не ахти как красиво и умело — пришил к двум пиджакам широченные внутренние карманы. Санины-то пальцы, как он сам признавал, годились только дрова носить, да ещё крутить здоровенные фиги, пугая ими честной народ. Пирожков, которые принесла утром благодарная тётя Дуся, вполне хватило на хорошее подкрепление сил для всех троих. Выпив по чашечке ароматного зелёного чая, они почувствовали себя как никогда бодрыми и готовыми к приключениям. Идти решили наиболее коротким путём — через парк и спуск. Людей в парке было уже мало: солнце зашло, и многочисленные мамы повезли своих чад в колясках — и повели более старших нарушителей спокойствия — домой. Остались лишь компании молодых любителей потусоваться, которым до наших героев никакого дела не было. И поэтому они безо всяких происшествий проскользнули под сень старых клёнов, за которыми открывалась всем желающим быстро спуститься на улицу Мичурина живописная холмистая Долина. — Отут мы з Васей якось осенью сидим, костерок распалили для тепла, та по сто грамм… — ткнул Саня толстенным пальцем в направлении края самого высокого холма Долины, к которому они сейчас спускались. — А тут прям из ниоткуды як появятся двое… Один — весь у чёрном, и у плаще, як граф Дуракула якийсь. А вторая — вроде мадама як мадама, но як махнула на нас палочкою… — Так у нас последние сто грамм и тю-тю, — со скорбной миной дополнил Вася. — А потом як начали вокруг нас летать белые слоники у жёлтых слюнявчиках! — Так мы еле-еле ноги унесли, — выдохнул Саня. — Щас вроде и ничаво, а тоды такого страху натерпелися*… Лаури сделал героическое усилие, чтобы не засмеяться в голос: сделал вид, что сморкается в рукав. Спускались осторожно: в темноте легко было оступиться на узенькой тропинке, петляющей между холмами и обрывами. Но вот уже и заветный переулочек, ведущий на Мичурина…* * *
По Мичурина все трое старались передвигаться подобно бесшумным теням — правда, у Лаури это получалось неплохо, а вот у Васи не очень. Саня же, если и напоминал тень, то слоновью и на редкость неуклюжую — то о камень споткнётся, то веткой хрустнет на всю улицу. Однако до полуразваленного старого дома добрались без особых происшествий: разве что Васю чуть не до обморока перепугал выскочивший на дорогу заяц. — Оце та дирочка, — ткнул Саня пальцем в заколоченное окно, от которого, однако, отвалилась одна доска. — Пролезешь, малый? — Если выдохну — пролезу, — с самым что ни на есть серьёзным видом отвечал юный любитель приключений. — Хорошо, что окна тут низко… Изрядно повозившись, покряхтев и пофухкав, Лаури исчез в «дирочке». — Ну, шо там? — чуть не во весь голос вопросил Саня. — Та тихо… — шикнул Вася. — Ну шо, малый, дверь изнутри откроешь? — Туи ни зги не видно… — пробурчал «малый». — А паутины-то… Ага, фиг-вам эту дверь откроешь — я толкаю-толкаю, а она никак… Рассердившись, Лаури наградил дверь ударом «с ноги», после чего она… целиком вывалилась из проёма. — Ну ты… тот, як его… Брюс Ли! — восхитился Саня. — Есть немножко, — тяжело дыша, отвечал «Брюс Ли», который, вообще-то, совершенно не надеялся на столь блестящую победу. — Хорошо, шо мы под самой дверью не стояли, — заметил Вася, невольно потерев лысеющую макушку. — Ну, Санёк, уперёд… Ты ж лихтарик узял? — Узял, узял, — закивал Саня и выудил из кармана «спинжака» небольшой фонарик. Но зажечь его не успел…* * *
Полуразвалившаяся комната в один миг осветилась мягким, тёплым жёлтым сиянием. Это зажглись разом свечи в нескольких канделябрах. — Явились наконец… — пробурчала себе под нос очень старая, но прямая, подтянутая женщина в роскошном платье дореволюционного фасона. — Жди их тут, понимаешь, по сто с хвостом лет… — Мя-а… — заметил толстый, пушистый чёрный котяра, чинно сидящий у её ног. — Да нет, я не про твой хвостище, Цыган… — с той же интонацией добавила старуха, а затем, прочистив горло, продолжила церемонным тоном хозяйки богатого дома: — Добро пожаловать, гости долгожданные. Знаю, что явились вы за… Тут её самым наглым образом прервала летучая мышь, которую, очевидно, разбудил непривычно яркий свет. С пронзительным писком она заметалась по комнате и пролетела… сквозь хозяйку. Кот же, попытавшись поймать мышь, подпрыгнул и вроде бы схватил её, но та преспокойно вылетела в дверной проём. — Ва-ва-ва-ся… — с подвыванием заголосил Саня. — Это ж приви-ви-де-дение-е-е! Бежи-и-и-м! — Та стой… — вовремя поймал его за «спинжак» Вася, который явно был напуган не меньше. — Малого тут самого, шо ли, оставим? — Вот здорово… — тихо выдохнул «малой». — Настоящее привидение… Гхм… А как вас зовут, достопочтенная госпожа? — Графиня де Крýтилль, — с большим достоинством наклонила голову старуха. — А я — граф Саня де Кривопяткин, — брякнул с перепугу Саня. — А я — барон Вася фон Портянкин, — поддержал друга Вася. — А перегаром несёт, как от извозчиков, — проворчала себе под нос хозяйка. — А я, — решил вмешаться в неловкий разговор «малый», — Лаури Ёханнес Маркус Пааво Юлёнен! Произнести сию тираду он постарался как можно звонче и уверенней — чтобы подбодрить не на шутку струсивших Уважаклей. — Очень рада знакомству, — ещё раз кивнула графиня, одарив Лаури благосклонным взглядом. — Однако на светские беседы у нас, увы, времени нет. Я должна спросить вас, любезные друзья: обещаете ли вы, если я покажу вам, где клад, отдать его в собственные руки моему правнуку Федоту Спиридоновичу? — Спиридоныч — ваш правнук? — вытаращил глаза Саня. — Он же ж вроде простой работяга, и фамилия у него Крутилкин… — Это сейчас… — с негодованием фыркнула старуха. — Раньше-то вся наша семья носила гордую фамилию де Крýтилль. Но потом графы, бароны и прочие люди благородного происхождения оказались в весьма трудном положении. И, чтобы как-то устроиться в новом обществе, вынуждены были сменить фамилии. — Во как… — разинул рот Саня. — Слухайте, мы обещаем — правда ж, Васёк? Я ж тебе честно говорил: кабы деньги были — разве ж я Спиридонычу на нову челюсть и усё такое не дал бы? — Мы обещаем, — закивал Вася, подумав, что «Спиридоныч усё равно с благодетелями поделится, так шо мы тож не обижены будем». — Обещаем! — подытожил Лаури, подумав, что хоть его мечта и не сбудется, это удивительное приключение он на всю жизнь запомнит и расскажет своим детям, а потом и внукам. — Тогда идёмте во двор — я покажу, где копать, — кивнула обрадованная графиня. — Так клад во дворе зарыт? — протянул юный искатель приключений. — А как же его за сто лет никто не откопал? — Для этого здесь есть мы с Цыганом, — пожала плечами хозяйка. — Привидениям что положено делать? Пугать людей. Вот мы всех желающих разбогатеть и отпугивали — чтобы они не забрали наши семейные сбережения и драгоценности раньше вас. Знали бы вы, какая это морока… — Но уже всё, — ободряюще произнёс Лаури. — Мы пришли, и очень-очень скоро вы сможете обрести покой, правда же? — Правда, — тепло взглянула на него старуха. — Мя! — глянул ему в лицо круглыми зелёными глазищами Цыган. — О! — вдруг остановился Вася. — А копать тут есть чем? А то ж мы взяли токо спинжаки та лихтарик… Мы чавой-то думали, шо клад у хате сховали… — Лопаты в сарайчике за домом, — отвечала графиня. — Очень надеюсь, что они ещё не успели сгнить окончательно. К счастью, она была права: лопаты, хоть и ветхие, с заданием справились — правда, одна сразу же развалилась пополам. Перед кладоискателями предстал большой, почерневший от времени сундук. И Уважакли, поднатужившись и покряхтев, вытащили его из ямы. — Во! — завопил Саня. — Монеты! А це бусы! И… як их… браселеты! Монеты, конечно же, были старинные — из тех, за которые готовы дорого заплатить современные нумизматы. И уж кольца-то с драгоценными камнями должны стоить немалую сумму… Искатели приключений быстро рассовали содержимое сундука по карманам. Лаури, надо сказать, обрадовался, что у него нашлось целых четыре весьма просторных кармана. Ну прямо настоящий Уважакль… — То мы… того… пойдём? — страшно неуклюже поклонился графине Вася. — Усего вам хорошего, — расплылся в улыбке Саня. Лаури же ничего сказать не успел, ибо заметил в небе что-то ослепительно-белое. И это что-то, стремительно увеличиваясь, приближалось к ним…* * *
Через несколько мгновений старая графиня уже сажала важного, хвостатого кота Цыгана на спину чудесного крылатого существа — прозрачно-белого единорога. А сама, прежде чем сесть, ласково погладила его сияющую, будто сотканную из тончайших белоснежных кружев гриву. И чем дольше гладила — тем моложе становилась… И вот уже возле Крылатого Единорога стояла девочка — наверное, в два раза младше Лаури. А на спине удивительного благородного существа сидел весёлый чёрный котёнок… — Счастливого пути! — вскинув руку над головой, помахал им всем Лаури. Девочка, которая уже уселась на спину Единорога и посадила котёнка в нагрудный кармашек платьица, помахала ему в ответ. И Сане. И Васе. И всему этому миру — полному слёз и горестей, но хранящему пока что Сказки…* * *
Остаётся только добавить, что наши искатели приключений сдержали обещание — отдали весь без остатка клад старому Федоту Крутилкину. Вернее, Фридриху де Крутиллю, но это не столь важно. Главное, что старик наконец-то смог бросить работу, вставить челюсть, запастись лекарствами и провести недолгий уже остаток жизни в этом мире спокойно и не так уж безрадостно. Конечно же, Спиридоныч щедро поделился с Уважаклями и Лаури неожиданным подарком судьбы. Саня и Вася, подумав, оставили себе одну-единственную заначку, сделали некоторый запас поллитровок, а остальное вручили надёжной, сознательной тёте Дусе. Уж она-то деньги не пропьёт — будет им всем троим уж заначка так заначка на чёрный день. Вот только бы этот самый чёрный день никогда не наставал… Что же до Лаури Юлёнена — он воплотил в жизнь сразу две заветные мечты. Во-первых, купил вместе с друзьями замечательное новое оборудование для группы, а во-вторых — отправил во все популярные газеты объявление следующего содержания: «КУПЛЮ КАЧЕСТВЕННЫЕ ЧЁРНЫЕ ПЕРЬЯ. ДОРОГО!»