Неопалённые

Яша проскользнула в высокие деревянные двери и оказалась в библиотеке. Сложно было сказать, что именно освещало грандиозное в своих размерах помещение, ведь вокруг не было ни свечей, ни окон, но после нескольких дней под солнцем оно нагоняло тоску еще сильнее, чем обычно. Куда ни глянь, до потолка возвышались бесконечные деревянные шкафы с книгами и пожелтевшими свитками, которые давно перестали помещаться и то и дело валились на пол, заставляя нечастых посетителей застывать на месте от испуга. Она точно знала, куда идти, и спустя несколько поворотов по лабиринту остановилась перед одним из ничем не выделяющихся стеллажей. Можно было найти лестницу, но это лишние хлопоты. Девочка забралась наверх прямо по полкам и остановилась под самым потолком. Она водила пальцами вдоль корешков старых фолиантов, которые выделялись даже на фоне других, древних как мир, книг. — Да ты издеваешься, — прошептала она, когда обнаружила, что искомое отсутствует на месте. В ряд стояли шесть томов, прочитанных ею несчетное количество раз. Несмотря на отсутствие подписей, Яша могла угадать содержание по одному лишь взгляду на трещины на кожаной обложке, дословно повторить и даже по памяти переписать их, если бы на то была нужда, повторив почерк автора вплоть до клякс, где руку пишущего свело от напряжения. Но последней, седьмой, которую она избегала все это время, нигде не было. Яша ловко прыгнула вбок к соседней полке, потом на несколько полок ниже, покачивая хвостом для балансировки. Хаотичными движениями она просмотрела весь шкаф, но так и не увидела среди завалов бумаг искомого черного переплета. В этом бесконечном бардаке был свой, особенный, порядок, выучив который не найти нужный том было просто невозможно. Значит, книгу кто-то взял, и искать ее теперь смысла не имеет. Надо было возвращаться, пока никто ее не заметил. Она спрыгнула на пол почти с самого верха и уже почти дошла до выхода, когда путь преградили. — Вернулась? Как-то долго в этот раз. Где ты была? Седой мужчина, облаченный в неоправданно дорогие для пыльной библиотеки фиолетовые ткани, даже не поднял взгляда от свитка, который держал в руках, и Яша прошла мимо, показав ему язык. Когда вместо ответа он услышал захлопнувшуюся дверь, он наконец оторвался от записей и с удивлением поднял бровь. — А чем твоя сестра занимается? — спросил он в пустоту, и его голос было слышно в каждом уголке библиотеки так же отчетливо, как если бы он стоял рядом. — А мне почем знать? — отозвался зевающий девичий голос откуда-то сверху. Из-под потолка, с одного из шкафов, махнула тонкая рука, какая может быть лишь у нескладного подростка. Мужчина лишь хмыкнул в ответ и опустился в широкое кресло за письменным столом. Чем бы ни занимались эти несносные девчонки, пока что у него были другие дела. *** Солнце успело подняться высоко над верхушками деревьев, но Яша так и не вернулась. После случившегося на реке она привела Вейна обратно к импровизированному лагерю и, бросив загадочное «скоро буду», убежала вглубь леса быстрее, чем он успел что-либо спросить. Сперва Вейн нервно расхаживал из стороны в сторону, пытаясь подготовиться к будущему разговору — нутро подсказывало, что ничего хорошего его не ждет. Унять беспокойство это не помогло, зато помогло немного согреться. В конце концов он решил занять себя делом и принялся восстанавливать обвалившуюся стену шалаша. Казалось, что в первый раз все было проще. Виновата ли вода, собравшаяся в углублениях, где раньше стояли палки, или проблема была в трясущихся руках, но как только начинало казаться, что он вот-вот закончит, одно неверное движение рушило всю конструкцию и приходилось начинать вновь. И когда палки в очередной раз полетели на землю, а Вейн самозабвенно шептал проклятия куда-то в небо, со стороны раздался смешок, заставивший его подпрыгнуть от испуга. Яша сидела на упавшем стволе дерева, и, судя по всему, уже некоторое время наблюдала за действом. Несмотря на улыбку на лице девочки, тревога нахлынула вновь. Вейн кривовато улыбнулся в ответ. — Протяни руки. Он неловко отряхнул испачканные землей ладони об одежду и выставил их вперед, но тут же убрал их за спину, догадавшись, что Яша задумала. Вейн с сомнением переводил взгляд с девочки на кролика, которого она крепко держала за загривок. Кролик, оставивший попытки вырваться, явно разделял чувства Вейна и не очень хотел здесь находиться. — Я все еще сомневаюсь, что это хорошая идея, — отозвался Вейн, озвучивая их общие с кроликом мысли. Девочка вздохнула и потерла глаза свободной рукой. Вейн втянул голову в плечи, заметив, как её хвост раздраженно дернулся в сторону. Он не мог отделаться от мысли, что, будь она кошкой, уже расцарапала бы ему лицо. — Почему? — наконец спросила она. Вейн неопределенно махнул куда-то в сторону, как будто ответ был сам собой разумеющийся, но, встретив взгляд Яши, все-таки объяснился: — Я не хочу убивать кролика, — сказал он тихо. — Так не убивай! В глазах девочки блеснул недобрый огонёк. Она перехватила животное обеими руками, взяв его под лапки, и, спрыгнув на землю, мелкими шагами направилась к Вейну. На каждый шаг Яши вперед Вейн отступал назад. Хотя лицо девочки оставалось все таким же серьезным и сосредоточенным, Вейн не мог сдержать улыбку, смотря как ее хвост все быстрее вилял из стороны в сторону. Еще несколько все более быстрых, предупреждающих шагов, и вот она уже бегала за ним вокруг потушенного костра. Яша, словно предугадывая его движения, метнулась наперерез, но Вейн не в первый раз играл в догонялки. Хвост махнул влево, вправо и снова влево. Замер на секунду — это знак, что надо бежать. Они пронеслись друг за другом в чащу леса, уворачиваясь от низких веток и перепрыгивая препятствия на пути. Вейн посмеивался, оглядываясь на отставшую девочку. Кролик, болтающийся у нее в руках, боязливо прижал уши. Между деревьями показались остатки их костра — Вейн вернулся туда же, откуда они убежали, дав широкий круг. — Отстаешь! — крикнул он, довольный собой. Но, обернувшись через плечо, не увидел никого. Вейн притормозил. Он не ожидал, что сможет настолько оторваться. Пользуясь возможностью отдышаться, он развернулся и, шагая спиной вперед, вглядывался в чащу, откуда ждал появления девочки. Что-то дотронулось до его спины, и он точно знал, что это было не дерево. Испугавшись, Вейн кинулся в сторону, но ноги запутались в разбросанных ветках — остатках шалаша — и он распластался на земле. — Нечестно, — проворчал Вейн, все так же улыбаясь. Яша, возвышаясь над ним, вся светилась гордостью. Пара мгновений чистой радости от хорошей игры растаяла, когда он перевел взгляд на кролика в ее руках и осознал, почему ее улыбка становится все хитрее. Прежде, чем он успел возразить, Яша бросила в него кролика. Вейн машинально выставил руки вперед и зажмурился. А когда поймал несчастное животное, вздохнул с облегчением: кролик зашевелился у него на коленях. Нервно посмеиваясь, Вейн сел поудобнее и погладил его по серой шерсти. Яша осмотрела кролика, который при ее приближении протестующе застучал лапой прямо по коленям Вейна, и наконец одобрительно кивнула. — И обязательно было так делать? — возмутился Вейн ей вслед, пока Яша возвращалась на облюбованное место — именно ту часть повалившегося дерева, которая была залита пробивающимся через кроны деревьев солнцем. Кролик пригрелся на руках и постепенно расслабился, а Вейн просто улыбался, продолжая гладить его мягкую шерстку. Мысль о том, что живое существо в его руках не упало замертво, поднимала настроение. Может быть... — Если ты подумываешь вернуться домой, то забудь, — заговорила Яша, словно читая его мысли. Он чувствовал на себе ее пристальный взгляд, и улыбка пропала с лица. — Ты правильно сделал, когда убежал. Вот и дальше сиди тихо. Так будет безопаснее для всех, но в первую очередь для тебя. Боги видят все, но только если знают, куда смотреть. — Боги? Кролик дернул ушами. Яша кивнула, как будто сказанное было само собой разумеющимся, но Вейн лишь хмыкнул в ответ. — Взрослые говорят, что остался только один. Пепельный. — А я вроде тебя спрашиваю. Вейн глубоко задумался. Никогда раньше у него не было повода усомниться в том, что говорили окружающие. Но люди приходили и уходили, а истории менялись вместе с домами, где он жил последние пару лет, оставшись без родителей. И если раньше он верил во все, то потом убедился наверняка — сколько ни зови, никто не ответит. И Пепельный тоже молчал. — Я думал, что рассказы про богов — это просто сказки, — признался он. — Но теперь уже ни в чем не уверен. — Может, сказки. Может и нет, — уклончиво ответила Яша. Девочка как ни в чем не бывало улеглась на бревне. Вейн смотрел на нее и думал, как забавно рассуждать, что чего-то не существует, когда рядом сидит неведомое существо, несколько дней назад его топила русалка, а магия, которой, казалось, почти уже и не осталось в мире, пробудилась у него самого. Яша покосилась на него, и он торопливо отвел взгляд. — Ну? Расскажешь? Вейн поерзал, устраиваясь поудобнее. И начал говорить. Сначала тихо, будто опасаясь, что их могут подслушать и наругать. Но Яша лишь слушала, не перебивая, и он осмелел. Когда Вейн был маленький, родители рассказывали ему про старых богов — покровителей четырех стихий, сотворивших мир. Праздники, которые так любили в деревне, так или иначе восхваляли одного из них, хотя люди и старались забыть, что именно собирало их вместе. Вести до маленькой деревни доходили долго, но все знали, что старые божества теперь не в почете, и в глубине души боялись разозлить… Кого? Вейн сбивчиво, постоянно вспоминая новые обрывки историй и сплетен, рассказывал про то, как после Пожара все шло наперекосяк. Что боги, которые сами уничтожили земли и обрекли людей на голод, перестали отвечать и оставили их одних. А потом из ниоткуда появился Пепельный. Тавис как-то рассказывал, что это за бог и почему его любят. Говорил, люди видели, как он вырастил на выжженной земле цветы, а в столице кто-то творит чудеса от его имени и следит за порядком. — Но я в него не верю, — сказал Вейн, на что Яша неопределенно махнула хвостом, мол, «почему?». — В него почти никто в деревне не верит. Все эти истории оставались всего лишь историями — далекими и их не касающимися. Ну и что с того, что говорят незнакомые люди, живущие где-то далеко? Какое дело до церквей и новых ритуалов, когда вокруг изо дня в день идет обычная жизнь? Конечно, среди окружающих находились впечатлительные личности, что украсили дома колокольчиками, заучили молитвы и засеяли клумбы белоснежными цветами, семена которых привез Тавис из очередной своей поездки на рынок. Вейн смотрел на них, как на сумасшедших. Как можно верить во что-то, чего не видел своими глазами, но игнорировать мир вокруг, полный настоящих чудес? — Это разумно. Но ведь сейчас уже не осталось людей, живших до Пожара, — заметила Яша. — Сколько вы там живете? Лет сто? Меньше? — Даже соседская старуха, которая еле ходит, не видела его, — посмеялся Вейн, но затем резко погрустнел. Он иногда приходил развлекать ее и приносил еды от соседей, а еще обещал зайти вечером — в тот день, когда пропал. «Надеюсь, у нее все в порядке». Яша совершенно не заметила небольшой заминки в разговоре — ее внимание привлекла особенно назойливая муха, которую девочка безуспешно отгоняла своим хвостом. — А ты говоришь так, будто живешь дольше, — заметил Вейн, скорее попытавшись пошутить, но прикусил язык. А вдруг правда? Вопрос Яша, по обыкновению, проигнорировала, но следующим же взмахом хвоста отправила муху в сторону Вейна, и теперь отмахиваться пришлось ему. Задремавший кролик фыркнул, потревоженный. — Не уходи от темы. — В деревню иногда заходили другие маги, — признался Вейн, снова переходя на шепот. — Они показывали нам разные фокусы. А мама говорила, что магию давали старые боги. Он искренне улыбался, вспоминая их. Только вот магию тоже не любят. Мама Дэмиена кривилась каждый раз, когда мальчики упоминали что-то подобное в своих играх, и то и дело как бы невзначай звала сына домой именно в такие моменты, чтобы серьезно поговорить. Другие были не в восторге. Вейн точно знал, что даже если кто-то из необычных гостей и собирался остаться в их захолустье (хотя он и не совсем понимал, зачем им это), их выгоняли. — Только вот… про такую магию я никогда раньше не слышал. Вейн снова задумался. Ему показалось, что лес притих, слушая их разговор, но это больше не было тяжелое молчание, которое окружало его с той ночи на озере. Время близилось к полудню. Яша лежала с закрытыми глазами, и только покачивания хвоста говорили о том, что она не задремала, слушая сбивчивые рассказы Вейна. Он уже давно молчал и продолжал поглаживать по-настоящему уснувшего кролика, и впервые задумался о том, как должно быть Яша устала — за несколько дней он ни разу не видел, чтобы девочка отдыхала. Яша, потянувшись, села и раздосадованно покачала головой. Ему почему-то стало стыдно. Какое-то время они сидели так в тишине, пока девочка, по-видимому, решала, что стоит сказать. — А что… — Цыц, — оборвала Яша и посмотрела на Вейна таким серьезным взглядом, что задавать вопросы и уж тем более перебивать расхотелось совершенно. Лицо Яши оставалось непроницаемым. — Слушай, — голос девочки внезапно стал холоден. Рука Вейна застыла над кроликом. Он почувствовал, как к горлу подступил ком. — Тебе очень не повезло, потому что на тебя обратила внимание сама Смерть. Он хотел задать много, очень много вопросов, но не знал, с чего начать. — Что? — Спокойно, — Яша спрыгнула с дерева и подошла поближе. Слушать было тяжело. Мысли метались, и мир поплыл перед глазами. — Я объясню, только спокойно. Даже кролик, будто почувствовав что-то неладное, поспешил убежать. Вейн услышал вздох и шелест сухих листьев, когда девочка села рядом. Вытерев заслезившиеся глаза рукавом, он заметил, как Яша подмигнула ему. — Теперь ты моя ответственность. Так что побуду тут, пока не научишься обращаться с силой. Недолго думая, Вейн вскочил на ноги и обнял девочку. Яша сперва взвизгнула от неожиданности, но быстро пришла в себя и, зашипев, принялась лупить его по спине в попытках вырваться. Он тут же отпустил и в ужасе осмотрел ее, не ранил ли, забывшись. Но Яша была в полном порядке. — С этим тебе тоже помочь придется, кажется, — проворчала она, оглядев разбросанные ветки.