Мантикоры с неба не падают

Незнакомец не пришел в себя, даже когда Санеми довольно грубо привязывал его к деревянному стулу. Ведьмак сам же его и сделал — от скуки. Заказов в то лето практически не было, они просидели дома, слоняясь по лесу туда сюда и, может быть, изредка заглядывая в соседние деревни и села. В Сворках их более менее привечали, даже не чурались монет из карманов мутантов. Попадавшиеся то и дело одиноко стоявшие избы больше отталкивали своей враждебностью, чем зазывали. Ренгоку знал: кто бы здесь не жил, явно бежал от чего-то… или кого-то. Это, конечно, не касалось друидов, ворожеев, ведуний, деревенский колдуний и прочих волшебников, в том числе шарлатанов. Те жили обособленно, потому что любили уединение. Деревенские, правда, игнорировали их желания, то и дело заявляясь на пороге: с просьбами о помощи или гневными тирадами и вилами в руках. Гонения не прекратились, но сбавили тем при Эмгыре. Нильфгаардцам не было дела сейчас до низушков, домовых, лесного черта или деревенской травницы. Если, конечно, крестьяне не прибегут к ним с требованием казнить их на месте. В городах с этим было строже, поэтому Ренгоку и Санеми без надобности туда и не совались. Чудовищ и на отшибе пока хватало, а в этих каменных крепостях их никто не ждал. — Предлагаю жечь его, пока не сознается, — голос Санеми вывел Ренгоку из раздумий. — А потом посмотрим, что с ним делать: убить сразу или сделать приманку для этих ушастых. — Ты собрался пытать его, пока он без сознания? — скептично поинтересовался ведьмак. Знак щита все еще был наготове. Мечи Ренгоку почему-то спрятал. Не думал, что их незваный гость может доставить сейчас проблем. Санеми же перекидывал из руки в руку острый, поблескивающий от солнечного света кинжал. — Быстрее проснется, — пожал плечами он и двинулся вперед, но был остановлен облаченной в доспех рукой. — Серьезно? — Мы не знаем, кто он, и почему Дикая охота решила от него избавиться. — Сколько раз на твоем веку они действительно возвращали пленников? — задал резонный вопрос Санеми. Ренгоку опустил глаза и промолчал. Они оба знали, что этого не случалось. Присоединившись к Гону, человек остается в нем навсегда. Он теряет саму свою сущность, поэтому просто не может выжить в мире, который раньше был ему домом. — Он вполне похож на шпиона. Или даже навигатора. — И много ты видел всадников, одетых так? — Ренгоку указал на «пленника» рукой. Тот все еще был в своих разноцветных одеждах непонятного кроя. Было видно только часть шеи и пальцы. Штаны более менее напоминали те, что носили сельские мужики. Обувь… из подручных материалов в избах и не такое делали. — Спешу напомнить, что мы их вообще практически не видели, — парировал Санеми. — Или у тебя вдруг появились друзья среди Aen Elle? Черты лица Ренгоку ужесточились. Последняя встреча с Дикой охотой для ведьмака чуть не закончилась летальным исходом. Он был на последнем издыхании, когда всадник снял шлем, являя заледеневшему миру свой сумасшедший оскал, лысую голову с острыми ушами и маленькие темные глаза, от которых кривыми линиями шли глубокие шрамы. Ренгоку не знал его имени, оно не имело значения в тот момент. Важен был занесенный над его головой меч и грозная тень, которая буквально дрожала в предвкушении убийства. Санеми спас ему жизнь. Не мешкая, пустил огненный залп в лицо эльфу и отрубил руку. Ренгоку, больше на автомате, поднялся и вогнал лезвие в грудь всаднику. Сейчас ведьмак понимал: Санеми прав, что сомневается, не верит в совпадения и готов буквально разорвать, если потребуется, незнакомца перед ними. У них были причины просто его убить, не разбираясь. Но оба медлили: один из осторожности и любопытства, другой — из-за примитивной жажды крови. — Может, хотя бы для начала попросим твою подругу его осмотреть? — спросил Ренгоку. Излучавший до этого момента решимость Санеми мигом стушевался, чем вызвал у второго ведьмака кривую усмешку. Беловолосый потоптался на месте, переводя взгляд с Ренгоку на «пленника», а затем вышел из дома под собственное возмущенное бормотание. Послышалось ржание лошади и удаляющийся стук копыт. Ренгоку считал это своей маленькой победой. Он смог выкроить немного времени, чтобы все как следует обдумать. Развязывать незнакомца ведьмак все же не стал. Кто знает, сможет ли он справиться с ним в одиночку. Взгляд невольно остановился на умиротворенном лице. Бледное, с тонкими подрагивающими ресницами, без единого изъяна. Топорщащиеся в разные стороны густые черные волосы двигались в такт дыханию. Ренгоку сосредоточился, концентрируясь на незнакомце перед собой. Что-то в нем было странное, не отсюда. При этом его присутствие не вызывало у ведьмака тех же чувств, что всадники Дикой охоты. Те одним своим приближением вселяли морозный ужас и страх. Медальон трясло, как при самом сильном землетрясении. Сейчас он мерно вибрировал и не доставлял неудобств. Это давало Ренгоку понять, что перед ним — продукт магии, если можно было так выразиться. Но сейчас разглядеть хоть намек на опознавательный знак было невозможно. Ренгоку больше ничего не оставалось, как сесть и ждать возвращения Санеми. Он надеялся, что после этого ситуация хоть немного прояснится. Мысли о товарище и его поездке заставили Ренгоку снова улыбнуться. Злата была местной травницей. Она время от времени помогала ведьмакам и не смотрела на них, как на выродков. Особенно ей нравилось подтрунивать над Санеми, который несмотря на взрывной нрав, ответить ничего не мог. Ренгоку несколько раз поднимал эту тему, но на шутливые фразочки ведьмак только огрызался или отмалчивался, предпочитая делать вид, что ничего не происходит. При Злате Санеми тоже редко говорил. Правда потому, что не мог и пары слов выдать, не запнувшись. Девушку это всегда смешило. Звонкий голос, похожий на переливы луговых колокольчиков, сопровождался флером травяного сбора и прыгающими на плечах пшеничными волосами. Ренгоку в такие моменты предпочитал спрятаться в тени их дома, чтобы не нервировать Санеми еще больше и дать другу побыть со Златой наедине. Ведьмак от этого тоже имел пользу. Санеми после становился шелковым, насколько было возможно, и даже мог пошутить за ужином. Ждать долго не пришлось. Ренгоку не успел толком погрузиться в мысли, когда дверь дома распахнулась, открывая вид на неимоверно довольную Злату. Она бодро прошла внутрь, по обыкновению сжала плечо знакомого ведьмака в приветствии и резко повернулась на месте. Волосы на плечах тут же подпрыгнули, заставляя Ренгоку подавить смешок. Следом шел мрачный Санеми. Он сел на бочку рядом с окном и тут же начал сверлить взглядом все еще связанного незнакомца. — На дороге проблем не было? — для приличия спросил Ренгоку, ни к кому конкретно не обращаясь. — Ты же знаешь, что нет, — веселясь, ответила Злата. Даже ее громкий голос не потревожил все еще находящегося без сознания гостя. — С Санеми никакие леса не страшны. Скоро от него деревья начнут убегать и прятаться. После этой фразы Санеми смутился и тряхнул головой, пряча глаза за волосами. Злата продолжала тихо смеяться. — Что-то произошло? — Нет, — слишком резко выкрикнул Санеми и буквально соскочил с бочки, но тут же вернулся на место. Он повернулся к травнице, улыбка которой стала еще шире после этой сцены. — И ты молчи. — Хорошо, — кивнула Злата и, наконец-то, обратила внимание на незнакомца. — Его нужно куда-то положить. Я не смогу провести осмотр, пока он связан. Ренгоку не нужно было просить дважды. Он развязал «пленника», игнорируя закатывающего глаза Санеми, поднял его на руки и аккуратно переложил на свою кровать. Травница тут же принялась за работу. — Ну, что могу сказать, — Злата вздохнула. — Он не эльф. Она аккуратно приподняла темные волосы, показывая ровные человеческие уши. Санеми со своего места лишь недоверчиво фыркнул, правда спорить не стал. Да и что тут вообще можно противопоставить — доказательства железные. Это все равно не объясняло, почему Дикая охота решила избавиться от человека, причем явно не обычного. — Если не Aen Elle, то кто? — спросил Санеми. — Медальоны-то дрожат. — Здесь вы эксперты, — ответила Злата. — Я могу сказать только, что он очень сильно истощен. На голове шишка, есть шрамы на руках. Давно не ел и не пил. — Что я тебе говорил? — Санеми подошел к Ренгоку, касаясь его плеча своим. — Точно шпион. Решил себе выкупить свободу, прижучив двоих ведьмаков. Только вот не вышло. — При таком истощении он и ложку держать бы нормально не смог, — неожиданно парировала Злата и повернулась к Ренгоку. — Я соберу трав, сделаю тонизирующий отвар. Ты пока сходи в деревню, купи еды и попроси для него нормальную одежду. — Его никто отпускать не собирался, — вклинился Санеми. — А ты вдруг решил уйти на покой и сидеть с ним здесь? — Злата усмехнулась на молчание ведьмака. — То-то же. Вам все равно придется путешествовать, а оставлять его одного — небезопасно. Для всех. — Дело говоришь, — кивнул Ренгоку. — Тогда я в деревню, Злата к себе в хижину. Санеми — следи за ним. — Не беспокойся, — ведьмак оскалился и обнажил меч. — Никуда не убежит. Ног не хватит. Второй ведьмак и травница тактично промолчали и засобирались в дорогу. Злата взяла лошадь Санеми, чтобы быстрее доехать и вернуться. Ренгоку отправился в деревню на своей. Пришлось скакать до Чермини. Путь не близкий, но Ренгоку был уверен — больше ему нигде не помогут. Люди, жившие в этой деревне, были ведьмакам обязаны, часто к ним обращались и всегда привечали. Почувствовав холодный ветер на лице и запах рыбы, забивающий нос, Ренгоку невольно улыбнулся. Ему тут нравилось. Маленькая деревушка с небольшой обветшалой пристанью. Здесь было не больше десяти человек на все дома, но с каждым годом людей прибавлялось. Появились кузнец и конюший, часто заезжал купец. Мужики то и дело отправлялись на рыбалку и возвращались с большим уловом, поэтому очень быстро здесь отстроили корчму. Где, как не в ней отдыхать после изнурительной работы? Ренгоку толкнул дубовую дверь и только благодаря ведьмачьим рефлексам сумел увернуться от летевшей в него табуретки. Там, в глубине корчмы, на шатающемся столе грозно топал краснолюд. В руках у него была практически пустая стеклянная бутылка. Он без разбору кидался на подходивших к нему мужиков, которые тоже не прочь были подраться. — Ух, скоты деревенские! Я вас порву на тряпки кожаные и доспех себе сошью! А ну, сука, давай, подходи ближе! Сейчас молотом отхватишь, морда рыбья! Ренгоку тяжело вздохнул и прикрыл глаза рукой, узнав по низкому рычащему голосу своего знакомого. Огненноволосый краснолюд с такого же цвета густой бородой кинулся на местных мужиков, но запутался в собственных ногах и полетел на землю. Вместо устрашения получилось только вызвать приступ смеха у всех в корчме. Краснолюд проворчал что-то нечленораздельно, подтянул уже пустую бутылку к себе и захрапел. — О, сударь ведьмак! — корчмарь обратил свое внимание на Ренгоку и приветливо улыбнулся. — Давно не заглядывали. Чего изволите? — Краюху хлеба, сыр и ягоды, если еще остались, — Ренгоку обернулся на краснолюда. — И бутылку Фаро. Микел здесь? Мне еще рыба нужна. — Тут я, — послышалось за спиной. Тучный мужчина с седой бородой и грустным взглядом поприветствовал ведьмака кивком головы. Микел подождал, пока корчмарь соберет провиант, а после пошел к выходу. Ренгоку последовал за ним, не забыв прихватить краснолюда. Он дотащил его до лошади, держа за сапог, а потом ловко закинул на нее. Рыбак остановился. — Знакомый ваш, мастер ведьмак? — Можно и так сказать, — неопределенно ответил Ренгоку. — Что, Микел, есть свежая рыба? — Обижаете, — ответил старый рыбак. — Мне бы еще одежду: рубашку, штаны, сапоги. Что не жалко. Рыбак призадумался, но через несколько мгновений медленно кивнул. — Для вас попробую найти, что получше. Забрав все необходимое, Ренгоку поехал обратно. Дорога заняла еще больше времени, потому что краснолюд то и дело хотел упасть с лошади. Один раз он все-таки не удержался и кубарем покатился в грязь — как раз начался дождь. Ренгоку ничего не оставалось, как уложить краснолюда перед собой и поддерживать облаченное в легкую броню тело. Вернуться получилось только на следующий день. Во дворе его уже ждал Санеми. По насупившемуся взгляду и напряженной позе Ренгоку сразу понял, что тот волновался, хотя и старался это не показывать. Но ведьмаки вместе путешествовали достаточно долго, чтобы различать неподвластные человеческому взгляду мелочи. Ренгоку знал, что Санеми не был рад долгому отсутствию товарища и уже давно бы отправился следом. Здесь на помощь пришли Злата, отговаривающая его, и их гость-неожиданность. — Я с подарками, — Ренгоку спешился. Следом за ним, как мешок картошки, с тихим стуком упал краснолюд. Санеми подошел ближе и присмотрелся. — И где ты его теперь нашел? — В корчме, — Ренгоку вытащил из седельной сумки одежду и еду. — Опять по пьяни хотел кому-то морду набить. — Огрен не меняется, — ответил Санеми и пошел обратно в дом. Ренгоку не мог расслышать, что тот говорил себе под нос. Однако до слуха донеслось «сошел с ума», «думал, сожрали» и явное «один больше не поедет». Ведьмак улыбнулся, покачал головой и поспешил следом. В доме Злата поила незнакомца отваром. Увидев Ренгоку, она улыбнулась и кивнула. Ведьмак ответил на приветствие. — Как он? — Уже лучше, насколько я могу судить, — травница положила руку ему на грудь, там, где билось сердце. — Дышит легче и вообще выглядит… лучше. Ты все принес? — Как заказывали. Ведьмаки начали выкладывать еду на стол. Заметив бутылку пива, Санеми с немым вопросом в глазах посмотрел на Ренгоку. Тот лишь кивком указал на дверь, намекая на все еще пьяного краснолюда. Санеми понимающе хмыкнул и спрятал алкоголь подальше. Пока для него было рано. Злата рассматривала одежду, которую Ренгоку дал Микел. Это была простая белая рубаха, но как будто новая. Штаны тоже не походили на старые. Было чувство, что их недавно сшили или никогда не надевали. На сапогах видны следы недавной чистки. Микел, наверное, отдал вещи своего сына, подумал Ренгоку. Молодого парня три года тому назад убила гарпия. Он любил ходить охотиться на холм, но даже не подозревал, что вместо зайца или косули может столкнуться со стаей чудовищных пернатых. Мужики рассказывали, как гарпии подняли парня в воздух, вцепившись острыми, как бритва, когтями в крепкую грудь. Он умер с первым хрустом ребер. Правда, тело его так и не забрали — побоялись. Тогда путешествующий один Ренгоку расправился с гарпиями, уничтожил гнездо и принес убитому горем Микелу изуродованное тело его ребенка. Тот искренне поблагодарил, но ведьмак видел, как что-то в рыбаке умерло во второй раз. Ясное дело, от сына остались вещи. Микел заботился о них: бережно хранил и чистил. Только видно боль была сильнее, поэтому он и решил с ними расстаться. За работой троица не заметила, как тело на кровати зашевелилось и тихо застонало. Только когда послышался противный скрип, они повернулись на звук. Незнакомец сидел и буравил взглядом пол. Наконец, он посмотрел прямо на Ренгоку, Санеми и Злату. Ведьмаки закрыли собой травницу, приготовившись к атаке. — Я не эльф, — прохрипел темноволосый. Взгляд приобрел оттенок растерянности. — Я… не помню, кто я.