***
Всё началось пару месяцев назад. Совместная работа двух отделов. Частое и плевое дело в стенах такой структуры, как Министерство магии. Не совсем простое дело, за которое пришлось взяться десятку человек, и месяц кропотливой работы. Месяц, пока они буквально жили в своих кабинетах. Месяц, наполненный спорами, криками, разбором тысяч документов, составлением рапортов. Но для Гермионы этот месяц был паршивым не только поэтому. Ровно в то утро она впервые за все годы службы опоздала на работу. А ещё, рассталась с тем, с кем планировала прожить всю оставшуюся жизнь. Внутренней драме некогда было разыгрываться. Не было времени на раздумья, самобичевание. Не было времени зализать раны и полелеять разбитое сердце. А самое главное, было время, чтобы осознать всю парадоксальность ситуации: именно её работа стала камнем преткновения в отношениях с Роном, и именно погружаясь в нее она пыталась его забыть. Тяжело было в первые дни. Когда толком ещё ничего не было ясно, спокойно вернуться домой не представлялось возможным, а на горизонте маячил тот, кто своей ухмылочкой выводил из себя за сотую долю секунды. На самом деле, Малфой по трудоголизму мог влегкую посоперничать с ней. Его уважали подчиненные, он был компетентен в своей области. Гарри часто работал с ним и отзывался весьма лестно. Чего уж там, эти двое периодически посещали «Три метлы», чтобы выпить подальше от чужих глаз. Естественно с легкой руки бывшей мисс Паркинсон. Гермиона стала замечать это за собой уже к окончанию их совместной работы. Взгляды. Собственные взгляды, которые сосредотачивались на нём во время собраний. Во время того, когда она пыталась осознать прочитанное и отрывалась от документов, натыкаясь на светловолосую фигуру, нагло оккупировавшую её кресло для посетителей. Его стало слишком много в её жизни. Просто в один миг. Одно дело — сталкиваться с ним пару раз в неделю в коридорах Министерства, кидать приветственные кивки и расходиться в разные стороны, другое — совместная работа практически двадцать четыре часа в сутки. Совместные обеды и ужины в пределах четырех стен то его, то её кабинета. Постоянное присутствие рядом. Когда ты узнаешь человека по шагам, а по тону можешь определить его настроение. Либо ей удалось его прочесть, словно открытую книгу, либо Драко Малфоя было настолько много в её жизни, что она смогла изучить всё то, что ей не предназначалось. Сначала были взгляды. А затем она словила себя на том, что искренне улыбается ему в ответ на какую-то шутку. И он смотрит слишком пристально и изучающе, от чего по щекам начал разливаться непривычный румянец… А потом ещё. И ещё. Вереница рабочих дней. Постоянное его присутствие. Осознание того, что они действительно понимают друг друга в рабочих моментах с полуслова, и это переносится на моменты, которые работы не касаются. Снова череда обедов, ужинов, перерывов на кофе, без отрыва от документов. И это безумие. Потому что иначе быть не может. Ведь стоит разговору начать переходить во внерабочее русло, как её внимание становится более очевидным. Но ведь он её бесит! И это без шуток. Её бесит его самодовольство и самонадеянность. Вечные ухмылки по поводу и без, сарказм на любую тему. А еще её бесит то, что он с ней спорит. При подчиненных. Наедине. По любому поводу и оспаривая любое её решение. И это выводит из себя однажды настолько, что Грейнджер не выдерживает скопившегося между ними напряжения и осознает, насколько он был близко. В реальной жизни и в её душе. И это внезапное осознание в тот день заставило её впервые его коснуться. Рефлекс. Оттолкнуть подальше, вывести из своего личного пространства, избавить от его присутствия, взгляда, даже запаха парфюма — смеси мяты и бергамота, которая заполняла легкие при каждом вздохе. И это стало ошибкой. Потому что у Малфоя тоже сработал рефлекс. Он схватил её за руки, удерживаясь на месте и удерживая ее. И тогда Гермиона поняла, что всё то напряжение, что царило между ними ничто, по сравнению с тем моментом. Когда словно зазвенела натянутая струна. Когда взгляд было невозможно оторвать. Не было сил. Сил, чтобы сопротивляться. В тот вечер они впервые поцеловались. И это перевернуло мир Грейнджер с ног на голову. Она не понимала себя. Свою реакцию. Когда вспыхнула в моменте, словно спичка. Весь мир отошел на второй план. Горячие сухие губы мужчины напротив казались безумно мягкими и желанными, а собственное тело предало, не раздумывая. И когда она застонала от нахлынувших ощущений, когда он углубил поцелуй, а его пальцы огладили кожу на ее щеках, девушка впилась в его предплечья, чтобы не упасть. Прижимаясь ближе, больше неосознанно, чем преднамеренно. И тогда услышала его стон. И мир мог катиться в бездну… Ровно до того момента, как их прервал стук в дверь.***
— Так и сказал? — негромко спросила Джинни, вырывая Гермиону из воспоминаний. Шатенка чуть растерянно посмотрела сначала на Уизли, потом на Пэнси и вздохнула. Они сидели в кофейне через пару дней после бала, и разговор внезапно зашел в это русло. Вроде как, они хотели её с кем-то свести, но Грейнджер послала к черту эту идею. И рассказала. Утаивая слишком многие детали и имена, но рассказала то, от чего её начинало мелко потряхивать всякий раз, стоило воспоминаниям всплыть в голове. Этот. Ублюдок. Её. Оставил! — Да… А потом он застегнул ширинку, сказал, что это всё алкоголь и вышел. Просто… вышел, — её голос скатился до шёпота, а взгляд был направлен в никуда. Она поднесла чашку с чаем ко рту, вдохнула аромат жасмина и сделала глоток. — Сукин сын, — пробормотала Джинни, прикладываясь к своей чашке. — Это точно, — ответила ей Грейнджер, и над столом вновь повисла неловкая тишина. Ровно до тех пор, пока недоуменная миссис Поттер не произнесла: — И это всё? — А что тебе ещё нужно? — немножко устало спросила Гермиона, откидываясь на спинку удобного кресла. — Ты это так просто оставишь? — уже возмущенно произнесла Пэнси, заставляя шатенку недоуменно хмуриться. — И что ты предлагаешь? — усмехнулась Грейнджер. — Закатить скандал? — Кому нужен твой скандал? — поморщилась брюнетка. — Просто возьми свое, — произнесла она, а когда наткнулась на недоуменный взгляд подруг, закатила глаза. — Оргазм, Грейнджер. — Предлагаешь его изнасиловать? — хохотнув, Гермиона отставила чашку и в неверии уставилась на девушку. — О, да Господи Боже, серьезно? Он почти тебя трахнул! — Крикни ещё громче, — зашипела Грейнджер, ловя на себе заинтересованные взгляды посетителей. — Я это к тому, что крепость можно взять штурмом. — Ну, доля правды в её словах есть, — отозвала Джинни, которая предпочитала слушать и делать выводы. — Скорее, эта крепость меня уничтожит… — пробормотала Гермиона, сжимая переносицу и чувствуя, как в висках начинает пульсировать. — Это не просто желание? — обеспокоенно уточнила Уизли. После расставания Грейнджер и Рональда, рыжеволосая удивительно легко сохранила с ней прежнее общение. И Гермиону в ней это всегда удивляло. Простота и харизма. То, что привлекало многих. Шатенка посмотрела на обеих подруг и поняла одну вещь. Доля правды в их словах есть. Безумная. Но все же. Гермиона не заслужила такого к себе отношения. Даже если Малфой считал то, что между ними произошло, ошибкой, он мог сказать об этом иначе. Но из-за своего самовольства и высокомерия, этот мужчина несколько раз оставил её ни с чем, прямо давая понять, как к ней относится. Ну уж нет. Она не дешёвка и не идиотка. И не позволит так с собой поступать. — Гермиона? — Паркинсон права, — произнесла Грейнджер, поднимаясь со своего места и доставая пару купюр из кармана юбки. — Поттер, вообще-то, — закатила глаза брюнетка. — И в чем я права? — Я не позволю этому мудаку обращаться с собой, как с какой-то идиоткой. Пусть расплачивается за свои поступки…***
Грейнджер неслась по коридорам Министерства, абсолютно не обращая внимания на удивленные взгляды знакомых и не очень волшебников, которые предпочли задержаться после рабочего дня. Было плевать. Абсолютно. Точка кипения была преодолена в ней примерно полчаса назад, пока она, как истинная одинокая разозленная женщина, решила излить душу в кругу подруг и успокоиться. Вот только их слова и собственные мысли накрутили шатенку до предела. Теперь она готова была рвать и метать. Ворвавшись в приёмную Малфоя, девушка смерила довольным взглядом пустое место секретаря и приоткрытую дверь кабинета. Драко встретил её удивленным взглядом. Он сидел на диванчике, который позволял ему с большим комфортом коротать бессонные ночи в офисе, и рассматривал очередные документы. — Грейнджер… — мужчина стал подниматься, однако шатенка его опередила. Преодолев в миг пару разделявших их шагов, она ткнула его пальцем в грудь. — Ты чертов ублюдок, знаешь об этом? — Послушай… — Нет, я не собираюсь слушать, — Гермиона вскинула ладонь, останавливая его. — Я не какая-то шлюха, которую ты, недотрахав, можешь просто выставить из своего долбанного кабинета, когда тебе вздумается. — Я не считаю… — Неужели? — буквально выплюнула девушка, чувствуя, как ярость начинает буквально клокотать в ней, а напряжение вновь натягивается, как струна. — Напомнить, что ты сделал пару дней назад? — Так было лучше. — Я когда-то ломала тебе нос, поверь, ты нарываешься на очередной перелом. — Я не собирался спать с тобой в тот вечер! — начал злиться Малфой. По нему это можно было определить легко и быстро. На лице начинали играть желваки, а окончание каждой фразы сопровождалось плотно сжатыми губами. — Именно поэтому ты пошёл за мной, да? — усмехнулась в его манере Грейнджер. — И ты совсем меня не хотел! — Хотел, — блондин сделал шаг ей навстречу, сокращая между ними расстояние. — Но не в тот вечер и не так, черт возьми! Не когда ты налакалась игристого, а я бахнул лишнего огневиски. — И поэтому ты решил меня просто унизить? — с шальной улыбкой спросила девушка, качая головой в неверии. — Потому что всё пошло не по твоему плану?! — Я не хотел тебя унижать, — выдохнул Малфой и упер руки в бока, поднимая глаза к потолку. — А как по-твоему я должна была себя чувствовать, после того, как ты ушёл? — она стала говорить тише. Да, ярость все ещё бурлила в ней, но меньше из-за простой его фразы и осознания того, что мужчина имел в виду. И его взгляд. Чертов идиот… Грейнджер прикрыла глаза и выдохнула. Казалось, запал затихал с каждой секундой, а силы уходили в никуда. Захотелось немного всплакнуть. А еще — врезать идиоту, от которого ей сносило голову. Легкое прикосновение к щеке заставило её приоткрыть глаза. Он смотрел прямо, признавая вину, но вряд ли прося прощения. Скорее обещая собственное искупление. Наклонившись, Малфой прошелся быстрым движением по её губам своими и слегка коснулся языком, дразня, раззадоривая, спрашивая разрешения, которое ему не было нужно. Пусть она и злилась на этого несносного блондина, но хотела его не меньше. Их языки столкнулись, губы терзали друг друга, но прикосновения мужчины оставались весьма целомудренными. Мужские ладони покоились на её талии, не позволяя себе лишнего, что девушку в корне не устраивало. — Ты кое-что мне должен, — прошептала Гермиона сквозь поцелуй. Встретив заинтересованный взгляд, невольно повторила слова и движение Паркинсон. — Оргазм, Малфой. Одна бровь этого прожженного аристократа изящно поползла вверх, словно в неверии услышанного. Он смотрел на неё пытливым взглядом, пока девушка выбралась из его объятий, закрыла дверь на замок, применила запирающее заклятие для верности и обернулась к нему. — Грейнджер, — покачал головой он, смотря, как она приближается и чуть толкает его в грудь, заставляя делать пару шагов назад. — Малфой, — она смотрела, словно уже победила, и блондин искренне не понимал её. В отличие от девушки, которая легким толчком в грудь, усадила мужчину на диван и оседлала его. — Грейнджер, ты… — Я ненавижу долги, Малфой, — прошептала она ему в губы, чувствуя его ладони на собственных бедрах. Благодаря пышной офисной юбке Гермиона могла с удобством устроиться на мужских коленях и не дать этому засранцу вновь отступить. — Повторюсь, я не собираюсь трахаться с тобой в офисе, Грейнджер, — жестко проговорил он, отрываясь от девичьих губ. Шатенка же лишь улыбнулась и пожала плечами. — Прости, я не собираюсь с тобой трахаться… — Что?.. — Инкарцеро, — из палочки, что все еще была зажата в ее пальцах, выступили веревки, связавшие бледные запястья. Малфой пронзил её яростным взглядом, но девушке этого казалось недостаточно. Она завела его руки над головой, шепча очередное заклятие, позволяя веревкам удлиниться и обвить вбитый в стену магией крюк, на котором висела почетная грамота в черной рамке. — Советую не дергать руками, чтобы твоя награда не свалилась нам на голову, — условная преграда, по крайней мере для такой позы, но лучшего варианта не было. — Какого… — девушка впилась в сухие мягкие губы требовательным поцелуем, беря его щеки в ладони, не давая возможности отстраниться. Но Малфой и не особо пытался. Скорее был поражен её действиями и подумывал, как бы освободиться и не уронить им на голову какую-то грамоту. Он терпеливо отвечал на поцелуй, даже позволял себе забываться, пока девушка медленно ослабляла черный галстук, расстегивала пуговицы на рубашке, обнажая давние шрамы и бледные ключицы. Даже ничего не сказал, когда её губы опустились на шею и ниже, на обнаженные участки кожи, касаясь мягкими движениями. Просто знал, что не мог возразить против. Потому как промежностью она чувствовала его возбуждённый член. Встав с его коленей, девушка с огромным удовольствием осмотрела мужчину. Чуть растрепанные волосы, тяжелое дыхание, потемневший взгляд, расстегнутая рубашка, бугор на брюках. И поза полной беспомощности. Пока что. — И что ты собираешься делать? — стараясь придать голосу ленцу, спросил Малфой. Гермиона, наклонив голову, прошлась взглядом по его фигуре и облизнула губы. — Хочу взять свое, — хрипло проговорила она. — Да, это я уже слышал, — было видно, что ситуация ему пусть и не нравится до конца, все равно чертовски заводит. — Хочу даже сделать то, чего ты точно не заслуживаешь, но о чем я думала тогда, знаешь… — Грейнджер… — выдохнул мужчина, натягивая веревки в первом бесполезном движении и откидывая голову назад. — Но я не столько жестока, как ты, — продолжала шатенка, опускаясь на колени. Мужчина вновь посмотрел на нее. Его глаза расширились от разверзнувшейся перед ним картины, когда она, для удобства, расстегнула несколько пуговиц на блузке, обнажая грудь. Гермиона сдержала усмешку. Только лишь для удобства. — Но, если кто-то из твоих друзей задумает вновь нас прервать… — она протянула руки и в такой позе легко справилась с пряжкой и ширинкой. Драко приподнял бедра, помогая ей приспустить брюки. Почти послушно… — Богом клянусь, я кого-нибудь убью. — Мы можем переместиться в более удобное место, — прохрипел мужчина. — Об этом нужно было думать пару дней назад, — лукаво улыбаясь, проговорила девушка, проходясь пальцами по всей длине вставшей плоти и образуя ими кольцо, которое сжалось вокруг ствола. — Чувствую, ты мне будешь это долго припоминать, — через силу усмехнулся блондин, не сводя с неё пристального взгляда. — Ты это заслужил, — улыбка пропала с её лица, а шатенка, прикрыв глаза, лизнула головку. — Грейнджер… Она не стала слушать его шипение и начала посасывать и облизывать возбужденную плоть, помогая себе рукой. Слушать его чертыханья было исключительно приятно, зная, что мужчина желает вырваться из веревок, скорее чтобы поучаствовать в процессе, чем остановить её. Но все, что он мог, толкаться бедрами, сыпля угрозами в её адрес. И эти угрозы были слишком сладки, чтобы о них забыть позже. Девушка посмотрела на Драко, встретившись взглядом с серыми глазами и стала медленно водить головой вверх-вниз, не отрывая взгляда. Прямо как он вчера, наслаждаясь видом её удовольствия. И наблюдать за тем, как напрягаются его мышцы, за тем, как он стонет, закатывает глаза и откидывает голову, как в его глазах читается неприкрытое обещание и желание было не меньшим удовольствием. Гермиона почувствовала влагу между ног. Лоно пульсировало, хотелось хотя бы прикоснуться к себе, но она получит свое иным путем. Она не собиралась трахаться с Драко Малфоем в прямом смысле этого слова. Но собиралась доставить им удовольствие иным способом. Девушка оторвалась от члена, выпуская его изо рта. Поднявшись, она вновь встретилась взглядом с мужчиной. — Кто там говорил о жестокости? — кажется, если бы она оставила его так, он бы понял это и принял. Отомстил бы, скорее всего, но уважил ее порыв. — Я и правда не настолько жестока, — протянув руку и отстегнув пару пуговиц на юбке, она позволила ткани осесть у её ног, оставляя шатенку в наполовину расстёгнутой блузке, туфлях и белье. Пальцы подцепили белые трусики, когда хриплым голосом мужчина произнес: — И кто-то говорил, что трахаться со мной не собирается, — усмехнувшись, он жадно наблюдал за каждым её движением, а Грейнджер отметила, как он сжал пальцами веревки, натягивая их. Белый клочок ткани также упал к её ногам. Переступив свою одежду, она сделала шаг ему навстречу и вновь оседлала его бедра. — Не назвала бы это так, — раздвинув пальцами влажные складочки, девушка прижалась промежностью ко вставшему члену, медленным движением проходясь по всей длине и испуская протяжный стон. — Блять… Очередное движение было вызвано новым стоном, уже совместным. Веревка в очередной раз натянулась над его головой. — Развяжи меня! — Прости, — наклонившись ближе и обхватывая его щеки пальцами, прошептала она, припадая к губам поцелуем. И вновь совершая фрикцию, чувствуя, как по телу проходит заряд электричества. Новое движение сводит с ума. В голове слишком много мыслей, и все они сводятся к этому действу. Что кто-то может их прервать, что он этого так не оставит, что веревка может порваться в любой момент, или же волшебник просто найдет способ выбраться. Но она могла лишь прижиматься ближе, сильнее, размазывая собственную влагу по его члену и чувствуя удовольствие, которое прошибало позвоночник от первой до последней косточки. — Драко… — очередной стон ему в губы, который, казалось, уносит обоих. Хаотичные движения двоих в надежде получить разрядку. Её пальцы зарываются в его волосы, сжимают, тянут. Грудь трется о его, соски ноют от напряжения и жажды внимания, но все, на чем она могла сосредоточиться — это комочек нервов и возбуждённый член, на который хотелось насадиться и получить желаемое за несколько толчков. Однако, Грейнджер умела быть терпеливой. Она смотрела ему в глаза и стонала, осознавая, что даже в этот момент, черт возьми, власть словно была в его руках. Она смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы, скользила вдоль его члена, прижимаясь сильнее, но его взгляд… Это не был взгляд связанного и беспомощного мужчины. Словно это была его игра, и он устанавливал правила. И это также невероятно заводило. — Черт! — она выгибается, впиваясь пальцами в его плечи, чувствуя, что слишком близко к краю. И в этот момент жалеет, что не чувствует его ладоней на собственных бедрах. Его ласк и касаний. Но понимает, что в следующий раз, возможно, они поменяются местами. — Кончай, милая, — хрипло произнес и даже эта фраза — словно приказ. Приказ, на который реагирует её тело. Она громко стонет, выгибаясь сильнее, чувствуя, как он упирается лбом в её плечо. Звезды плясали перед глазами, кровь шумела в ушах. Гермиона тяжело дышала, прижимаясь к мужчине и чувствовала… Нет, не удовлетворение. Хотя оргазм немного и поумерил её пыл. Скорее предвкушение. Потому что знала — Малфой это так просто не оставит. Мужчина тоже успел кончить. Он встретил её взгляд чуть более мягкой, чем обычно, усмешкой, и даже спокойно ответил на её поцелуй, лениво лаская ее язык своим. Но потом кое-что вспомнил… — Развяжи меня, — тихо произнес он сквозь поцелуй. И она собиралась. Честно. Вот только нет никого мстительнее обиженной и рассерженной ведьмы. Пусть она и была частично удовлетворена. — Грейнджер, — уже громче и требовательнее сказал Драко, стоило ей подняться и натянуть на себя трусики. Окинув мужчину взглядом, девушка закусила губу и, скорее из собственной неловкости, подтянула его брюки выше, прикрывая член, очищая его заклинанием от следов произошедшего и опуская ниже полы рубашки. — Ты не… — Посмею? — хлопая ресницами в стиле Паркинсон, произнесла Гермиона. — О, еще как посмею. — Просто так ты не отвертишься, — буквально прошипел он. В его глазах все еще плескалась страсть, но теперь её перекрывала ярость. Да, похоже ей и правда достанется… От этой мысли волшебница растянула губы в улыбке и поцеловала блондина. — Буду ждать.