Параллель

Проводив сонную девушку взглядом, Осаму рассеяно уставился на давно остывший чай. Как и ожидалось, план сработал. Демон наконец-то выполз из своей норы. Что ж, приятно знать, что даже Достоевский может быть предсказуемым. Смущает лишь неожиданная переменная в виде Гоголя. Задумчиво барабаня пальцами по столу, парень откинулся на спинку стула и уставился в потолок. Николай Гоголь… Естественно, он сразу догадался, о ком именно говорит Арина-тян. Этот эспер, помешанный на свободе в самом ее извращенном понимании, был печально известен на весь мир. На весь мир, но не в Японии. Почему-то при прошлом столкновении Демон не использовал свою главную пешку. Да и пешка ли он? Зачем Гоголь проник в департамент депутатов? Зачем он разговаривал с мышкой? Было ли это спонтанно или он действовал по указке? Возможно, все это один большой план Федора, но интуиция подсказывала Осаму, что тут есть что-то еще. Что-то гораздо большее, чем просто одержимость Ариной. «Крысы» что-то ищут. Ищут настойчиво и упорно, уже несколько лет. Если так подумать, то именно Арину-тян можно посчитать неожиданно возникшей переменной. Будь Дазай на месте Демона, то он бы точно совместил приятное с полезным. Забрал мышку и сделал… Сделал что? Зачем "Крысы" приезжали в первый раз? Кто из японской элиты может быть связан с ними? Почему они так сильно нацелены на агентство? Чего они добиваются на самом деле? Устало вздохнув, парень сжал переносицу. Слишком мало данных. Да, у него есть подозрения, но не больше. К сожалению, именно Достоевский сейчас обладает всеми картами, тогда как ему достаются лишь объедки в виде домыслов и догадок. – Хорошо, – криво улыбнулся Осаму, поднимаясь. – Давайте сделаем первый ход и начнем нашу партию. Зайдя в спальню мышки, парень огляделся в поисках нужной ему вещи. Она точно должна быть где-то тут. Не обращая внимания на нераспакованные коробки и валяющиеся в беспорядке вещи, Дазай схватил рюкзак Арины и, порывшись, достал оттуда телефон. Конечно, был соблазн порыться в вещах девушки, но стоило ли оно того? Новая стратегия Дазая – искренность, и на фоне мерзкого и злого убийцы Федора, она работала как нельзя лучше. Парень довольно захихикал. В противостоянии добра и зла всегда было что-то поэтично завораживающее, хоть и полностью глупое. Разумеется, он не был добром, а Федор злом, но Арине-тян об этом знать совсем необязательно. Людям с сильной моралью гораздо легче жить в черно-белом мире. Пусть розовые очки Арины держатся как можно дольше. Весело напевая, Осаму листал настройки телефона в поисках желаемого. Прошлый Достоевский не стал бы так долго сохранять один номер, как минимум в целях конспирации, но одержимый Достоевский? Дазай поставил бы на кон весь свой долг в кафе, что у Демона до сих пор сохранилась симка, с которой он общался с мышкой. Наверняка глупец ждет, что Арина одумается и позвонит ему сама. Как будто он ей до сих пор интересен. – Бинго! – Победно прошептал парень. Конечно, девушка удалила всю историю диалога, но номер остался. Видимо, опасаясь случайно принять звонок от Достоевского, Арина-тян просто внесла его в черный список. Запомнив цифры, парень с сожалением выключил устройство. Как же хочется просто взять и позвонить Федору! Шокировать крысу, пусть и на несколько мгновений! Эх! Но нельзя. Куда веселее будет лично появится перед ним и насладиться изумлением на его вытянутой морде. Да, демон бесил Дазая. Бесил и восхищал одновременно. Мало кто способен вести достойную игру против гения Осаму, а против совместного гения Осаму и Рампо так вообще единицы. Последние двадцать лет были довольно однообразными, с редкими проблесками интереса. Пожалуй, самыми ценными моментами было время, проведенное с Одой. Тогда казалось, что жизнь достойна того, чтобы быть прожитой. После того, как Ода ушел, Осаму снова потерялся. Помня о последнем желании друга, Дазай сменил вектор деятельности и стал спасать людей. Это нравилось ему гораздо больше, чем работа в мафии, но все равно было блекло и скучно. Как ни странно, именно противостояние с Федором вернуло ему интерес к жизни. Дазай не имел привычки на сто процентов вкладываться в какое-то дело, но те редкие случаи, когда он это делал, были гарантированно обречены на успех. Представьте его шок, когда он осознал, что проиграл. Выложился на сто процентов и все равно проиграл. С того самого момента парень жаждал реванша. Больше он не уступит Федору. Нет, на этот раз именно он будет первым. Продумает все до последних мелочей и вырвет победу прямо из-под носа Достоевского. Тем более, что и приз обещает быть сладким. Мурлыкая себе под нос, Дазай последний раз сожалеюще посмотрел на комнату. Как же хочется все рассмотреть и потрогать! Наверняка, личные вещи мышки будут столь же интересны и необычны, как и сама мышка. Да даже если они будут самыми банальными, достаточно одного осознания того, что это принадлежит ей. "Нельзя," – сам себя одернул парень. Однажды, Арина-тян сама ему все покажет и расскажет. Порой ожидание награды куда более сладострастно, чем сама награда. Лучше оттянуть игру и насладиться всем подольше. Направляясь в сторону своей квартиры, Осаму усмехнулся. В одном он себе отказать точно не мог. То, что Арина-тян прямо сейчас сладко спит на его кровати, упускать нельзя. Когда еще ему выпадет законный (ну почти законный) шанс поспать вместе? Конечно, в будущем, по скромному мнению самого парня, этот шанс будет выпадать ежедневно, но до будущего еще и дожить надо. Поэтому нужно правильно расставлять приоритеты. Закрыв за собой дверь, Дазай впервые за долгое время переоделся в домашнюю одежду и зашел в спальню. Девушка, трогательно сжавшись в комок и укутавшись одеялом, крепко спала. Светлые волосы разметались на подушке, а руки, вцепившиеся в край одеяла, были сжаты в кулачки. Нахмуренные брови и поджатые до упора губы намекали, что сон был крайне беспокойным. Со стороны Арина-тян напоминала большую сердитую гусеницу. Невольно улыбнувшись, Осаму наклонился и, повинуясь минутному порыву, нежно провел по лицу мышки, стремясь разгладить затаившиеся морщинки. – Отвали, собака сутулая, – недовольно пробормотала она что-то на русском и отвернулась к стене, еще глубже укутываясь в одеяло. – Прости, прости! – Прошептал парень, зачем-то пряча руки за спину. Будить девушку не хотелось. День для нее выдался тяжелым. Вздохнув, Осаму плюхнулся на другую половину кровати и устало запустил руки в волосы. Рассеяно задаваясь вопросом, когда он в последний раз менял простыни, парень снова уставился на Арину-гусеницу. Почему-то даже в виде надутого свертка она казалась ему крайне милой. Настолько, что пришлось сопротивляться желанию взять и затискать ее до посинения. Появились его чувства под влиянием Федора или нет, уже не столь важно. Важно то, что девушка стала ему по-настоящему нравиться. И сильно. Настолько сильно, что впервые в жизни ему захотелось испытать что-то, похожее на нормальные, стандартные отношения. Вообще, с Ариной он открывал для себя довольно много «впервые». Конечно, в будущем девушка может легко ему наскучить, но пока у него есть к ней чувства, почему бы не извлечь из ситуации максимум удовольствия? – И почему наша Арина-тян такая симпатичная? – Разлегшись в полный рост, Дазай повернулся лицом к девушке, подперев щеку рукой. – Такая симпатичная, что даже злой демон хочет тебя украсть. Настоящее сокровище, не так ли? – Шепотом продолжал общаться сам с собой парень. Сегодняшняя ночь так и тянула на откровения. Было в ней что-то мистически легкое, волшебно расслабляющее. – Но сокровищу не нужно ни о чем волноваться. Потому что я смогу победить чудовище и спасти принцессу. И огородить от всего. Ведь мир не ограничивается лишь одним чудовищем, верно? – Скрипнув зубами, Осаму вспомнил сопляка Акутагаву, который едва не убил мышку. Стоило давным-давно пристрелить щенка. Но нет. Пожалел пули. Глупец. – Знаешь, мир – крайне опасное место для таких симпатичных сокровищ как ты, Арина. Откинувшись на подушки, Осаму продолжил наблюдать за ее спиной. Вид того, как мирно вздымается и опускается одеяло заставлял чувствовать себя в безопасности. Придвинувшись поближе, он обнял девушку, утыкаясь носом в ее волосы. Мысли, мчащиеся хороводом неугомонных мотыльков, постепенно замедлились, плавно опускаясь на дно разума. Обычно, сон не был для Дазая добрым другом. Обычно его разум постоянно метался, не давая покоя. Но этот момент не был обычным. Сейчас веки парня отяжелели и закрылись, унося сознание в черную пустоту космоса. Ему ничего не приснилось. И это прекрасно. *** Ласковые лучи солнца игриво заглянули в спальню, невольно заставляя приоткрыть поддернутые сонной пеленой глаза. Все еще окутанная туманом сновидений, я наблюдала за веселым скольжением солнечных зайчиков по комнате и лениво размышляла, есть ли смысл задернуть шторы, в попытке урвать несколько лишних часов отдыха. Реальность обещала навалиться тяжестью проблем, тогда как часы неги в кровати не обещали ничего, кроме блаженства. В кровати Дазая было крайне уютно. Несмотря на несвежие простыни, матрас был мягким, подушка напоминала пушистое облачко, а одеяло было теплым и до смешного тяжелым. Стоп. Тяжелым? Остатки сна моментально исчезли. Осторожно повернув голову, я скосила глаза вниз. Так и есть. Подтверждая мои худшие опасения, на мне, как ни в чем не бывало, дрых сам Дазай собственной персоной. Мы лежали крест-накрест, и его голова, каким-то образом, оказалась на моем животе, а ноги свесились с края кровати. Из приоткрытого рта парня стекала тонкая ниточка слюны. Будь я менее злой, то решила бы, что картина спящего Осаму была даже милой. – Рота, подъем! – Возмущенно прошипела, со всей дури пихая чугунную голову Дазая прочь со своего тела. – Ой! – Спросонья возмутился он, утыкаясь лицом в простынь и с обидой потирая затылок. – Какого хрена мы спали вместе?! – Все также возмущенно продолжала шипеть я, взирая на него сверху вниз. Нет, ну это реальная наглость! Причем, меня возмущал не столько факт самой ночевки с парнем (все равно ничего не было), а то, что он приперся и улегся сюда без моего согласия! – Арина-тян, за что? – Продолжал демонстративно стонать этот доморощенный клоун. – Что ты тут забыл? – Яростно придвинулась ближе, нависнув над ним в ожидании ответа. – Но это же моя квартира! – Протянул парень, переворачиваясь на спину. В результате перестановки, наши лица зависли в нескольких сантиметрах друг от друга. – Я в курсе. Но разве не ты предложил поменяться ими? Страдаешь ранним склерозом? – Язвительно спросила, с вызовом приподнимая брови. Я была готова к битве. Дазай же… Дазай в ответ улыбнулся. Причем не просто улыбнулся, а улыбнулся. Уголки его губ весело приподнялись, обнажая зубы, а глаза сморщились в форму полумесяцев, заставляя проявиться тонким морщинкам смеха. Эта улыбка казалась столь милой и уютной, что гнев, наполняющий мою грудь, стал медленно испаряться. – Доброе утро, Арина, – счастливо сказал он. И вот так просто гнев окончательно пропал. Мне давно никто не говорил «Доброе утро» с самого утра. Настолько давно, что я растерялась. Во время "путешествия" с Кенджи-куном, мы почему-то не приветствовали друг друга, погрузившись в пучину проблем и поиска пути обратно. Разговоры с родителями происходили днем, ввиду разницы часовых поясов, да и телефон это не тоже самое. Я уже и забыла, как приятно первым делом с утра получить простое «Доброе утро» и улыбку. В груди стало подозрительно тепло. – Доброе, – буркнула, отодвигаясь подальше от его счастливого лица. Ну и что с ним будешь делать? Как я могу всерьез злиться на человека, который похож на виляющего хвостом щенка? Совершенно невозможный человек! – Так что ты здесь делаешь? – Уже без всякого запала спросила, склонив голову на бок. – Я не нашел постельного, рыться в твоих вещах было некрасиво, а спать в одежде на пустой кровати негигиенично. – Он пожал плечами. Подозрительно сощурилась. Осаму не казался типом, который сильно печется о гигиене и правилах. Хоть до свинарника Рампо его квартире далеко, но особой чистотой она не блещет. – Эх! – Потянулся парень, перекатываясь на кровати. – Давно я так хорошо не спал. Может, это твоя способность, Арина-тян? – Кашлянула в кулак, внезапно смутившись. Утренний Дазай, в простой черной футболке и мягких серых штанах, был таким взъерошенным, уютным и домашним, что снова рассердиться на него не было никаких сил. Стараясь скрыть смущение, отвернулась. Для моего слабого сердечка опасно находиться в непосредственной близости от настолько милого красавчика с самого начало дня. «Хватит быть падкой на красивый лица, дурында!» – дала себе мысленную пощечину. Так ненароком можно и влюбиться в глупого Осаму. – Понятно, – кивнула, решительно скидывая с себя одеяло. Слишком быстро этот разговор стал несколько смущающим. Действительно, чего я возмущаюсь из-за какой-то мелочи? Ну спали мы вместе, и что такого? Ничего же не случилось. Все равно это больше никогда не повторится. Сейчас вернусь домой и просто выкину сегодняшнее утро из головы, как несущественную мелочь. Да и задержалась я что-то в его кровати. Погостили и хватит. Пора и честь знать. – Арина-тян, подожди! – Рука парня быстро взметнулась, обхватывая мое запястье и останавливая на полпути. – Что такое? – Спросила, недоуменно моргая. Хотелось поскорее уйти отсюда и принять долгий душ. На утренние потягушки в кровати вместе с Дазаем я не записывалась. – Не хочешь со мной позавтракать? Как раз осталась выпечка со вчерашнего дня. – Спросил парень, продолжая улыбаться той улыбкой, от которой у меня подкашивались ноги. Взглядом наткнулась на следы засохшей слюны в уголках губ. Черт! Почему его не портит даже слюна? – Ага, – слабо просипела, осторожно выдергивая запястье. Блин, блин, блин! Я просто не могу отказать ему, когда он так на меня смотрит! Что со мной сегодня творится? Это последствия стресса или я внезапно сошла с ума? – Хорошо. Тогда я приду, как умоюсь, – довольно ответил он. Покачав головой, направилась к выходу. Странная реакция на Осаму мне совершенно не понравилась. *** – Нет, это реально несправедливо, – недовольно пробормотала, наконец добравшись до ванной. Если утренний Осаму выглядел как модель, то утренняя я была похожа на тролля. Не смытая вечером тушь осыпалась, подчеркивая и без того темные синяки под глазами. Непричесанные волосы запутались еще больше, повиснув некрасивыми патлами. Довершал картину прыщ, неожиданно выскочивший прямиком на кончике носа, заставляя его опухнуть и покраснеть. Такое впечатление, будто я пила не просыхая несколько лет. Да, представляю, что обо мне подумал Дазай. Увидеть такое первым делом после пробуждения – такая себе удача. Блиииин. Ну и стыдобища! Покраснев, уткнулась мокрым лицом в ладони. Да, мой коллега – дебил. Но дебил красивый! Кто вообще захочет предстать перед красивым человеком напоминая алкашку в пункте приема стеклотары? Приятного мало. Стоя под горячим душем, пыталась успокоиться. Ну увидел страшную меня Осаму – его проблемы. В конце концов, это он залез в мою кровать, а не наоборот. И вообще, о чем ты, Арина, думаешь! Забыла вчерашний день? Похлопала себя по щекам. Ага, такое забудешь. Как же. Гоголь вообще сам по себе фигура незабываемая, а Гоголь который говорит о Достоевском незабываем вдвойне. Насколько вообще можно верить словам безумца? Что означает одержимость? Если вспомнить то время, что мы провели с Федором вместе… Невольно поежилась. Ну, одержимостью там и не пахло. Демон был безукоризненно вежливым. Вежливым, нежным, надежным лжецом. После моего побега он никак не давал о себе знать. Да, был период попыток связаться через жуткие букеты с письмами и парочка стремных звонков. Но на этом все. Если бы он реально был мной одержим, то разве оставил бы одну на полгода? Не то чтобы я жалуюсь, но к аргументам Гоголя есть вопросы. Почему Достоевский решил появиться именно сейчас? Почему Гоголь мне об этом рассказал? Что, блять, значит божий знак? Нет, в слова клоуна верилось слабо. Возможно, демон узнал суть моей способности? Но откуда? Люди в агентстве узнали об этом буквально пару дней назад. Один только Рампо… Категорично помотала головой. Нет, Рампо точно тут ни при чем. Если и есть в мире человек, которому я могу безоговорочно доверять, то это один Рампо. – Арина-тян, я пришел! – Хлопнула дверь, и по квартире разнесся голос Дазая. Сердце пропустило удар. Тьфу! Сердито одернула тупое сердце. Реально, когда моя жизнь успела стать такой сложной? Мало мне интриг, способности, террористов, ситуаций на грани жизни и смерти, мистических аниме из будущего, так еще и, как назло, вокруг сплошные красавцы! Ерунда какая-то. Сердито отправляя проклятия в сторону Вселенной, закончила мыться и вытираться. Если бы я заранее знала, что быть взрослой настолько сложно, то никогда не решилась бы взрослеть. *** – Вот, съешь еще это, – сказал Осаму, заботливо подкладывая очередной кусок пирога на тарелку. Стоило мне выйти из душа, как перед глазами предстала редкая картина: Дазай, в неизвестно откуда взявшемся розовом фартуке с оборками, хлопотал на моей маленькой кухоньке, раскладывая приборы и разогревая в микроволновке выпечку. Вот уж кому-кому, а ему образ домохозяйки подходил слабо. Это как увидеть Куникиду с сигаретой во рту. Или Кенджи, ругающегося матом. Или Рампо, отказывающегося от бесплатных сладостей. Короче, нереально. – Спасибо, – промычала, отводя взгляд. Вообще, эти два дня казались странными. И как ни иронично, самой большой странностью был сам Дазай, уж простите за тавтологию. Еще вчера утром я думала, что наши отношения никогда не выйдут за рамки «знакомые коллеги», но сегодня мы мало того, что проснулись вместе, так теперь еще и завтракаем. При этом, парень вел себя совершенно обыденно, будто мы уже несколько лет живем вместе, и подобное времяпровождение для нас совершенно нормально и привычно. Может, я действительно попала в какой-то другой мир? – Еще чаю? – Спросил он, продолжая хлопотать надо мной как наседка. Ощущение сюрреалистичности происходящего все еще не покидало меня. – Да, благодарю. – Ответила, с невиданным упорством изучая оформление каймы на тарелке. Квадратики и ромбики выглядели ну ооочень интересно. Лучше погрузиться в геометрию, чем пытаться разобраться с противоречивыми чувствами, разрывающими меня пополам. Мне было одновременно беспокойно и спокойно, некомфортно и комфортно, неприятно и приятно. Одним словом, странно. Да, «странно» – это определенно слово сегодняшнего утра. – Тебе нужно больше питаться, Арина-тян, – осуждающе цокнул языком Осаму. Фыркнула. – И это мне говорит ходячая селедка. – Дазай реально тощий. Не прям дохляк, но мускулами пахнет слабо. – Почему именно рыба? Не любое другое животное? Я был бы согласен даже на краба. – С любопытством переспросил он, откусывая огромный кусок пирога. – Потому что длинный, тощий и скользкий. – С достоинством отрезала я. – Чем тебя так триггерит селедка? – Он пропускает мимо ушей остальные оскорбления, но всегда отвечает на селедку. – Раньше одна рыжая чихуахуа постоянно называла меня рыбой, – задумчиво ответил парень и хмыкнул. – Представь себе, на прошлой работе, по воле злой судьбы, моим коллегой был маленький, злющий песель. До сих пор в ушах стоит его мерзкое тявканье. – Он передернул плечами, будто бы отгоняя неприятные воспоминания. Удивленно вздернула бровь. А я искренне верила, что в прошлом Осаму был бомжом и жил где-то под мостом. Неужели он реально где-то работал? – Кем ты работал? – Спросила в лоб. Сегодня Осаму странно добренький и не мерзкий. Если удастся вытащить из него ценную информацию, то смогу гордо крутить ею перед Танидзаки несколько недель. Возможно даже перед Куникидой, если хватит смелости. – Агаааа! – Довольно ухмыльнулся он, мигом стряхивая маску паиньки. – Так тебе все-таки интересно, Арина-тян? А говорила, что плевать. – Забудь, – устало отмахнулась. – Просто хотела поддержать разговор. – Да из этого гада хрен что вытащишь. Скорее сам ненароком выложишь всю личную информацию. Слишком уж он скользкий. Настоящая селедка. – Ладно-ладно. – Он примирительно поднял ладони. – Даю подсказку: я был большоооой шишкой, – и гордо хлопнул себя по груди. В сомнении оглядела его с ног до головы. Если только большая шишка среди бомжей Йокогамы. Опять-таки, никто в здравом уме не доверит подобному раздолбаю ничего важного. Тем более, если это связано с бумажной работой. А все большие шишки буквально погребены заживо бумажной работой. – Да-да, – покивала в ответ на его вранье. Он оскорбленно разинул рот. – Не веришь?! Как ты можешь мне не верить? – Вытирая несуществующую слезу, парень защитно обнял себя руками. Мол, посмотрите. Я оскорбленная невинность. – Месяц назад ты убедил Куникиду в том, что ты незаконнорожденный сын императора, вынужденный отречься от престола из-за наличия способности. – Припомнила недавние грешки парня. – И теперь удивляешься отсутствию веры твоим словам? – Осаму весело рассмеялся. – Ну согласись, это было правда смешно. Я почти убедил его кланяться мне при встрече. – Невольно рассмеялась. Да, было такое. Правда больше всего мне запомнилось то, как взбешенный обманом Куникида попытался прибить Дазая стулом. – Ладно. – Устало зажав переносицу, сказала я. Пора перейти к важным вещам. Минутка отдыха закончилась. – Как ты думаешь, что мне теперь делать? – Тебе пока что ничего не нужно делать, – мгновенно понял меня Дазай. – Сначала я хочу лично все перепроверить. Какие именно доказательства предоставил Гоголь? – Сказал поискать следы взлома в полицейских архивах. И еще что-то по поводу трекера-монетки. Если монетку еще можно найти, то знакомых хакеров у меня нет. Точнее есть один, – вспомнила о Федоре, – но вряд ли он подойдет. – Будет глупо спрашивать у Федора, может ли он отследить следы Федора. Глупо и опасно. – Мы можем обратиться к хакеру агентства, – предложил парень. – У агентства есть хакер? – Удивленно переспросила. Мне казалось, что я знала всех. – Да. Катай-сан. Раньше он был официальным членом ВДА, но после одного неприятного случая уволился. Теперь помогает неофициально, по старой дружбе. – Пояснил он, потирая подбородок. – По поводу трекера. Советую его также передать Катаю, с помощью своей способности он сможет вычислить местоположение Демона. Если найдешь ее сейчас, то я сегодня же наведаюсь к хакеру. – Поняла. – Согласилась, облегченно переводя дух. Самой мне не особо сильно хотелось идти и строить заговоры в попытках поймать террориста. То, что Осаму был готов забрать на свои плечи большую часть бремени подкупало. – А что насчет Гоголя? – Нет смысла скрывать его имя. Дазай уже сам до всего додумался. – Пока что не будем его трогать, – задумчиво протянул парень. – Да, давай его вообще не трогать! – Воодушевленно закивала. Не хочу быть убитой Гоголем. Пусть его ловят после демона. Искренне верю, что в случае облавы, клоун-наркоман успеет добраться до бедненькой маленькой меня. – Не беспокойся, – тепло улыбнулся Осаму, взъерошивая мои волосы. – Он до тебя не доберется. Я не хочу трогать Гоголя в первую очередь потому, что пока что не хочу рисковать с его покровителем. – Покровителем? Не Достоевский? – Ощущая, что теряю нить разговора, снова переспросила. Что вообще происходит? – Если Гоголь проник в правительство, то ему помог кто-то изнутри Японии. Кто-то очень важный и нам неизвестный. "Крысам", как иностранцам, такое провернуть было бы сложно, даже с помощью демона. Все-таки, у нас тоже не идиоты работают. – Медленно произнес парень. О как. Значит тут творится еще какой-то заговор. Ну, не мое дело лезть в это. – Я понимаю. Но все равно боюсь сумасшествия Гоголя, извини. – Валкоф баяца во лес ни хадить – внезапно произнес Дазай на русском. Да, на кривом русском с сильным акцентом, но все же! Уставилась на него широко открытыми глазами. – Давно ты начал учить русский? – Неделю назад. – Признался он и к глазам присоединилась челюсть. Гении реально пугают. – Ох. Так вот каково это. Быть полным ничтожеством. – Горестно протянула я. Прямо удар со всех фронтов. Не утро, а какой-то джекпот. Сегодня на фоне Осаму я выгляжу и страшной, и глупой. Захотелось утопиться. – Не переживай, – насмешливо вздернув брови, сказал парень. – Я выучил только алфавит, несколько фраз и фразеологизмов. Хочу пафосно вставлять их во время собраний агентства . – Ну, удачи тебе…? – С сомнением протянула. Хочет он поддерживать репутацию местного чудика – флаг в руки. Если буду пытаться разобраться еще и в мозгах Дазая – точно сойду с ума. – Так! – Он хлопнул в ладоши, заставляя меня невольно вздрогнуть. – К сожалению, не все из нас могут праздно валяться весь день. Если через пару часов я не приду на работу, мой напарник может взорваться. А мне еще нужно сходить к Катаю. Поэтому, Арина-тян, жду трекер. – Он требовательно протянул ладонь. – Секунду. – Ворвавшись в спальню, схватила рюкзак и достала кошелек. Рубли лежали вперемешку с йенами. Уже который месяц хочу навести порядок, но руки все не доходят и не доходят. Высыпав мелочь и отделив иностранные монетки, уставилась на одинаковые кругляшки. Все они выглядели обычно. Понять, есть ли в них трекер или нет, не представлялось возможным. Эх, ладно! Все равно не мне разбираться. – Постарайся никуда не ходить одна. А лучше иди и посиди в агентстве. – Напоследок сказал Осаму, обуваясь. – Я сообщу о результатах ближе к вечеру. Дверь закрылась. Я осталась одна. *** Чайная «Хенохеномохедзи» располагалась на самом краю Йокогамы, в том месте, где заканчивалась благопристойная часть города и начинались трущобы. Район, ввиду близости сомнительного соседа, считался не самым благополучным. Вот почему населяли его в основном старики, купившие жилье во времена своей молодости до большого взрыва и люди с небольшими доходами, сплошь студенты да начинающие работники. Здесь часто можно было увидеть самую разношерстную публику: начиная от случайных выходцев из трущоб в виде малолетней шпаны и беспризорников, до с иголки одетых в костюмы людей, подозрительно шастающих туда-сюда. Разумеется, абсолютно каждый житель знал о том, что эти люди являются работниками Портовой мафии, но произносить такие вещи вслух было непринято. Что уж говорить о всевозможных мелких и не очень бандах, порой снимающих целые дома для своих законных и не очень целей. Случайный прохожий назовет жизнь здесь настоящей анархией и будет не прав. Район, хоть и не всегда следовал японским законам, жил по своим неписанным правилам. Не сдавать своих, не гулять по ночам, не задавать вопросов. Жители, соблюдающие эти мантры, существовали вполне комфортно и могли, в случае возникновения неприятностей, рассчитывать на помощь местных авторитетов. Что насчет чайной «Хенохеномохедзи»? О, это место было совершенно особенным. Небольшое заведение, которым управляла Минами оба-тян, гордо стоял в этом районе уже больше двух десятилетий. «Хенохеномохедзи» никогда не подвергался ни налетам банд, ни налоговому гнету со стороны чиновников. Ходят легенды, что скромная старушка Минами оба-тян то ли родственница какой-то важной шишки, возможно даже мать главы портовой мафии или тетя прошлого президента, то ли бывшая глава клана Якудза, то ли знаменитый ассасин, работающий на особый отдел. Никто точно не знал правды, довольствуясь сплетнями да пересудами. Одно народ знал точно: заходя в чайную к оба-тян нужно вести себя максимально корректно. Старушка не терпела драк и склок на своей территории, и даже матерые головорезы опасались тяжелого удара ее знаменитого веника. Авторитеты совсем не пугали владелицу, а неизвестная "крыша" пугала самих авторитетов. Однако, кто попало зайти сюда не мог. Нет. В «Хенохеномохедзи» могут находиться лишь особенные люди, и лишь Минами оба-тян решала, кто именно может испить ее божественной сенчи. И молодой человек, стоящий сейчас напротив чайной, когда-то был одним из таких особенных людей. – Вот уж не думал, что однажды вернусь сюда. – Протянул он, с легкой ностальгией оглядывая небольшое двухэтажное здание, оформленное в традиционном стиле. Когда-то, не в столь далеком прошлом, он проводил здесь встречи с другими исполнителями Портовой мафии. Честно говоря, компания и в лучшие годы была так себе, но вкус прекрасно настоянного черного чая, по тайному рецепту владелицы, добавлял красок в скучные собрания. – Удивительно, что старуха впустила в свое логово демона. Старческий маразм? – Какой-какой маразм? – Откуда-то слева прошелестел ласковый голос. Вздрогнув, парень мигом нацепил свою лучшую улыбку. Он уже и забыл, что у старухи есть дурная привычка подкрадываться из-за спины. – Минами оба-тян! – Весело воскликнул он. – А вы все хорошеете и хорошеете! Неужели прознали секрет вечной молодости? – Льстиво спросил парень, с восхищением присвистывая. БАМ! На голову парня с силой опустилось грязное помело веника. – И рука у вас с возрастом все тяжелеет и тяжелеет, – с обидой пробурчал он, отплевываясь от случайно залетевшего в рот мусора. – Поговори мне тут, негодник. Думаешь, что можно так просто взять и пропасть на несколько лет? И чего ты ждал? Что я приму тебя с распростертыми объятиями? Нашел дуру. – Насмешливо вздернув брови, проскрипела Минами. – Ох, но вы должны войти в мое положение, уважаемая Оба-тян! – Картинно заламывая руки, парень плюхнулся на колени перед женщиной. – Я всем сердцем люблю вас, вот почему решил не смущать своим присутствием и не портить атмосферу вашей волшебной чайной! – И как же твое присутствие может испортить атмосферу моей чайной? – Наблюдая за клоунадой парня, старушка презрительно поджала губы. – К сожалению, мой бывший работодатель очень любит вас навещать. Было бы крайне неловко, если бы мы встретились и попытались друг друга убить. Я-то еще ладно, но этот негодяй наверняка сотворил бы какую-нибудь гадость. Вы же его знаете, для него нет ничего святого! – Стоя на коленях, продолжал гримасничать он. – Тьфу! – Сердито сплюнула Минами. – А ты все тот же. Хватит протирать крыльцо, заходи уже. – Вы – богиня, оба-тян! Я уже говорил, что люблю вас? – С энтузиазмом вскакивая с деревянной ступени, парень попытался приобнять старуху. БУМ! И помело снова опустилось на его голову, заставляя споткнуться. – Не трогай меня своими грязными руками. Я еще помню, как часто ты стираешь вещи. – Ах! Слова оба-тян глубоко ранят мою нежную душу! – Прижав руки к груди, парень запрокинул голову. Старуха снова сплюнула. – Три года тебя не видела и еще столько же видеть не хочу. Иди уже, Дазай. Он на втором этаже. – Глаза, окруженные морщинами, блеснули проницательностью. Не зря она уже который год пользуется уважением среди всей преступной и не только части Йокогамы. Ох не зря. Осаму был бы не прочь изучить прошлое старухи, да только вот, все оно давным-давно было тщательно уничтожено и подтерто. – Зачем вы его пустили? – Не надеясь на ответ, спросил он. Понять ход разума оба-тян было сложно. Прожитая мудрость лет снова выигрывала гений молодости парня. – О чем ты? – Ответила она, напуская невинный вид. Экая старушка – божий одуванчик. – Это же чайная, Дазай-кун. Мы всегда рады клиентам, которые ценят хороший чай. А молодой человек на втором этаже, уж поверь моему опыту, имеет тонкий вкус. Глупый ты мальчишка. – Покачав головой, старуха направилась в сторону кухни. Пусть молодые плетут интриги и строят козни. Таков порядок вещей, настало их время. А она… Она будет заниматься тем, о чем всегда мечтала в юности. Спокойно жить и делать чай, это ли не заслуженная пенсия? *** Поднявшись на второй этаж, Осаму огляделся. Зал был практически пуст. Исключение составлял одинокий парень, расположившийся в дальнем углу комнаты. Что ж. Стоило только посмотреть на него, как Дазай сразу понял, что эту битву он проиграл. Не он сделал первый ход, демон начал игру задолго до того, как сам Осаму решил присоединиться. Бесцеремонно присаживаясь на татами напротив знакомого-незнакомца, Дазай внимательно оглядел его. Парень, во всех смыслах этого слова, был красив. Большие европейские глаза, длинные волосы, высокий рост. Безмятежно улыбаясь, он наблюдал за суетой улиц, неторопливо потягивая чай из традиционного тявана. Казалось, что неожиданный сосед его совсем не смутил. – Ты не Федор. – Прямо, без приветствий, заявил Осаму. – Я не Федор. – Просто согласился иностранец. – И что же предположительно мертвый Иван Гончаров забыл в чайной на окраине Йокогамы? – Фальшиво улыбнувшись, спросил парень. Выражение лица преступника не дрогнуло ни на йоту. «Права была Арина-тян, он реально блаженный» – промелькнуло в голове Дазая. – Ждал тебя. И наслаждался прекрасным чаем. – Понятно, – протянул Осаму. – Значит, трекер у тебя? – И трекер, и симка. Мастер Федор все предусмотрел. – Даже Гоголя? – Иронично вздернул бровь Дазай. – Даже Гоголя, хотя он был уверен, что поступает по своей воле. Немного иронично, что человек, так стремящийся к свободе, оказался несвободен? – Гончаров прикрыл глаза, довольно прищурившись. Видимо, неудача Гоголя была ему по душе. – И давно ты меня ждешь? – С середины дня. Для детектива ты довольно долго соображаешь. – Вот как, – задумчиво ответил Осаму, отворачиваясь к окну. Гончаров сидел тут больше семи часов, значит фора у Демона была приличной. Нет смысла подрываться в панике, за это время Достоевский мог давно вывезти Арину из Японии. Придется обратиться за помощью в поисках к Рампо. Но сначала, уйти отсюда живым. Наверняка демон оставил ловушку, чтобы убить или хотя бы замедлить Дазая. – Продумываешь пути отступления? – Невинно спросил блаженный урод. Да, фразочки мышки крепко засели в голове Осаму. – Неужели ты дашь мне спокойно уйти? – Наигранно вздернув бровь, вопросом на вопрос ответил парень. – Конечно, – с тихим стуком поставив тяван на блюдце, Гончаров встал. – Ты волен уйти, Дазай Осаму. Если сможешь. Раздался громкий звон разбитого стекла, и, с коротким вскриком, Дазай упал на котацу. Его руки инстинктивно обхватили раненое тело, пытаясь остановить кровотечение. Ярко-багровые ручейки крови быстро расползлись по светлому дереву стола, создавая завораживающе-жуткий рисунок. – Вы серьезно решили стрелять во владениях Минами оба-тян? Идиоты. – Морщась от боли, с усмешкой прохрипел парень. Сразу видно, иностранцы. Гончаров, сам того не ведая, только что подписал себе смертный приговор. – Мастер Федор посчитал, что твоя смерть стоит побочного эффекта. – И ты согласен быть простым побочным эффектом? – Спросил Осаму, сжимая зубы в попытках не потерять сознание. – Я живу по воле мастера Федора. – Ровно ответил тот, насмешливо наблюдая за раненым парнем. – Да упокоишься ты с миром, Дазай Осаму. Да простит Всевышний твои грехи. Аминь. – С этими словами он направился к выходу. – Чертовы фанатики, как же вы достали, – сжимая пострадавшую ключицу, Дазай пытался дотянуться до телефона. Ему нужно позвонить Йосано. Ему нужно позвонить хоть кому-нибудь. Сейчас, находясь в непосредственной близости от смерти, умирать совсем не хотелось. Впервые за жизнь он захотел попробовать нормальные отношения, так неужели Бог откажет ему и в этой малости? Они с Ариной-тян даже ни разу не поцеловались по-настоящему, он не может просто взять и умереть. Спустя целую вечность, Осаму достал телефон и дрожащими пальцами стал набирать нужный номер. Почти, еще немного. Гудок, другой. – Ало? Дазай, ты меня слышишь? – раздался женский голос на другом конце провода. – Дазай? Мир закружился, сознание помутилось и все вокруг исчезло, погрузившись во мрак. Телефон выпал из ослабевших рук. Сил ответить уже не было.