Сегодня я узнаю тебя получше

За окном уже стемнело: квартира находится на 8 этаже, поэтому в окна не бьёт яркий свет фонарей, а луна не проникает из-за туч. Родители с противным и раздражающим скрипом открыли дверь. Из комнаты не горел свет и это настораживало. Тихо зайдя внутрь, женщина еле сдержала вздох умиления. На кровати сидел Гай, Эра положила голову на его плечо, а на коленях лежал Ён. В его чёрные волосы зарылись пальцы, мягко поглаживая. Все трое спали. Муан Хэн тоже не остался равнодушным, однако уже через минуту включил свет. — Встаём, молодёжь. Не пристало двум мужчинам спать в одной кровати с девушкой. Голос его звучал насмешливо, он игриво щёлкнул каждого по носу. Только после этого троица окончательно проснулась. Эра оторвала голову от плеча брата и с возмущением уставилась на отца. Гай точно также смотрел на мужчину, однако шевеление на его коленях заставило его опустить взгляд. Синие глаза тут же сверкнули нежностью от вида сонного и дезориентированного Ёна. Казалось, тот совершенно забыл, где он находится и как вообще оказался в этом месте. На его щеке остался отпечаток ладони, придавший его виду ещё больше домашнего очарования. Ну как не расцеловать такое милое любимое лицо? От действий юношу останавливает только присутствие взрослых, ведь при Эре он уже давным-давно перестал стесняться показывать свои чувства. — Фильм был настолько скучным, что вы уснули? — С усмешкой спросила женщина, глядя, как розовеют щёки сына, а сам он неловко встаёт с кровати. Детям понадобилось ещё пару секунд, чтобы вспомнить: после того, как Эра так бесцеремонно прервала «очередное воркованье», троица решила устроить посиделки и посмотреть фильм. Как они заснули, они уже не помнят. Да и из фильма мало что запомнили. — Можно и так сказать, — буркнул Гай, потягиваясь и разминая затёкшую спину. — Ладно, дети, вам спать пора, — Муан Хэн, не сдержавшись, потрепал Ши Ёна по голове. Уж очень он любил этого парнишу. Особенно его колкий язык и умение притвориться невинным. — Поспишь у меня на кровати, хорошо? Я могу лечь на пол, — Гай отошёл к шкафу, желая достать от туда комплект спального белья. Ему не хотелось смущать парня, столь близким и тесным контактом (спать на одной кровати было для него чем-то интимным), поэтому он благородно решил уступить место на кровати. — Братец Гай такой галантный, — Усмехнулся Ён, поправляя взъерошенные волосы, — Как же повезёт твоей девушке. — А разве вы не..? Вся мелкая троица с удивлением взглянула на женщину, что так и не договорила. Лукаво улыбнувшись, она поправила свою причёску и, поцеловав каждого в лоб, ушла спать. — Мне кажется, она всё знает, братишка, — Не удержалась от подколки Эра, ткнув брата локтем. — Это же мама, — Покачал головой тот. — Иначе и не могло быть. — Погоди, — Ши Ён, только отошедший от потрясения, удивлённо посмотрел на подругу с возлюбленным, — Так твои родители всё знали? — Ну, я догадывался об этом. От матери не так-то просто что-либо скрыть. Гай пожал плечами и пошёл стелить себе постель, пока его парень пытался хоть как-то собрать мысли в кучу. Эра не стала задерживаться, обняв парней, быстро ретировалась из комнаты. Ён и Муан остались вдвоём. — Не надо стелить, — После замешательства заговорил Ши, залезая снова на кровать и хлопая рукой по матрацу — Я бы не хотел сегодня спать один, — Его щёки покрыл лёгкий румянец, что был так мил сердцу Муана. Быстро убравшись в комнате, парень вскоре выключил свет и забрался на кровать. Его возлюбленный уже лежал, накрывшись одеялом о самый нос. Ну что за милое создание? Юркнув по одеяло, Гай коротко поцеловал Ёна в нос. Они никогда не спали в одной кровати, поэтому сейчас обоим было неловко. — Братец Гай, — С несколько секунд поворочавшись в кровати, прошептал парень, — можешь обнять меня? Не раздумывая ни секунды, Муан притягивает его к себе. В его шею тут же утыкается нос, щекоча кожу своим дыханием. Он не может видеть чужой улыбки, расплывающейся по лицу. Не может почувствовать, как в чужой груди разлилась безграничная нежность и любовь. Зато он может чувствовать, как обнимающие его руки сильнее стиснули его. За всё время, что Гай учился понимать своего несносного любимого, он узнал, что этот жест — немое признание в любви, выражение благодарности и радости. Такие объятия для него — нечто ценное. И пусть Ён иногда сжимает его чересчур сильно, какое это имеет значение, когда в груди становится так много любви, что о ней буквально хочется кричать. Хочется встать и заявить всем: родителям, миру — как сильно Муан Гай любит это лукавое, игривое, вечно улыбающиеся существо. Но вместо этого парень приподнимает чужое лицо и покрывает его поцелуями. Тёплые губы коснулись всего: глаз, носа, щёк, лба, родинки у уголка губ и, особенно часто, губ. Они всё также улыбаются, отвечают на поцелуи и целуют в ответ в первое попавшееся место. В этой ласке, что они дарили друг, хотелось утонуть, погрузиться полностью и никогда не выныривать обратно. Не хотелось возвращаться в мир, где вновь ждёт разочарование и боль. Воспоминания о родителях неприятно сжимают грудь. Оторвавшись от любимых губ, Ён вновь прячет лицо в шее Муана. Тот молча гладит его, прижимая к себе как можно крепче. Казалось, ещё чуть-чуть и он сможет вжать его в себя, стать с ним одним целым. Хотя Ён давным-давно поселился внутри Гая — в его сердце. Уже больше года он проживает там, как самый желанный гость. — Я обещал тебе рассказать… Если ты хочешь, конечно. Я не хочу грузить тебя, знаешь… — Боги, Ён, — Муан закатывает глаза и устало вздыхает. От этого парень слегка вздрагивает и напрягается. Ему страшно услышать, что скажет тот. — Я хочу узнать тебя всего. Не только твою радостную сторону, но и твою грусть. Говоря, что люблю тебя, я имею ввиду тебя: радостного, злого, печального — плевать какого. Я хочу знать не только то, что тебя радует, но и то, что огорчает. Я хочу дарить тебе первое и предостерегать от второго. Пожалуйста, я прошу тебя, позволь мне это. Его шёпот такой нежный, а слова такие нужные сейчас, что парень не может сдерживать желание. Он позволяет ему узнавать себя, рассказывает то, что может доверить только ему — своему милому, любимому, надёжному Гаю. — Раньше всё было хорошо. Мои родители безумно любили друг друга и меня. Лет до десяти я жил в счастливой семье. Потом на работе случился кризись и они начали вы-выпивать, — Его голос дрогнул, а сам парень дёрнул плечами. Рассказывать такое было ужасно непривычно, но так необходимо, — Я… не знаю, в какой момент их любовь к алкоголю возрасла. Они перестали интересоваться моими успехами в школе и самим мной. Несколько лет практически не просыхали, а потом переехали сюда. Спасибо бабушке, которая хорошенько встряхнула их и напомнила, что у них есть сын. Воспоминания о любимой покойной бабушке нежной болью скрепили сердце Ёна. На самом деле, именно её смерть сблизила его с Гаем. Ши Ён тогда впервые не улыбался и не раздражал парня. Тот просто места себе не находил от отсутствия перепалок с ним. А ещё Ши Ён тогда впервые доверился Муану и рассказал о своём горе. Он тогда писал ему каждый час, порой даже полную ерунду, лишь бы отвлечься от горя, а ещё постоянно сидел с ним на уроках. Оба даже не успели заметить, как стали ближе, и уж тем более, как влюбились. Уход бабушки принёс Ёну много боли и рыданий по ночам, но также самого лучшего в мире человека, который ни на секунду не давал повода для сомнений в этом. Вот и сейчас он так нежно проводит рукой по его щеке, что парень льнётся к ней. В его горле стоит ком, говорить он пока не может, но Муан и не торопит. Его прекрасные синие глаза смотрят в темноте с ноткой сочувствия, которое тонет в волнах нежности и заботы. — Когда мы переехали, всё стало немного лучше. Они стали реже выпивать и я… позволил себе надеяться, что всё станет как раньше, но… Ничерта не изменилось! — Его шёпот вдруг стал громче, а голос отчаяннее. Он больше не мог сдерживаться. Не мог и не хотел. Днём в ванной он быстро взял себя в руки, понимая, что плакать сейчас не время. Но сейчас, когда за окном темно, вся семья Муанов, кроме одного самого нужного, спит, он не хотел молчать. Не хотел притворяться и прятать всё в себе. Ён прижался к груди Гая и, словно маленький ребёнок, потерявший маму, зарыдал. Он старался не кричать, чтобы не привлечь внимание остальных, но, демоны, как же он этого хотел! Ему хотелось кричать на всю квартиру, хотелось что-то опрокинуть, разбить, выплеснуть всю свою боль и обиду, гнев, что так давно сдерживал. Он злился на родителей. Злился на их слабость, дурацкую привычку выпивать. Злился на то, что они не выполняют обещания, не забрасывают алкоголь. Они ведь могут! Могли вовремя остановиться! Так почему, почему они не остановились? Почему, почему, почему?! Ёну до боли обидно. Его, такого уже взрослого, ранили напрасные обещания родителей. Ранили и воспоминания, такие светлые и тёплые, что реальность оставляла колото-резанную рану на его душе, что обильно кровоточила и никак не заживала полностью. Он мечтает чтобы всё было как раньше. — Это глупо, да? — Всхлипывая произнёс Ши Ён, подняв голову. Его мутный от слёз взгляд пытливо буравил синие глаза, словно пытался найти в них ответ. — Это ведь глупо, что я всё ещё мечтаю, что родители волшебным образом изменятся. Я… я так хочу, чтобы мои родители вернулись. Я… Он задыхался в сдавивших грудь боли и рыдании. Парень крепко зажмурился, до самых звёздочек перед глазами. Его крупно трясло. Сердце Гая сжалось от боли за возлюбленного. Он вновь крепко прижал его к себе и ласково зашептал на ухо: — Нет конечно. Это нормально, что ты хочешь вернуть свою семью, милый. В этом нет ничего постыдного и глупого. На твоём месте я бы тоже хотел, чтобы мои родители стали как раньше. Я бы тоже хотел вернуть счастливые дни в семью, — Муан целует нагревшийся от рыдания лоб, а затем прижимается к нему своим лбом и тихо продолжил, — Ты у меня очень сильный, Ён. Самый сильный человек, которого я только встречал. Я восхищаюсь тем, как долго ты хранил всю боль в себе, но… — Нежный поцелуй в губы задерживается на пару секунд, — Тебе не стоит сдерживаться. Я рядом, я поддержу тебя, не оставлю и не осужу. Если захочешь, я даже не буду лезть. Только прошу тебя, не держи всё в себе. Я хочу, чтобы со мной ты был искренен. — Я… Должно быть, это некрасиво с моей стороны, но я завидую тебе, — Наконец находит в себе силы продолжить говорить Ён, — У тебя замечательная семья: прелестная сестра, понимающая мама и любящий отец. Я… хотел бы, чтобы и моя семья стала такой… Я бы очень хотел иметь такую же семью… «Он серьёзно ещё не понял?» Юноша слегка усмехается в чёрную макушку. — Моя семья уже давно стала твоей. Ты просто не знаешь, как сильно они тебя любят. Я знаю, ты хочешь, чтобы такой была твоя семья. Но если она вдруг не станет такой, то знай, что это место ты всегда можешь назвать своим домом. Гай искренне надеется, что Ши Ён однажды примет это, будет считать себя членом его семьи. Он хочет дать любимому то, что не могли дать родные. Если ради этого придётся ждать — он готов. Постепенно тело в его объятиях перестало дрожать. Слёзы на прекрасном лице были тщательно выцелованы и стёрты бережными касанием пальцев. Постепенно восстановилось и дыхание. От истерики осталась только головная боль и накатившая усталость. Ён утыкался в тёплую шею, временами целуя её. Робко и с благодарность. Такие поцелуи громче слов дают понять Муану, как сильно парень ему благодарен. — Я рад, что остался у тебя, — пролепетал Ён, сжимая чужую футболку в руках, — Мне… Я не могу передать словами, как люблю тебя и как благодарен за всё, что ты сделал для меня. Я тебе обычно не говорю этого, прости, — Его извинения утонули в поцелуе, через который парень передавал всё: любовь, благодарность, сожаление, извинения. — Тебе на обязательно говорить мне это. Я уже научился понимать тебя. Но сейчас я узнал тебя ещё лучше, — Гай нежно гладит любимого по щеке, целуя на последок в нос. Парень смешно сморщился и ткнулся носом в нос возлюбленного. Около получаса они лежали в абсолютной тишине, не желая её рушить. Ши Ён уже засыпал, когда услышал тихие слова парня: — Теперь я знаю тебя лучше. И продолжу узнавать день ото дня. Ты тоже будешь узнавать меня всё лучше и лучше. Однажды мы будем полностью открыты друг другу. Ён лишь усмехнулся. Эти слова звучали как-то наивно, но на сердце стало теплее. Прижимаясь к широкой груди, он заснул под равномерное дыхание и биение сердца. Утром Ён вернётся в квартиру за одеждой и школьным принадлежностями. Ему будет страшно и противно, но пока его руку крепко сжимает чужая рука, пока он чувствует присутствие этого человека, он справится со всем. Его наградой послужат полные нежности поцелуи и горящие гордостью и поддержкой синие глаза. Его наградой послужит Муан Гай, который не бросит его и будет рядом даже в самые трудные времена. Ши Ён в это не верит, но в это верит сам Муан Гай. А значит, всё так и будет.