Поёт зима

— Почему мы пришли именно сюда? — Здесь находится мой знакомый, так что можем выпить бесплатно.  Архив следует за своим новоиспечённым другом. Вельт, как звали этого самого друга, критически отличался от всех предыдущих. Спокойный, относительно тихий, без близких, со сложной судьбой, о которой Архиву ещё не повезло узнать. Сильного доверия между ними не было, да и знакомство вышло довольно странным. Ему куда больше нравились обычные посиделки дома, на крайний случай в кафе с шахматами или картами, но вот это место... Кто же знал, что у Вельта есть друг с личным, мать его, баром!? Архив даже не сразу поверил в подобное, да и идти не особо хотел. Алкоголь- это прекрасно, но только если его не много и качественного. Вроде ему обещали качественную выпивку, но не нравится отсутствие информации о количестве. Ну уже согласился, значит давать заднюю вообще не вариант. Приходится сесть за стойку, рядом с Вельтом и всем своим видом показывать недовольство. Люди сюда приходят не беседы вести, а веселится, словно Вельт этого не понимает. Странно вообще, что он притащил Архива чёрт знает куда, при этом напоить, что-то ему это уже совсем не нравится. И всё же вечер был не таким плохим, до него никто не лез, пусть и было очень громко. Вельт и вправду подумал, что Архиву может понравится, ошибочка вышла. Он естественно понимал, что Архив является больше социофобам, с какой-то неприязнью к людям, но нуждой в общении, которая проявилась в сторону Вельта. Жаль что так получилось, могли бы провести время в менее людном месте. Вечер и дальше мог бы быть спокойным, если бы кто-то со спины не положил Архиву руку на плечо и елейным голосом не проговорил фразу, от которой у блондина уши завяли. - Дорогуша, не хочет прокатится с нами? Нет, Архива конечно могли спутать с девушкой из-за длинных волос, но это происходило на улице, когда он был в пальто и с чёрной сумкой на плече, но уж точно не в открытом месте, где волосы внизу закреплены резинкой, а мужское телосложение прекрасно заметно. Широкие плечи, явно мужские руки и чёткий грубоватый голос, но почему-то эти факты были проигнорированны. Предложение послышалось уже от другого человека и более грубого характера. Звучало уже даже не предложение, а факт, что Архив обязан поехать с ними. Пришлось уже повернуться лицом, чтобы парни наконец-то увидели, что подкатывали сейчас не к милой девушке, а к не менее очаровательному представителю противоположного пола(вот это я налил воды). Долгожданной реакции ждать не пришлось, над лавиласои сразу подшутили его друзья, что-то вроде гейских шуток и тем, как же он мог спутать мужчину с женщиной. Наверное всё так спокойно и закончилось, если бы у кого-то что-то не заиграло в одном месте. Длинные золотые волосы сильно сжали и натянули назад, заставляя мужчину цеплялся рукой за стол и прогнуться в спине и шее. Теперь вопрос о длинных волосах звучал грубо, а ещё грубее ощущалось прикосновение на волосах, которые он запрещал трогать даже самым близким людям. Может быть сыграла злость, а может усталость уже от этого ужасного места, но бутылкой пристающему ударило по голове не слабо. — Не знал, что у вас такой удар, Вельт) Упомянутый молча хватает товарища за руку и тащит к выходу, одним ударом это не закончится. Если бы сейчас кто-то замедлился, то попало бы точно обоим. Уже на улице Архив осознаёт, что не хилая часть алкоголя из бутылки попала прямо ему на волосы, теперь они сильно слиплись, а из-за Мороза на улице успеют замёрзнуть до дома. — Спасибо конечно... Но вот за волосы... Вельт обходит Архива и оказывается у него за спиной. Получает немое согласие в виде кивка и уже используя снег, что лежал в огромных сугробах, собственные варежки и ругательства длинноалосого попытался убрать хоть какую-то часть напитка. — У тебя резинку стащили... — Вот же су- ай! Вельт случайно сильно тянет за волосы, обрывая нецензурную брань своего друга. Он конечно и до этого слышал подобные высказывания, но старается их пресекать. Всё же некрасивно они звучат, хочется по губам вдарить. К счастью, Архиву просто так не вдарить, только есть застать его врасплох. Вельт наконец отпускает измученные волосы и они, полумокрые с розоватым оттенком на макушке и чуть ниже остаются свисать. Это был его максимум, что он вообще может сделать. Сейчас остаётся только дойти до дома и выслушать по дороге всё, что Архив думает об умении Вельта обращаться с волосами. И конечно же выслушать ненависть к тем, кто так нагло посмел дотронуться до святого, чего не трогал почти никто.