***
Я так хочу тебя Сделать своей судьбой И разделить с тобой Личное пространство «Би-2»
Влад стоит на носочках и проводит толстой кисточкой кривую линию, отдалённо напоминающую огненно-рыжие волосы. Они нарисованы дорогими красками прямо на свежепоклеенных обоях. Совсем-совсем недавно был ремонт в комнате Влада, но ценности он так и не понял: в силу возраста не придавал особого значения деньгам. А ещё Андрей пресекал любые попытки Миши объяснить сыну, что значит «дорого». «Пусть наш богатырёнок хотя бы до школы не думает об этом» — говорил Андрей. Миша соглашался, но в глубине души ощущал поползновения чего-то гадкого. Любой правильный родитель обязательно бы отругал ребёнка за испорченные стены, заставил бы всё оттирать и ткнул носом в стоимость обоев и качественных красок. Правда, Андрей никогда «правильным» родителем не были. Его можно назвать «неправильным» и «подающими дурной пример», ведь он позволяет Владу рисовать дорогими красками на обоях и даже помогают дорисовывать образы чудовищ. Андрей с детским восторгом прорисовывает монстрам лица, делая их одновременно жуткими и смешными, так, чтобы Влад улыбался. Он сейчас смеётся трётся у ног отца и периодически поглядывает то на рыжие локоны, то на родителя со взглядом, спрашивающим: «Я молодец? У меня красиво получилось?» На самом деле, выходит неважно. Выглядят волосы со стороны неправильно и некрасиво. Об этом обязательно бы сообщили «правильные родители». Они бы сказали, что «можно было бы и лучше». Но Андрей вновь поступает «неправильно»: он ничего не говорит о качестве. И с важным видом слегка поправляет косяки сына и периодически трепет его по волосам, приговаривая: «Вот это ты Пикассо, конечно!» И не важно, что Пикассо писал в другом стиле, что ребёнок ни коим боком не дотянулся до него. Это всё неважно Самое важное — улыбка Влада, его уверенность в себе и открывшееся доверие. Оно витает в воздухе и напоминает хрусталь, который так легко разбить. Он в руках Андрея, который так бережно поглаживает хрупкую вещицу и мечтает держать её при себе как можно дольше, чтобы доверие никогда не уходило. — Пап, а ведьме ослика? — Влад тыкает пальцем в чёрно-синее пятно, которое отец только что превратил в ведьму с теми самыми огненно-рыжими волосами. — Как же она без него? Ей будет грустно одной. Интонация жалобная, ласковая и умоляющая. Она тешит самолюбие Андрея и заставляет его почувствовать себя самым счастливым отцом на всей планете. Он делает что-то правильно. Он не отталкивает от себя сына. Тот, наоборот, совсем-совсем рядом, держит душу на распашку и позволяет рассмотреть её. Она чистая. В ней нет никаких злых мыслей. Влад испортил краски не из жажды мести, а из банального детского порыва что-то сделать. Да и кто в возрасте Влада не тянулся рисовать на обоях? У Андрея вся стенка была изрисована всякими гоблинами, кривыми шутами и троллями-феями. Он прекрасно понимает маленького княжича, поддерживает его и хочет помочь воссоздать их мир на стене. — Помню и помогу, конечно, богатырь маленький. Или ты всё-таки княжич? — С самым важным видом говорит Андрей. — Я богатырь! — Важно объявляет Влад. Рисование сближает с маленьким сынишкой, позволяет показать ему сказочный мир, который не такой уж и страшный, каким он предстаёт в песнях. Они сейчас не важны, как и то, что Влад без спроса взял новые дорогие краски и извазюкал ими всю стену. Это было вполне ожидаемо, если учесть, что рисунков на обоях не имелось. Они были безумно скучными. В этом мнении сходятся Андрей и Влад. Они переговариваются друг с другом и вместе рисуют лес, озолотившийся во время осени. Точнее, рисует только Андрей, а Влад просто добавляет всё новые и новые кляксы. искренне считая это большим вкладом в великое дело. Это с возрастом станет ясно обратное, а пока можно наслаждаться наивностью и теплом, исходящим от счастливого отца. Он жмурится, хохочет над тем, что сын измазал нос в синей краске и теперь говорит со смешным «антарктическим» акцентом. Глупо и нелепо подобное? Определённо да. Но счастье настолько греет, что подобные обстоятельства не волнуют. Они потревожат лишь тогда, когда придётся отмывать Владику нос. Точнее, Андрей просто вытирает «хрюкалку» обслюнявленным пальцем. Выходит, правда, размазать краску, а не избавиться от неё. Андрей и Влад хихикают, продолжая переносить сказку на стены. Князю и его маленькому богатырю хорошо. Плохо Мише. Миша стоит рядом и внимательно наблюдает со стороны за тем, как из небрежной мазни складывается причудливая картина. Видя, как собственный сын расплывается в счастливой улыбке от похвалы, он теряется в том, что чувствует. Всё же хорошо, Андрей не злится, Владу не больно, но что-то не так, как будто, только с Мишей. Даже неудобно, ведь Миша сам отчитал сына, когда увидел, сам его и запугал отцовским ремнём. Но это-то были только слова, с детьми и надо словами, а руку в этом доме, в этой семье, на ребёнка не подымет никто. Почему же Миша полчаса назад утверждал обратное? Просто другого метода воспитания он не знал, по крайней мере, до этого вечера. В Мишином детстве царили другие, «правильные» порядки, где разговорами наказания не ограничивались. Влад этого не знает. И Миша по-детски завидует родному сыну — тому ведь так повезло с отцом! — но что-то поделать с собой не выходит. Это как дуться из-за того, что у другого взрослого человека крутой байк, а у тебя даже велика нет. Мягко говоря, по-дебильному. Но разве не вся жизнь и наполняющие её чувства не дебильны? Дебильны, а самый главный дебил тут — Миша, копошащийся в своих детских обидах. Он бы так и стоял, так бы и глотал свои эмоции, если бы «дружине» не понадобилась его, именно его помощь с рисованием лесника. Сперва он ломается, придумывает причины, чтобы не участвовать, но когда приходится столкнуться с жалобным взглядом Влада, устоять уже не получается. Миша подходит ближе, берёт кисточку в руки и неуклюже старается помочь. Что-то внутри дрожит от одной мысли о совершении ошибки. Выходит у Миши не намного лучше, чем у Влада, но упрёков не слышится. Наоборот, только восторженные писки, и тогда он позволяет себе разойтись на «холсте». И вот коричневая клякса из простого пятна превращается сперва в овал, потом приобретает ноги, а вскоре получает и симпатичную мордочку. Мишу не остановить: он смешивает чёрный и коричневый, получая более тёмный оттенок, и принимается выводить полоски на спине животинки. Рука немного дрожит, от чего результат получается скомканным. Но это неважно, вот банально неважно, потому что эмоции стоят на первом месте. — Красивый кабанчик, Миха, — Андрей улыбается, видя, как его Миша старательно выводит хвостик-пружинку. — Это ты, князь наш, — без задней мысли говорит Миша и сперва получается слабый щелбан, а потом чувствует, как к его лбу своим прижался Андрей. Он смотрит влюблённо, восхищённо и счастливо. В его голубых глазах плавает искренность и желание что-то сказать. Оно никогда не произносится вслух, потому что Андрей не привык к таким нежностям. Они неловкие и осторожные, будто отношения только-только начались, а не принесли свои плоды в виде богатырёнка. — Как красиво ты меня видишь, — Андрей — как довольный кот — ластится, трётся своим лбом и издаёт мурчащие звуки. Запах Андрея сильный настолько, что его чувствует даже Миша с почти полностью убитым обонянием. Оно всё же позволяет ощутить запах мужа, своего альфы, далёкого от обще принятого идеала, но при этом самого лучшего для Миши. Он отдаётся чувствам и позволяет себе поцеловать супруга в лоб. Осторожно. Совсем-совсем легко. Прикосновение фактически не чувствуется, но Андрей умудряется насладиться им в полной мере. Он смакует этот неловкий поцелуй, а Мише не стыдно повторить его снова, снова и снова. Он отдаётся внезапному порыву нежности и не стыдится этого. Тело и разум покидают установленные рамки, а нечто сокровенное выползает наружу и накидывается на Андрея. — Фу! — Со стороны раздаётся возмущённое фырканье Влада, почему-то считающего, что родительские нежности это нечто плохое. — Ну не прям фу… ну всё равно фу, но не такое фу, но опять фу! Андрей хихикает, щёлкает Мишу по носу и ловит на себе смущённый взгляд. Он, наверное, никогда не прекратит быть таковым в редкие моменты нежности. Тогда забывается вся боль. Она покидает жизнь Миши, он вспоминает, что больше не является частью «правильной» семьи, теперь он член «дружины». Супруги отстраняются друг от друга и продолжают разукрашивать стены, превращая пятна в цельную картину. А сказочный лес на обоях становится только больше и гуще, а вечер не портится. Он играет яркими красками и становится волшебным. В нём живёт счастливая «дружина», на мгновение позабывшая о печали и боли.***
Уложить Влада в кровать оказалось легко: он начал засыпать ещё на половине работы. Перенервничал бедняга. Он ещё больше вымотался, когда Миша стал яростно оттирать ему «хрюкалку» от синей краски. Теперь же Влад с чистым носом сопит в кровати, а на его обоях ведьма выгуливает осла, кабанчик Князь убегает от дома лесника, а волки водят хороводы. Обои, некогда скучные, превратились в сказочный лес. Миша и Андрей лежат в кровати. Первый смотрит в потолок, молчит и переваривает сегодняшний вечер. Неприятного осадка больше нет. Действия Андрея отныне выглядят самыми правильными и идеальными. — Ты чего притих? — Спрашивает Андрей искоса, глядя на мужа. — Думаю, как нам с Владом повезло с князем, — слегка усмехается Миша. — Ты только не зазнавайся давай, а спи. Андрей ласково улыбается и слегка обнимает супруга. Ответных слов о том, как князю повезло с дружиной не следует. И ничего такого не нужно.***