Последствия

Железяка впивалась в кожу ладони. Больно? А, может, приятно? Кто знает, явно не Уилл. Ему похуй, что какая-то ебучая железка режет его руку, главное то, что он хочет этим куском металлолома отрезать все конечности парню напротив. И трахнуть его обрубками бывших органов. Весьма красивый компромисс между Байерсом и подсознанием, давно являющимся отдельной частью организма. Целой личностью. Майк, до этого увлекательно повествующий об очередной, вероятно, омерзительно-блевотной истории, резко прерывается на полуслове, глядя на блестящий предмет в руках придурка. Уиллер нервно сглатывает. Майкл мальчик смышлёный. Что не мудрено, ведь по-другому с этим ëбаным пидорасом Уиллом и не уживëшься. Подстраиваться под любые критические ситуации для него стало рутиной, тем более, что эти самые ситуации в большинстве своëм провоцировал он сам. Вот только, когда хуйню творил не он, а Уилл, ещë и по отношению к Майку, это становилось блядски страшно. Сука, до смеха унизительно. Миллиардер, филантроп, плейбой, гений и вообще ахуенный чел боится какого-то мелкого замухрышка? А как тут, блять, не обосраться, когда на тебя это чучело со своей ебанутой лыбой палит. И нихуя не понятно, что за хрень придëт в его дырявую голову в следующую секунду. — Ну! — элегантно обхватив железный поручень лестницы, Майк мастерски сделал вид, что не у него недавно глаза на жопу от страха натянулись, — Я думаю, что мы сможем воспользоваться лестницей и выбраться прямо сейчас. Идеально подобранное лицо, уверенный, отточенный взгляд и ослепляющая улыбка никак положительно не поспособствовали общему настроению в помещении. Ах да, не просто в помещении, а в грëбанном военном бункере. Уилл всë так же стоял, стрëмно лыбясь, разрываясь на две части между своими противоречивыми желаниями. Майку, решившему не испытывать судьбу хотя бы сейчас, оставалось лишь схватиться за холодную арматуру и поскакать по ней кабанчиком наверх, подальше от этого конченого. Только вот у бешеного реакция была хлеще чем у игроков в осу, и стоило Уиллеру подняться на одну ступень, как Байерс тут же оказался рядом, ëбнув железкой по лодыжке, из которой тут же потекла кровь, неприятно облепляя кожу под облегающими чëрными джинсами. — Сука! — истерически крикнул Майк, быстро спрыгнув с лестницы и побежав искать хоть какое-то спасение. Ебало скукурузило знатно, и от прежней напускной уверенности не осталось и следа. Лезть дальше смысла не было, оставалось только уповать на свою извëртливую жопу, — отъебись! Ловко увернувшись от просвистевшей над ухом арматуры, он рванул к ящикам, даже не зная, что собирается делать, ведь кирпичëм по башке прилетели недавние события. После того ебучего полëта с ящиков до сих пор блядски болел подбородок. Впрочем, и лицо у него давно в кашу. Ноги неизменно неслись куда-то, даже несмотря на то, что одна из них кровоточила. Мысли о возможном спасении мелькали со скоростью, близкой к сверхзвуковой: "Спрятаться? Нет, хуйня, где тут ваще прятаться!? Бегать от него? С дыркой, блять, в ноге!? Может ну нах—" Поток бурной мыслительной деятельности прервался когда Майк не справился с управлением и въебался в ящики. Бинго. Он тут же припомнил как в прошлый раз продырявил пидора огромной щепкой. Разгадка сама нашла его. Осталось самую малость: попасть маленькой тупой деревяшкой в бешеного, одержимого какой-то залупой Уилла. Нервно хохотнув и приняв своë обычное выражение лица, то бишь, обдолбанную ухмылку с наркоманскими глазами, Уиллер поспешил установить местоположение своего оппонента. Блеск острого куска арматурины заставил гулко сглотнуть. Уилл, на удивление, не нëсся к нему, а неподвижно стоял метрах в десяти. Довольно далеко от лестницы. Значит бежал и остановился? — Иди нахуй, — только и смог выдавить Майк, не находясь в своих типичных, блестяще-идиотских оскорблениях именно сейчас. В ответ на это Байерс нахмурился. Это даже как-то расслабило, а то видеть его улыбку в сотни раз хуже. Не успел Уиллер облегчëнно выдохнуть, как Уилл ринулся на него прямо в лоб, заставив сердце ухнуть в пятки. Адреналин даже притупил саднящие раны и надвигающийся страх погибели, так что Майк усилием воли гордо стоял, в нужный момент грациозно прокрутившись на кедах, уворачиваясь от Байерса. Широкая улыбка озарила лицо Уиллера, когда он воткнул деревяшку в руку оппонента, к несчастью, успевшего прикрыться. Цыц, а ведь хотел в глаз. Уилл прокряхтел, с неожиданной силой толкнув Майка в сторону, да так, что тот совершил аварийную посадку наземь. Щепка вылетела из пальцев, оставаясь торчать в плоти Байерса. Уиллер не без радости отметил, что она заехала весьма глубоко, — Убейся! — вскрикнул фуриëб, подрываясь с места, однако стоило ему развернуться как метр с кепкой пригвоздил его к полу, больно ударяя щекой об пол. Издав неловкое "ха-ха" прямо в бетонный пол, Майк постарался с локтя въехать в челюсть Уилла. Впрочем, попытка ожидаемо провалилась когда в теле Уиллера оказалось одно дополнительное отверстие, на этот раз в правой руке, — Пидорас...— взвыл Майк сквозь зубы. Издеваться над Байерсом всегда было очень удобно. Лишний раз сказать, что он тряпка, или простебать за ориентацию. А тот всë схавает, затравленно посмотрит, а потом, не дай бог, ещë и целоваться полезет. И это, за исключением последнего, было просто ахуенно, вот только у Уилла в башке целый гастрономический рай для наглухо отбитых. Столько тараканов ещë ни на одной помойке не было. Потому он молча терпит, реагируя односложно, а изредка феерично взрывается. И Майк не помнит ни единого раза, когда для него такие срывы заканчивались хорошо. Но всë продолжает провоцировать этого оболтуса с одной лишь мыслью: авось повезëт. Даже не рассматривая возможность остановиться, это не в его вкусе. С больной надеждой на то, что в очередной раз ему улыбнëтся удача, благосклонно позволив выйти сухим из воды. Вот только, блять, не надо было с этим конченым играться. Тем более, когда рядом нет, как минимум, пяти аварийных выходов. Уилла же в данный момент особые размышления не тяготили, там было что-то куда хлеще. — Убей его прямо сейчас, расчлени на маленькие кусочки, растопчи до смерти, — чëрная фигура, не поддающаяся бóльшим количествам эпитетов, кричала в подсознании, вдалбливая чëртовы мысли, вытесняя ими собственные. — Не хочу... — желания, раньше казавшиеся заманчивыми и желанными таковыми уже не являлись. А может и являлись... Кто знает? Явно не Уилл, — Замолчи, закрой рот, умолкни, заткнись, заткнись, заткнись.. — но благодаря своей упрямой натуре он, возможно, спасал чужую жизнь. — ЗАТКНИСЬ! — неожиданным раскатом грома прогремело в бункере, эхом отскакивая от стен. Байерсу было заметно тяжело дышать, казалось будто монстр забирает кислород, душит. Майк от этого испуганно вздрогнул, явно не готовый к всплескам Уилла. Однако незамедлительно поспешил воспользоваться случаем и скинуть душевнобольного с себя. Резвый скачок ввысь и Байерс бесформенной кучкой грохнулся на пол, пока Майк, в ахуе, убегал. Пять метров, десять. А позади не слышатся ответные шаги. Заинтересованно обернувшись Уиллер застал привычную картину: Уилл сидел на полу, схватившись за голову. Что-то бормотал дрожащим голосом и, кажется, был готов прямо сейчас выблевать вагон странной, живой слизи. Хмыкнув, Майк направился к страдальцу, как обычно, в секунду изменившись в лице и настроении. Сколько бы Уилл временами не источал из себя опасности, вся она меркла, стоило ему вновь начать бесконтрольно блевать и отключаться. Это, в какой-то степени, казалось даже забавным. — Как думаешь, они хороши на вкус? — ухмыляясь, выдал Уиллер, намекая на слизняков, которых, к слову, Уилл не родил прямо сейчас лишь благодаря титаническим усилиям. Но, не без помощи Майка, его накрыл ещë один блевотный позыв и сдержаться помогла только мысль о том, что Уиллер ни на секунду не замешкается, перед тем как отведать мерзких отродий. А лицезреть это ой как не хотелось, — У меня щас типо шок, и я до сих пор не могу отойти от того, что ты чуть меня не грохнул, — не меняясь в лице, на одном дыхании признался Майк, наклоняясь к Уиллу, — Пойдëм наружу! — весело воскликнул он, хватая Байерса за руку. Пока они плелись, тот привычно молчал и в целом, в этом не было ничего страшного, но как же, твою мать, напрягало. Сам того не замечая, Уиллер сжимал чужое запястье до побеления пальцев. И не зря. Стоило парочке доковылять до лестницы как Уилл, идущий позади, ловко выскользнув из хватки, приложил Майка на железную трубу, по совместительству — ступень лестницы. В живот упëрся противно-холодный металлолом. — Чел ты... — Уиллер подавился количеством возможных на данных момент оскорблений, но когда он почувствовал как близко прижался Байерс со спины слова сами соскользнули с языка — ..Чо гей. Секундная пауза перед тем как услышать уверенное: — Ага. И всë. Жизнь разделилась на до и после. Прошлое и будущее, никакого настоящего. Только Майк и ужасное, испепеляющее "Ага". Без сопротивлений и пререканий, без бессмысленных оправданий. До писка в ушах, оглушающе неожиданно, дезоорентирующе. Майк никогда не предполагал, что Уилл когда нибудь так ответит. Вероятность этого была меньше нуля, она, блять, ушла в минус. Но он ответил. Ответил в самый неподходящий для этого момент. Действовать нужно было быстро, и липкие мурашки, пробежавшие по телу от прикосновения к груди, этому поспособствовали. Из-за непонятного ужаса и желания отодвинуться от странных ощущений Уиллер подскочил настолько резко, что ëбнулся головой об верхнюю ступень. А последующее столкновение настрадавшегося затылка с полом по ощущениям на пару секунд отключило бедолагу. — Это ты виноват, — прозвучало где-то сверху, и между слипшихся глаз и застилающих взор звëздочек чуть проглядывался знакомый силует, придавивший к холодному бетону. Оправдание было хлипким, тихим и уже не таким уверенным, как прошлая реплика, однако присущего Уиллу дрожащего и жалкого тона не было. Байерс скользнул рукой к молнии на повидавшей дерьмо зипке, заляпаной в крови, звонко оттягивая собачку вниз. Оголяя чужое тело, он, несмотря на смущение, не отводил взгляда. Синий кусок, теперь уже бесполезной ткани, отлетел в сторону, открыв взору причудливую рубашку в полоску. Кажется, пена звонко капнула на пол. Майк же еле приходил в себя, и стоило ему осознать своë положение в пространстве, как была предпринята попытка вдарить подошвой кед в ебальник, и желательно так, чтобы этот гей не очнулся вовсе — Я НЕНАВИЖУ ГЕЕВ! — вскрикнул он, когда Уилл молча выдержал ослабевший удар, вдогонку за которым последовали ещë парочка. Попытавшись отползти на локтях, Уиллера упрямо притянули ближе. Лицо Байерса выражало лишь холодную сталь. — Хватит, мне это не нравится, — голова резко ужасно заболела, привычные красные искры промелькнули на переферии зрения, слëзы уже механически скопились вокруг глаз, — прекрати с ним сюсюкаться, раскрои его голову об пол, — чëрная тварь приказывала беспристрастно. Но как же Уиллу сейчас похуй. Блять. Просто блять. Майк привычно скорчил нервную ухмылку, наблюдая крайне нестабильное состояние Байерса и умножая его на собственное плачевное самочувствие. В итоге получался пиздец. В ситуациях полной безнадëги уголки губ сами тянулись ввысь. Вероятно, он просто псих. Вот только с Уиллом ему в жизни не сравнится. Этот полудурок — самый страшный человек, к которому только можно было привязаться. Хааа, знал бы Майк, сколько раз настроение Уилла прыгало из стороны в сторону, в диаметрально противоположное направление. Сколько раз он хотел разорвать его трахею голыми руками. Сколько раз хотел обнять так нежно и трепетно, как никто другой бы не смог. Сколько раз желал перегрызть вены и вскрыть аорту, купаясь в крови. Сколько раз хотел касаться, говорить и слушать. Как много противоречий, как много противных мыслей, как много прекрасных мечт, как много. Слишком достаточно, в избытке, столько не влезает в обычных людей. Но в Байерса влезет и больше. Интересно, а будь Уилл нормальным человеком, он бы испытывал хоть толику этих дурманящих неопределëнностей? — Прости, но твоя мания к членам на меня не распространяется, — заключил Уиллер, прописывая пяткой тому в ебальник, вырывая из бессмысленных рассуждений. Жаль, что арматурина осталась где-то позади. — Заебал...— половина букв утонула в руке, которой Байерс прикрыл кровоточащий нос, скорее по инерции, чем из надобности. Схватив Майка за грудки, он взглянул в чужое лицо. Уиллер скорчил какую-то совсем ебанутую гримасу и метко плюнул в щëку, прямо в ту самую родинку под левым глазом. Если у Уилла и оставались какие-то сомнения по поводу последующих действий, то теперь они сгорели в суровой реальности. Ухватившись за шкирку, он перевернул Майка, с усилием зарядив того носом в пол. Что-то неприятно щëлкнуло. Отлично, теперь они квиты. Молния на чëрных зауженных джинсах нашлась быстро, тут же угрожающе проскрипев. Нижняя часть тела оголилась без особых проблем, ибо Уиллер вновь бездумно втыкал, заблудившись в собственной голове, которая в очередной раз за день раскалывалась от тупой боли. Что делать дальше Байерс знал лишь в теории, а услужливый голос, твердивший о расчленении, пропускал мимо ушей. Что ж, вообще, нужно что-то склизкое... Потерпит. Плюнув на свой член, Уилл без стука и церемоний проник во внутренний мир Майка. — Блять! — крикнул Уиллер, всë же очухавшись. Правда, перед глазами летали уже не звëзды, а, кажется, бесформенная красная субстанция, — Чо за нахуй.. — почувствовав наконец инородной объект в своей обители он сжался так, что орган Байерса чуть не разделился на две части. Но конченому даже понравилось. Какие либо посторонние звуки утонули в крике Майка. Оставшаяся, нечленораздельная часть предложения, не поддалась расшифровке. — И что, Майк, как ощущения? — Кажется, действительно заинтересованно спросил Уилл, когда поток самых изощрённых непотребств, исходящих от несчастного, остановился. Для удобства вернув Уиллеру привилегию лежать на спине, Байерс принялся изучать реакцию партнëра. — Тебе ли, блять, не знать? — ядовито прошипел Майк, отчаянно ухмыляясь, до боли в щеках. Даже так умудряется издеваться. Вдоволь насладившись злым ебалом Уилла через мокрые разводы на глазах, тот всë же поделился сокровенным, — Будто на толчке. Поняв, что с этого еблана романтику не слепишь, Уилл решил перестать доëбывать его своими вопросами. Осталось только доебать в другом смысле.

***

— Прости, прости.. — в тысячный раз за день извинялся Уилл. Очнувшись от странного наваждения, он знатно так охуел, ощутив невероятный поток смущения. — Ты просто обконченный педик, ты самый гейский гей, — размахивая руками восклицал Майк, обкурнувшийся травой от стресса. Вероятно, этот опездол просто блестяще знал химию, ведь мог приготовить наркоту хоть посреди пустыни. Уиллер шëл навстречу очередной неведомой хрени, пока Байерс привычно суматошно плëлся чуть позади. В целом, из произошедшего следовало бы извлечь хоть какую-то мораль, но Майку похер. Насмехательства над Уиллом для него как кислород.