Острые углы

— Тебе на сегодня хватит, — сообщил Гарри толстой утке, шлепавшей перепончатыми лапами по тротуару прямо к нему. — Мои брюки несъедобные, если что. Птицы в Центральном парке Нью-Йорка, особенно в магической его части, отличались известной наглостью и упитанностью. Гарри даже подумывал переключиться на кормление уток у какого-нибудь другого водоема. Там хотя бы никто не будет жевать его штаны. В целом он считал себя некапризным человеком, но щипание штанов немного выходило за рамки. — Мистер Поттер, — раздалось за его спиной. Гарри не обернулся. Кинул остатки круассана под ноги, рассчитывая отвлечь птицу от поедания его одежды. Мелкий клюв тут же переключился на неслучившийся завтрак Поттера. — Министр Шеклболт, — кивнул он, едва высокий мужчина в длинном черном пальто поравнялся с ним. Утка утратила интерес к круассану и пошлепала к министру. Щипнула того за край пальто и будто бы с недовольством вернулась к круассану. Гарри решил, что в следующий раз будет назначать встречи в другом месте. Эти утки были слишком наглыми. Неделю назад он получил достаточно странное письмо, написанное лично министром и скрепленное магической печатью. Гарри Поттер не был в Соединенном Королевстве больше пятнадцати лет и не имел ни малейшего представления, какие у министра могут быть к нему дела. Тем более дела, требовавшие личной встречи, зачарованной печати и исчезающих чернил. — Если я не ошибаюсь, в последний раз мы виделись семнадцать лет назад. Гарри расфокусированным взглядом скользил по тихой серебрившейся глади пруда и шапкам небоскребов. Март в Нью-Йорке выдался неприятным — хрустяще-морозным, грязноватым и необычно туманным. Поттер начало весны не любил. За низкое тоскующее небо, будто бы наваливавшееся на землю, колючий ветер и почти неживые чернеющие деревья. Унылое время, когда зимняя острая свежесть сменяется густой влажностью и природа скрыта под грязным пеплом тающего снега. — Да, — сдержанно кивнул Гарри. Посмотрел на министра, которого помнил еще аврором со времен войны и бесконечных заседаний Визенгамота. Кингсли Шеклболт постарел: виски уже тронула седина, а на гладком прежде лице появились паутинки морщин. Уверенная, мрачноватая фигура в темном кашемировом пальто — из-под воротника торчал клетчатый шарф. Очень по-магловски, очень уместно для ранней весны в Нью-Йорке. Абсолютно неуместно для его, Гарри, жизни. Повисла тишина, нарушаемая лишь шлепаньем перепончатых лап — к ним приближалась еще пара уток. Поттер заметил, как министр прошептал улучшенное Ревелио — видимо, подозревал, что одна из птиц может оказаться анимагом. Гарри решил не уточнять, что пернатые здесь могут угрожать разве что сохранности брюк. Впрочем, возможно, для министра сохранность брюк тоже является немаловажным фактором. — Ты сейчас руководишь одной из боевых групп в Аврорате МАКУСА. Гарри снова кивнул. Утки топтались, переглядывались, но подходить ближе не решались. Это к Поттеру они привыкли, но не к министру. Гарри такой спонтанной преданности порадовался — несколько пар штанов пострадали не напрасно. — Я предлагаю тебе вернуться в Великобританию и возглавить наш Аврорат. Поттер продолжил смотреть на застывший пруд, но внутри весь подобрался и напряг мышцы, как перед прыжком. Весь его опыт подсказывал, что такие предложения не делаются просто так. Такие предложения вообще не делаются. Точно не сбежавшим «героям». — Почему я? — Присядем? — Министр указал на ближайшую скамейку. Гарри кивнул. — Мы наслышаны о твоих успехах тут, — начал Шеклболт вкрадчиво, чуть понизив голос. — Уверен, в Британии есть немало успешных авроров, к тому же знакомых с вашей структурой, должностными инструкциями и законами, — ровно, безэмоционально произнес Гарри. За годы сложнейших допросов и переговоров с преступниками он научился владеть собой почти идеально. — По некоторым причинам мы не можем поставить на эту должность никого из текущих сотрудников. — Министр… — Кингсли. — Министр, — с нажимом продолжил Гарри. — Первое, что я сделаю после нашего разговора, — это закажу британские газеты за последние месяцы. Я могу поискать вводные там и сделать собственные выводы… Или же услышу вашу версию сейчас. Вдалеке раздалось кряканье и хлопанье крыльев. Поттер незаметно окинул взглядом округу, якобы следя за взлетающей птицей. Ничего подозрительного он не обнаружил. Только вот располневшие утки обычно не взлетали без веских причин. Они не взлетали, даже когда Гарри, который для вида злился на пощипывание его одежды, кидал в них легкие отпугивающие чары. Он, конечно, специально промахивался, а потом в качестве извинения кормил пернатых круассанами. Круассаны ему продавала миссис Джонсон в маленькой кофейне у парка. Они были пышными, дышали жаром и буквально таяли во рту, оставляя сладковатый миндальный привкус на зубах. А миссис Джонсон — полная темнокожая женщина — всегда встречала его с широкой белозубой улыбкой и звала «дорогушей». Аврор Поттер на «дорогушу» послушно отзывался. Он слышал, как кого-то из клиентов она зовет «деткой», и вот на «детке» и пролегла его внутренняя моральная черта. — Ты узнаешь, что главный аврор Робардс некоторое время не появлялся на публике, а потом ушел в отставку. Возможно, свяжешь это с неловким происшествием на министерском приеме, где гостей пришлось вывести на улицу из-за неверно сработавших сигнальных чар. — Шеклболт смотрел на Гарри очень спокойным, будто бы чуть отрешенным взглядом. Поттер знал, что его собственный взгляд был таким же — сказывалась аврорская школа. — Я не собирался читать Пророк. — Легкая усмешка. Гарри решил, что на обратном пути снова заглянет в кофейню миссис Джонсон и запасется круассанами, радостно отзываясь на «дорогушу». Если посетителей будет немного — сядет за стойку и расскажет о своих «полицейских» буднях под чашку горячего черного кофе. В надеждах, что его под конец дня не назовут-таки «деткой». — Мы точно в тебе не ошиблись. — Кингсли чуть улыбнулся — в глазах собрались морщинки. Гарри стиснул зубы на такой покровительствующий тон. — В Придире ты найдешь статью о том, что главного аврора Робардса заключили в Азкабан по неизвестным причинам. Также увидишь материал о возможном нападении на Министерство и гибели одного из сотрудников, который, по данным источника, был невыразимцем. Поттер немного помолчал, сканируя окрестность глазами. Тишина, звенящий последними холодами воздух. Он знал — чувствовал, что за ним наблюдают. — Вы считаете, что это кто-то из своих? — Не так просто убить невыразимца, — пожал плечами Шеклболт. — Еще сложнее попасть в Отдел Тайн и что-то оттуда украсть. — Почему бы не привлечь кого-то из доверенных лиц внутри Министерства в качестве временной меры? Это было очевидным решением. — Две причины, — Шеклболт смотрел на Поттера очень внимательно, — первая — Аврорату действительно нужен руководитель, который имеет опыт и в бою, и в тактике. Уровень преступности, конечно, сильно снизился после войны, но силами Департамента Магического Правопорядка не обойтись. Периферическим зрением Поттер уловил странное движение — будто бы ветка одного из кленов выгнулась против ветра. Даже не увидел, скорее почувствовал. Невербальное Протего, палочка в руке, боевая стойка. — Свои, — тут же бросил Кингсли. — Потрясающая работа, Гарри, серьезно. Гарри понял, что улучшенное Ревелио в начале их разговора было ничем иным, как отвлекающим маневром. Палочку не убрал, на скамейку не сел. На похвалу поморщился. Он ничего не был должен ни Соединенному Королевству в принципе, ни министру в частности. — Обливиаторы на случай отказа? — Такие нынче времена, — развел руками Шеклболт. На его лице не дрогнул ни один мускул. — Какая вторая причина? — продолжил Гарри. Обливиаторы его не пугали. — А вторая… — Министр продолжил решительно. — Нам нужно, чтобы ты не просто выяснил, кто за всем этим стоит. Но еще и выжил. Любое наше доверенное лицо, не обладающее специальными навыками, окажется на этой должности под прицелом. Гарри расхохотался, чем спугнул лениво чапавшего в их сторону селезня. — То есть предложение звучит так: нам жалко кидать на растерзание своих, поэтому давай-ка кинем тебя? Он уехал из Великобритании сразу — даже не остался на восьмой год в Хогвартсе. Именно потому, что всю жизнь его кидали как какую-то приманку или не слишком ценную игрушку. Выживет — ну хорошо. Окрестили Героем, Избранным и еще черт знает кем. Требовали подвигов и каких-то свершений. И конечно же, сладких рассказов: как победил, как теперь все хорошо, спасибо Министерству. Гарри решительно повернулся спиной и к министру, и к обливиатору под дезиллюминационными чарами. Попробует поднять палочку — аврор будет вынужден защищаться, и это может обернуться очень скверно. Не для Гарри. И где-то в глубине души он даже не был против такого поворота. — Поттер, — раздался смутно знакомый голос с легкой хрипотцой. — Кингсли, позволь мне на правах старого друга… Очень правильная речь, сильный британский акцент. Гарри про себя усмехнулся. За много лет в Нью-Йорке он так привык к американской речи, что уже классический английский казался ему… Чужим. В отличие от голоса. Точнее, интонации. Очень вкрадчивой. — Малфой. Поттер окинул внимательным взглядом бывшего школьного врага. Светло-коричневое пальто, небрежно закинутый на плечо шарф, кожаные перчатки в тон — как из рекламы на Таймс-сквер. Все те же острые черты лица, высокие скулы, на тонких губах застыла едва заметная усмешка. Глаза серые, очень холодные. Пронизывающие. — Драко — один из моих заместителей. И доверенных лиц. — Кингсли тоже поднялся, и они замерли втроем, цепляясь друг за друга взглядами. Где-то встревоженно крякнула утка. — И восемь лет был невыразимцем, поэтому крайне заинтересован в этом деле. И в твоем назначении. Гарри усмехнулся — притащить Малфоя было самым слабым аргументом со стороны министра. — А по выходным еще и обливиатор, да? — Я не самоубийца с такого расстояния нападать на действующего аврора в чужой стране, — беспечно ответил Малфой. И внезапно достал из кармана своего модного пальто… Гарри едва не вздрогнул. Магловский пистолет. — Тут зачарованная пуля — не убьет, а усыпит. Убивать действующего аврора я бы тоже не стал. Драко покрутил пистолет, задумчиво поглядел на него и снова убрал в карман, оставив там руку. Гарри знал, что дуло направлено на него. И что рука в щегольской кожаной перчатке не дрогнет — это читалось во взгляде. Аврор Поттер умел различать такие взгляды. От угрозы до проклятья — пропасть, и не каждый способен в эту пропасть нырнуть. Расслабленный Драко с чуть улыбающимися губами мог. — Представь, какой международный скандал нас ждет, если ты выстрелишь, а я окажусь в защите, — Гарри покачал головой, улыбнулся слегка. — Это при условии, что никто не пострадает, потому что при нападении я буду вынужден защищаться. — Ты не носишь защиту. — Малфой звучал уверенно, но Гарри заметил легкую тень, мелькнувшую в серых глазах. — Ты можешь проверить. — И Поттер поднял руки, демонстрируя полную беззащитность. Он, конечно же, не надевал защиту на встречу с министром. Он даже не был уверен, сработает ли она против магловского оружия на таком расстоянии. Просто знал, что выстрела не будет, пока призраки из его прошлого не озвучат все до конца. А до этого момента у него сколько угодно времени, чтобы выбраться. Гарри вообще всегда… Выбирался. Выжил младенцем, умер и воскрес. Не раз ловил грудью проклятия, попадал под перекрестный магловский огонь. Он всегда выбирался, потому что на самом деле не очень боялся умереть. — Пока нет крайней необходимости, — усмехнулся Малфой. — И Кингсли был прав — ты нам нужен. И мы нужны тебе. Из уст Малфоя это звучало действительно странно. Хотя Гарри ничего не знал об этом Малфое, державшем его на мушке в самом центре Нью-Йорка. Он помнил почти сломанного мальчишку, который шел на суд с застывшим каменным ужасом в глазах. Помнил идеальную осанку и заметно дрожавшие пальцы. Сейчас же на смену подростковой спеси пришла уверенность и жесткость. — Тогда прекрати в меня целиться. — Сплошные капризы, — пробормотал Малфой тихо, но руку из кармана убрал. Министр кивнул Малфою и снова сел, расслабленно вытянув ноги. Поттер понял, что этот разговор спланирован от и до. Министр сел — сдался, — якобы принимая его отказ. Отпуская с миром. Самое неприятное — что его хотят бросить на растерзание — ему уже озвучили. Карты открыты, доверие продемонстрировано. Теперь пойдут аргументы. И вопреки всему, ему стало любопытно. — Почему вы мне нужны? — Гарри принял правила игры. Это было интересно. — Из Отдела Тайн украли одну очень важную разработку, — подхватил Малфой. — Ты понимаешь, чем занимаются невыразимцы, да? — В общих чертах, — пожал плечами Поттер. — Насколько общих? — Изучают суть магии, ее структуру… Явления смерти, жизни, любви. — Гарри помнил тот единственный момент, когда он побывал в Отделе Тайн, и тот ужас, когда он увидел комнату, полную человеческих мозгов. С тех пор, конечно, прошло много лет и мозгов в любом виде он уже не пугался. Малфой хмыкнул. Поттер был уверен, что тот едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Или это было в привычках того, школьного Драко? А этот, в щегольском пальто, уже не закатывает глаза? Только царапает хищным взглядом и улыбается едва заметно, будто бы наслаждается происходящим. — Представь, что случится, если кто-то… Допустим, научится воскрешать мертвых? Или создаст усовершенствованный маховик без ограничения времени действия? Или раздаст маглам ген магии? — Неприятно, — покачал головой Гарри, но слушал очень жадно. Они его зацепили, и план, каким бы он ни был очевидным, работал. — И рано или поздно это коснется тебя. — Серые глаза напротив горели. Гарри чувствовал, что Драко действительно искренне убежден в своих словах. Это интриговало. — Кто-то из своих наложил на Робардса Империо и воспользовался его доступом в Отдел Тайн. Убил невыразимца, а нас правда непросто убить. И думаю, ты догадываешься, как сложно на аврора с двадцатипятилетним стажем наложить Империо. — Почему главой Аврората не можешь быть ты, Малфой? Доверенное лицо — и вон, даже небольшая боевая подготовка в кармане. — Потому что мы не идиоты. — Драко тяжко вздохнул, так, что сразу стало понятно, что идиотом, по его мнению, тут мог быть только Поттер. — Мы уже якобы провели расследование и якобы наказали виновного — Робардса, который филигранно напичкан ложными воспоминаниями после Империо. Поэтому мы это якобы не заметили. Преступник сейчас должен расслабиться, думая, что опасность миновала. Нам нужно более или менее реальное назначение. Чем плох бывший герой, действующий аврор, возвращающийся на родину? — Почему я должен согласиться? По вашему плану? — Должность, деньги, спасение мира. — Тут Малфой усмехнулся, но что-то странное, мимолетное было в его мимике. Будто он на самом деле серьезен. — Если мы его не поймаем, рано или поздно катастрофа докатится и до этого самого парка. Я ставлю на спасение мира. — А я добавлю денег, — кивнул Кингсли. — Или что тебе нужно? Притащить Малфоя было самым сильным аргументом со стороны министра, решил Гарри. Потому что, судя по словам Драко, магическому миру действительно грозит опасность. И для Поттера это был очень весомый аргумент. Когда он выпускался из аврорской академии, ему прямо в характеристике написали «ярко выраженный комплекс героя». Неплохое качество для аврора. Вредное для Гарри. — Пророк, — бросил Гарри. Решение было принято мгновенно, как и всегда. — Ни одной статьи в Пророке со словами «Герой», «Избранный», «Золотое Трио» и всякое такое. Никаких интервью, никакой торговли моим лицом сверх необходимого. Драко закатил глаза — все же эта привычка осталась. — Принято, — кивнул Шеклболт. На Поттера он не смотрел, и выглядел так, будто его мысли уже были очень далеко. — Это был пункт первый. — Гарри вытащил из кармана пачку сигарет, поджег одну невербальным Инсендио и затянулся. — Второй. Мне нужна будет вся информация, все доступы. — Кроме грифа абсолютно секретно от Отдела Тайн, Гарри, — снова кивнул Кингсли, хотя Поттера больше интересовало, как поведет себя Драко. — Тебе будет доступно все, что доступно мне. Малфой картинно поморщился на табачный дым, но промолчал. — Третий. Наш Аврорат отличается от вашего. — Поттер вдруг подумал, что рассуждение про наших и ваших теряет смысл. — И лучшие практики я заберу с собой. Мне нужен карт-бланш на реформы. — Твой Аврорат — твои решения. — Шеклболт попытался отпугнуть осмелевшего селезня, но тот министра проигнорировал. Птицам Центрального парка никакого дела до должностей не было, только до штанов и круассанов. — Назначение реальное. — И последнее, — объявил Поттер. — Малфой, магловское оружие у нас нелегально. Пока я действующий аврор МАКУСА… — Я получил разрешение. — Драко улыбнулся очень сладко, так, будто очень ждал этого вопроса. — И магловское, и магическое. У вас странная тяга к аббревиатурам, кстати. МАКУСА, ДРМА, СКОП. — Бывшим пожирателям не дадут такого разрешения без уведомления Аврората, — отрезал Гарри, хотя и понял, что с последним вопросом явно просчитался. — Тогда у тебя, возможно, есть другой вопрос. — Драко продолжил улыбаться. В этой улыбке было что-то… Поттер чуть прищурился. Малфой явно гордился собой, но это отнюдь не было похоже на ту школьную хвастливость. Что-то другое, и Гарри решил обязательно выяснить, что именно. — Кто? — Сдам тебе одного из ваших сотрудников, ответственного за контроль использования магловских артефактов. Как только уладим все формальности. — В пистолете правда снотворное? — Да. Гарри усмехнулся — из дула на него могли смотреть и пули. Или пустота. Но весь его опыт говорил о том, что есть вещи, о которых лучше не знать.