Ученые труды о курении и не только

Отдых для герцога Меропид есть роскошь непозволительная. Работа сама себя не сделает, отчеты сами себя не напишут, документы на поставку нужных материалов феи не заполнят. Чай, к слову, тоже сам себя не нальет. Ризли даже не успел заметить, как плавно сместился в сторону чая. Сперва Нёвиллет присылал ему некоторые сорта на пробу, потом подключилась Клоринда, предлагающая каждый раз при появлении в тюрьме выпить чаю. Даже крошка Сигвайн перестала пытаться подсунуть под руку свой фирменный коктейль, а приносила чашку горячего, крепко заваренного, с ломтиком лимона, чай. Нёвиллет напару с Клориндой просто завалили герцога разными сортами чая. Начиналось все с небольших коробочек на пробу, но потом, с каждым разом чай становился все дороже и дороже. Самым ценным в коллекции начальника тюрьмы был чай столетней выдержки. Маленький квадратик спрессованных листочка стоил как целый приличного размера дом. Верховный судья тогда лишь потупил взгляд и наотрез отказался забирать подарок обратно, алея кончиками ушей. Кофе тоже забытым не был, но доставался только крайне редко, когда нужна была собранность и отсутствие сонливости. Совсем как сейчас. Ризли потягивается и встает из-за стола, разминает затекшую шею и хрустит позвонками. Тянется к полке с памятным кофейником и ставит его на небольшую одноместную плитку. Засыпает две ложки кофе, две ложки сахара и немного сумерских пряностей. По кабинету плывет терпкий аромат кофе, а Ризли задумчиво смотрит на кофейник, не забывая помешивать напиток, чтобы он не убежал. Уже прошло две недели с последней встречи с Нёвиллетом, и герцог откровенно скучал. Тосковал по светлому лику, по бархату алебастровой кожи, по гибкому и стройному телу. По тонким пальцам, которые судья прикусывал, заглушая стоны. По жарким губам, которые шептали непристойности в момент, когда у юдекса совсем сносило голову от происходящего. По крепким бедрам и мягким ягодицам, которые невозможно было не трогать и не оставлять на них алые отметины. По тихим вдохам, по ожерелью из укусов и засосов на шее судьи, по стройным ногам, которые так удобно закидывать на свои плечи, когда темп движений становился слишком быстрым и яростным. По слезинкам от переизбытка чувств и эмоций в уголках родных глаз. Ризли трясет головой, прогоняя воспоминания и судорожно выдыхает. Образ горячего во всех смыслах Нёвиллета уходить так просто не хочет, оставляет после себя чувство тяжести в паху. Герцог тихо стонет и прикрывает глаза. В последний момент успевает убрать кофейник, кофе в котором уже стоит вровень с краем. Трясет головой раз, два и не выдерживает. Ему срочно надо увидеть Нёвиллета. Не обязательно касаться, хотя бы просто увидеть. Ризли ставит полный кофейник на стол, хватает лежащий рядом портсигар, кидает его в карман и спешно покидает кабинет. Еще не слишком поздно, а, значит, Нёвиллет скорее всего еще не успел покинуть Эпиклез. Тяжелая подошва стучит о железо, шаги мужчины быстрые и широкие, словно он боится опоздать. Заключенные почтенно расступаются, пропуская начальника тюрьмы, кивая в знак приветствия. Одна только Сигвайн хитро смотрит в след мужчине и тихо хихикает. - Кажется нас ждет еще одна солнечная неделя, - весело говорит мелюзина и отправляется на кухню, готовить очередной питательный обед для тех, кто работает три дня подряд. Ризли буквально взлетает по ступеням вверх, толкает тяжелый люк служебного входа и вот он уже на поверхности, делает вдох, наполняя легкие свежим, чуть солоноватым воздухом. С непривычки даже немного кружится голова, но герцогу это ощущение даже нравится. Глоток свободы, перед очередным добровольным "заключении". Служебный выход приводит герцога немного в отдалении от оперного театра и нужно еще успеть добежать туда, чтобы перехватить неуловимого юдекса. Возможно даже утянуть на вечерне-ночное свидание. Или напроситься на ночевку в квартире судьи. Спать на этих мягких перинах было одно сплошное удовольствие. Как и вжимать в них гибкое стройное тело, ловить губами чужие стоны и целовать, целовать до нехватки кислорода в лёгких, до темных кругов перед глазами. Ризли прибавляет шаг и вдруг резко останавливается на пригорке. Внизу, на берегу стоит самое прекрасное существо, какое он только видел за всю свою жизнь. Нёвиллет собственно персоной застывает божественной статуей, устремив свой взор в сторону моря. Ризли он не замечает, чем тот и пользуется, разглядывая любимую фигуру. Юдекс стоит неподвижно, пальцы крепче сжимают ручку трости и вдруг отпускают её, отчего предмет падает на песок. Нёвиллет судорожно выдыхает и начинает раздеваться, отчего герцог замирает и забывает, как дышать. Только следит взглядом как на песок летит судейская мантия и жилет. Мужчина недолго возится с обувью и остается только в брюках и рубашке, даже так нелюбимое Ризли жабо улетает в сторону. Следом отправляются и брюки с бельем, оставляя юдекса в одном шелке рубашки. Герцог буквально пожирает взглядом фигуру и хочет уже окликнуть, как вдруг осекается и смотрит во все глаза, с легким осознанием чего-то неправильного. Что-то в действиях мужчины начинает беспокоить. Нёвиллет педантичен до мозга костей и никогда не станет вот так швырять одежду. Даже в порыве страсти он будет стараться сложить все хотя бы в одно место. А дай ему волю - водрузит все аккуратной стопочкой. Ответ на беспокойство Ризли приходит сверху, когда крупная капля падает прямиком за шиворот, отчего по спине пробегают мурашки. Дождь начинается резко, словно кто-то на небе открыл кран. За потоком воды почти не видно одинокую фигуру, стоящую у берега моря. Герцог хмурится и торопливо спускается вниз. Хочется обнять и успокоить, ведь наверняка этот сентиментальный мужчина успел себе что-то придумать про свое бессердечие, которым его скорее всего уже успели попрекнуть в зале суда. Ризли только видит размытую тень, но не успевает на долю секунды. Нёвиллет бросается в сторону моря и быстро заходит все глубже и глубже. Сердце начальника тюрьмы пропускает удар и еще один, когда он видит, как светлая макушку исчезает под водой. Проходит минута, две, три. Ризли начинает захлестывает паника, пока он в спешке избавляется от обуви и тяжелого плаща с меховым воротом. Еще две минуты надо чтобы добраться до того места, где в последний раз мелькнул судья. Герцог делает глубокий вдох и ныряет. Соленая вода щиплет глаза, но их приходится держать открытыми, чтобы разглядеть хоть что-то в мутной взвеси. Море бушует, поднимая со дна песок и камушки, не позволяя увидеть даже на расстоянии полуметра. Мимо мелькает что-то светлое, и мужчина вытягивает руку вперед, пытаясь ухватить это что-то. Под пальцами чувствуются часть плавника и чешуйки мягкие на ощупь. Ризли уже разочаровывается, понимая, что вцепился в какую-то рыбину, как вдруг совсем близко появляется лицо Нёвиллета. Судья выглядит удивленным, растерянным, а еще просто непозволительно прекрасным. Две синие пряди, которые всегда уложены с помощью огромного количества лака (как всегда казалось Ризли) сейчас мягко светятся, разгоняя сумрак водной толщи. И хвост, что кольцами вьется вокруг мужчин, тоже светится. Хвост. Длинный, с шикарным плавником на конце. Тот самый хвост, что секундами ранее тюремщик облапал. Опешив от изумления, герцог одновременно растерян и очарован. В некой прострации он открывает рот, чтобы задать вопрос и тут же захлебывается соленой водой, напрочь забывая, где он находится. Лицо Нёвиллета искажает паника, руками он подхватывает захлебывающегося мужчину и направляется на поверхность. Герцог чувствует только резкий рывок, и вот он уже на берегу, лежит на боку, откашливая успевшую попасть в легкие воду. Горло нещадно жжет, как глаза и нос, но Ризли наконец-то приходит в норму и резко оборачивается, натыкаясь взглядом на притихшего Нёвиллета. Юдекс понуро опускает голову, прячась в водопаде своих волос и нервно теребит чешуйки на хвосте, что кольцами сложен вокруг него. - Вот ты и узнал. Пусть и не тем способом, которым я хотел рассказать, - голос мужчины звучит тихо, сипло, с нотками страха и подступающей истерики, словно Ризли сейчас вскочит на ноги и убежит куда подальше от такого монстра. А вместо этого герцог сжимает его в объятиях, дарит ласковый поцелуй в висок и снова прижимает к себе еще теснее. Нёвиллет хотел рассказать ему об этом, хотел доверить эту тайну. Ему. Простому смертному. Своему любимому. От этих мыслей герцог ощущает, что улыбается как наивный влюбленным мальчишка, которому любимая ответила «да». Вот он, могучий Гидро дракон, льнет к нему как котенок, цепляется когтями за ткань мокрой рубашки и незаметно для себя складывает хвост кольцами вокруг них, словно хочешь спрятать от всего мира свое сокровище. - Я монстр... - Гидро дракон, только не плачь. Ты прекрасен. Я ни за что не откажусь от тебя. Ты самое дорогое, что есть в моей жизни. Все это тоже часть тебя. Так почему я должен это ненавидеть или бояться? Ризли смотрит строго, обнимает крепче и гладит по спине, украдкой ощупывая плавник на спине. Восхищение, такое яркое и невинное появляется на его лице, что Нёвиллет моргает раз, другой и утыкается лбом в плечо, пропитывая ткань и без того мокрой рубашки слезами облегчения. Все же он не ошибся, доверяя свое сердце и свою тайну этому мужчине. Дождь прекращается так же резко, как и начался. Луна выглядывает из-за облаков, освещая чешуйки на хвосте, отчего те начинают чуть блестеть. - Ты прекрасен, - шепчет Ризли, разглядывая своё чудо, гладит по щеке и нежно целует, чувствуя, как Нёвиллет наконец-то отмирает и буквально растекается у него в руках, сжимая кольца хвоста еще сильнее. Кто бы мог знать, что такой гордый и неподступный судья станет мягким и податливых в руках грозного тюремщика. - Я скучал, - звучат два голоса в унисон. - Люблю тебя. Секундная тишина разбивается тихим смехом мужчин, которые просто счастливы, наконец-то озвучив свои чувства вслух.