Призрак сокола V.1.02.

Королевская гавань. Красный Замок. 284 год от З.Э. Аксель Аррен/Король-чародей Ангмара. Все детство мне рассказывали про величие Королевской Гавани. Говорили, что этот город простилается до горизонта, что в нем живут полмиллиона человек, есть улицы ремесленников размером с город и так далее. Для меня Королевская гавань выглядела городом противоречий. Дворцы в рощах, амбары, кирпичные склады, бревенчатые гостиницы, дома купцов, таверны, кладбища, бордели — все друг на друге. Здания разделяли широкие дороги, обсаженные деревьями, от них отделялись кривые улочки, а переулки были такими узкими, что два человека едва могли разойтись. На противоположной стороне города, на холме Рейенис, высились почерневшие стены Драконьего Логова. Соединяла холмы улица Сестер, прямая, словно стрела. Вдали поднимались стены города — высокие и надежные, с противоположной стороны стены чуть ли не разваливались. Запах ужасный. Эта какофония из дерьма, мочи, горелого и рыбы меня убивала. Даже поселения орков Мордора и Мглистых гор не были настолько вонючими. Там пахло грязью и смертью, а не гниением и разложением, как в столице Семи Королевств. Но еще большее раздражение вызывало покушение на меня в моем же доме. *** Перед битвой у Рубинного Брода, где схлестнулись войска восстания и короны, какой-то убийца пробрался в Орлиное Гнездо. Ночью он попытался меня похитить. Когда кто-то пробрался в мои покои, из-за его крадущейся походки мне стали понятны его недобрые намерения. На мое счастье, у меня под подушкой всегда находился нож. Я попытался совершить неожиданную атаку, надеялся на расслабленность убийцы, но получилось только слегка его ранить. После своего провала, не будь дураком — закричал. Это заставило ублюдка ускориться, он понесся ко мне. Во время сближения убийца смог перехватить мой нож и приставить к моей шее. Страха не было, лишь обида. Я в свои десять мог спокойно биться со взрослыми рыцарями и даже иногда побеждать, но не смог справиться с презренным убийцей. Дабы я успокоился, он нанес рану на скуле. Это подействовало. Пытаясь больше не провоцировать своего похитителя, я не вырывался из его хватки. Он привел нас к лифту, который использовали для доставки припасов в замок. Там его ждало еще трое. Послышался топот домашней гвардии, они бежали сюда спасти меня. Дальше эти три соучастника похищения достали мечи и пошли задерживать рыцарей ценой своей жизни. Я продолжал не сопротивляться даже когда меня подводили к лифту, думал, что отец просто заплатит выкуп и на этом все закончится, такое часто происходило в этом мире. Но реальность оказалась жестокой — меня хотели выкинуть из окна замка, чтобы я разбился. Я не понял, почему бы просто не прирезать? Это все отошло на второй план. Моя жизнь уже реально была в опасности и мне пришлось делать то, что я поклялся никогда больше не применять — магию. Использовав свой правый глаз, как фокус заклинания, я заставил ублюдка оцепенеть от страха. Это заклинание такое же, как Крик Призрачного Мира, в простонародье — Вопль Назгула, но сконцентрированное на одном или нескольких людях. Это мерзкое колдовство было придумано Сауроном для своих рабов, и только волевой человек мог противостоять этому. Убийца этим человеком не был и помер от сердечного приступа. От такой ситуации я ненадолго растерялся, думал отдать его палачу, чтобы узнать имя моего недоброжелателя, а вышло так. Чтобы ко мне не было вопросов, я пару раз проткнул его сердце. Не думал, что буду скучать по звуку металла, входящего в плоть. Хотя протыкать живых интереснее, но все равно было приятно. Меня начало мутить после применения заклятия. Мгновение спустя подоспела стража. Они не знали, что им делать, ведь увидели окровавленного мальчика верхом на трупе, который мило улыбался с прищуренными глазами. Это ситуация сильно их смутила. Вперед пробился сир Криган, он сразу же подошел к маленькому лорду и начал проверять на наличие ран, попутно приказав привести мейстера. Барт, очень быстро для своих лет, пришел с сумкой, наполненной разными лекарствами. Когда он увидел порез на скуле, достал какую-то склянку, но быстро выбросил ее. Престарелый мейстер увидел глаза мальчика. Правый — синий, был в полном порядке, но левый — больной... Вокруг него вздулись черные вены. Мейстер начал заставлять глотать разные противоядия, чтобы не ошибиться и побороть все яды с похожими симптомами. В какой-то момент я начал отказываться их пить. Сир Криган рассудил, что сейчас не до уговоров, на кону моя жизнь, поэтому быстро скрутил меня и насильно напоил лекарствами. Когда они закончили, я потерял сознание от истощения. Меня заперли на неделю в покоях, заставляли пить лекарства, не давали ходить и как-либо напрягаться. Доверенная прислуга постоянно находилась со мной днями и ночами. Мейстер Барт установил, что яд все же ослепил меня на левый глаз. Дальше начались разбирательства и казни, ведь в Орлиное Гнездо, в самый неприступный замок в Семи Королевствах, пробрались убийцы и чуть не похитили наследника Долины. По итогам, сир Криган отправил в Лунную дверь восемь человек и еще тринадцать высек. *** После покушения стало понятно, что с головой у меня не все в порядке. Почему я не звал на помощь, не дергался или не бил по слабым местам мужчин: яйцам, глазам, горлу? Я просто сдался и ничего не делал. Тут меня озарило — я ничего не делал, потому что не чувствовал страха смерти. Хотя, если подумать, это нормально для меня. В начале своей человеческой жизни я очень сильно боялся смерти, потом, будучи назгулом, жаждал ее, а сейчас она у меня не вызывает никаких эмоций. К счастью, меня не волнует только моя смерть, за дорогих мне людей я переживаю. Второй по важности момент — магия. После применения заклинания "Крик Призрачного Мира", стало понятно одно — магия в большом количестве мне совершенно противопоказана. Из-за нее мой глаз стал частью Призрачного мира и ослеп в привычном понимании. Левый теперь видит мир через Изнанку. Это дало мне много возможностей, но и цена не маленькая. Он всегда будет видеть только мрак и серость. Если бы в моей первой людской жизни спросили: "Поменял бы ты глаз на возможность видеть изнанку?", то ответ был бы "да". Он не скован ограничениями плоти, с ним можно видеть на многие километры. От тебя больше ни одна живая душа не убежит и не спрячется. Душа идет раньше тела и разума, поэтому можно легко предугадывать движения своего врага. Этот глаз возводит даже неумелого мечника на невиданную высоту. Но всегда есть отрицательные стороны. И самой из них является то, что, пока светит солнце, ты слеп, как крот. Этот один недостаток почти перекрывает все положительные стороны. Осознание, что в этом мире есть Изнанка и что я могу превратиться в призрака и бесконечно и бесцельно скитаться, вселило в меня первобытный ужас. Я не страшусь смерти, но существование призраком меня пугает. И чем больше и сильнее магия, тем быстрее мое тело станет призрачным. Я применил сильное заклинание, где фокусировкой выступал глаз, теперь он частично в призрачном мире, и в материальном. Так же будет со всеми частями тела, заклинание руками — добавление силы и потеря чувствительности. Если мое тело хотя бы наполовину уйдет на Изнанку, то вскоре я стану полноценным призраком. Почему это происходит? Магия, которой обучал меня Саурон, была создана для подчинения Призрачного мира, и люди не могли использовать ее полный потенциал. Эта мерзость — сильнейшая из возможных, сильнее только власть Валар, но ничего не бывает просто так. Чем больше ее используешь, тем сильнее Изнанка поглощает тебя, ты становишься единым целым с ней, становишься ее рабом. Но Саурону самому нужны были рабы. Поэтому он создал девять магических колец, главной силой которых было предотвращение или замедление упадка и увядания, сохранение того, что желали и любили. Но кольца извращали эти желания. Мы, люди, всегда завидовали долголетию других рас и жаждали обладать такой же продолжительностью жизни. Кольца дали нам долголетие, но в извращенной форме. Эти кольца выступали, как цепь, что удерживала нас в материальном мире и не давала раствориться в Призрачном мире. Поэтому мы, назгулы, без последствий использовали магию Саурона. Но Саурона, как и колец, нет в этом мире и, соответственно, у меня нет якоря, чтобы не быть поглощенным Призрачным миром. Значит, никаких заклинаний, контролирующих погоду, массовых восстаний, нежити или катаклизмов. Еще немаловажно было узнать, кто хотел замаскировать мое убийство под похищение? Кого я обидел так сильно, что меня захотели убить... Очень много лордов Долины. Кто захочет отомстить отцу через мою смерть? Половина Вестероса. Сложно... Все уверены, что это было именно похищение. Мои слова о замаскированной попытке убийства списали на страх и паранойю. Это было обидно, но ожидаемо. С их точки зрения, я хоть и гениальный, но все же ребенок. На мой взгляд — единственные, кто получит максимальную выгоду от моего убийства, — это обнаглевшие Талли. Старая рыбеха заставила отца взять в жены его прокаженную дочку Лизу. И если я умру, то его кровь станет Верховным Лордом Долины. Вообще, я недоволен этой свадьбой. Выдать отцу обесчещенную девушку, которая была беременной... Это плевок в нашу сторону, показывающий отношение Талли к нам. Меня больше раздражал отец, что согласился на это. Если бы он взял в жены другую, достойную девушку, я бы только порадовался за него. Но он связал себя вот с этим. Мерзость. Надо поблагодарить и наградить информатора. Этот Бейлиш мне понравился. Ладно, об этом можно потом подумать. Меня уже встречали у Красного замка. *** Роберт сейчас находился в тронном зале и не смог встретить меня, поэтому я сразу пошел к нему, ведь где король, там и его десница. Глашатай объявил о моем прибытии, после чего две двери из дерева и бронзы отворились и явили мне тронный зал. Мне понравилась его архитектура, чем-то напоминающая нуменорскую. Напротив двери находился громоздкий, чёрный, искривлённый, с крутой железной лестницей впереди, высоченный трон. Его сиденье находилось так высоко, что король смотрел на всех сверху вниз. Пол сделан из мрамора разных цветов. Потолок поддерживали огромные колонны. С правой стороны находилась галерея, ведущая в другие помещения замка, а слева — несколько окон в виде семиконечной звезды — веры в Семерых. И сейчас на этом чудовище восседал король Роберт, первый этого имени, из Дома Баратеон. Король андалов, ройнаров и первых людей, владыка семи королевств и защитник державы. Все эти многочисленные взгляды не доставляли мне никакого дискомфорта. Смысл нервничать из-за многочисленных людей. Я гордо и достоинством подошел к Железному трону и преклонил колени. — Ваша милость, по вашему приказу я прибыл, — ровным и громким голосом произнес я. Роберт встал и спустился с трона, подойдя ко мне и остановившись на расстоянии одного шага. По придворному этикету я без разрешения не мог поднимать глаз. И он вербально приказал мне встать. С серьезным лицом он рассматривал на меня. Я в ответ делал точно так же. Придворные не понимали, что происходит и поэтому молчали, дабы не навлечь на себя гнев нового монарха. И вот голос короля раскатом грома распространился по залу: — Ты подрос, — сурово произнес Роберт. На это я показательно его осмотрел. — Вы тоже, — все же ответил я и начал пялиться на его бороду. На это мы засмеялись, и Роберт схватил меня в медвежьи объятия, от которых кости затрещали. Как же я скучал по нему. Как будто целая жизнь пролетела. Только недавно подкладывал ему лошадиное дерьмо в кровать, он меня за это гонял на ристалище до седьмого пота, а потом мы вместе шли и соревновались в каких-то глупостях, типа кто больше съест или выпьет. Сейчас Роберт самый могущественный человек в Семи Королевствах, но он не поменялся, и это хорошо. — Ладно, пойдем, поговорим! Я слышал, что ты смог завалить своего похитителя. Ты обязан мне все рассказать, — только сейчас Роберт вспомнил, что мы не одни, — так, разойдись! Король сегодня будет гулять со своим братом! Не обращая внимание на суету придворных, мы вышли из тронного зала, попутно делясь своими приключениями. Добравшись до его покоев, я решил спросить про его битвы, ведь кто как их только не описывал. Там были и ожившие драконы, и помощь Семерых, и даже была версия, где Роберт верхом на олене собственноручно убил тысячу человек. Роберт начал свой рассказ со штурма Чаячего Городка. После этого он отправился в Штормовой предел, чтобы созвать свои знамена, но лорды Кафферен, Фелл и Грандисон сохранили верность безумному королю, собрали войска и собрались объединиться в Летнем замке. Роберт собрал своих рыцарей и поскакал вперед, на перехват. У Летнего замка он по очереди разбил их! Роб так захватывающе повествовал об восстании! Ему явно нравилось рассказывать, а мне нравилось слушать и смотреть на него. Когда Роберт говорил о том, что ему нравится, он превращался в абсолютно другого человека. Его глаза горели, в каждое предложение он вкладывал душу и, хоть он никогда не славился поэтичностью, настолько подробно рассказывал, что невольно представляешь все наяву. Мы могли бы разговаривать до ночи, но, видимо от переизбытка эмоций, он начал харкать кровью. Великий мейстер Пицел быстро прибежал и диагностировал внутреннее кровотечение из-за раны, полученной в битве у Рубинного Брода. Меня отправили в свои покои, сказав: "Его королевскому величеству нужен отдых". Несмотря на браваду Роберта о пустяковой царапине, я смог получить его обещание, что он будет делать все для своего выздоровления. Роберт — кто угодно, но не лжец, и свое слово держит, поэтому, со спокойной душой я разрешил слуге провести меня. Как сына десницы, меня провели в соседние с отцом покои, находящиеся в Башне Десницы. Наши люди уже заселились, и я захотел проверить своих знакомых, поэтому залетал в каждые двери. Это заняло два часа. Я был рад и в равной степени огорчен тем, что много моих знакомых, те, кого я знаю всю жизнь, смогли выжить во время восстания, но еще больше людей погибло. Из сотни личных гвардейцев, что отец забрал из Орлиного гнезда два года назад, выжило сорок три человека. Хорошо, что хотя бы они, ведь, как поведал Роберт, мой отец решил на старости лет поиграть в героя. Он повел гвардейцев тараном на дорнийцев. Это хоть и не переломило ход битвы, но дало необходимое время на перегруппировку и контратаку. Молодой оруженосец, Лин Коробей, смог возглавить атаку на дорнийцев, грозивших левому флангу войска Роберта, и разбил их. В ходе сражения Лин сошелся в поединке принцем Ливеном Мартеллом и убил его. Правда, гвардейцы по секрету поведали, что принц Ливен к этому моменту уже был весь изранен, но попросили не говорить об этому Коробею, он от этого взбесился бы. Я понимал — рыцарская честь и обеты — это очень важно, и что в победе над израненным, хоть и именитым, бойцом — мало чести, но была битва, где единственная цель — выжить и убить врага. Остальное неважно. По рассказу я узнал о ситуации на континенте. Простор сдался, преклонил колени и снял осаду Штормового предела, Нед шел спасать свою сестру Лианну, Таргариены заперты на Драконьем камне, Дорн молчал, и это напрягало всех. Когда я узнал, куда делся отец, я был в шоке. Он отправился в Дорн! В ебучий Дорн, где отравить ближнего своего считается хорошим тоном. Вот чем отец думал, когда решил поехать туда с трупами принца Ливена, принцессы Элии и принца Эйгона? Думал, от этого дорнийцы станут добрее? Ладно, у отца должны были быть свои привычки. Но неприятности не заканчивались. Лиза Талли ехала в Королевскую гавань. От этой новости я скривился. Я планировал быть как можно дальше от этой тухлой рыбины, она в Королевской гавани с отцом, я в Долине. Все довольны, никто никого не раздражает. Ладно, пора спать, завтра дядя Джон вернется, надо быть выспавшимся. В письме он сказал, что хочет со мной поговорить. *** Стоя у ворот Красного Замка, я ждал, когда же мой дядя лорд Джон Ройс прискачет. Накануне Варис мастером над шептунами еще при Эйрисе Безумном, а после победы восстания Роберта Баратеона, согласился отправить слугу, когда мой дядя прибудет в Королевскую Гавань. Не понимаю Роберта, почему он сохранил жизнь Пауку? Варис Паук же верой и правдой служил Эйрису, и из-за его доносов погибало очень много людей. Но что мне Варис? Пусть у Роберта с отцом голова болит. Дядя Джон особо не спешил. Я ждал его пятнадцать минут, но все мое недовольство улетучилось, когда я увидел кавалерийский отряд со знаменем Ройсов и дядей во главе. Война сильно его изменила. Он и раньше был хорошим бойцом, но она превратила его в опасного человека. Когда он встал напротив меня, стали сразу заметны изменения в нем. Дядя стал массивнее. Теперь приходилось задирать голову. Лицо приобрело суровые черты, в волосах стала видна седина, появились первые морщины. Но пронзительные серые глаза, которые смотрели на меня с добротой, остались такими же. Он своими огромными ручищами, по виду способными сломать иного юнца, словно прутик, подхватил меня и подбросил пару раз, словно пушинку, а потом, под мой смех, обнял. Я не сопротивлялся, ведь тоже очень скучал. Через минуту он поставил меня на место и воскликнул: — Аксель! Боги, как я рад тебя видеть! — дядя всегда был очень громким человеком, и даже война это не исправит. — Я тоже рад тебя видеть, дядя! — Ууух! Как ты вырос! А ну покажи мускулы, — я стеснялся, и он это видел, поэтому дядя положил свою руку, как бы проверяя силу, — Ого! Ну и силища, скоро будешь валить рыцарей в поединках. — Уже! И скоро буду тебя гонять за неуважение ко мне! — язык сработал раньше мозга. — Ахахаха! Хорошо, племянник, если ты хочешь "гонять" меня, то встретимся на твоей тренировке. А теперь пойдем, нам нужно серьезно поговорить, — стал серьезным вдруг лорд Ройс. — Хорошо. В покоях отца можно. Вместе с дядей отправились четверо гвардейцев дома Ройс, если добавить моих пятерых, то вышел хороший боевой отряд. Пока мы шли до покоев, разговаривали о ничего не значащих делах. Дядя невербально передал, что все объяснит потом. Хоть я и не понимал, зачем это надо, но решил довериться и продолжил диалог. Дойдя до покоев отца в башне десницы, я приказал слугам подготовить обед. Дядя вслед крикнул про дорнийское вино. Сразу решили сесть за стол для трапез. Перед этим дядя налил себе из графина напиток, пригубил и скривился. На немой вопрос ответил: — Меэринское сладкое. На мой вкус чересчур сладкое, но пока этим обойдусь. Так, Аксель, сейчас я буду с тобой говорить, как взрослый со взрослым. Тема будет касаться твоего будущего, если что-то непонятно, то не стесняйся задавать вопросы. Пока понятно? — редко, когда Джон Ройс говорил тихим и серьезным голосом, но если говорил, то это внушало. — Да, — мне очень интересно было узнать, о чем будет разговор. Джон Ройс один из тех людей, кому я мог спокойно доверить свою жизнь. — Хорошо. Прошу, не перебивай, все вопросы в конце. После победы на Трезубце всем стало понятно, что восстание победило. Связь, что сформировали твой отец, Роберт Баратеон и Эддард Старк, смогла свергнуть династию, что правила Вестеросом почти триста лет. Поэтому многие лорды увидели силу таких связей и захотели иметь такую же. Дальше, Ланнистеры, которые не участвовали в войне, решили присоединиться к нам, убив с извращенной жестокостью младенца и женщину Таргариен. В довеском идет подлое убийство Безумного короля. В общем, чтобы показать свою преданность, они замазали себя кровью и начали выделять огромные ресурсы на скорейшее восстановление мира. И все это произошло после одного разговора Тайвина Ланнистера и Джона Аррена. — Хочешь сказать, что отец отдал меня в воспитанники Тайвину Ланнистеру за помощь? Ну... я всегда знал, что отец панировал отдать меня на воспитание. Планировалось, что буду жить с Робом в Штормовом Пределе, но Утес Кастерли тоже неплохо и, если то, что я слышал о Тайвине Ланнистере — правда, то смогу многому у него научится. — Как-то ты спокойно об этом рассуждаешь. Тебя устраивает все это? — Конечно не устраивает! Хоть я его и понимаю. В войнах всегда будут довольные и недовольные их итогами, и чтобы недовольные не начали новую войну, нужно подавляющее преимущество. Ланнистеры — лучший вариант. Там я смогу найти хорошего друга, может мы будем, как Роб с Недом и образуем "связь, что свергает династии". — Ты рассуждаешь, как мелкий торгаш или наемник! Не меркантильность победила Таргариенов, а дружба и преданность! Мы бы не победили без этого! Восстание закончилось бы у Эшфорда, когда Рендилл Тарли разбил Роберта Баратеона. Если бы не дружба и преданность, то твой отец сложил бы знамена, а без Долины восстание было обречено на провал. А от Ланнистеров не дождешься этого. Ты знал, что Тайвин Ланнистер и Эйрис Таргариен были друзьями? И что же по итогу: Королевская гавань разграблена, внук Эйриса был убит, как свинья, а его невестка изнасилована и разрублена пополам. Джейме Ланнистер, будучи королевским гвардейцем, когда дело запахло дерьмом, быстро переметнулся и заколол своего короля в спину. Нет, Аксель, у Ланнистеров ты не найдешь дружбу и преданность. В который раз я убедился, что проецировать опыт прошлой жизни на эту — не самая умная идея. Это разные миры, разные люди и разные ценности. Если рассматривать так ситуацию, то дядя прав. Надо подумать. — И что же делать? — все же выдал я, спустя минуту. — Я предлагаю тебе воспитываться у меня в Рунном Камне. Там я тебя всему обучу, ты узнаешь народ, которым будешь в будущем повелевать и станешь ближе с лордами Долины. — Я сомневаюсь, что тут все будет просто, — слишком все легко и просто, если бы так оно и было, то дядя не заморачивался с этим разговором. — Верно. Честно — в Долине тебя не оставят, а сошлют к какому-нибудь важному лорду, и это факт. Поэтому, пока лорда Аррена нету, пытайся через короля пойти воспитанником в Винтерфелл, Штормовой Предел или Риверан. Если ты станешь воспитанником Великого дома, то Джон не сможет это отменить. — Дядя, в Риверан мне путь закрыт, меня там ничему не научат и скорее всего убьют. — Зачем? Ты теперь их родственник, они не посмеют. Да и какую выгоду они получат? После пересказа моих рассуждений, дядя посмотрел на меня и, в отличии от других, признал возможность этого. После обеда дядя Джон назначил тренировку завтра на восемь утра и отпустил меня. *** Тренировки ратного дела проходили отлично. Моя прошлая жизнь подарила мне не только недостатки, но и достоинства. Нуменорцы жили в среднем двести лет, а я был нуменорцем. Хоть во мне малая часть от этого народа, но даже она помогает быть лучше остальных людей. А благодаря знаниям призрака, что был лучшим мечником своего времени, я стал сильнее, быстрее, и выглядел старше своего возраста. В первый раз гвардеец дома Ройс не воспринимал меня всерьез и вскоре очень быстро пожалел об этом. Неприятно ветерану восстания падать на жопу из-за десятилетнего пацана. После этой небольшой демонстрации дела после лучше. Меня уже не жалели и бились со мной в полную силу. В среднем выходило семь побед против трех поражений. Это был феноменальный результат для десятилетнего мальчика. Преисполненный уверенностью в своих силах, я вызвал на поединок дядю Джона. Это был позор. Что бы я не делал, как бы не старался — меня быстро и качественно сражали. Я не понимал, как обычный человек без магии может быть таким сильным и быстрым. Хотя это не совсем корректно, у дяди есть мизер магии, но даже если он будет мастером в магии, она не позволит быть таким. Еще у меня с Робертом вошло в привычку ужинать вместе. В эти моменты я слушал его жалобы на жизнь, но чаще всего на придворных лизоблюдов. Роб не отрицал, что первый месяц это ему нравилось, но потом надоело слышать этих слизняков. Единственные, кто осмеливался быть с ним честным и на равных — это Нед и отец. Роб взял с меня клятву, что я всегда с ним буду честен. Поэтому я сразу рассказ про свою ситуацию и попросил отправить меня на воспитание в Винтерфелл. Из-за ссоры с Недом он поворчал немного, но согласился. Роберт больше всех ждал возвращения Неда, ведь он привезет Лианну Старк, будущую королеву Семи Королевств. Когда Роб говорил о ней, то становился влюбленным дебилом с придурковатым лицом. Моя встреча с Лизой Талли была... никакой. Я ее встретил, провел минимально положенное время и ушел дальше по своим делам. Я не отрицал, Лиза довольно привлекательна: стройная, с голубыми глазами, высокой грудью, ямочками на щеках и золотистыми густыми волосами, ниспадающими до талии, но впечатление портило ее история и глаза. История с выкидышем не получила широкой огласки, а я молчал, чтобы не опозорить отца. Глаза блеклые и водянистые, и из-за этого было ощущение, что смотришь на дохлую рыбину. В общем, она мне и раньше не нравилась, а сейчас и подавно. Приезд Неда Старка вызвал траур и меланхолию. Нед не успел, его сестра была мертвой, когда он до нее добрался. Произошла битва между отрядом Неда и Королевскими гвардейцами. В живых остались только Эддард Старк и Холен Рид. Нед смог победить сира Эртура Дейна! Меч Зари проиграл Тихому Волку. Потом Нед вернул фамильный меч "Рассвет" Дейнам и обзавелся бастардами-близнецами. Он даже назвал их в честь моего отца и матери. Не знаю, что об этом думать. В итоге титул "самый благородный человек" Эддард Старк получил, Джон и Джейн Сноу шли в довесок. Я начал реализовывать свой план по воспитанию в Винтерфелле, но Роберт был вдребезги пьян и не в состоянии мне помогать, а Нед отказал мне, используя отмазки. Я рассказал ему, что со мной будет, но Эддард Старк опять не захотел помочь мне и бросил. В итоге я с ним в конец разругался, и Нед уполз на свой Север, не дожидаясь возвращения отца. Спустя неделю разразилась сильнейшая буря за последние сто пятьдесят лет. Эта буря окончательно уничтожила флот Таргариенов. Теперь был вопрос времени, когда Таргариены станут историей. Во время этой бури королева Рейла, жена Эйриса Безумного, умерла, дав жизнь маленькой девочке. Имя неизвестно, но эта новость вывела Роберта из пьяного угара. Он приказал своему младшему брату, Станнису Баратеону, соединить свой флот с флотом Редвинов, которые недавно держали его в осаде, и атаковать Драконий Камень — последний оплот Таргариенов в Вестеросе. Пока флот плыл на добивание драконов, прибыл отец из Дорна. Он привез с собой письменные гарантии о том, что Дорн признает Роберта Баратеона своим королем. Это произвело фурор, ведь с этим война официально закончилась, Баратеоны стали новым королевским домом. Отца встречали все придворные. Он, под гром аплодисментов, спешился, преклонил колени и проговорил: "Ваша милость, Дорн приведен под вашу руку". Роберту было плевать на дворцовый этикет и он поднял отца с колен и обнял. Это вызвало еще больший рев у черни. Отец две недели разбирал дела, скопившиеся за время его отсутствия. Из-за его сильного желания проводить много времени со мной, и чересчур сильной заинтересованности в моих делах, я стал полностью уверен, что меня сошлют к Ланнистерам. Поэтому я прочно прописался в его кабинете. Он работал, я читал книги. По ходу дела он объяснял нюансы управления регионом-страной. В первый же день мне устроили детальный разбор моего "правления" Долиной. С каждым разбором разных ситуаций мне все больше становилось стыдно. Нет, отец сказал, что не все так плохо, а где-то даже хорошо, но было много проблем с реализацией. И он попросил меня в будущем не допускать таких ошибок. Как десница короля, отец не сидел на месте и подтолкнул Роба к женитьбе на Серсее Ланнистер, дочери Тайвина Ланнистера. Было применено много аргументов и в одно время отец подбивал меня на помощь ему в этом деле, но я отказался в этом участвовать. Однако на конец третьей недели Роберт сдался и согласился. Подготовку к королевской свадьбе уже началась. Хорошей новостью стало то, что Роберт начал брать меня с собой на охоту, где я убил своего первого оленя и выпил свой первый бочонок вина. В противовес дяде Джону, мне понравилось Меиринское сладкое. Видимо я сладкоежка. Сама охота мне не сильно понравилась, она подошла бы только для активного отдыха на природе. Но это так, отвлечение от паршивых новостей. Мой дорогой отец решил отдать меня Мартеллам! Это было больно слышать. Он отдал меня им, как кого-то заложника! На прямой вопрос: "почему", был ответ: "все ради мира". На это я начал высказывать все наболевшее. Я не стеснялся в словах, обида пожирала меня изнутри и мне было плевать на последствия. В какой-то момент от.. лорд Аррен не выдержал и залепил пощечину. Больше я с ним не разговаривал. Меня отправят в Дорн после королевской свадьбы. Свадьба Роберта началась с самого утра. С самого утра все представители Великих Домов и наиболее значимые их знаменосцы двинулись от Холма Эйгона, на котором и располагался Красный Замок к Холму Висеньи, на котором располагалась Великая Септа Бейлора. Сама септа находилась на вершине холма Висеньи, в западной части города. Площадь перед храмом замощена белым мрамором; в центре площади стоял каменный столб со статуей короля Бейлора из такого же белого мрамора. Там я впервые увидел Серсею Ланнистер. Редкой красы дева, я бы сказал, что она сравнима с эльфами, и некоторых превосходит. От любованию ее, случилось неожиданное — мой стручок встал. Я хоть и понимал, что это произошло бы когда-нибудь, и что это естественно, но все равно было стыдно. Толпа последовала в Септу и заполонила зал, я был в первых рядах. Король и Королева подошли к Верховному Септону, который стоял в самом центре на возвышении. Возвышение было представлено в форме семи ступеней, по которым прошли Роберт и Серсея. Далее следовали клятвы Семерым богам, которые тоже были стилизованы под каждого Бога. — Да славится сей брак во веки веков! — воскликнул Септон, — Есть ли средь присутствующих тот, кто против сего брака? Постояв в тишине минуту, Септон предложил продолжить торжество и начать обмен плащами. Со стороны Серсеи помогать ей снять плащ для обмена пошёл Тайвин Ланнистер. Со стороны Роберта — отец. Сначала он помог обрядить Серсею в плащ жёлтого цвета с чёрным оленем. А затем Тайвин Ланнистер проделал то же самое с Робертом. Дальше... — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моим лордом и мужем. — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моей леди и женой. Они одновременно произнесли клятвы и поцеловались. — Пред ликами богов и людей торжественно объявляю Роберта из Дома Баратеон и Серсею из Дома Ланнистер мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними, — возвестил Верховный Септон. Дальше была раздача милостыни, пир и пара дней турнира. От дома Арренов мы подарили Роберту корону из бледного золота. Классический обруч, от которого исходили искривлённые линии, что напоминали оленьи рога. В самом центре действительно проглядывалась оленья фигура. Роберт был искренне рад подарку. В день турнира, я решил оттянуться на последок и тайно пошел записываться на участие в нем. К сожалению, меня поймали и не дали выступить. В конце победил Цареубийца и короновал свою сестру "королевой любви и красоты". Свадьба длилась в общей сумме почти две недели и, когда она закончилась, высокие лорды начали разъезжаться по домам, ну а я начал собирать вещи в Дорн.