Кризис отношений

Майор Краузер допил кофе и взглянул на часы. Одиннадцать утра. Леон свалил вчера вечером и болтался не пойми где всю ночь. В этом маленьком итальянском городе они жили уже неделю. Приехали отдохнуть и расслабиться. А получилось как обычно.        Они поссорились.        Майор Краузер и сам не понял, как это вышло.        Он смотрел на Леона, развалившегося в плетеном кресле на балкончике. Кеннеди подложил подушку под спину, закинул голые ноги на перила балкона, размяк, растекся в кресле как ленивый кот, и что-то читал. Лямка майки сползла с мускулистого плеча, домашние шорты задрались, обнажив верхнюю часть бедра, и майор подумал, эта небрежность Кеннеди идет. Выглядел Леон удивительно уютно и по-домашнему. Джек отследил в себе острое непреодолимое желание потискать котеночка и приступил к делу. И получил в ответ: — Джек. Я читаю. Голос у Леона был спокойный, а тон — холодный. Он не оторвал глаз от экрана. Майор Краузер вскипел. Но сдержался, скрипнув зубами, ушел в комнату и призадумался. Опыта длительных отношений с постоянным партнером у него не было, как и у Леона. Но майор Краузер был старше по возрасту и по званию, поэтому считал себя главным в их паре. Леон Кеннеди не возражал. Вроде бы. Джек считал, что ответственность за их отношения целиком и полностью лежит на командире. И именно сегодня он стерпел вызывающе равнодушное поведение Кеннеди и промолчал. Это было уже не в первый раз. Характер у Кеннеди был не подарок. Зато майору взбрело в голову наконец залезть в интернет и расширить кругозор в части нюансов семейной жизни. И как назло ему попалась статейка при кризис двух лет.        Майор Краузер погрузился в чтение.        Естественно, Джек нашел все тревожные признаки в поведении Леона и сильно напрягся. Они сошлись два года назад — чудом встретились на миссии в Южной Америке. Майор запал на Кеннеди еще в тренировочном лагере, а тут… теплые южные ночи, манящая задница Кеннеди в хаки и слишком маленькая палатка на двоих. Решительный майор залез вечерком в штаны агента Кеннеди, который отчаянно делал вид, что спит, и обнаружил, что Леон явно не против. Так все и получилось. А потом они с Леоном решили, что достаточно поработали для страны и пора бы пожить для себя. Вернее, так решил майор Краузер, надавил на агента Кеннеди, используя знаменитые техники давления и манипуляций сил специального назначения, и вымотанный его напором Леон прошипел: — Я согласен. Только дайте отдохнуть хотя бы сутки, майор. Иначе я даже ходить не смогу. Мда. Давно у них такого не было. Страсти явно подостыли, причем со стороны Леона. Его хорошенький бойскаут был довольно сдержан. А сейчас частенько вел себя как Снежная королева. Майор Краузер терпел и копил недовольство где-то глубоко в душе.        Майор Краузер прочитал наискосок занудные советы по преодолению кризиса в отношениях, заскучал и вдруг дошел до сути: Необходимо разнообразить сексуальную жизнь. «Наконец хоть что-то дельное», — подумал Джек.        За ужином, распаленный мечтами на тему разнообразия половой жизни, майор Краузер открыл рот и сделал интересное предложение агенту Кеннеди. Ему казалось, что от этого предложения Леон не откажется, но… Секунду спустя он смотрел в прищуренные от злости голубые глаза и слушал: — Это отвратительно. Леон аккуратно положил вилку на стол, не закончив с спагетти, и резко поднялся. — Как это вообще пришло к вам в голову, майор Краузер? Джек почувствовал тревогу. Леон в быту перешел на официоз — верный признак, что он крайне недоволен. — Зная, каково мне пришлось… Леон не договорил, окинул командира мрачным взглядом и… «Он сейчас опять это сделает», — с тоской подумал Джек и оказался прав. Кеннеди каким-то мистическим образом умудрился состроить именно ту очаровательную, глубоко несчастную мордашку, какую Джек Краузер впервые увидел, знакомясь с личными делами новобранцев. Лицо новичка на фото было настолько беззащитным и трогательным, милым, что майор быстренько снял копию, сунул ее в карман поглубже, и пошел искать обладателя этих усталых голубых глаз, юношески пухлых щек, нежных губ и мягких светлых волос. Леон повзрослел и похорошел еще больше, но сохранил талант строить такие лица. И почуял, что именно эта мордашка — его самое опасное оружие в любом споре. Майора Краузера это выбивало из колеи. Джек моментально размяк, устыдился и потерял всю решимость. Хотел было наступить самому себе на горло и извиниться, но Кеннеди надул губы, бросил на него тоскливый, разочарованный жизнью и всем человечеством взгляд, полный душевной боли (точь в точь как на том фото), и хлопнул дверью.        Ночью майор маялся бессоницей. Он уже привык чувствовать теплое гибкое тело под боком, прижиматься щекой к пушистым волосам, и сейчас страдал от одиночества.        Переступив через свою гордость, Джек взял телефон, подумал с полминуты, вспомнил статью про отношения, постарался быть «лёгким и игривым», как советовали, «не драматизировать», и написал Леону: — Rookie*- snookie, вернись ко мне. И добавил грустную рожицу и сердечко. Через долгие пять минут пришел неутешительный ответ: — Rookie-snookie? Вы сошли с ума, майор Краузер. Сердечек и рожиц серьезный Леон добавлять не стал. Джек вздохнул и проклял советчиков из интернета. Налил еще кофе. Решил пойти проторенной дорогой. — Кеннеди, быстро домой. Это приказ. Получил краткое и уничтожающее: — Нет. Джек выпил уже третью чашку кофе, собрал волю в кулак и решил подъехать к Леону с другой стороны: — Кеннеди, хватит кокетничать. Не набивай себе цену. Через двадцать минут телефон пискнул и звереющий от упрямства партнера Джек прочитал: — Не имею привычки кокетничать, майор Краузер. В отличие от вас. — От меня??? Возмущению Джека не было предела. Он боевой офицер, командир спецназа (пусть и бывший), и вообще… — А кто передо мной голым торсом отсвечивал на миссии Хавьер? — видно, Кеннеди прорвало. — Кто красовался своей перекаченной грудью? Джек кинул телефон в стену. Посидел минуту, выдыхая. А раньше ему нравилось… было: «Ты такой сильный, Джек», «У тебя такие мускулы, Джек»… майор Краузер знал, что Леона заводит… вернее, заводило, получается. Кеннеди нравилось, что его партнер мощнее его, выше, сильнее. Леон чувствовал себя с ним в безопасности. Еще Леону нравилось чувствовать себя слабым и хрупким в его руках и подчиняться силе, зная, что Джек не причинит ему боли — только если он сам не попросит. А еще майор готов был поклясться, что Кеннеди тащился от того, что мог, при желании, одним взглядом или движением губ, или тихим мягким: — Джек, пожалуйста… Добиться от своего командира практически чего угодно. Джек таял, когда обычно сдержанный и холодноватый Леон ластился к нему, и в эти моменты был готов на все ради своего миленького бойскаута. Джек с тоской вспомнил давние стоны Леона под ним, полные томления и жажды, пальцы, ласкающие его грудь, царапающие спину. И этот робкий взгляд на его фигуру от стеснительного новичка на военной базе. Тогда Леон был тихим и послушным. И краснел, когда его инструктор, пользуясь служебным положением, прижимал его слишком тесно к себе. А теперь — «перекачанная грудь». Ответ «нет». И где, мать твою, он таскается? Ну-ну. Быстро он остыл. Сопляк. Майор Краузер озверел. Какого хера он должен прогибаться перед этим мальчишкой? Сам приползет. Его хватило на полчаса. Джек, пыхтя, достал телефон из-под кровати, убедился, что аппарат работает, и в следующие полчаса засыпал Кеннеди просьбами и ремарками о прошлом, типа: — Какие мы стали взрослые. Забыл, как обсирался на сдаче нормативов до меня?! — Сейчас бы крутить жопкой в коридорах Белого дома, а не все это, да, Кеннеди? И закончил классическим: — Лучше не возвращайся, сученыш. Я из тебя все дерьмо выбью. Леон не отвечал, и лишь в конце Джек увидел: — Господи Иисусе и Святая Мария… Как бы Леона не кидала жизнь, воспитание в религиозной семье давало о себе знать. В конце концов майор взял себя в руки, запретил себе даже смотреть на телефон и уткнулся в телевизор, пытаясь сосредоточиться на фильме. Или на ток-шоу. Или на полуфинале бейсбольной лиги. Получалось плохо. Джек бездумно щелкал пультам и дергался на каждый звук за дверью. Где шляется эта сволочь? Соблазняет пышных итальянок в пиццерии? Кокетничает с барменом? Сука. Шлюха. Проститутка. Джек чувствовал шум крови в ушах — он ненавидел сейчас Кеннеди как самого страшного врага. И искренне желал его убить.        Джек уже прикидывал, с чего начать поиски Кеннеди, дабы его наказать с максимальной жестокостью, как услышал стук в дверь. Громкий и решительный. Майор осторожно глянул из окна. Тишина. Возможно, это хозяин апартаментов или сосед. Если бы их с Кеннеди нашли, брали бы группой захвата, с изоляцией всего квартала, с поддержкой с воздуха, газовыми гранатами, залетанием военных в окна и двери одновременно, и прочим. Леон ушел с ключами и тоже вряд ли бы так колотил в дверь. — Гаденыш, — снова подумал с отчаяньем Джек. Глянул в глазок и увидел значок. — Polizia, — глухо донеслось из коридора. Значок убрался, и майор смог разглядеть смутные очертания фигуры в форменной рубашке, кепку с козырьком на поллица, кабуру и дубинку на низко висящем поясе. Небось эта сумасшедшая бабка напротив вызвала. Увидев Леона в первый раз, она настойчиво атаковала его домашней выпечкой и разговорами на ломанном английском. А вот майор Краузер ей активно не понравился. Бабка подозрительно косилась на его шрамы и на фигуру, и Джек решил, что эта пыльная сеньора уверена: преступник держит милого мальчика в заложниках. Он поделился подозрениями с Кеннеди, тот улыбнулся и отчеканил: — Я не удивлен. Ты бы хоть здоровался. Тут так принято. И твое выражение лица… Джек тогда ухватил Леона за задницу одной рукой, а второй прихватил чуть пониже пряжки ремня, и уже собирался прикусить шею за дерзость и одновременно нырнуть в штаны ладонью, как дверь соседки скрипнула, и бдительная бабка с шокированным лицом показалась на пороге. — Buonasera, сеньора, — спокойно сказал Леон и двинул плечом, намекая командиру отпустить его. Бабка скрылась за дверью. — И хватать меня за задницу или за ширинку в общем коридоре тоже не стоит, Джек, — закончил фразу Леон. Джек тогда на него обиделся и снова промолчал. Просто очередная зацепка в длинном списке. Майор Краузер был мстителен и умел ждать.        Дверь снова содрогнулась от удара. Эдак полиция весь дом на уши поставит. Джек попытался оставить бешенство от поведения Кеннеди за спиной, сделал более-менее вежливое выражение лица и открыл дверь со словами: — В чем проблема, офицер… Договорить ему не дали.