Острые углы

Аврор Поттер поставил размашистую подпись, решив, что четырех строк для объяснительной записки достаточно. Он очень сожалел, что оторвал факел у Статуи Свободы Бомбардой; отметил, что наложил Аресто Моментум и никто не пострадал; в свое оправдание дополнил, что, благодаря всего-то одной Бомбарде, удалось задержать разыскиваемого по всему штату темного мага. И вообще, факел уже прикрепили обратно. О том, что Статуя Свободы никогда ему особо не нравилась, решил умолчать. Гарри очень не сходился с главой Аврората во взглядах на всякого рода достопримечательности и культурное наследие. Тот считал, что у Поттера крайне небрежное отношение к архитектуре и искусству. Гарри же думал, что боссу стоит прекратить читать инструкции, а попробовать хоть раз их воплотить. Продемонстрировать эталонное задержание. В воздухе. На метлах. Под ливнем. По инструкции. Экспеллиармусом и Инкарцеро. А они бы дружно понаблюдали и поучились всем Авроратом. В конце концов, он мог той безвкусной статуе и голову снести… Поттер зачаровал пергамент и точечным Инсендио спалил остальные листы — пока он сочинял объяснительную, рука сама вывела на бумагах кривой цветок с пятью с половиной лепестками и торчащий в кустах частокол, который по изначальной задумке был крокодилом. Поттер последнюю неделю неожиданно для себя увлекся рисованием крокодилов во время размышлений и не очень интересных диалогов. До этого он оттачивал художественные навыки на совах, но выходили скорее кривые облака. Гарри потянулся в кресле, наколдовал часы — выходило, что рабочий день уже давно закончился. Последний рабочий день в Нью-Йорке. Поттер прошелся по почти пустому помещению: никого не было. Видимо, ответственные авроры бумажную работу на последнюю минуту не откладывали и, наверное, не рисовали крокодилов на пергаменте. Возможно, именно из-за отсутствия художественной самодеятельности они уходили по домам вовремя, пока Гарри оставался заполнять отчеты, перепроверять протоколы допросов и пересматривать текущие дела. О переводе в Великобританию министр Шеклболт договорился буквально за день. Гарри получил скупую, наспех выдуманную прощальную вечеринку — не то чтобы он действительно сблизился с кем-то на работе. Собрал вещи, и они поместились все в тот же чемодан, с которым он когда-то прилетел — это было иронично. Озадачил гоблина-риелтора поиском квартиры, желательно без непосредственного участия самого Гарри. Требования были простыми — нужна кровать. Не нужны вензеля и любые элементы декора. К вензелям у Поттера была какая-то особая нелюбовь. — Может быть, есть пожелания по количеству спален? Вы планируете жить один? Как часто у вас будут оставаться… Гости? — сыпал вопросами гоблин из камина, потирая кончик крючковатого носа. — Жить буду один, гостей не планирую, пожеланий нет, — отрапортовал Поттер, размышляя, угадывается ли в частоколе крокодилья морда. Решил, что не угадывается и художественные навыки стоило бы подтянуть. — Никаких рождественских визитов? — Никаких. И пасхальных тоже. Гарри дорисовал глаз, но крокодил все еще выглядел неубедительным. Кажется, проблема была в слишком острых углах. Или в том, что Поттер категорически не умел рисовать, но продолжал это делать, механически занимая руки, чтобы не раздражаться или не скучать. — Есть предпочтения по расположению камина? — скрипел мрачнейший гоблин. — Жерди для сов? — Камин не должен быть напротив унитаза, — определился Гарри. Гоблин тогда что-то пробормотал про фестраловы конюшни, заброшенные подвалы и отсутствие вкуса, что удачно совпало с внезапным приступом глухоты Поттера. В последний рабочий день Гарри написал последнюю объяснительную и оставил максимально подробные заметки преемнику. Убедился, что нигде в бумагах не затесались частоколы-почти-крокодилы и другие каракули, которые можно принять за тайный шифр. Оглядел пустой кабинет, вышел из министерства и сел в магловское такси до аэропорта. Аврор — нет, уже главный аврор — Поттер прошелся взглядом по гудящему аэропорту Кеннеди и сжал цветной стаканчик из Бирч-кофе, почему-то сейчас, поздно вечером, желавший ему «бодрейшего утра и чудесного дня». Гарри хмыкнул. Утро он не любил ни в каком виде. Обычно оно начиналось зудящей головной болью из-за вечного недосыпа или ноющими мышцами, если ночью он вместо мирного вечера у камина гонялся за сбрендившим оборотнем или очередным безумцем, желавшим захватить магический мир. Или уничтожить магловский. Или все вместе. Оборотни и захватчики-уничтожители активизировались обязательно ночью, преимущественно в плохую погоду. Днем, по опыту Поттера, преступники демонстрировали удивительное миролюбие и законопослушность. Семнадцать лет назад он сел на самолет в Хитроу, растерянный, но полный отчаянной решимости. Его вещи поместились в один чемодан, и он, чувствуя странный трепет, наблюдал в иллюминаторе, как заваливается линия горизонта. Первым его кофе в Америке был сладкий капучино из Бирч — Гарри еще сначала пытался расплатиться галеонами. И сейчас, снова в аэропорту, снова со сладким кофе — Гарри уже давно такой не пил — он вспоминал себя тогдашнего, растерянного и напуганного. И очень свободного. Приземлился самолет — и будто бы он снова смог дышать. Гарри усмехнулся внезапно сентиментальной попытке попрощаться с Нью-Йорком, кофе и самолетом, задумчиво рассматривая толпу. Он дважды за три дня сходил покормить уток, вдоволь дал им нащипать свои джинсы. Наелся круассанов у миссис Джонсон, серьезно рискуя заполучить ожирение. Та сразу заметила, что у «дорогуши» — спасибо, все еще не «детки» — печальный взгляд. Прогулялся по Вест-Сайду с невероятно странным чувством, будто больше сюда не вернется. Или вернется, но уже совсем другим. — Мерлин, Поттер, до Америки не добрались еще слухи о порт-ключах? — раздался за его спиной недовольный голос. Мгновение прощания с Нью-Йорком тут же растворилось в толпе и хриплом голосе с сильным британским акцентом. Гарри обернулся: Малфой в распахнутом черном пальто и такой же черной водолазке, глухо прикрывающей горло. Вроде ничего особенного, но почему-то он сильно выделялся среди остальных. Было нечто неуловимое во взгляде или в его фигуре, явно дававшее понять, что он не часть толпы. Поттер не понимал, что именно, и это раздражало. — Что ты тут забыл? — не слишком вежливо бросил Гарри. — Воспылал невероятной любовью к трущимся об меня маглам, — съязвил Малфой и тут же пробормотал отталкивающие чары — толпа начала буквально расступаться вокруг него. — Низко же ты пал, — не удержался Гарри. И решил проверить одну свою гипотезу. — Как дела в Ильверморни? Малфой не вернулся в Лондон сразу после того разговора — Гарри несколько раз натыкался на него в МАКУСА. Поттер размышлял, остался ли Драко по каким-то своим делам или же это связано с ним, Гарри. — Вместо того чтобы следить за мной, лучше бы изучил магические способы перемещения, — прошипел Драко, подтверждая догадку Поттера о том, что тот умудрился добраться и до его школы в Америке, где он доучивался седьмой год. — Малфой, не нужно следить за тобой, чтобы заметить, как ты пытаешься собрать на меня досье. — Гарри развеселился, заметив, как Драко прищурился и стиснул зубы. — Кстати, угрожать именем британского министра в США, чтобы тебя пропустили в учебное заведение, — странно. — Удивительно, как ты стал аврором, если единственный вывод, который пришел тебе в голову, — про досье. — Малфой дернул плечом. — И что же ты искал? — Сам не догадаешься, да? — Драко вздохнул с видимым сочувствием. У него отлично получалось намекать окружающим интонацией или жестом, что они идиоты. Поттер проглотил волну раздражения. — Ну и я не подскажу. — Значит, ничего не нашел. — Гарри мысленно сделал пометку раскопать, что такого пытался выяснить Малфой. — Надеюсь, никто из моих бывших не швырнул в тебя проклятие? Гарри бросил это наугад, прикидывая, где еще успел покопаться Драко. — Твои бывшие скорее швырнут проклятия в тебя. — Малфой на удочку попался, поэтому Гарри решил пропустить шпильку. — Серьезно, некоторым даже я посочувствовал. Забыть про день рождения… — Неслыханное милосердие, — пробормотал Поттер, крепко взял Малфоя за локоть, приблизился и низко, очень четко проговорил ему прямо в лицо: — И в этот раз я отплачу тебе тем же. Но больше ты никуда не лезешь. Если что-то нужно — спрашиваешь у меня. — Поттер, оставь аврорские замашки для своих подчиненных. Меня это не впечатляет. — Локоть Малфой выдернул. Но Гарри заметил, как тот неосознанно сделал шаг назад. Не впечатляет, как же. Поттер премило улыбнулся, продолжая спокойно смотреть Драко в глаза. — Мне пока нет дела, как ты оказался в замминистрах, в невыразимцах и в этом аэропорту. Пока ты мне не мешаешь, делишься со мной всей нужной информацией и не лезешь в мою личную жизнь. — Которой нет, — усмехнулся Малфой, поймал взгляд Поттера и быстро продолжил: — Я не собираюсь никуда влезать… Сверх необходимого. Поверь, ты не самый приятный человек. И это не только мое мнение. Малфой широко улыбнулся и тут же сделал шаг назад, задевая группу китайских туристов, которые от отталкивающих чар Драко попятились, натыкаясь друг на друга. Гарри китайцы напомнили уток центрального парка, которые таким же нестройным косяком семенили в надежде пощипать брюки или круассаны. — Прежде чем проклянешь меня, — продолжил Драко весело, — вот тут мои заметки по делу, которые я бы предпочел не озвучивать. Чернила исчезнут как только ты окажешься в Лондоне. Все остальные детали уже в Министерстве. Будет прискорбно, если не долетишь. Если все же эта твоя воздушная железка пересечет океан — увидимся в понедельник в девять утра в кабинете министра. Малфой протянул ему небольшой черный блокнот — Гарри заметил элегантную тисненую серебром эмблему Эрме М. Неприлично дорогого магазина, где даже перья стоили не меньше двадцати галлеонов. Будто бы у Драко мог быть какой-то обычный блокнот. Не стоимостью в недельное жалованье младшего аврора. Сноб. Поттер проводил худую спину блондина долгим взглядом: полы черного пальто развевались, а маглы все так же неаккуратно расступались. Отталкивающие чары наверняка нарушали несколько пунктов магического законодательства. Уже сидя в самолете и наблюдая за исчезающим за серыми облаками Нью-Йорком, Гарри открыл блокнот. Наложил маскирующие чары — пускай соседи думают, что он с упоением читает новую книгу Стивена Кинга. И с жадностью вцепился глазами в ровные, каллиграфически выведенные буквы с тонкими вензелями. Сердце билось быстрее обычного — в предвкушении. Невыразимцы создали улучшенный маховик времени, который позволял перемещаться почти на неограниченное время. Драко педантично пометил на полях, что их эксперименты дали заглянуть в прошлое вплоть до 8 сентября 1672 года. И возвращаться в будущее даже на несколько лет вперед. Сноска уточняла, что «вперед» удалось заглянуть на 91 день и двенадцать часов. Целью эксперимента значилась попытка предотвращения преступлений и предсказание магических катастроф. А итогом — закрытие проекта с выводом «вмешательство во время признано критично опасным». — Вода, сок? — раздалось над головой, и Поттер машинально попросил минералку без газа с лимоном. И снова вернулся к блокноту Эрме М. В День всех влюбленных в Министерстве Магии проходил торжественный прием, большая часть сотрудников была именно там. Главный аврор Робардс воспользовался своим доступом в Отдел Тайн, прошел в общий зал и снес боевыми чарами дверь в отдел экспериментов со временем. Ровные буквы Малфоя отмечали, что охрана крыла экспериментов посильнее, чем в Гринготтсе, и, скорее всего, без предварительного изучения защитных чар Робардс не смог бы их сломать. Значит, это был не первый непротокольный визит. Вывод под знаком вопроса гласил, что Драко думает, что операция готовилась заранее. Затем в короткой схватке Робардс убил невыразимца. Нашел чертежи и пометки о том, как создать улучшенный маховик, и в ярости сжег их. «Это, как ты понял, те ложные воспоминания, которые нам подкинул преступник. Голова Робардса вдоволь напичкана ненавистью к магии времени с самого детства — мозг ему подправили основательно. В Мунго пытаются найти способ вернуть воспоминания, но прогнозы неутешительные, так как его разум саморазрушился в попытках сопротивления Империо. Официальная версия: Робардс в Азкабане». Дальше Малфой нарисовал схему со всеми действующими аврорами, отмечая склонности и магические способности каждого. Выводы Гарри не читал, чтобы дать себе возможность оценить всех непредвзято. Поттер потер глаза. Ситуация выглядела скверно. Магия времени, чтоб ее.