Восставшие из пепла

После небольшой вечеринки, съемочная группа решила оставить ночевать нас в камерах. Постелили старые облезлые матрасы, которые, по всей видимости, повидали все сезоны и дали такие же одеяла с подушками. Ну хотя бы не на голом полу спать заставили. Мест на всех не хватало, поэтому девочки легли спать по двое. Я уже обрадовалась, что постель будет вся в моей власти, но к сожалению мои молитвы не были услышаны. — Ты красивая, очень, — в полупьяном дреме шепчет девушка, заваливаясь спать на меня. — Эй, ты совсем обнаглела? Слезай с меня живо, — отталкиваю нахалку подальше, но, видя её состояние, успокаиваюсь и всё же делюсь матрасом с ней. — Меня Светой зовут, — волосы мои на палец заматывает и улыбается, обнажая все зубы. — Спи давай, пьянчуга. И не дыши на меня перегаром своим, — легонько шлепаю по руке и демонстративно отворачиваюсь, показывая, что не хочу продолжать диалог. Токарева лишь обиженно бурчит на это.

***

— Блять, что вчера было? — просыпаюсь от негодований своих одноклассниц и тут же жалею об этом. Голова раскалывается на мелкие крупицы, запах дешевого алкоголя в помещении вызывает рвотные позывы. Осматриваю девочек, которые уже встали и еле сдерживаю смех. Все потрепанные, невыспавшиеся и страдающие от похмелья. По одной Диане было не заметно, что она вообще пила. Девушка выглядела такой же озорной и улыбчивой, что и вчера, вовсю радостно рассказывая Калякиной, которая отойти от «вечеринки» не может, какие-то истории. — Я кажется умираю, звоните сразу в похоронное бюро, меня уже не спасти, — скулит Юлиана, протягивая гласные буквы, на что Оелана кидает в неё подушку и дальше окунается в царство морфея. — Ой, ты наконец проснулась. Я уже соскучилась, — Адаменко, увидев, что я не сплю, радостно подбежала ко мне с объятиями. Только вот она не рассчитала свои силы и упала на меня, заставив вновь свалиться на матрас. — Осторожно, фурия. Не разбуди нашу спящую красавицу, — указываю на Свету, которую вовсе не колышет происходящее, только посильнее одеялом накрывается. — Господи, у тебя точно ребра не сломаны? Чего ты от медицинской помощи отказалась, хотя бы лед приложила. Надо их вылечить, — невольно вздрагиваю от соприкосновения горячего тела Дианы, которая приподнимает мой топ, пальцами очерчивая гематомы на ребрах. Наклоняется ближе и губами нежно по синякам проходится начинает. — Бабушка всегда так делала, целовала мои синяки и они пропадали через несколько дней. Конечно, я маленькая была и не понимала, что сами по себе проходят, но привычка с детства осталась, — смотрит неловко и взгляд прячет, видя моё недоуменное лицо, но тут же растягивается в улыбке, когда я за шею обнимаю, в щеку целуя. — Нихуя себе девчули вы даете. Что за порнография с утра пораньше? — из другой клетки доносится охрипший после сна голос. Поворачиваю голову и натыкаюсь на насмешливый взгляд Романовой. — А самой то нравится смотреть на это, да? — ухмыляюсь этой язве, а она фак показывает и уходит надувшись вглубь клетки. Кажется я была права. Примерно через час после пробуждения всех пацанок, нас отправили в так называемую ванную комнату, которая совсем была на неё не похожа. Дали одноразовые пакеты со всеми необходимыми предметами для гигиены и чистые полотенца. Посмотрев на себя в зеркало, я ужаснулась. Огромные синяки под глазами, отекшее лицо ака Олег Монгол 2.0, волосы все запутанные, из-за них я даже две расчески умудрилась сломать, ловя недовольные взгляды девочек. Ну а им зачем они нужны, волосы есть только у единиц из них. Закончив утренние процедуры, мы направились в другую локацию. Надеюсь она поприятней будет, чем прошлая. Все подробности о том, куда ведут и зачем скрыли, аргументируя предстоящим испытанием. Заходя в небольшую комнату, сразу замечаю синие шкафчики, на которые указаны фамилии. Рассматриваю висящую форму и уголки губ непроизвольно поднимаются вверх. Камуфляжная. Не знаю за какие заслуги меня назначили надзирателем, но было приятно, что не придется подчиняться никому, а самой лидировать. Переодеваться пришлось перед всеми и я — Ваай и такую фигуру ты скрывала за своими балахонами? — Оелана ближе подходит и, не стесняясь, рассматривает все выпуклые части тела. К щекам кровь приливается, отчего они пунцовыми становятся, а Макарова только смеется, руку на шею закидывая. И что только со мной не так? Смущаюсь как семиклассница, ей богу. — А ну-ка хватит девочку мою смущать. Брысь отсюда, — Адаменко легонько нахальную одноклассницу толкает, собой закрывая. А якутка руки в примирительном жесте поднимает и наконец уходит других доставать. Всей толпой заходим в столовую и тут же морщимся от отвратительной вони, натягивая на нос кофту. На кухне происходила полная антисанитария: грязные тарелки разбросаны по такому же не менее грязному полу, тараканы, задорно машут усами своими, отчего тошнота к горлу подкатывает. А когда нам приказали убрать здесь все, рыдать захотелось. Да вы изверги какие-то, хотелось сказать, но лишь злобно посмотрела на него. Придется значит убираться. Тут уже ничего не поделаешь. Откажешься задание выполнять — домой поедешь, а так быстро прощаться с проектом не хотелось. Моей подчиненной стала Юлиана, к которой никакого негатива я не испытывала, наоборот, она показалась мне доброй и веселой девушкой. Пусть немного и с ебанцой, но зато не агрессивная. Пока другие одноклассницы отказывались выполнять поручения надзирателей, мы с Калякиной молча столы протирали, изредка короткими фразами перебрасываясь. Хоть поначалу девушка удивилась, что я присоединилась к уборке, но потом благодарной улыбкой одаривала. В одиночку с такой катастрофой, происходящей в столовой, сложно. Без конфликтов между пацанками, конечно же не обошлось. Краем уха слышу, как Оелана с Дашей отношения выясняют, но не обращаю на это внимание. Но возникшая драка между ними не оставляет и мысли дальше работу продолжать. Поцелуева яростно якутку колотит, а та даже не успевает ответного удара сделать. Пытаюсь оттащить блондинку и к счастью мне Маша Семина помогает. — Успокойся блять, завелась из-за какой-то фигни. Если тебе так легче будет, давай поменяемся подчиненными, не хочу вновь разнимать вас с Макаровой, — Поцелуева опять к Оелане подойти хочет, но я перегораживаю ей путь. Я хоть с Дашей одного роста, но по комплекции явно меньше, поэтому выглядит данная картина комично. Как моська слона останавливает. Поцелуева сначала сверлит меня взглядом свирепым, костяшки потирая от недавней драки, но после нескольких минут уговоров все же соглашается и уходит к Калякиной указания раздавать. Не проходит и пару секунд, как к Юлиане Мила подходит и о чем то просит. Не трудно догадаться, что решила свалить всю работу на бедную шатенку. Видя как Калякина взяла швабру и молча пошла Грац помогать, нахмуриваю брови и за ней иду, за руку хватаю и взглядом показываю на месте стоять, а сама ближе к Грац подхожу. — А ты ничего случайно не попутала? У неё своя работа есть. Если Алина одна справиться не может, то возьми тряпку в руки и помоги ей, — чувствую как Калякина меня за плечо хватает, оттащить хочет, но я гневно руку убираю и кулаки сжимаю. Знаю, что одной словесной перепалкой это не обойдется. — Милая, а чего ты так завелась? Успокойся, я девочку твою на пару минут заберу и отдам целой и невредимой, — ухмыляется Мила, губы облизывая, и треплет по волосам, словно ребенка маленького. — Да пошла ты нахуй, — замахиваюсь на неё и чувствую руки на талии своей, которые оттягивают подальше от конфликта. Дергаюсь, пытаюсь из хватки вырваться, но меня только крепче прижимают и к коридору ведут. — Ну-ну, а сама ещё что-то про меня говорила, — Поцелуева улыбается, но тут же лицо серьезность приобретает. — Перестань с Милой конфликтовать, до добра не доведет. А теперь пошли, нас ещё работа ждёт. В помещение входит снова тот противный мужчина, что на задание нас провожал, приказав всем строиться. — Сейчас вы будете кормить наших надзирателей, — в это время за столы сели «гости дорогие», который ещё и обслуживать придется. Ну ладно, это тоже можно вытерпеть, всё-таки они тоже люди с такими же физиологическими потребностями. Мы начинаем накладывать им еду и на подносах относить. Как только заканчиваем с работой, один мужчина, возомнивший видимо себя султаном, берет поднос и на пол кидает. Абсолютно все ахуели от такой наглости этого невоспитанного тварюги. Диана, стоящая рядом со мной, не выдерживает свинского отношения и уходит на кухню, слезы утирая. — Это ненормально. Я так старалась пол ебучий отмыть, как золушка порхала на этой чертовой столовой, а все труды мои на смарку, — подхожу ближе, в свои объятиях девушку сжимаю и шепчу слова успокаивающие. Хорошая она, даже слишком. Охранник наконец говорит нам, что здесь все закончено и отправляет на следующее испытание. Настроения ни у кого нет, осталось лишь раздражение и злость. Хотелось побыстрее в школу поехать и получить заветную брошь. Новое место отличается от остальных обыкновенным интерьером, теннисным столом и диванами. Смущают лишь десятки телевизоров, развешенных на стене. Пацанки заинтересованные взгляды кидают друг на друга и на диван кожаный садятся, ожидая предстоящего задания. Сопровождающий выходит в середину комнаты, руки за спиной скрещивая и ждёт, пока остальные на него обратят внимания. — Мы в комнате досуга. За хорошую работу вы заслужили передачку с воли, — глаза прищуривает, взглядом проходясь по всем присутствующим и останавливается на бывшей зечке. — Мила Грац, подойдите к столу, — мужчина ставит перед ней небольшую коробку и та с нетерпением открывает её. Улыбается довольно, доставая два апельсина и кидает Лизе Макаровой, которая успешно ловит их. Но улыбка с лица Грац сходит, когда в глубине коробки видит что-то. Одноклассницы головы поворачивают, пытаются увидеть, что же потрясло девушку, но, увы, ничего не видно. — Ремень, — наконец решается показать всем и вытаскивает сказанную вещь. Он был довольно широкий и крепкий по виду, в центре располагается бляха в виде звезды. Воспоминания больно в голове отдаются, отец тоже таким лупил меня. Я отчетливо помню эту боль, отдающую по всему телу. Прикрываю глаза, в надежде отогнать мысли, но меня отвлекает голос из телевизора, который тут же замолкает, потому что Грац его начинает лупить со всей силы, сначала ремнем, а потом и руки в ход пускает и садиться на диван к Лизе. Многие к ней подойти хотели, успокоить, но для всех она атомная бомба, не знаешь, что от неё ожидать можно. Поступит она с тобой, как с телевизором или примет поддержку. Одну за другой вызывают к столу и я действительно слушать их пыталась, надо было узнать о своих одноклассницах больше информации, всё-таки мне с ними ещё жить, если посчастливится, более несколько недель, а того и месяцев, но организм так и требовал сна, поэтому я поддалась соблазну. Просыпаюсь от толкания в плечо. Хочу уже возникать начать, как натыкаюсь на гневный взгляд мужчины, по всей видимости он меня уже не в первый раз зовёт. Медленно подхожу к столу и все никак не решаюсь открыть эту чертову коробку. Очень страшно, что внутри может быть. Но часики тикают, и приходится столкнуться со своим страхом. Сначала мне попадаются фрукты, а потом натыкаюсь на нож. Блять. Достаю его трясущимися руками и другим показываю. — Этим ножом меня отец пырнул по пьяни, — показываю шрам и по комнате доносятся перешептывания и нецензурная брань. Издаю смешок и к монитору поворачиваюсь, жду своего интервью, надеясь, что не отца покажут. Проходит две — три минуты, а телевизор все никак не включают. — Письмо Виктории Баландиной, — тут же самый мужчина подходит ко мне, но дистанцию держит. Боится, что он под горячую руку попасть может. — Надеюсь ты подохнешь в канаве, отродье, — что и требовалась ожидать. Сглатываю комок в горле, а слезы невольно по щекам льются. Чувствую объятия других девочек, которые словами сочувствуют мне, а от этого ещё больнее становится. Совершенно чужие люди поддерживают меня, а отец родной даже на бумажке не удосужился ненависть ко мне на задний план убрать. Пошатывающийся походкой сажусь обратно на место, пытаясь подавить в себе эмоции, которые так и хотят вырваться наружу. Будто только сейчас я ощутила всю несправедливость этого мира. Почему отец не мог обращаться со мной адекватно? Почему он выбрал пиздить меня за малейшую ошибку, вместо нормальных разговоров? Но на вопросы я так и не находила ответа. Впрочем они быстро были откинуты из моей головы, когда по помещению раздается громкая сирена и забегают знакомые мужчины в черных формах и маской на лице. Они скручивают пацанок, тут же уводя из комнаты. И снова оказываемся в ненавистной, но уже родной тюремной камере. Сажусь поближе к Диане и за пределами клетки обстановку рассматриваю: за офисным столом сидит охранник, печатая что-то на компьютере, а по середине стул, похожий как для казни. Тело мурашками покрывается. Становится уже не до шуток. Но не будут ведь нас пытать здесь? Наверное. Первую вызывает Адаменко и та, с грацией кошки подходит и садится на стул. Двое мужчин подходит к ней и на пальцы разные датчики с помощью липучек подключают. Теперь понятно, что это детектор лжи. Думаю его надо было добавить в первой серии уже давно, чтобы сразу отмести всех хайпушнец и врунишек. Проходясь взглядом по всем пацанкам и задумываюсь, кто же мог прийти на проект за популярностью? — Ваша мать зашивала порезы на теле, которые Вы сами себе нанесли, чтобы не обращаться в медицинское учреждение и не придавать дело огласки? , — уставший голос обрывает мои раздумья и я поближе сажусь, руки на колени кладя, пристально наблюдая за блондинкой. — Да, — облизывает от волнения губы и взгляд опускает. Мужчина смотрит на монитор, выжидая драматичную паузу, чтобы пощекотать нервишки и выдает ответ: Это правда. С сожалением в глазах смотрю на Диану, которая, заметив мой взгляд, лишь краешком губ улыбается. — Вам нравится, когда вас используют? — видно как Адаменко становится тяжелее отвечать на вопросы, глаза медленно наполняются слезами, голос дрожать начинает. — Нет, — за её спиной загорается красный цвет, указывая на то, что врет. — Вы пришли на проект за хайпом? — на последнем вопросе девушка нервно выдыхает и отвечает «Нет». — Это правда, — Адаменко запускают обратно в клетку. Она садится рядом со мной, колени к груди прижимая и голову на моё плечо опускает. Глажу по волосам, а сама в полнейшем шоке сижу. Удивительно, как она, пережив столько боли в своей жизни, остаётся лучезарным и очень сострадающим человеком. — Виктория Баландина, — зовёт меня мужчина, рукой указывая на стул. Улыбаюсь неловко, думаю какие скелеты в шкафу покажут на всеобщее обозрение. — Это правда, что собутыльники вашего отца приставали к вам? — улыбка быстро спадает с лица. Вопросы взяты из моей визитки, где я как раз и говорила обо всех ужасающих моментах. Нервно закусив губы, осматриваю девочек по ту сторону клетки. Кто-то сочувствующе смотрит, некоторые выжидают, хотят узнать правда это или ложь. — Да, — на одном выдохе произношу и глаза опускаю. Стыдно и до тошноты грязно становится. Понимаю, что в случившемся моей вины нет и виноваты лишь эти подонки и отец, который не уследил за ними, отдавая предпочтение алкоголю. — Это правда, что однажды вы чуть не убили человека? — вопрос застает меня врасплох. Это действительно было и я очень сожалею о своем поступке. Человек из-за моей неконтролируемой агрессии и склонности к наркотическим веществам мог остаться инвалидом. Слава богу, он не стал заяву писать, а попросил достаточно крупную сумму денег за этот инцидент, и мне пришлось все свои накопления на университет, в который я, кстати, по этой причине и не поступила, отдать ему. — Да — Это правда, — мужчина удрученно выдыхает. — Вы пришли за хайпом? — уверено произношу нет и расслабляюсь окончательно, видя периферийным зрением как загорается зеленый свет. Захожу обратно, взгляды напряженные ощущаю. Кто-то перешептывается, другие наоборот за руку хватают и подбадривают, но на смену радости от поддержки неприятное чувство приходит. Слишком оголилась, душу нараспашку выставила перед всеми. Хоть и понимаю, что это суть проекта — разодрать корочку с ран душевных, весь гной выдавить и пластырем заклеить, в надежде, что больше воспаляться не будет. Когда обратно на место сажусь, Даша лишь молча колено моё сжимает. А мне слов и не надо, прикосновения — лучшая поддержка сейчас. Следующей пошла Мила. С вальяжной улыбкой садиться на стул. буквально разваливаюсь на нём и ожидает приговора. — Ты действительно убила человека? — напряжение повисает в воздухе. Пиздец. Остались ли ещё в конституции РФ статьи, которые Грац ещё не получала? — Нет, — девушка отвечает максимально расслаблено, даже скучающе, будто это не вопрос об убийстве человека, а о какой-нибудь случайной смерти паучка. — Это ложь, — вижу как девушки трястись как осиновый лист начинают, а Грац от этой картины ухмыляется только. Гребаное животное. Даже жалости в её взгляде нет, только гордость за себя. Далее зовут Сашу Филину, потом Марусю Колосову, в последствие чего узнается любопытная информация, что девушки пришли на проект за хайпом. Буквально через пару минут двери в комнату открываются и нашему взору предстают трое статных женщин, одетых во все черное: Мария Третьякова, Лаура Альбертовна и Татьяна Полякова. Величественной походкой они подходят в центр зала и останавливаются в пару метрах от нас, буравя пристальным взглядом. «Боже, какие они красивые» — раздаются радостные возгласы девочек. — Мы рады приветствовать вас, дорогие девушки, — начинает свою монотонную речь директор школы Пацанок Лаура Альбертовна и все встают в знак уважения, подходя ближе к решеткам. — Довольно символично, что наше знакомства происходят в тюрьме. Именно здесь большинству из вас стоило оказаться. Речи про тяжелое прошлое были слишком нудные, отчего я зевала пару раз и получала толчок в бок от Дианы. — Вы можете покинуть эту клетку, потому что дверь открыта. Выходите! — мы выходим и строимся напротив преподавателей. В конечном итоге одну врушку исключают из нашей компании, а нас отправляют в автобус. Сажусь назад и вижу стоящую слева Дашу Поцелуеву, та бесцеремонно занимает место рядом и по колену моему хлопает, привлекая внимание к своей персоне. — У нас типа новая жизнь начинается. Готова, пантера? — ухмыляется Даша. — Почему пантера? — недоуменно смотрю на неё, тем самым вызывая смех у блондинки. — Независимая от других. Льнешь ко всем, кто тебя по головке погладит, словно кошка, но в обиду себя не дашь, коготки покажешь и разорвешь на части, — такое сравнение мне нравится. Улыбаюсь краешком губ и голову на плечо Поцелуевой кидаю, в сон проваливаясь. Глаза сиять начинают, как только я переступаю порог здания нашего нового дома. Оглядываюсь по сторонам и не могу сдержать восхищения от интерьера. Достаточно минималистично, но граффити на стенах придают особый антураж этому месту. Еле тащу свой огромный чемодан по лестнице и вздыхаю измучено, останавливаясь на полпути. — Давай я помогу тебе, плетешься как улитка, — с ухмылкой опережает меня Лиза, выхватывая чемодан из моих рук. Захожу вместе с Макаровой в дальнюю комнату и глазами прохожусь по табличкам на кровати. — Малышка, мы с тобой не только в одной комнате, но и на одной кровати спать будем. Но я сверху, — озорно подмигивает мне Диана стоящая позади и я невольно улыбаюсь. Все же неплохо, если не брать тот факт, что в комнате будет ещё и Мила. Подхожу ближе к своему ночлегу и вижу на постельном бельё розовую коробку. Внутри неё была милая пижама мятного оттенка и конверт с запиской внутри. Ты сможешь преодолеть все трудности, не сдавайся и иди вперед к своей цели. Главное, не потеряй себя и доброту не растрачивай на ненужных людей С любовью, Ольга Кравцова До чего же стало приятно получить пожелания от фаворитки 6 сезона. Этот день буквально один из самых лучших в моей жизни. Однако порадоваться мне нормально не дают. Из окон доносится музыка и мы всей оравой подходим ближе посмотреть, что же там происходит. Зацепляемая взглядом за фуршет и у некоторых девочек животы урчать начинают. Всё-таки голодовка в тюрьме дает о себе знать. — Зая, давай быстрее собираться, я бухать хочу неимоверно. Если хочешь, могу макияж тебе сделать, уверяю, все телки как сучки по тебе течь будут, — Диана приобняла за талию и потащила меня на кровать, доставая из сумки не маленькую косметичку. Через полчаса она закончила свою работу и, ещё раз проведя кисточкой по моему лицу, повела к зеркало показывать свое творение. Я, конечно, не сомневалась в Ди, она девушка яркая и, судя по рассказам рисовать любит как на холсте, так и на себе. И все надежды были оправданы, стоило мне посмотреть а отражение. Синие стрелки подчеркивали голубые глаза, а румяна, вперемешку с блестками на скулах и нежно-розовая помада на губах прибавляли «детскость» образу. — Дианаа, это слишком ахуенно. Научи меня также красится, — с щенячьим восторгом смотрю на девушку через зеркало. — Конечно научу, малышка. А теперь идем на вечеринку, — кричит блондинка и за руку меня хватает, направляясь к застолью. За фуршетом уже вовсю пьянствуют одноклассницы, стаканами весело чокаясь. Лиза, что вместе с Филиной, Романовой и Грац стояла, замечая меня, жестом подзывает к себе. Так себе компания конечно, но все же иду к ним. — Ну нихуя ты сосочная прям, — восторгается Макарова, проходясь взглядом по телу моему и ближе льнет, в руки почти полную бутылку коньяка сует. Благодарно принимаю подарок от шатенки, выпивая чуть меньше половины залпом. А девчонки аплодисментами задаривают и голосят во весь голос, крича: Своя. Даже Грац в стороне не остаётся, руку на плечо кладет, но без тени агрессии на лице, только с расслабленной улыбкой. — Девчонки, там стриптиз начинается, — Саша Филина на залезающую на стол Диану указывает и мы ближе подходим, пропускать такое представление уж точно не хочется. Пару часов спустя алкоголя в моем организме было предостаточно, поэтому Оелана, приняв на себя роль заботливой мамочки, на скамейку усадила вместе с Романовой, которая была пьяна не меньше, чем я. Болтая на разные темы, мы не сразу заметили драку между Светой и Милой. Оставляя Машу одну, я вновь бегу потасовку прекращать, но на полпути руки Поцелуевой останавливают. — Ты знаешь, что если драка не твоя, то и нехуй вмешиваться? — буравя меня взглядом, блондинка и проходу не дает, удерживая на месте. А я от безысходности и кричать, и злиться хочу, но в конечном итоге невнятную речь произношу, больше похожую на скулеж. Даша же, ничего не говоря, на плечо меня закидывает и в дом ведет на второй этаж. Брыкаюсь, вырваться пытаюсь, но девушка сильно по заднице шлепает и только тогда я замолкаю. Кладет меня на кровать и сама рядом садится, ногу мою удерживая, чтобы не убежала никуда. — И опять ты на рожон лезешь, мать Тереза блять. Не надоело ещё всех защищать? Даже о себе не думаешь. Кто тебя во время этих потасовок защищать то будет, — устало проведя по волосам, девушка приблизилась к моему лицу, пытаясь ответы найти, но я только блаженно улыбнулась, глаза прикрывая. — Видимо ты, — смотрю на хмурое лицо блондинки и смеяться начинаю. Девушка, не выдерживая серьезную из себя строить, тоже подхватывает смех, по волосам глядя, словно ребенка маленького. — Ложись спать давай. Судя по твоей походке шатающейся ты уже достаточно алкашки в себя вылила, — уйти обратно на вечеринку хочет, но я, возможно из-за большого количества коньяка в организме, решаю не отпускать блондинку, а тяну на себя, отчего та заваливается всем телом на меня. — Ты чего творишь то? — довольно агрессивно говорит, а потом в улыбке растягивается. — Полежи со мной, пожалуйста, — и девушка все же соглашается. Ложусь к ней вплотную и её руку на талию свою кладу. Лишь после этого в сон проваливаюсь. Поцелуева ещё гладит по голове, а после и сама засыпает под крики девочек за окном