***
Он поднялся на палубу как раз вовремя. Часть матросов, что осталась на борту, возилась с мачтой, значит, его шансы на побег вырастали. Однако они тут же упали, когда адмирал заметил на горизонте грозовую тучу. Без фок-мачты да ещё и с повреждениями бортов судну было бы сложно удержать равновесие при шторме. Следовательно, на «Жемчужину» взойдёт если не вся команда, то большая часть. Сбежавший пленник недолго думал. Он спустился в кубрик и быстро отыскал там комплект одежды, худо-бедно подходивший под его габариты. Переоделся, снял парик, немного замарал лицо, чтобы ничем не отличаться от пиратов. Да и за сутки в камере щетина отросла. Узнать его было сложно. Достав из закромов бутылку с ромом, самопровозглашённый пират посмотрел на своё отражение в её грани. — Мать родная не узнала бы, — хмыкнул он. — Впрочем, как и я её. Адмирал плохо помнил своё детство. Помнил только то, что было оно невесёлым. — Эй ты! — внезапно из меланхолии его выдрал чей-то противный голос. — Ты чего это тут прохлаждаешься? Дуй наверх, а то унесёт ещё нас от шторма из-за твоей лени! Без каких-либо возражений мужчина поднялся и пошёл вперёд. Он порадовался тому, что успел сжечь свой мундир. Огненно-красная форма наверняка подозрительно бы смотрелась с простым пиратом. — Что-то не помню я тебя, — подозрительно скосил на него глаза неизвестный, пока они топали к мачте. — Напомни-ка своё имя, юнец. Адмирал растерялся. Во-первых, потому, что не ожидал такого подвоха так скоро, а во-вторых, потому, что уж очень давно никто не называл его юнцом. — Ларс, — этого его имени никто уже не знал. А те, кто знал когда-то, наверняка не помнили. — Моё имя Ларс, сэр. — Фу ты ну ты, Ларс. Я думал, тебя акулы сожрали у берегов Ла Манша. Выкрутился, а? — старик со всего размаху шлёпнул «юнца» по спине да так, что тот даже закашлялся. — С воскрешением, как говорится, — он хохотнул. — И пора за работу! Глядишь, и повышение получишь. — Так точно, сэр. Всё сделаю. — Вот и молодчага. Мне, старине боцману Жо, перечить не советую. И он ушёл на мостик, стуча своей деревянной ногой по палубе. «Чёрт с ним. Смоюсь сейчас же», — он сделал вид, что перемещается на другую сторону для удобства работы. На деле же он придвинулся ближе к трапу. Шаг. Ещё, ещё. Всего несколько метров отделяли его от свободы. Но… Внезапно у него резко разболелась голова. Он вспомнил то, что ему пришлось пережить в карцере, и он начал мысленно просить не то бога, не то дьявола о помощи. Но ничто не спасло его. Он схватился за виски, не слыша воплей матросов. — Прошу Вас! Великий… Владыка, умоляю… Я жертвовал Вам столько, сколько никто другой! С чего же меня Вы потянули на алтарь?! Какой-то голос. Неуловимый и незнакомый. Впрочем, имело ли это значение? — Я беру то, что принадлежит мне. Твоя душа принадлежит мне, твой разум, твоё тело. Ты поклонялся мне, но я не оценил. Весь мир займёт твоё место… Однажды, — громыхнул неизвестный. Божество… Нет, чудовище… — О, владыка… — Недостойный! Таким родился, таким и умрёшь. Самовольно. Но лицо твоё будет высечено в волнах. Ведь ты стольким жертвовал… — Прошу Вас, пожалуйста… Нет! УМОЛЯЮ! СЭР! Огромная тень упала на вопившего несчастного. Он побледнел, а затем вдруг расхохотался. Его глаза превратились в две чёрные бездны, а по щекам потекли тонкие полосы голубой крови. Блондинистые волосы безумца вздыбились, он протянул руку и вырвал из головы клок волос, затем ещё и ещё… Он продолжал делать это до тех пор, пока на его голове не осталось ничего кроме кровоточащих глубоких ран. Казалось, это его лишь раззадорило. Наблюдатель смотрел не в силах отвернуться, как ненормальный, хохоча, достал из кармана ножик. Вжик. — Sicut donum domino! Domino!!! — заливался хохотом он, пока пилил себе ногу. Несчастный явно находился под влиянием существа, чьими глазами наблюдатель смотрел. Он чувствовал ту силу, которая пульсировала в его голове, и не понимал, как до сих пор не сошёл с ума от неё. Ненормальный отрезал себе три конечности, кроме лишь ведущей руки. Всё это время он безумно хохотал. Из его ран сочилась голубая кровь. Кровь безумия. — Dominus, permitto me morior… — с всё такой же широкой улыбкой безумца попросил несчастный. Наблюдатель лишь смутно понимал, чего тот возжелал. Смерти… — Mori, — произнесло существо. Сумасшедший захохотал с ещё большим остервенением. Его глаза, две бездны, словно стали ещё глубже. Единственной уцелевшей рукой он распорол себе грудь и достал оттуда сердце. Оно ещё билось, так же, как и в предыдущем видении наблюдателя. Новая жертва неизвестного чудища повалился навзничь и прохрипел: — Sicut donum domino… Видение замигало, а после исчезло. Адмирал обнаружил себя лежащим на палубе. Он приподнялся на руках и сел, держась за голову. Из глаз снова потекли не то слёзы, не то кровь. Их природу Ларс так и не смог установить. — Мэм, с Вами всё в порядке? — послышалось с мостика. Заинтересованный, мужчина поднял взгляд и замер. Их взгляды, полные кровавых слёз, пересеклись. Они поняли друг друга. Ларс не был уверен, узнала ли она его, но он бы ни с кем не перепутал её. Это была она, Патриция Марум. Исчезнувшая много лет назад дочь губернатора. И он её очень хорошо помнил, ведь когда-то ему прочили брак с ней.***
Онората смотрела в те синие глаза, как обычно смотрела на море. Она не одна такая. Не единственная, кого мучили видения. Это реальность. — Онора, всё нормально? — спросил Джек с непривычным для него беспокойством в голосе. Пиратка кивнула и встала, не обратив внимания на толпу. Кто-то перешёптывался за её спиной, кто-то не стесняясь выкрикнул, что недаром говорят, мол, баба на корабле — к беде. Она даже слышала, как её назвали проклятой. Но Онората и сама не знала, что с ней. Если все беды от неё… Она вцепилась в того матроса, как в свой последний оплот в этом мире. Ощутимо встряхнув его за плечи, она громко спросила, тоже ли он видел то, что и она. «Во имя киля, он выше меня на пол головы, а я предъявляю ему…» — мелькнула непрошеная мысль. — Видел, — к её огромному облегчению, подтвердил юнга. — Монстра? — Да. — И то, что произошло на Тортуге. — Человек разодрал себя пополам. Она наконец отпустила его плечи и истерично хохотнула. «Я не одна. Никогда не была одна…» — она обернулась на Джека, который хмуро наблюдал за происходящим со стороны. Даже зная его столько лет, рулевой не могла понять, волнуется он или ревнует. Джек был слишком непредсказуем. — Чудно, что нашлась общая тема для разговора, — она почувствовала, как Джек подошёл к ней и приобнял за талию. — Но назревает логичный вопрос, джентльмены и леди… Что мы надумываем с этой маленькой проблемкой? У всех свои увлечения, я не спорю! Но перегибать с ними я вам, по личному опыту, не советую. Онората шумно выдохнула. — Мне кажется, что тут не обойтись без ведьмы. — Можно и с ней обойтись, — ухмыльнулся Воробей, выудив из-за пояса волшебный компас. — Шанса? — Или кто поинтереснее, — промурлыкал капитан. Казалось, и не было несколько минут назад в его глазах того искреннего беспокойства. — Ты! Юнга. Глянь, а, будь пиратом. Этот самый юнга ловко поймал брошенный ему компас. Онората снова посмотрела на его лицо. Словно что-то знакомое прослеживалось в его чертах. Такое далёкое воспоминание… Однако пиратка не стала углубляться в прошлое. Слишком много и слишком долго оно мучило её душу, заставило забыть о том, кем она стала. — Северо-запад. Примерно в сторону южной Флориды, — спокойно озвучил матрос. — Флорида? Так вот где ошиваются колдуньи… Джунгли, а? — хмыкнул Джек. — Все по местам, псы помойные! Курс на Флориду! Увижу кого не за работой, отправлю за борт в объятия той рыбёхи, что видят ваши многоуважаемые друзья. Я предупредил! Гиббс! Старпом возник незамедлительно. — Да, кэп? — Присмотри, чтобы юнга не угробил мой компас, — велел он полушёпотом. — И где, чёрт бы его побрал, Шон? Почему не в вороньем гнезде? А Джон когда-нибудь соизволит починить стул или мне придётся самолично брать его руки и делать это? — Не видел их сегодня, — почесал затылок старпом. — Но найдутся, кто ж их заберёт! — Если не найдёшь обоих, ты всё-таки съешь свою флягу, Джошами, — Джек хлопнул старого друга по плечу и отправился на мостик к Онорате. Она, как настоящий бравый рулевой, невзирая на собственные невзгоды, вела корабль по курсу. — Флорида, Джек, — произнесла она, как только капитан приблизился к ней. — Флорида, цыпа. Горячие цыпочки, море рома… И конечно же… — «Красные мундиры»? — хмыкнула пиратка. — Такую воодушевляющую речь загубила, — упрекнул её Джек. — Флорида уже давно не вторая Тортуга, — напомнила Онората. — Жди второго Порт-Ройала под началом моего отца. — Может, договоримся хотя бы на «Барбоссазаменителя»? — Не-ет, Джекки. Никаких поблажек, — она бросила взгляд на юнгу, что вертел в руках компас. Стандартная реакция на вещицу, что никогда не указывала лишь на север. То, что тебе хочется… Было в твоих руках. Если бы ты ещё знал, чего именно хочешь… В последнее время стрелка этого компаса в руках Онораты крутилась, как сумасшедшая. Почему он видел то же, что и она? Что именно они видели?.. Всё должно было решиться тогда, когда они добрались до Флориды. Она прикрыла глаза, представляя, как скрипят под её сапогами, доски собственного корабля. Не штурман, не подружка капитана. Нет… Она капитан Онората. Её имя должно греметь по всем морям… — Пленный сбежал! «Жвалы Кракена мне в…» — Джон! С палубы полетели грубые выкрики и ругань матросни, что прервали сладкие мечты пиратки. Она едва могла понять, что они кричали. — А ну заткнулись! — рявкнула она. — Спокойнее, дорогая, — Джек приобнял её и крикнул, не особо напрягая связки: — Джентльмены!.. Ещё один выкрик может стать последним, ясно вам? Ты! Да, рыжий. Докладывай. — Капитан, адмирал сбежал! Джона нашёл там без сознания и… — Джон… — фыркнула пиратка. — Вечно от него никакого толку, что не доверить — всё идёт через кракенов зад! — Не могу не согласиться. Онората чуть повернула штурвал, пока Джек в красках рассказывал матросам, какие же они… «особенные». Он бы и аргументы успел привести, если б не внезапный выкрик, прервавший его. — Шон! — Надо в следующий раз внимательнее смотреть, кого набираем, — вздохнул Воробей и обернулся к явившемуся из трюма Джона с подозрительным свёртком в руках. Онората в дурном предчувствии ощупала в кармане кителя коробочку — подарок Джека. Что там, она пока так и не успела посмотреть. Да и… — Шон мёртв! На палубе воцарилась звенящая тишина, прервав любую, даже ещё не возникшую мысль в голове пиратки. Джон развернул покрывало. На руках корабельного «мастера-на-все-руки» лежал бледный Шон. Явно мёртвый. И искалечен точь в точь, как в последнем видении. Пиратка облизала внезапно пересохшие губы. Она навсегда запомнила выражение безумия, застывшее в чёрных глазах-безднах матроса.***
Он конечно знал, что его побег раскроется, но совсем этого не ожидал так скоро. Видение выбило его из колеи, а реальная смерть матроса из этой самой галлюцинации расставила все точки над «i». Ему, Ларсу, придётся остаться здесь. На первое время или дольше. Пока он не придумает решение всей этой проблемы. Ходить с кровавыми глазами под британским флагом наверняка было тем ещё преступлением. «Главное, не попасть в руки своих же, — решил адмирал. — Если вернусь с пиратской меткой, можно сказать прощай годам карьеры». Он ещё раз осмотрел крайне необычный компас и решил пока спрятать его от греха подальше. Курс-то ведь уже имелся. — Пять градусов к западу! — услышал он приказ старпома. И только лишь после ощутимой затрещины от боцмана, Ларсу удалось вспомнить, что здесь он всё-таки юнга, а не адмирал флотилии. Он бросился было натягивать леер с остальными, да только вот ведро и швабра остановили его планы. — Куда это юнга собрался? — захохотал уже знакомый ему боцман. — Хочешь повышение, а? Так снасти сначала выучи да палубу выдраи. — Под киль хоть не отправите? — иронично спросил «юнга», хватаясь за швабру. Вода расплескалась по доскам — с таким энтузиазмом он принялся за дело. Новый подзатыльник подостудил пыл адмирала. — Не дерзи мне, юноша! Думаешь, я никогда не был молодым, и не знаю, где у вас там шило находится? Энергия через край, э? Так и направь эту энергию в нужное русло! Ларс молча проводил его взглядом. Он-то начинал уже считать себя постаревшим. Чувствовал, что с каждым днём уходили бодрость и юношеское озорство, энергия, уступая место мудрости и зрелости. Как-то даже, как столичная девка, разглядывал своё отражение и вспоминал, каким он был много лет назад. Потерянный мальчик. Сирота, у которого ничего не было. По крайней мере, он так думал. — Эй ты! — кто-то вновь позвал его не слишком дружелюбным тоном. Мужчина со вздохом обернулся и пересёкся взглядом с единственной женщиной на корабле. С Патрицией Марум. Он почувствовал, как тяжело она дышит, и в изумрудных глазах явственно прочитал беспокойство, как бы она не желала это скрыть. «Красивая, — мелькнула непрошеная мысль. — Как и тогда». Она смерила его таким взглядом, словно только что прочитала все его мысли и раскрыла все планы. — Пошли со мной, — махнула рукой она. Трогать его больше не стала, наверное, испугавшись несдержанности. Ларс не стал спорить. Оставил ведро на какого-то мимо проходившего беднягу и потопал следом. — Щенок!.. — рыкнул ему матрос. По голосу «юнга» узнал в нём Джона. И досталось же ему от него… — Сюда. Патриция привела его в трюм, где стоял одинокий стол и свеча на нём, как в комнате допросов. На поверхности стола была разложена карта мира. Пиратка спокойно прошла к стулу и заняла своё место, указав ему на сиденье напротив. Он сел. Воцарилась звенящая тишина. Такая, что он мог слышать, как стучало его сердце в груди. — Ну что, цыпа, он решил сознаться? С грохотом, достойным армии слонов, из тени на стуле появился Воробей. Адмирал закатил глаза. Он не переваривал этого пирата как минимум потому, что тот три года назад умудрился потопить добрую часть его флота. И переманить людей на свою сторону заодно. — Пока нет, Джек. Да и, в сущности, это ведь не допрос, — она прищурилась, и он понял, что это был именно допрос. — Если он обо всём расскажет. — Ну и что вы хотите услышать? — поинтересовался спокойно «юнга». — А что ты готов рассказать? — продолжала напирать Патриция. Адмирал, уж было подумавший, что его рассекретили, выдохнул с облегчением. Она блефовала. Умело, но фальшь он чувствовал издалека. — Всё, о чём спросите. Я искренен в своих мотивах. «Слишком складно вещаю для простого матроса», — мысленно выругался Ларс. — Какие же у тебя мотивы, матрос…? — она щёлкнула пальцами, словно вспоминая его имя. Но вспомнить бы не смогла. — Ларс. — Ларс, — тут уже Воробей придвинулся поближе на стуле да так, что аж шатнулся вперёд. — Твои мотивы мне ясны, как день! — Интересно будет выслушать тв… Ваши предположения… капитан, — пересилив себя, произнёс «юнга». И снова дал себе оплёуху за красноречие. Столько лет учился, чтобы после переучиваться обратно?.. — Скажем так, ты пришёл сюда ради наживы, верно? Всем нынче деньги нужны, куда не посмотри, — перстень капитана пиратов сверкнул изумрудом в тёплом свете свечи. «Уж кто бы говорил». — Собираешься прибрать всё сокровище святого Энрике себе, а? — похоже, он ничуть не переживал. Напротив, в его глазах читались азарт и уверенность. Чего ещё можно было ждать от пирата? — Сокровище святого Энрике? — нахмурился адмирал. — Словно бы кто-то не сболтнул об этом по секрету всему свету на Тортуге за пьянкой вчера, — ухмыльнулся Джек. — Забыл… — Бросай пить, Ларс, — чистосердечно посоветовал ему Воробей. — Только после Вас, капитан, — не остался в долгу адмирал. — Ром это конечно хорошо, но везде должна быть мера, — невозмутимо продолжил Джек. — Как, например, с твоим крайне любопытным хобби. — Джек… — устало вздохнула Патриция и закатила глаза. — Я пытаюсь выяснить причину видений… — Шанса или кто-нибудь ещё всё расскажет, цыпа, — махнул рукой капитан. — Так что там про моё хобби? — с удовольствием поддержал тему Ларс, которому, по правде говоря, страх как не хотелось, чтобы его расспрашивали. — Не зазнавайся только, Ларри, — взмахнул руками капитан. — Вчера уже всё послушали. — Меня зовут Ларс, капитан. — Чёрт с тобой, юнга. Притащи сюда чего-нибудь выпить, компас покажет дорогу, не убьёшься. К сожалению. — Джек! — К сожалению для дьявола, Онора. А я ангел… — Во плоти, — поддакнул адмирал. Одновременно с Джеком они хохотнули, в то время, как пиратка сердито зашипела. — Одного было мало. — Второго никогда не будет поздно сдать по гарантии, — предложил Воробей. — В «Ромовый рай», например. — Вот как раз об этом! — вцепилась в заветное название Патриция. — Ларс, расскажи всё, что ты видел вчера, позавчера, когда начались видения… — Всё? — Ларс устало потёр лоб. — Всё. — Ещё не поздно принести рому, — сказал капитан пиратов, хлопнув «юнгу» по плечу через весь стол. — Вообще-то никогда не будет поздно. Очевидно, он тоже знал, что эта ночь обещала быть долгой.***
Онората шумно выдохнула и потёрла рукой голову. Этот юнга много чего ей рассказал. Даже чересчур. И биографию свою успел затронуть. А ведь она подозревала, что Джек был не единственным в своём роде. У этого вон тоже язык явно без костей. — Считаешь, я поверю тебе? — Верить — не верить дело ваше, мэм. Я могу уйти? — он бросил красноречивый взгляд на дверь. — Нет уж. Джекки, твоя очередь с ним беседовать. Джек. Джек! Пиратка заметила, как юнгу отчего-то пробирает на смех. Он конечно пытался сдерживаться, вот только получилось плохо. Онората со вздохом обернулась. Джек от столь «содержательного» диалога заснул, надвинув треуголку на глаза. — Знаете, что? — бывшего капитана почившей «Ласточки» переполняли разные эмоции. Хотелось злиться, но на деле получилось что-то вроде раздражения. — Вы мне надоели. Джек, где ты там, говорил, ромовая заначка твоя? Хотя Джонс с тобой, — она подошла, резко подняла со стула матроса и крепко его обняла. — П… Мэм, что Вы делаете? — удивился юнга. Кажется, даже попытался отстраниться. Какой стеснительный. Онората ухмыльнулась, проведя рукой по его щеке. — Знаешь, ты ничего. Джек против уж точно не будет, сам виноват, что уснул. А ещё нас многое связывает, Ларс… Эти видения… — она облизала губы. Взгляд мужчины тут же переместился на них. И затем на вырез рубашки, который словно бы стал чуть глубже. И не только потому, что она специально оторвала пуговицу… Безотказный метод. — Не стоит, — он быстро поднял взгляд и тяжело сглотнул. «Стойкий, значит, да?» — пиратка провела рукой по его бедру. — Не сопротивляйся, Ларс, — она приподнялась и шепнула ему прямо в ухо: — Я всё сделаю сама… «В общем-то, уже сделала». Онората потянулась к его губам, даже податливо прикрыла веки. Но тут же почувствовала, как сильные руки слегка приподняли её и куда-то понесли. А это Ларс. Пиратка не знала, какой силой воли и выдержкой он обладал, но на её памяти то был первый пират, что отказался от прямого предложения поразвлечься. Это заинтересовало её. — Пожалуй, всё же пойду. Всего хорошего, мэм, — хрипло произнёс юнга. После чего, не дожидаясь ответа, он спокойно покинул каюту, словно ничего и не произошло. Онората усмехнулась и вытащила из кармана компас Воробья. Она всегда получала то, что хотела. — Джек, — позвала она капитана и приблизилась к карте. Компас податливо раскрылся в ладони, а стрелка как обычно завращалась, как сумасшедшая. — Можешь не притворяться. Я знаю, зачем ты это сделал. Внезапно стрелка остановилась, указывая прямо за спину пиратки. Она замерла. — И кто из нас ещё притворялся, м? — раздалось из-за спины. Жадный поцелуй-укус обжёг шею. Только Джек умел целовать так жадно… Онората резко обернулась и упёрлась руками в грудь нахальному капитану. — Я не умею притворяться, Джекки, — ухмыльнулась она, расстёгивая пару пуговиц на рубашке пирата. — Только врать. Воробей снова поцеловал её, затем отстранился и цокнул якобы огорчённо: — И сколько же уже лжи в наших отношениях мне довелось пережить? — Меньше, чем кому-либо, если тебя это утешит. — Ну знаешь ли, цыпа… Я люблю быть первым, — он усмехнулся, а затем припал губами к её груди. Одежды очень быстро не осталось. Остались лишь стоны, рваные, глубокие… Сплетённое дыхание, единение тел, скрип стола. Всё это было настоящим удовольствием, которое никто бы из них ни на что не променял. Когда же пришлось собирать разбросанную одежду по полу, у Онораты внезапно возник вопрос. — Джекки? — Да, дорогая? — промурлыкал дамский угодник, подходя к ней с распростёртыми объятиями. — Готова к четвёртому раунду, цыпа? — Нет, — она покачала головой и поспешно оделась, чтобы настроить Джека на хоть какое-нибудь подобие серьёзности. — Джек, скажи мне… Что там, во имя всех полип, за сокровище святого Энрике?!***
— Джон! Джо-он! — позвала Онората, чуть только очутилась на палубе. Дыхание всё ещё было сбившимся, щёки румяными, а на губах играла глуповатая, но счастливая улыбка. — Да, мэм? — перед ней объявился вездесущий матрос. Мрачный как никогда. — Почини стол в трюме, будь добр, приятель, — опередил пиратку Джек. — А что с ним? Онората хихикнула. — Поломался. — Как? — хмуро уточнил Джон. Наверняка прикидывал, насколько всё плохо. — Знаешь, Джон, — наставническим тоном начал Воробей, — приходит время, когда приходится идти на жертвы во имя великой цели… Лицо Джона побагровело. — Тут человека таким образом убили, а вы!.. — Жизнь продолжается, Джонни, — похлопал его по плечу Воробей. — Он сейчас в лучшем мире. Где много рома, женщин и нет никаких проблем… Наверное. — Джон, почини стол, — уже куда серьёзнее приказала пиратка. Матрос сунул руки в карманы и побрёл в трюм. — Понятно, чего здесь адмиральчишка и двух дней не продержался! А вот я-то… Что именно Джон хотел рассказать про себя интересного, никто не успел услышать. Поднялся ветер да такой, что корабль едва ли не подлетел на резко возникшей волне. — Держитесь курса! — велел Гиббс. — Стараемся! — Онората отчаянно крутила штурвал, стараясь поставить «Жемчужину» на киль, а не на борта. Ветер стих так же резко, как и появился. Волны пропали. Свежий лёгкий бриз Карибского моря повеял в лицо рулевому. Она подняла голову и тут же замерла. — Братцы, да ведь это же… — Будь я проклят… На горизонте не было закатного солнца. Но свет от него был. И ему даже не мешало облако странной формы, которое плыло по небу, как лодочка по реке. Вскоре, однако, оно замерло, хоть ветер и не стихал. Это облако было размером с гору и своей формой явственно напоминало портрет Шона... — Похоже, Джек, поиски сокровищ придётся отложить, - тихо произнесла пиратка, подведя итог.