Мантикоры с неба не падают

Проживание в отдаленной заброшенной деревне было плохой идеей по нескольким причинам. И дело даже не в нехватке денег для покупки материалов и инструментов, которые необходимы для строительства сколько-то пригодного дома, или отсутствии заказов и бегающих по человеческим останкам гулях. Чудовища были всегда и везде. Будь то моровая дева, утопец, прячущаяся в лесах эндриага или бегающая вокруг обоза стайка накеров. За их головы хорошо платили, а из органов получались неплохие эликсиры. Некоторые деревенские платили едой, и Ренгоку считал за удачу, если в руки случайным образом попадет хорошо припрятанная бутылка краснолюдского спирта. Санеми каждый раз предлагал ее распить, не понимая любви коллеги по цеху к эликсирам, на что получал только равнодушный взгляд, скверно пахнущее моченое яблоко и флягу с водой. Они зашли в очередное опустевшее селение с серебряными мечами наготове. Санеми с хищной улыбкой медленно вышагивал по пепелищу в поисках затаившегося монстра. Ренгоку прикрывал тылы ни о чем не заботившегося ведьмака: чудовища могли и со спины напасть, не такие уж они и глупые. Первого гуля Санеми разрубил одним ударом меча. Клинок с тихим свистом прошел через туловище падальщика. Ренгоку прибил Аардом еще двоих, летящих прямо на него, заколол и тут же рухнул на землю, чувствуя когти и зловонное дыхание в непосредственной близости от лица. Кровь хлынула на доспех, и ведьмак еле успел увернуться от падающей гульей головы. Сверху вниз на него смотрел Санеми, серебряная голова кота с разинутой пастью блестела на солнце. Они быстро расправились со стаей, собрали те компоненты, что смогли бы унести с собой, останки сожгли уже за деревней - вместе с телами погибших крестьян. Ренгоку уселся на поваленный пень посреди пепелища и принялся точить меч. Санеми ходил туда-сюда, раздражая огненноволосого. - Ну что, как тебе семейное гнездышко? Идти им было некуда. Каэр Морхен разрушен, ведьмаков из школы Волка последние пятьдесят лет никто не видел. Ренгоку не пытался искать, если честно. После войны с Дикой охотой, смерти мастера и наставника и порабощения оставшихся земель Эмгыром было много других, более важных дел. Например, попытаться не напороться на меч всякого, кто с приходом черного солнца воспылал к ведьмакам еще пущей нелюбовью. Быть всю жизнь в дороге почему-то тоже не хотелось. Все еще болело там, где мертвым грузом падали, взрываясь, камни родной крепости. Хотелось уединения, пристанища и поменьше политики. Заигрались они что-то. В этом Санеми его чувств не разделял. У него никогда дома не было, он за всю свою жизнь ничего лучше Большака с его сплетнями и мелкими интрижками и не знал. Поэтому когда они, перепив, завязали драку в одной деревенской корчме, никто даже не удивился. С тех самых пор их пути не расходились. Отстроились быстро. Им двоим много не нужно было: просторный домик, две лежанки, сложенная наспех печь. Портниха сделала им пару теплых одеял на зиму за то, что убили призрака, а оружейник - выковал по новому мечу каждому. Так и жили, никого не притесняя, лишний раз на глаза не попадаясь. Ренгоку волновали только кости, о которые он то и дело спотыкался в своей новой «крепости» и смрад опасности со стороны единственной в округе густонаселенной деревни. Если крестьяне помогали, не значит, что привечали. Особенно, когда вместе с подчас кажущимся добрым Ренгоку приходил насупившийся, среброголовый Санеми с диким взглядом. Люди в общем не любили ведьмаков, обходили их стороной, а Котов так и вовсе боялись. Ренгоку знал, почему, и не мог обвинять простой народ в предвзятости. Санеми на его глазах чуть не вырубил полдеревни просто потому, что ребятишки задирали выпачканного в саже мальчонку. Селяне отдали деньги за водяную бабу, поблагодарили, а потом чуть своими жизнями не поплатились за приступ ниоткуда взявшейся ярости. Ренгоку вопросов после не задавал, а Санеми не считал нужным объяснять свои поступки. Так и пошли дальше. Редкий лес и болота к северу от их дома тоже не внушали ведьмакам чувства безопасности. Они поочередно дежурили, ходили в дозор, но чудовища и близко не подходили к их скрипящей от ветра из-за слабых навыков строителей избе. Так продолжалось долгие месяцы. Они ходили на охоту или брали заказы - вдвоем или поодиночке. Возвращались домой и чаще всего молчали. Ренгоку считал это хорошим знаком. Разговаривающий Санеми, как ни странно, быстро распалялся и мог на кого-нибудь накинуться. А тишину Ренгоку любил. Она не мешала думать о прошлом. Однажды мнимое спокойствие охотников на чудовищ было нарушено. Это произошло поздней осенью, поэтому ни Санеми, ни Ренкогу не смогли вовремя заметить перемен. Черные тучи, накрывшие небо, и грозу списали на обычные причуды погоды, заледеневшие тропки и собирающуюся метель - в ту же топку. Топот копыт призрачных лошадей и звон костей быстро привел ведьмаков в чувства. Ренгоку расширившимися от шока глазами смотрел в пустые прорези шлемов-черепов и не мог даже вытащить меч. Натренированное тело парализовало, стоило только вспомнить, что всадники устроили в прошлый раз, когда появились здесь. Они медленно плыли по облачной глади, кони выбивали молнии из-под копыт. - Дикая охота,- пробормотал Санеми и бросил взгляд на товарища. - Чего застыл? Меч в зубы и вперед! Или ранней зиме обрадовался? - Сам смотри, чтобы тебя льдом не пришибло, - огрызнулся Ренгоку. Меч запылал от наложенных рун. Путь ведьмакам преградили гончие. Твердая, как камень, морда зашипела и скривилась, получив удар серебром. Перед глазами заблестели шипы, и Ренгоку быстро отлетел в сторону. Ледяные пики вонзились в землю, где еще несколько мгновений назад был он сам. Санеми понесся на гончих с диким криком, перепрыгивая от одной к другой. Ренгоку быстро сложил знак. Огненное пламя от Игни опалило гончих, те начали пятиться назад. - А сразу нельзя так было? - закричал Санеми, отпинывая от себя тело чудовища. Находившийся в окружении Ренгоку промолчал. Он рубил то влево, то вправо, перепрыгивая пируэтами между врагами. Гончая хотела было на него напрыгнуть, но ведьмак быстро пригнулся, пропуская ее над собой. Санеми подпалил ее знаком и пронзил насквозь. Гончая заскулила и замерла. Резкий грохот заставил всех замереть. Конь всадника Дикой охоты заржал, посылая ледяные мурашки по позвоночнику, и зарыл копытами облака. Неожиданно вниз с огромной скоростью полетело существо. Расправив крылья (?) оно приземлилось прямо в стаю гончих. Те принюхались и презрительно отвернули морды. Ведьмаки переглянулись. Эта гадина не двигается, а вот гончие наседают. Сначала разберутся с ними. - Ну вот, дверь замерзла, - Санеми толкнул ее плечом и раздраженно выдохнул. Гончие убиты, всадники пропали. А вот холод после них еще долго не сойдет: ни с дома, ни с самих ведьмаков. - А это что? Мантикора? - Мантикоры с неба не падают. Ренгоку подошел ближе, держа наготове Квен, и пригляделся. То, что он принял за крылья, оказалось обычной тряпкой, обмотанной вокруг тонкой фигуры с торчащими во все стороны волосами. Как есть Мантикора - если упиться до потери сознания и хорошо не приглядываться. Ренгоку аккуратно повернул незнакомца. Тот был бледен, еле дышал и все еще не открывал глаза. Ведьмак насторожился. С каких это пор Дикая охота избавляется от пленников? Санеми не славился умением строить внутренние диалоги и обращать внимание на подозрительность момента. Он был из тех, кто сначала бьет, а потом спрашивает. Поэтому, не церемонясь, ведьмак подхватил незнакомца за ворот его странной одежды и потащил к дому. - Веревку захвати, - мрачно бросил он Ренгоку. - Поболтаем с гостем. Послышался тихий шепот, и дверь разлетелась в щепки от Аарда. Ренгоку устало вздохнул. Интересно, нет ли здесь в округе плотников, нуждающихся в помощи? Без двери они точно долго не протянут.