Источник божественной магии

      Пробуждение было похоже на тяжёлый извилистый путь сквозь бред, чередующийся редкими моментами осознанности. Сложно сказать, что было правдой, а что — кошмарным сном. Мне виделись вспышки золотого света, брызги солёной воды, крики и красные кристаллические деревья. Я чувствовала боль и движение. Я бежала куда-то? Что-то делала? С кем-то воевала? Или же меня просто тащили как мешок?       Но я знала точно, что все ещё жива. Пусть порой и несвязно, но я мыслила, чувствовала и могла с уверенностью сказать, что моя жизнь ещё не окончена. И поэтому я барахталась, словно муха, пойманная в паутину, всеми силами пытаясь прийти в себя. А уж что-что, а барахтаться я умею.       В какой-то момент я поняла, что проснулась. Я чувствовала лучик солнца, коснувшийся моего лица, чувствовала мягкие простыни на обнаженных частях тела, запах трав и фруктов. Но что самое важное — я ощущала родное присутствие насекомых на периферии моего сознания. Они жужжали, ползали и что-то грызли, даря мне каплю спокойствия.       По крайней мере, вокруг не разносились выкрики приказов, не были слышны звуки выстрелов и свист лазеров. Не было криков боли.       Я вне боя. Пока. Нужно разведать обстановку, понять, в каких условиях мы находимся, кто враг и с какой стороны готовиться к атаке… Стоп. А кто должен атаковать?       Что последнее я помню? Была атака на базу Котла. Мы смогли ворваться внутрь, были сражения с делами 53… Точно, потом появился Зион. Мы нашли сад плоти его спутницы. Обрушили здание и сбежали. Кажется, Зион продолжил бушевать там. Потом мы направились к Панацее. Я… Я хотела снять ограничения с шарда. Мы сделали это, а дальше… Почему чем дальше, тем сложнее вспомнить?       Мне пришлось прикладывать усилия, но постепенно память прояснялась, словно туман уходил из моих мыслей. Я потеряла контроль над насекомыми, но обрела абсолютный контроль над людьми. Маски и их силы, я могла управлять всем в радиусе пяти метров. А потом? Потом началось безумие.       Я поймала Привратника, начала экспансию прочих миров, собирала армию. Технари строили оружие, самые опасные и могущественные маски встали под моим контролем. Мы готовили финальную атаку на Зиона. Всё или ничего. Жизнь или смерть. Кажется, от количества людей, которых я превратила в марионеток, от избытка их чувств, переживаний и эмоций… Кажется, я начала сходить с ума.       Что было дальше? Я смутно помню сражение. Мы атаковали, Зион ответил во всей своей ужасающей мощи, он разгромил нас.       Он. Разгромил. Нас.       Я не помню подробностей. Помню только, как убегала от него, собирая остатки сил, спасая тех, кого можно было спасти. А дальше воспоминания превращаются в смузи.       Мы победили? Нет, не было никакого шанса! Мы не могли победить с тем уровнем сил, а значит, война против Зиона ещё не окончена. Мне нужно придумать новый план, нужно найти способ победить. Нет времени лежать.       Я попыталась подняться, но мгновенно завалилась набок. У меня нет левой руки. Тело в повязках, под которыми зудит кожа. Я ранена и не могу отчётливо вспомнить последние события. Сотрясение? Возможно. Почему Панацея ещё не исцелила меня? Она бросила меня? Почему рядом нет моих войск, где Привратник? Что, чёрт возьми происходит?       Я потеряла контроль? Меня предали? Заперли в тюрьму и оградили от влияния? Кто? Остатки Падших? Контесса? Она выжила? Панацея вернула мне ограничители на шард, а потом оставила изломанное тело и сбежала? Подумала, что с урезанными силами я больше не опасна? Почему тогда не оборвала полностью мою связь с Пассажиром?       Стоп. Точно. Контроль над насекомыми. Я чувствую через них, что лежу в крыле какого-то замка или храма. Тут просторно. Двери открыты, судя по лёгкому сквозняку. Я не за решеткой. Храм окружает парк. Там гуляют люди. Их много, но язык, на котором они говорят, я не понимаю. Похоже на смесь английского и немецкого, но смысл ускользает от меня. Зрение не помогает, а без очков всё размыто. Могу полагаться только на чувства насекомых. Кажется, на дверях нет замков, и я могу свободно сбежать. Впрочем, всё может поменяться в любую секунду.       Почувствовав приближение человека, я перевела взгляд на него, параллельно собирая рой под кроватью. Местные насекомые были иными. Они имели какие-то дополнительные органы, суть которых мне была не ясна, но, благо, в радиусе нашёлся улей каких-то летающих жуков, имеющих жало. Они и должны были нанести первый удар, если незнакомец имел злые намерения.       — … — сказала она что-то и протянула мне предмет. Жук, сидевший на нём, был жив и здоров, поэтому я протянула единственную правую руку и осторожно взяла его.       Это были мои очки. Значит, скорее всего, и прочее моё снаряжение должно быть при них. Я поднесла их к глазам, чтобы проверить, не внедрили ли они какое-нибудь устройство, пока я была не в себе, но очки выглядели совершенно так же, как и раньше. Разве что прибавилось несколько новых царапин и сколов.       Медленно я надела очки, и зрение вновь вернулось ко мне. Никаких изменений я не почувствовала. По крайней мере, голова не взорвалась.       — Кто ты? — спросила я, не особо надеясь на ответ, которого и не последовало. Я повторила вопрос на нескольких разных языках, которые успела выучить, хотя бы отдалённо надеясь, что меня поймут, но всё было тщетно.       Девушка, которая передала мне очки, оказалась на удивление молодой. На вид ей было около четырнадцати лет. Плюс-минус пару. На ней были белые одежды, чем-то отдаленно напоминающие монашеские робы, если бы те были с большим количеством дополнительных рюшечек и цепочек, а также с почти непристойно короткой юбкой, заканчивающейся сильно выше колен.       Я оказалась в секте?       Девушка что-то прощебетала и быстро убежала. Жуками я следила за ней. Она встретилась с другой, старшей девушкой, которую, если я правильно поняла контекст, зовут Барбара. Они что-то обсудили, а потом младшая девушка выбежала из храма и куда-то побежала, быстро скрывшись из моего радиуса контроля насекомых.       Барбара же, взяв какое-то устройство, направилась ко мне. Она открыла дверь, подошла к моей кровати, внимательным взглядом опытного врача осмотрела меня, а потом протянула мне одинокий наушник.       — … — ее речь я вновь не поняла.       Барбара, видя это, надела наушник, как бы показывая, что с ним делать, и указала на свой рот.       Могу лишь предположить, что это переводчик. Однако эта технология так же может оказаться тинкертех устройством для контроля разума… Я оборвала эту мысль. Скорее всего, если со мной хотели что-то сделать, это уже сделали. Барбара стояла достаточно близко, чтобы я могла взять её под контроль, останься ещё у меня такая сила. Но девушка была абсолютно невидима для моего мастер-эффекта, а значит, эту силу я потеряла.       Доверять им у меня причин не было, но необходимость задать важные в данный момент вопросы была сильнее моей паранойи, поэтому я взяла наушник и поднесла его к уху.       Голову пронзила боль и я тут же выдернула устройство и откинула его в сторону. Когда я уже собиралась обрушить рой на девушку, она быстро и испуганно заговорила, но в этот раз ее слова стали понятны мне:       — Ах, извини! Извини! Это не должно было причинить тебе боль! Прости меня пожалуйста, я сейчас всё исправлю!       Она начала напевать какую-то мелодию. Вокруг нас образовались мелкие крупинки воды, обрамлённые цветной радугой, и тут же лопнули, обдав взвесью теплой воды. Головная боль мгновенно прошла.       Сила целителя, завязанная на воду? Крайне полезная способность. Она бы пригодилась в бою против Зиона.       — Кто ты? — спросила я вновь и поняла, что всё ещё говорю на родном языке.       Это было странно. Я определенно понимала, что говорит Барбара. Каждое произнесённое ею слово приносило с собой понимание смысла, словно всплывали давно забытые воспоминания. Я ухватилась за это чувство и вновь повторила вопрос. В этот раз он прозвучал на понятном для Барбары языке. Но во рту осталось странное чувство, словно я неправильно шевелила языком и губами. Словно нарочно коверкаю слова.       — Ах, твоё произношение просто ужасно, но не переживай, скоро это исправится! Меня зовут Барбара. Я — диакон церкви Фавония, в городе Мондштадт. А как тебя зовут?       Я никогда не слышала об этом городе. Значит, всё-таки другой мир.       — Имя Хепри тебе что-нибудь говорит?       — Нет, — замотала она головой. — Ты из Сумеру?       — Нет, я не из Сумеру. Скажи, как называется ваш мир?       — Наш мир? Так ты спустилась из Селестии?! Ты Архонт?       Её глаза наполнились блеском, почти буквально. Для неё эти слова явно имели какое-то значение, но мне были совершенно незнакомы. На короткий миг в голове проскочила мысль сказать ей «да», но я быстро её отбросила. Выдать себя за кого-то другого могло помочь мне быстрее адаптироваться, а могло спровоцировать ненужную агрессию.       — Прости, я не знаю, о чём ты.       — О, извини. Видимо, ты издалека даже больше, чем я думала. Мы называем наш мир Тейват. Сейчас ты находишься на землях Анемо Архонта, в городе ветров, свободы и одуванчикового вина — Мондштадте.       Барбара посмотрела на моё абсолютно пустое лицо и поникла.       — Как я здесь оказалась?       — О, тебя принёс Путешественник, — ответила она. Последнее слово явно было не просто описанием рода деятельности. Вряд ли настоящее имя, скорее псевдоним или имя маски. — Он сказал, что ты появилась из портала и упала прямо ему в руки. Моя помощница отправилась за ним, они скоро будут тут.       Портал? Путешественником может оказаться Привратник. Но почему он доставил меня сюда, а не к Панацее? Было ли опасно открывать путь к ней, когда за нами гнался Зион, или он допустил ошибку? Панацея явно смогла вылечить меня быстрее и качественнее, даже несмотря на то, что эта маска тоже могла исцелять. Тут мою голову посетила мысль:       — Сколько я была без сознания?       Барбара смутилась:       — Прости, у тебя были слишком серьезные травмы. Ты потеряла много крови, твоя кожа вся была в ожогах, ты была истощена, а ещё эти две ужасные дыры в твоём затылке! Просто чудо, что твой мозг остался цел, а лицо не вылетело наружу! Кто-то явно попытался вытащить стрелы из твоей головы, но наконечники все равно остались внутри. Они застряли в лобной кости и мне пришлось приложить усилия, чтобы не нанести тебе ещё больше травм! Вот, смотри, я сохранила наконечники на память!       Она передала мне маленький холщовый мешочек, из которого выкатились пули. Две пули девятого калибра. Они должны были пробить мою голову насквозь и превратить лицо в кашу, но вместо этого застряли в черепе.       Значит, это всё-таки было предательство. Но со стороны кого? И почему я здесь?       — Так сколько я пролежала без сознания?       — С момента, как тебя принесли сюда прошло девять дней. Ты хорошо идёшь на поправку, так держать!       Девять дней. Так мало для выздоровления — я уже чувствую себя достаточно здоровой, чтобы адекватно мыслить. И так много, в рамках войны с многомерной сущностью, начавшей жатву. За это время он мог полностью уничтожить мой мир. Папа. Моя команда. Все эти миллиарды людей, которых я пыталась спасти, всё это было зря?       И как скоро Зион появится здесь? Когда он доберётся до этого мира, чтобы пожнать и его? Нет, я не могу пока опускать руки. Нужно спасти хотя бы остатки. Я потеряла много времени, но ещё ничего не кончено.       — Скажи, ты что-нибудь знаешь о золотом летающем человеке?       — Нет, — глаза Барбары округлились. — Это он напал на тебя? Не переживай, здесь ты находишься под защитой Ордо Фавониас. Наши бравые рыцари не дадут тебя в обиду!       Значит, Зион ещё не появился в этом мире. Его сложно не заметить. Но здесь существуют люди со сверхспособностями, как минимум двое: я и Барбара. А значит появление Сына лишь вопрос времени. Я не могу терять ни секунды.       В моем диапазоне снова появилась помощница Барбары. За ней следовал молодой человек и какой-то летающий коротышка, возможно, дело 53. Но я сразу могу сказать, что это не Привратник. Слишком иная конституция тела и движения.       Двери распахнулись, и в комнату ворвался подросток. На вид ему было лет пятнадцать-шестнадцать. Длинные светлые волосы, завязанные в косичку, обрамляли красивое лицо с карими глазами. Он обвел помещение быстрым взглядом и, увидев меня, сразу направился к кровати. Над его плечом мелькала маленькая, едва ли больше полуметра в высоту, девочка. На ней была белая пышная пижама, над головой парила золотая диадема, а плащ за спиной, в котором клубились звёзды, создавал образ крыльев.       — О, ты в порядке! — облегчённо выдохнул он. Говорил подросток тоже на Тейватском языке.       — Паймон так испугалась, когда ты упала из того страшного портала! — сказала коротышка.       — Страшного портала?       — Да! Очень страшного, — встревоженно закивала девочка. — Он ужасно, ужасно неправильный. Когда он открылся, словно весь мир закричал от боли! У Паймон чуть душа из тела не выскочила, когда она услышала этот страшный вой!       — Я ничего не слышал, — нахмурился подросток. — Для меня это выглядело так, словно в небе открылся кривой разлом, потом раздался грохот выстрелов, и ты вывалилась из него как мешок с картошкой. Если бы я тебя не поймал, ты бы разбилась о скалы!       — Спасибо, — автоматически ответила я. — Но кто вы? Я вас знаю?       — Я — Путешественник, почетный рыцарь Ордо Фавониас, а это Паймон, мой проводник.       — Я — Хепри, — назвала свой псевдоним. Во-первых, чтобы проверить, слышал ли он обо мне, во-вторых, потому что сам он тоже не назвал своего имени.       Но, судя по отсутствию какой-либо реакции, он тоже меня не узнал.       — Барбара, — обратился Путешественник к целителю. — Мы можем немного поговорить наедине с нашей гостьей?       Его тон был серьёзным, а брови нахмурены.       — Хорошо, только не утомляй её слишком сильно. Пациенту сейчас нужен отдых, — наставительно сказала она Путешественнику, а потом повернулась ко мне. — Хепри, пожалуйста, никуда не убегай. Я сейчас принесу тебе покушать.       Я кивнула, стараясь скрыть предательское урчание живота.       Когда Барбара вышла, Путешественник неожиданно поклонился:       — Меня зовут Итэр, приятно познакомиться. Мы хотели вернуть тебе вещи, — Паймон развела руки, между которыми образовался разрыв в пространстве. Оттуда вывалился мой весьма потрёпанный костюм и нож.       — Спасибо, — кивнула я, наблюдая, как Итэр аккуратно складывает вещи на кровати у моих ног.       Потом из разрыва он достал ещё одну вещь. Несмотря на то, что она была очень изношена, с подпалинами и отсутствующими деталями, я легко узнала свой реактивный ранец.       — Это ведь твои крылья, да? — сказал Итэр, задумчиво крутя ранец в руках. — Их у тебя тоже отобрали, не так ли?       Кажется, за этими словами скрывалось нечто большее, но я не спешила его перебивать.       — Скажи, ты ведь не из этого мира?       — Я не из Селестии.       — Я знаю, — сказал Итэр, а потом улыбнулся. — И не из Тейвата. Ты ведь такая же, как я? Ты тоже Путешественница?       Паймон взвизгнула, закрыв рот ладошками, и перевела огромные удивлённые глаза на меня.