***
Одиннадцать месяцев назад... Ветер раздувал паруса; волны разбивались о тёмные борта судна, создавая тысячи блестящих брызг. Доски скрипели, воздух насквозь пропах запахом морской соли, водорослей и йода. На самой высокой мачте развевался на ветру чёрный флаг, прибитый гвоздями. Весёлый Роджер… Череп будто подмигнул снующимся на палубе людям прежде, чем флагшток хрустнул, перерубленный пушечным ядром. Полотно повисло, вяло раскачиваясь на ветру. — Они за это поплатятся! — выкрикнул один из команды чёрных парусов и с яростным криком бросился прямо на врага. Перед ним выросла фигура статного мужчины, волосы которого уже тронула седина. Военный мундир с орденами не оставлял простора для воображения: то был адмирал. — Побойся Бога, матрос, — предостерёг пирата он, вскидывая руку со шпагой. — Идти против адмирала — верная смерть. Ты поднял оружие, потому что готов убить, но готов ли ты умереть? Матрос обнажил ряд пожелтевших зубов в диком зверином оскале и сплюнул в сторону. — Боишься, адмиральчишка? — спросил он, махнув рукой. — Лишь пытался спасти твою душу, — ответил военный и, взмахнув рукой, ударил клинком прямо в ладонь соперника. Хлынула кровь, но ни тени сочувствия не появилось на лице адмирала. Разбойник взвыл, но его крик боли утонул, затерялся в сотнях точно таких же. Казалось, само море молило о помощи так же, как он своим воплем. Служивый вытер свою шпагу о планширь и направил её кончик на матроса. — Теперь скажи мне, если хочешь жить. Где твой капитан? — А какой конкретно Вас интересует? — послышалась насмешливая интонация с лестницы на мостик. Адмирал обернулся быстрее ветра. На него смотрел весьма известный в Семи морях пират. Что уж говорить: легендарный. Выцветшая под палящим солнцем красная бандана; тёмный жилет, наспех натянутый поверх просторной рубашки; перевязь с оружием, тёмно-коричневые бриджи, высокие морские сапоги, загорелое обветренное лицо; тёмные волосы сплетены в дреды, карие глаза сверкают азартом. Его невозможно было не узнать. — Джек Воробей… — протянул солдат, мигом забывая про несчастного матроса. — Я уже было подумал, мне придётся перейти границу, чтобы наконец настигнуть вас!.. — Тогда, по-моему, ты ошибся, приятель, потому что я — капитан Джек Воробей, а это не одно и то же. Адмирал рассмеялся, направляя свой клинок на него. — Остришь, потому что ещё не знаешь, что дело проиграно! Оглянись вокруг: твоя команда перебита, корабль дышит на ладан, а мои люди всё ещё свежи и полны сил. — Меняемся? — предложил капитан, переворачивая в кисти эфес сабли. — Хочешь драться? Что же, смелость похвальна, но она никак не спасёт вас от виселицы. Как только закончим, сразу же возьмём курс на Порт-Ройал. — С визитом к Его Светлости — губернатору и… Какие он там себе ещё титулы нажил?.. — Смеешь оскорблять губернатора Марума?! Ну ничего, я быстро укорочу тебе язык. — Было бы очень кстати! — внезапно вмешался в их перепалку женский голос. С кое-как держащейся мачты промелькнула чья-то тень, а затем буквально на голову адмирала прилетела какая-то фигура. Она раскидала толпу, стоявшую у неё на пути, и приставила кинжал к горлу служивого. Оружие мгновенно выпало из его ослабленной руки, а хватка пленительницы не оставляла возможности сбежать. — На переговоры нужно звать обоих капитанов, если вы понимаете, о чём я, — прошептала чертовка сладким голосом на ухо служивому. —Смеете ставить мне условия? — хрипло спросил «мундир». — Вы на моей территории: битва проиграна. — Ты бы хоть иногда оглядывался по сторонам. Бывает полезно, — съязвил Воробей, пряча саблю. Насколько позволял ему угол обзора, адмирал всё же оглядел палубу и то, что он увидел, повергло его в шок. Повсюду ворочались еле живые военные. Пиратов же было втрое больше оставшихся в живых служителей закона. Он сделал попытку вырваться, но железная хватка не позволила ему и дёрнуться. — Чш-ш, не стоит волноваться. Ваша цель ведь была найти «Чёрную жемчужину»? Что же, Вы её нашли, поздравляю. — Вам это с рук не сойдёт! Губернатор!.. — Да-да, нужно будет заглянуть к нему с деловым визитом на неделе, — прервал угрозу врага Джек. — Предлагаю обмен! Груз с вашего трюма и одного ценного пленника в обмен на… лавры победителя. Адмирал сжал кулаки. — Я скорее отдам жизнь… — Вот и славно! Знаешь, как говорят, жизнь в карцере — за две. Посидишь, подумаешь… — Я живым не дамся! — Солнце, ты уже в нашей власти, — хмыкнула неизвестная, прижимая кинжал чуть ближе к горлу пленника и напоминая ему о ситуации. — Поэтому ты, считай, уже начал отбывать свой срок. Джон! На её зов отозвался тот самый пират, которого адмирал чуть было не пригвоздил к мачте. Из его ладони всё ещё сочилась кровь, вот только он уже успел где-то раздобыть повязку и кое-как перевязать рану. — Да, мэм? — Проводи этого любезного джентльмена в карцер, будь добр. Только аккуратнее! Он очень буйный, — подметила она под громкий рык пленника. — Я один его не дотащу… — протянул матрос, почесав затылок. — Так возьми своего дружка для комплекта, — фыркнула пиратка. — Или совсем мозги отказали? — Но он… — Вперё-ёд, — она с силой толкнула адмирала в руки несчастного моряка. — Я не собираюсь повторять дважды. Названный Джоном лихо связал служивого и потащил его в сторону белобрысого матроса, который явно подслушивал весь диалог из-под лестницы. Перед тем, как его увели, адмирал поднял глаза на неизвестную, что смогла удерживать его столько времени. Белая рубашка; кожаный высокий корсет, служащий также в качестве перевязи для оружия; голову покрывала широких полей шляпа, из-под которой виднелись края жёлтой банданы; на шее висел амулет, прятавшийся под дредами из русых волос; поперёк носа и на подбородке виднелись давние шрамы, а под тонкими тёмными бровями залихватски сияли изумрудные глаза. Новый пленник дёрнулся, как от пощёчины, едва увидев её образ, но его быстро уволокли в трюм и отрезали возможность сказать хоть слово. Капитан проводил служивого пристальным взглядом, а затем обернулся к команде. К нему почти тут же подскочил бывалый морской волк, — очевидно, старпом. На пожелтевшую от времени рубаху у него был натянут изрядно потрёпанный тёмно-синий жилет. Тёмные волосы уже тронула седина, а пышные бакенбарды совсем побелели. — Гиббс! — радушно поприветствовал его капитан, хлопнув по плечу. — Какие потери? — По людям или…? — А сам не догадаешься? — Джек красноречиво приподнял бровь. — Э-э… Потрепали они нас, кэп, — со вздохом ответил старший помощник. — Сильно? — уточнила пиратка, уже заранее зная ответ. В тот же миг что-то хрустнуло, а затем под аккомпанемент громких воплей матросов и их же неприличной ругани фок-мачта рухнула, обломав планширь и изрядно повредив полубак. Гиббс тяжело выдохнул и кивнул: — Сильно. Воробей проследил за тем, как у мачты собралась толпа моряков и подытожил: — Значит, точно придётся зайти на Тортугу, — он кинул беглый взгляд на блондинку. — А так хотелось бы прийти в Порт-Ройал на свидание с виселицей! М-м, Онора, ты как считаешь? Пиратка шумно выдохнула, а затем хмыкнула. — Не станет он нас вешать. Старпом же, предчувствуя начало долгого спора, благоразумно ретировался в сторону полубака, чтобы оценить поверждения. — А как же те самые пресловутые обстоятельства и тяжесть губернаторского парика, цыпа? — продолжал Джек. — Ему сейчас не до того, — губы пиратки тронула ухмылка. — Разве я не показывала тебе последнее письмо? — Какое из? Его превосходительство пишет тебе чуть ли не каждый день. Наверное, опасается, что без него его сестра угробит все моря. Справедливо, между прочим, опасается! — Джек! — фыркнула Онората, закатывая глаза. — Ты можешь хоть на секунду перестать язвить?! Я уже даже готова согласиться с адмиралом и его предложением укоротить тебе язык! — Не кипятись, дорогуша, — капитан мгновенно натянул на лицо обольстительную улыбку и провёл рукой по скуле пиратки. — Так о каком из писем своего бесценного братца ты говорила, м? Блондинка шумно выдохнула. — Про нарастающее количество ненормальных. И не только в Порт-Ройале. Все Карибы гудят, Джек, — она обернулась и внимательно посмотрела ему в глаза. — Что-то происходит… За последний год вообще творится чёрт знает что… — Зато точно нет повода для жалоб на скуку! — хмыкнул Воробей. — Ведь, насколько я помню, в том письме «Барбоссазаменитель» писал ещё что-то про рождение наследника. Онората закатила глаза. — Причём тут это? — Уж не это ли повод для такого скорого визита, дорогая? — спросил он, усмехнувшись. — В том числе. Джек, — она вновь подняла глаза, — происходит не просто «что-то», а что-то очень плохое. Почему флот адмирала разделился, и на нас напал один флагман? Почему именно возле Тортуги? Не кажется ли тебе это странным? — Просто повезло, — отмахнулся Воробей, но Онората, знавшая его не один год, была уверена, что он явно так не считает. Однако не стала расспрашивать. Она отпустила пирата и подошла к штурвалу. Грустно осмотрев палубу, блондинка взялась за кормило и повернула его на восток. — Тортуга?.. — спросила она полушёпотом. — Тортуга.***
Судно быстро добралось до острова свободы. На протяжении всего плавания Онората пребывала в раздумьях. Уже несколько месяцев она думала об одном желании, которое Джек явно бы не одобрил… Рука неспешно повернула штурвал. Штурман — это, конечно, хорошо, но она устала от этого. Пиратке больше всего на свете тогда хотелось снова стать капитаном собственного судна. Не нужна была ей «Чёрная жемчужина», только личный корабль… Но каждый раз нежные руки капитана Воробья останавливали её. Как опытная охотница, она не могла не признать, что он был лучшим. Этот мужчина ловко и быстро нашёл все нужные точки, каждый раз заставляя жертву буквально тонуть в бездонном омуте удовольствия и эйфории. Ей было хорошо с ним, она не хотела и не собиралась уходить, но проблемой было то, что она хотела заполучить свой корабль с каждым днём всё больше. И… Она всё сильнее влюблялась в этого наглого и самодовольного пирата. В какой-то момент она даже поймала себя на ревностной мысли. «Нужно заканчивать с этим! Знай меру», — сказала она себе, поворачивая штурвал. Руки её были испещрены мозолями и давними шрамами. С годами их становилось только больше. На горизонте замаячила предрассветная дымка. Матрос-дежурный громко зевнул, так что даже Онората с мостика услышала его. Ей же спать не хотелось совершенно. У них была цель, и они к ней уверенно двигались. Не время отдыхать. Скрипнули доски, и наверх поднялся её капитан. Она почувствовала его присутствие рядом, но не смогла найти в себе силы, чтобы обернуться. — И как тебе это только удаётся, дорогая? — послышался бархатный голос Воробья, нарушивший тишину. — Что именно? — она слегка ухмыльнулась, догадываясь, что за этим последует. — Всё время думать и не терять остатки нормальности, — хмыкнул Джек, удивив её. Онората рассмеялась. — Я давно уже сошла с ума, Джекки, и ты это знаешь. — Свои копии видела? — Что, прости? — она наконец обернулась, но не увидела Воробья на том месте, где он должен был быть. Вместо этого его голос послышался с другой стороны. — Ответь на вопрос, цыпочка, и мы вместе решим, кто из нас более… интересный. Готова? Рулевой вздохнула и кивнула, вновь возвращая взгляд на горизонт. — М-м… Пока не доводилось, — ответила она. — Сколько раз тебя пытались убить чудовища? — Глупый вопрос. — И всё-таки? — спиной она почувствовала, как он приблизился к ней. Пробежали мурашки. — Много… — она облизала нижнюю губу, а в голосе послышался отзвук хрипотцы. — А теперь последний вопрос, Онора, — его руки опустились на талию пиратки. — Когда-нибудь слышала мой голос, когда меня не было рядом? Онората умолкла, словно раздумывая над ответом. — Помнишь нападение корабля испанцев? — Это где капитан с водичкой разговаривал? — хмыкнул Джек. — Просил помощи у Посейдона, — кивнула пиратка. — Тогда было. — Что именно было, дорогая? — продолжил допытываться Воробей. — Я увидела твой образ, услышала голос, но слов не разобрала. Она врала. Безбожно, хоть и умело, но она врала. Себе? Ему? Неважно. Те слова, что сказало ей видение, до сих пор отдавались в её голове. — Ты… Мне не нужна. Они отскакивали от стен, звенели под потолком, наполняя каждый уголок её сознания словами, что ранили больнее кинжалов. Не нужна… Вспышка. Боль… Свет?.. — Прошу, владыка! Смилуйся!.. — хриплый испуганный надорванный голос. Следом за ним — громогласный рёв существа, нет — чудовища. Он уже давно являлся ей во снах, не показывая себя. Она слышала лишь голос этого нечта. Голос, что заставлял сходить с ума… — Я никого не милую! Раскаты грома, отдававшегося вдали. — Пощадите!.. Я отдам всё! Свои деньги, женщину, детей! Только пощадите! — Тот, кто готов отдать всё за себя достоин лишь одного… Жалкий всхлип. — Спасибо, владыка, спасибо… — Я хотел, чтобы ты умер быстро… — Но, повелитель… — А теперь — не хочу! Снова вспышка — и она на миг увидела человека, бьющегося в агонии. — Нет! Не надо!.. Она видела, как искривляются его конечности, как лезут наружу кости, разрывая мышцы. Она видела его кровь. Голубую, блестящую… Она вытекала из его рта, брызгала в разные стороны. — П-пожа-алуйста… П-прошу Вас… — булькающий звук сменился резким хрустом. Несчастный вновь закричал, а наблюдательница отступила. Она многое видела. Многое познала. Но не такую жестокость, нет. Тень упала на еле живого человека. На ней полыхнули синим два огромных глаза. Две бездны, таящие в себе лишь мрак. — Я… Я… Каратель был неумолим. Жертва ещё несколько раз булькнула и внезапно лопнула, как мыльный пузырь. Кровь неестественного цвета попала и на неё. Она отшатнулась, сплюнула жидкость. — Ты-ы… — внезапно прохрипело существо. Оно поднялось со своего трона и двинулось к ней. Наблюдательнице внезапно показалось, что она словно ослепла. Она не видела ничего, кроме тьмы и двух алых бездн. — Нет! — бессмысленная попытка. Чудовище схватило её, сжало в огромной лапе, ломая рёбра. — Посмотри на меня… Голос… Более не рык обезумевшего зверя. Это теперь был хорошо знакомый ей голос. Она подняла голову и взглянула в два огромных бездонных глаза. Её груди коснулось что-то холодное и склизкое, но она уже ничего не замечала. Она не видела лица монстра, зато она видела его. — Онората… Голос, отдававшийся трепетом в груди… — Ты… мне больше не нужна. Вспышка. Горячая слеза, скатившаяся по щеке. Слеза ли?.. Нет. Кровь… — Онора… Дорогая, я помню, что с нормальностью у нас проблемки, но мы ведь работаем над этим, да? — Джек! — Онората вырвалась из небытия и схватила пирата за жилет. — Ты это видел? Капитан театрально вздохнул и приобнял напуганную леди. — Ну-ну, цыпа, с каждым случается, — его рука ритмично похлопала её по спине, медленно сместившись на мягкое место. — Со мной вот, например, каждый день происходит всякая чертовщина и вытворяет её одна конкретная зеленоглазая дьяволица… — Джек! — пиратка возмущённо попыталась убрать руку капитана с того места, где спина теряет своё благородное название, но потерпела неудачу. — Я серьёзно. Видения, о которых я говорила тебе, они… — Они реальны? Цыпа, ты пять минут назад рыдала слезами похожими на… На… — он прищёлкнул пальцами, словно пытаясь вспомнить название. — На кровь? — Вот именно, — в подтверждение Джек нахально шлёпнул Онорату, так, что та возмущённо подпрыгнула. — И знаешь, цыпа, что это сулит? — Проблемы, — вздохнула она, потирая ушибленное место. — Наглядная демонстрация, — гоготнул капитан «Жемчужины». «Когда наша жизнь стала такой, что никого уже не удивляют кровавые слёзы или странные видения?» — невесело подумала Онората. Она высвободилась из объятий Джека и подошла к фальшборту. Рука мягко прошлась по планширю, оставляя короткие занозы. Лёгкая привычная боль вернула её в реальность. — Рыбий панцирь мне на голову… — выругалась пиратка тихо. — Онора, дорогая, спешу оповестить Вас, что мы на Тор-туге! — торжественно изрёк морской волк. — Быть может, отбросим меланхоличные мотивы «Барбоссазаменителя» и начнём жить здесь и сейчас, м? Пиратка вздохнула. — Ты прав, Джекки. — Вот это я понимаю: настрой! Вперёд, цыпочка. Ром не ждёт! И сюрприз тоже ждать не будет… — как бы невзначай добавил он. — Сюрприз? — Онората вцепилась в заветное слово, как дикая кошка. — Тогда почему мы всё ещё здесь?! — Вот и я о том же! Джон! — махнул он рукой пирату в «вороньем гнезде». — Да, кэп? — донеслось приглушённое сверху. — Досуг пленника бери на себя! Он ещё пригодится нам, когда отчалим. — Пленник или досуг, сэр? — Оба! Дуй давай. И так, чтоб паруса развевались, сухопутный ты коряжник! — Именно, — вклинилась в диалог Онората. — Собирай народ и чините мачту! Если к вечеру «Жемчужина» не будет на плаву, я не ручаюсь, что твоя голова останется на месте! — Но, мисс, а досуг… — Принеси ему в каюту медведя Гиббса, — предложил Джек. — Думаю, он оценит. — М-медведя? У нас на борту медведь?! — матрос резво спустился с мачты и посмотрел на капитана глазами размером с два здоровых кнехта. — Да. И мягкий такой, знаешь. Джон побелел. — М-мягкий? — Ага. Старина Гиббс всё же не такая ленивая коряга, как может показаться. Когда я уже думал его уволить, этот не в меру инициативный старпом притащил на корабль гризли. Прямиком из леса вытащил, смекаешь? — Г-г-гризли?!.. — цветом лица моряк всё больше напоминал парусину. — Представь себе. Поначалу он конечно кусался, но быстро присмирел. Это я о медведе, Гиббс же до сих пор неукротим, как… Старое затхлое полено… И да, пришлось тогда, правда, истратить двенадцать дублонов на протез для старины Лэндона взамен старого… Кхм. Пальца! — осёкся Джек от красноречивого взгляда пиратки. — Лэндон!.. П-пальца?!.. — Что-то ты бледный, приятель, — наконец заметил Джек. — А знаешь, это хорошо, Тимми ведь любит бледных. Мы ему каждую неделю в трюм таскаем остатки пленников. Все бледные, как на подбор. Джон грязно выругался, а затем просто… Упал в обморок. — Настоящий смельчак, — рассмеялась Онората, поднимая бедолагу с отсыревших досок. — Джон, не забывай. Мачта. Остальное — потом. — А м-медведь?!.. — едва придя в себя, парень уже чуть было снова не грохнулся в обморок. — Отправь туда Шона. Сам говорил, что он буйный, его не так жалко будет в случае чего. — Д-да, мэм, — Джон, на ходу перетягивая на руке повязку с прошлого боя, поплёлся в кубрик. На первой же ступени он запнулся, но внезапный свирепый рёв вынудил его просто рвануть вниз. Джек довольно улыбнулся, довольный произведённым эффектом. — Наглый, — заявила пиратка, глядя в его глубокие карие глаза. — Несомненно. — Эгоистичный. — В точку. — И как я тебя только терплю? — Ты просто ангел, цыпа. С рогами, хвостом, но спасибо, что без щупалец!.. Онората рассмеялась. — Так… Что насчёт подарка? — Пошли, — по-кошачьи улыбнулся капитан. — Ты будешь в восторге, цыпа. — А что насчёт соревнования по… Ненормальности? — Думаю, будет разумно сойтись на ничьей, — великодушно изрёк Джек. — Согласна, — кивнула рулевой, а сама подумала, что в количестве видений ей он всё же уступал. И в количестве секретов, пожалуй, тоже…***
Остров свободы встретил их ярким обилием тошнотворный запахов. На Тортуге каждый день — что праздник, но такого разномастного количества запахов их носы ещё не чувствовали никогда. — Похоже, у старушки Тортуги новый парфюм, — жизнерадостно произнёс Воробей, пока Онората осматривалась. Знакомые улицы навеяли тоску об утраченном. — Джек… Пойдём выпьем? — попросила она, морщась. Но отнюдь не от запаха. Такой внезапный собственный приступ сентиментальности ей претил. — Цыпа, ты удивительно догадлива, — промурлыкал капитан. — Подарок именно в таверне. Глаза рулевого блеснули. — И что же это? — невзначай уточнила она, скрывая любопытство. — Увидишь. Давай вперёд, дорогая, — Воробей подтолкнул её вперёд. Пиратка увернулась от загребущих объятий одного из пьянчуг и уверенно двинулась вперёд. Что-то смущало её на острове в тот раз. Но что?.. Они быстро подошли к таверне «Ромовый рай». Около входа ошивались две вульгарно одетых девицы, хорошо знакомые Джеку. Правда, он сам с превеликим удовольствием забыл бы их после последней встречи. Пират попытался юркнуть в заведение, но хищный возглас одной из дам его остановил. Перед дверью выросли две пышногрудые фигурки. — Скарлетт, Жизель! Звонкий звук двух, почти синхронных пощёчин вывел Онорату из транса, и она выскочила вперёд. — Дамы! — обаятельная улыбка и мягкая речь пиратки мгновенно расположила блудниц к обладательнице чарующего голоса. — Не стоит марать руки о капитана, уже обиженного судьбой. Блондинка надула губки. — Джек в прошлый раз обещал… Онората перебила: — И мне тоже, знаете. Я столько для него делаю, а оплаты не дождёшься. — И сколько же я задолжал тебе, цыпа? — вклинился в разговор капитан. Девицы глянули на него как-то не очень дружелюбно. — Ох, милый Джекки, ты за все свои девять жизней не расплатишься, — проворковала Онората. — Так же, как и ты со мной, — ответил капитан «Жемчужины», привлекая Онорату к себе. Дамы, леди, ба… Неважно! Поскольку вы все являетесь в крайней степени обижены мной, эта любезная особа предлагает перенять мои долги Вам на себя. Уж с ней я как-нибудь да расплачусь. А вы, по итогу, всё равно останетесь при своём, смекаете? Проститутки явно ничего не поняли. Однако последняя фраза их «ненаглядного» клиента звучала убедительно. — Ладно… — вдохнула рыжая девица. — Это в последний раз тебе сходит с рук, Джек! — добавила она и тут же, подхватив под руку подругу, зашагала прочь. Впрочем, на полпути она обернулась. — Дорогая, милая… — Элизабет, — подсказала Онората первое имя, что пришло ей в голову. — Да-да… Лиззи, заходи к нам на чай, когда будет время. Может, вольёшься в наш дружный коллектив… Ты ведь пожертвовала собой ради нас… Мы этого не забудем. — Обязательно, девочки. Как только он выплатит мне свои долги вам, так сразу и забегу, — энергично помахала головой рулевой, отступая к таверне. — Пока! — обе синхронно послали Онорате воздушный поцелуй и наконец-то окончательно ушли. На Джека они даже не взглянули. Пиратка с хитрым прищуром обернулась к Джеку. — Расплатишься, значит? — Безусловно, — капитан слегка подтолкнул её. — Сейчас сама всё увидишь. Ощутишь… — Посмотрим, — ухмыльнулась она, шагая к лестнице. Первый шаг наверх остался без происшествий, но… Это был лишь первый шаг. — А-а-а!!! Онората резко, синхронно с Джеком обернулась на возглас. Послышался грохот. Картина открылась зрелищная, но пугающая. Какой-то рядовой матрос, явно завсегдатай Тортуги, бился в конвульсиях. Из его рта текла пена вперемешку с кровью, глаза закатились, конечности вывихнулись. Он вопил хрипло, но отчаянно. Сорвал голос. Онората огляделась. Никто не пытался ему помочь… Пиратка сделала шаг навстречу, но тут же отступила назад. Её взгляд внезапно будто стал видеть больше, чем следовало. Она видела, как из тени несчастным руководило безликое чудовище. Она видела, как оно шагнуло из тени, протянуло свои костлявые пальцы к следующей жертве, как оскалился его широкий, полный кровавых клыков рот. Сколько душ было на счету этого существа… Оно коснулось мужчины, и тот зашёлся безумным диким хохотом. Он схватил себя за нестиранную рубашку, рванул её, оголяя туловище. Но на этом не остановился. Чудовище из тени своим длинным когтем разрезало тому грудь, а пьянчуга собственными руками разорвал себя пополам. Голубая кровь так же, как и в её сне, хлынула во все стороны. Поддерживаемый лишь страшной силой существа, он вынул из своей груди ещё бьющееся сердце и протянул его своему палачу. Оно захохотало, принимая орган. Затем вены еле живого трупа вспыхнули золотом, а его губы, разодранные надвое, синхронно прошептали: «sicut donum domino». После рокового изречения существо исчезло с громким хлопком, а труп несчастного двумя половинами повалился на пол окончательно. Онората глубоко вздохнула, словно только что вынырнула из-под воды. Таверна гудела подобно улью. Пиратка не знала, видели ли все ту тварь или она нарисовала её своим больным воображением, но неизменным оставался результат: жестоко искалеченное тело завсегдатая таверны украшало пол кровавыми разводами. В его глазах навсегда застыл животный ужас. Онората отшатнулась от трупа и приложила ладонь ко лбу. Что-то горячее потекло по её щекам. Кровь… Она ничего не слышала, не видела. Словно застряла меж мирами. Она могла лишь чувствовать, как кто-то укрыл её кителем и, обняв за плечи, повёл наверх. «Sicut donum domino, — стучали в голове последние слова жертвы. — Sicut donum domino…»