Неопалённые

      Когда Дэмиен наконец добрался до телеги, солнце уже спряталось за крышами домов, а вокруг почти не осталось товаров.       Тавис встретил мальчика оплеухой за то, что он пропал так надолго, однако это было скорее шутливым предупреждением. Дэмиен улыбнулся, подумав, что старик, должно быть, и правда волновался за него, а не только за возможный нагоняй от его матери.       Мальчик помогал сложить в телегу остатки товара, когда в конце улице прошло несколько стражников. Он не мог вспомнить лица тех, к кому подбегал ранее, и застыл, не донеся мешок картошки до телеги, силясь разглядеть среди мужчин Марту.       — Чего высматриваешь? — курящий неподалеку Тавис, не обременяющий себя физическим трудом, проследил за его взглядом. — Признавайся, натворил чего?       — Да нет, — повел плечами Дэмиен, отойдя от ступора.       Тавис многозначительно хмыкнул, но не стал спрашивать дальше.       К тому моменту, как Дэмиен закончил с вещами, на город опустилась тьма. Он шел рядом с телегой, отмечая для себя, как переменился ночной рынок — он не опустел, отнюдь, лишь немного поредели ряды покупателей да поменялись продавцы. Площадь освещали масляные лампы — висевшие на специальный крючках на палатках и телегах, стоявшие на разделяющих ряды заборах, прямо на камнях площади и в руках у людей, они не оставляли ночи ни шанса и затмевали звезды.       — Даже столица спит, а этот город — никогда, — вдруг сказал Тавис, медленно ведущий лошадь в направлении постоялого двора.       Старик продолжил рассказывать истории про свои прошлые поездки, которые Дэмиен слышал уже много раз и которые мало волновали его в этот момент. Периодически угукая в ответ, он высматривал в толпе редких стражников и думал о том, что сделал раньше.       По кругу он твердил себе, что поступил правильно, ведь Марта маг, а маги — опасны.       «Она не сделала ничего плохого, помогла даже, но я ведь совсем ее не знаю!» — думал он, глядя то себе под ноги, то на поскрипывающие колеса.       Внезапно заныла рука. Дэмиен зашипел и схватился за предплечье, сбавляя шаг и отставая от телеги. Увлеченный рассказом Тавис не заметил, как мальчик остался позади, еле волоча ноги, раздираемый сомнениями. Перед глазами стояло лицо Марты — и тот момент, когда ее приветливая улыбка сменилась презрением. А стоило ли…              Телега совсем скрылась из виду за поворотами улочек, и Дэмиен остался совсем один. Он шел не спеша, глубоко вдыхая прохладный воздух, припоминая путь, которым они добирались на рынок утром. Еще один постоялый двор, раза в два больше того, где они ночуют, и намного шумнее; дверь, створки которой не закрывались до конца; покосившийся забор, к которому утром была привязана гнедая лошадь, а сейчас — рыжая; здание, побелка стен которого выделялась среди остальных.       Дэмиен остановился, разглядывая, наверное, самое красивое строение в этом городе и во всей его жизни. Белые кирпичи смотрелись неестественно и чужеродно среди серых мостовых и оттого еще больше привлекали взгляд, а крыша поднималась даже выше, чем двухэтажные здания, которые так поразили мальчика при въезде в город. На высоких деревянных дверях красовались затейливые цветочные узоры, а большие окна не просто застеклены, а выложены простеньким витражом.       «Неужели тут кто-то живет?» подумал он. В отличии от других домов, прижимающихся друг к другу, этот стоял обособленно, окруженный невысоким каменным заборчиком. Дэмиен совершенно не представлял, кто может позволить себе такое богатство.       Он подошел чуть ближе, к прохожу в ограждении, где почему-то отсутствовала калитка, и заглянул во двор. С обратной стороны забора раскинулась ухоженная клумба, на которой не росло ничего, кроме небольших белых цветков, по форме напоминающих колокольчики. И тут Дэмиена озарило — это была церковь, посвященная Пепельному.       Дверь со скрипом отворилась, и мальчик встретился взглядом с вышедшим человеком. Молодой мужчина в таких же белых, как и стены церкви, одеждах, казалось, очень удивился позднему посетителю.       — Извините, я уже ухожу, — поспешил оправдаться Дэмиен и уже развернулся, но мужчина лишь покачал головой.       — Хочешь зайти?       Он сделал приглашающий жест, но Дэмиен лишь с сомнением переводил взгляд с его руки на здание за его спиной.       — Я никогда не был в храмах, — осторожно ответил он в надежде, что мужчина оставит его в покое, но он улыбнулся еще шире и поманил за собой.       Дэмиен замешкался. Он оглянулся на уходящую вдаль улицу, по которой сновали люди, но Тавис очевидно не торопился вернуться за ним. Мальчик повел плечами. Раз уж все-равно отчитают, можно и задержаться.       Он кивнул мужчине в белом и неуверенно подошел поближе.       — Заходи, не стесняйся, — подбадривал его священник, делая шаг в сторону, как бы пропуская Дэмиена вперед. — Ты выбрал очень удачный день, чтобы зайти!       Мальчик вошел внутрь, все еще сомневаясь, насколько это хорошая идея и что этот человек имеет в виду. Мама часто вздыхала, упоминая церкви Пепельного, и сетовала, что так редко может их посещать.       «Наверное, сюда она и ходила», понял он. Ведь дальше рынка Перепутья матушка из деревни не отлучалась, да и вряд ли останавливалась по пути. Разве что к папе…              Чему здесь надо поражаться Дэмиен не знал, и вообще слабо понимал, что люди делают в церкви. Внутри его встретили такие же пустые стены, как и снаружи. Стояло несколько рядов лавок — деревянных, но добротно сделанных: они поблескивали лаком, под которым проглядывались все те же цветочные узоры. Судя по количеству мест, сюда приходит достаточно много людей. И что, они просто здесь сидят? Может, общаются?       Между скамейками стояли, столпившись, люди, небрежно накинувшие поверх рабочей одежды обрывки белых, или когда-то бывших белыми, тканей. Дэмиен встал на цыпочки, но так и не разглядел, что же происходит. За спиной раздался легкий смешок, а мальчик почувствовал, как покраснел, и перестал тянуться, демонстративно отворачиваясь куда-то в сторону стены. На плечо ему мягко, слегка касаясь, легла ладонь.       — Интересно? — добродушно спросил священник.       Из начала очереди вышла девушка с глупой вдохновленной улыбкой. Проходя мимо мужчины, она притормозила, и они обменялись легкими кивками. Дэмиен вопросительно выгнул бровь.       — Я местный настоятель, — пояснил священник. Дэмиен сделал вид, что понял, и уверенно кивнул, однако мужчина пояснил, — несу ответственность за этот храм.       — А там что? — мальчик указал пальцем на толпу.       — Не что, а кто. Видимо, сам Пепельный направил тебя сегодня к храму, потому что там стоит наш… как бы так сказать правильно, — он замялся, подбирая правильные слова.       — Главный?       — Вроде того, — снисходительно посмеялся настоятель и отошел, чтобы поговорить с новой пачкой уходящих людей.       Дэмиен остался стоять в очереди. Он слышал обрывки разговоров, эхом отражающиеся от сводов стен, но не мог разобрать ничего конкретного — люди задавали вопросы и получали свои напутствия, а после уходили восвояси.       Предоставленный сам себе, мальчик продолжил рассматривать убранство, и заметил любопытную деталь — нигде не было ни одной зажженной свечи. Он поднял голову и увидел несколько окон, симметрично проделанных прямо в крыше. Свет убывающей луны прорывался через мутное стекло, освещая пространство даже ночью. Можно было только представить, как светло и красиво здесь днем.       Людей постепенно становилось все меньше и меньше, когда между ними Дэмиен наконец смог разглядеть еще один источник света. Он протиснулся между спинами взрослых и оказался возле возвышения, на котором стояла большая жаровня. Внутри ажурного металлического сосуда тлели угли, то распаляясь от сквозняка, то вновь затухая.       «Какой прок от этой штуки? Такое большое помещение ей не прогреть», — подумал Дэмиен, присаживаясь на корточки, чтобы поближе рассмотреть вычурные узоры. Лицо обдало волной тепла, но он не отпрянул. Жар и тлеющие угли напомнили о том, как они с Вейном жарили какие-то орехи, оказавшиеся такими невкусными, что после них пришлось бежать на реку полоскать рот. И не было еще и мысли о том, что что-то может пойти не так: впереди только грандиозные планы смастерить удочки и наловить рыбы для супа, заработать себе на новые зимние одежки или хотя бы одну на двоих, а еще — уехать подальше и поселиться где-нибудь недалеко от столицы, но обязательно остаться соседями.       Дэмиен грустно посмеялся. А что, если бы он не захлопнул дверь?       Искорка из жаровни упала на щеку, заставив его ойкнуть и отпрянуть.       — О чем думаешь?       Дэмиен настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как церковь опустела. Настоятель, впустивший его, беседовал с кем-то у самых дверей, а рядом с мальчиком стоял, по видимому, виновник суматохи. Все еще сидя на полу, Дэмиен успел отметить, что подол белых одежд украшала серебряная вышивка.       С дежурной легкой улыбкой на него смотрел молодой мужчина — слишком молодой, чтобы Дэмиен поверил в то, что он тут главный. Длинные и почти такие же белые, как ткань одеяния, волосы спадали по плечам, когда мужчина протянул Дэмиену руку, чтобы помочь подняться. Мальчик руку проигнорировал и встал сам.       — Для чего жаровня? — спросил Дэмиен первое, что пришло в голову.       Мужчина обошел ее, проводя самыми подушечками пальцев по раскаленному краю железа. Дэмиен неотрывно глядел за его рукой и порывался окликнуть, но не посмел подать голос. Мужчина же даже не поморщился.       — Ты ведь не это хотел спросить, да?       Дэмиен поднял взгляд и встретил его глаза. Глава церкви неотрывно смотрел на мальчика. Стало не по себе, и он попытался отшутиться.       — Что, прямо все можно спросить? Я слышал, вы там советы о любви раздавали и соседей мирили, разве ж это забота церкви?       — А ты верно знаешь, о чем в церкви принято говорить?       — Явно же не об этом.       — И об этом тоже, — мягко ответил священник.       Мужчина наконец оторвал руку от жаровни и задумчиво смотрел на подушечки пальцев, покрытые золой; края широкого рукава запачкались и посерели.       Дэмиен отчего-то разозлился. Его вопросы были важнее, чем споры за корову или любовные метания. Почему же он решил, что здесь могут помочь?       — Мать говорила, что вы защищаете людей…       — Так и есть, мальчик мой.       — А я, кажется, кое-кого погубил.       Священник наконец снова посмотрел на мальчика; Дэмиен же стыдливо уставился в пол и нервно кусал губу. «Точно лишнего сказал».       Когда он осмелился поднять глаза, от улыбки мужчины не осталось и следа. Дэмиену показалось, что он видит его насквозь. Осудит?       — Говори, — твердо сказал мужчина.       — Я… — Дэмиен замялся. Сделал глубокий вдох, чтобы собраться, и продолжил сбивчивым шепотом. — Мне девочка сегодня помогла. Сильно. И доверилась, показала, что магией владеет. А я на нее стражникам указал.       Несколько секунд молчания показались целой вечностью. Священник вновь обошел жаровню и, встав рядом с мальчиком, потрепал его по волосам.       — Ты молодец! — в голосе мужчины звучала неприкрытая гордость.       — Что?       Рука крепко вцепилась ему в плечо, а мужчина наклонился так, что их лбы почти соприкасались. Дэмиен дернулся, пытаясь скинуть его руку, но мужчина держал крепко.       — Так и надо этим отродьям, — прошептал священник, — Ты большой молодец, мальчик.       Дэмиен нервно усмехнулся.       — Но ведь…       Он не успел сказать ничего более — шлейф робы, развеваясь, задел его, а священник прошел широкими шагами обратно к жаровне и продолжил говорить.       — Мальчик, ты не застал то время, когда этот мир горел в огне. Все, что ты знаешь — лишь обломки, которые мы смогли отвоевать у стихии. Люди голодали, но выжженая земля годами не давала плодов, но затем… Затем из пепла выросли цветы. И теперь нас защищает новый бог. Защищает от старых богов.       Священник рассказывал вдохновенно, смотря куда-то сквозь мальчика; Дэмиен же жадно ловил слова. Обрывки историй, услышанных тут и там, случайных фраз и сбивчивых молитв обретали форму и смысл. Но что-то все еще не давало покоя.       — А чем же маги виноваты?       Луну заслонили облака. Мужчина наклонился над жаровней. Его волосы почти касались углей, а лицо его подсвечивалось слабым светом.       — Их магия дана теми же, кто пытался сжечь этот мир, — вкрадчиво ответил священник. — И наша задача — помочь покровителю избавиться от остатков этой язвы.       Мужчина сдвинул решетчатую крышку, закрывающую жаровню, и погрузил левую руку прямо в тлеющие угли. В воздух поднялся столп потревоженных искр, а Дэмиен в ужасе сделал шаг назад.       «Сумасшедший, точно сумасшедший!» — думал Дэмиен, в ужасе глядя на происходящее.       Как ни в чем ни бывало, мужчина поднял руку. Из сжатого кулака тонкой струйкой сыпался пепел, собранный со дна жаровни. Ни следа ожогов не осталось на измазанной сажей руке, и Дэмиен выдохнул с облегчением.       — Видишь? Это Пепел защищает меня, — самодовольно произнес мужчина и разжал ладонь. Пепел высыпался обратно на угли, подняв небольшое облако. — Веришь мне?       — Да… Спасибо!       Дэмиен уверенно кивнул. Он продолжал кивать и улыбаться, мелкими шагами пятясь назад, к выходу. Сомнений больше не было — он был прав! Правильно поступил! Мальчик готов был расплакаться от облегчения, но не хотел, чтобы кто-то это видел — тем более, такой человек.       Однако его снова окликнули.       — Как зовут тебя?       — Дэмиен! — быстро ответил мальчик. Священник протянул руку прямо над жаровней, и Дэмиен быстро подошел обратно, чтобы пожать ее. Он слегка дернулся, когда предплечье обдало жаром от углей.       Видимо, мужчина заметил это, потому что в следующее мгновение после рукопожатия резко свободной рукой закатал его рукав, оголяя заживающую рану. Дэмиен попытался вырвать руку, спрятать, но священник держал крепко. Смотрел оценивающе — то на руку, то на виноватое лицо.       — Тоже маг?       Дэмиен кивнул.       — Я прогнал его, — виновато прошептал он. — Но не мог ничего поделать больше. Испугался.       Священник медленно кивнул. Перехватил ладонь в другую руку, а той, что оставалась покрыта пеплом, провел вдоль раны, оставляя серые пятна. Тупая ноющая боль, которую он так старался игнорировать все это время, отступила, и Дэмиен с восторгом смотрел на свою руку так, будто видел ее в первый раз.       — Спасибо, — в благоговении прошептал он, когда мужчина наконец отпустил его.       Однако священник больше не улыбался.       — Будь осторожен, мальчик. Они нелюди. Твой обидчик еще может вернуться, чтобы закончить начатое.       — Значит я буду готов его встретить, — уверенно сказал Дэмиен, пока раскатывал рукав обратно. — Спасибо еще раз.       Священник кивнул, провожая взглядом мальчика, который уверенно шагал к выходу.       У самых дверей Дэмиен помедлил и обернулся.       — А как вас зовут-то? — крикнул он через весь зал.       — Фредерик, — спокойно ответил мужчина.       — Будем знакомы! — по привычке ответил Дэмиен перед тем, как скрыться в дверях. Над его головой прозвенели подвешенные в проеме колокольчики, заглушая тихий смех Фредерика, оставшегося у жаровни.       — Может, еще встретимся, — сказал он сам себе, вновь закрывая угли крышкой.              Улица встретила освежающей ночной прохладой. Стихли громкие голоса; люди успели разбрестись по домам. Дэмиен посмотрел по сторонам, вспоминая, в какую сторону ему идти, и уверенно зашагал обратно к постоялому двору, уже совсем не переживая про выговор от Тависа.