***
— Божественно. Вы меня очень выручили, спасибо, — она выпустила дым вверх, запрокинув голову. Если и была пьяна, то едва-едва, если и хотела приключений, то едва-едва. — Всегда рад, — тоже прикурил, прикрывая огонек ладонью. Она держала сигарету странно — не между указательным и безымянным, а сразу тремя: два сверху, третий, большой, снизу. Мне стало интересно, как она будет сбрасывать пепел. Я затянулся. Жене Коуфилда было около тридцати. — Вы коллеги с Коуфилдом? — она чуть наклоняла голову, мягко прищуривалась и звала мужа по фамилии. Жена Коулфилда совершенно точно подбивала ко мне клинья, но скорее по привычке. — Вроде того, разные отделы, он в безопасности, я в продажах. — А ваш партнер тоже? — Еще клин. Жена Коулфилда смотрела на меня с интересом, я, впрочем, смотрел на нее точно так же. Она щелкнула по сигарете пальцами левой руки, сбрасывая пепел. — Рик? Нет, Рик безработный, — Рика здесь не было, но мне хотелось гадливо съязвить, принизив его еще сильнее. — Забавно пепел стряхиваете. Она хрюкнула смешком. Не знаю уж как, но вышло элегантно. — Как дурочка, да, в детстве научилась, никак обратно не разучусь. — Рик бы сказал, что она выпендривалась. Я бы сказал, что она выглядела очаровательно. — Хочу уехать, — добавила внезапно и откровенно. — Вызвать вам такси? — мне не очень хотелось, чтобы она уезжала, я так и не узнал ее имя. — Очень сложный вопрос, — на этот раз она рассмеялась обычно. — Я хочу уехать, но на вас очень приятно смотреть. Но вы гей, и я не смогу поставить вас в центр своих эротических фантазий на ближайшую неделю. Рик все же был прав. Но Рик об этом не узнает. — Почему? — я выдохнул дым. Выдыхал его так долго, словно вместе с дымом хотел выдохнуть что-то еще. Это было предложение, от которого я должен был отказаться по всем законам жанра. Оно было сделано мило, кокетливо, жена Коуфилда не рассчитывала ровно ни на что. Тогда зачем спросил, «почему» вырвалось быстрее, чем успел сообразить, кому адресовано. Если мне так надоел Рик, мог бы найти кого-то другого, молодого Рика, Рика до алкоголизма, это не так уж и сложно, в Рике никогда не было ничего выдающегося. — Почему не могу? — она дернула покатым женственным плечом и улыбнулась, сделала последнюю затяжку, задумчиво посмотрела на окурок в своей руке. Потом на меня. Отчасти она меня с окурком уровняла, но хитрая улыбка делала равенство не таким обидным. — Действительно. Это же моя фантазия. Пофантазирую, как вы меня целуете. Вызов брошен, слова вместо перчатки. Это может оказаться интересным. Или это может оказаться полным провалом. Возможно, это уничтожит мою, как теперь принято говорить, идентичность. Подорвет уверенность в себе, как теперь принято говорить. Уверенность в себе и идентичность на самом деле — это когда встает на того, кого хочешь, а не на того, кого нужно. Я ее хочу или она та, на кого принято, чтобы вставал? От волос пахло моими «Мальборо». От губ пахло сладко-вишневым. Она чуть отстранилась, я провел большим пальцем по линии подбородка. Сигарета дымила. Она мягко перехватила меня за запястье, развернула руку и затянулась. Потом уже сама поцеловала, выдыхая дым в мой рот. — И как тебя зовут, жена Коуфилда? — Спросишь при случае у Коуфилда. Отличается целовать женщину и мужчину? Странный вопрос. Мы были одного роста из-за ее босоножек на шпильках. С тонкими, почти невидимыми перемычками. Будь я посмелее и не было бы тут Рика, может быть, предложил бы ей поехать ко мне, снять все, кроме босоножек, и прямо сегодня посмотреть, что из этого выйдет. Посмотреть, как там поживает моя идентичность, порядком поистрепанная Риком и его неспособностью кончать пьяным. — Я не сравниваю. Моего имени она не спросила. Вернувшись к Рику, я допил свой коктейль. Вкус показался уже не настолько дрянным. Рик разглядывал меня с прищуром. — И куда вы поперлись под шумок? К ней подошел Коуфилд. Она улыбнулась, но не так, как улыбалась в переулке. Вместе они смотрелись действительно, как Мишка Гамми и принцесса Калла. Коуфилд был низким, толстым, отчаянно потеющим. Впрочем, прямо сейчас я слишком завистлив. Мой Рик тоже не блистал красотой. Я от него отвернулся. Я к нему за весь вечер и не поворачивался, если уж быть откровенным. — Покурить. Она искала Коуфилда, тот утащил ее сигареты. — А я? Меня почему не взял? — В другой раз. Жена Коуфилда вытянула из кармана мужа пачку с ментоловыми зубочистками и снова обернулась ко мне, блеснув напоследок улыбкой. Возможно, в ее мечтах я сотворю нечто большее, чем просто поцелуй. Давно не интересовался женщинами, но в ней что-то было. Возможно, «что-то» — всего лишь босоножки. Настроения анализировать не было, было настроение поехать домой одному. Но Рик не умел водить машину и заказывать такси, в принципе, ничего кроме как трахаться Рик не умел.***
Мне не пришлось спрашивать Коуфилда. Нашел на «Фейсбуке». На аватарке на жене Коуфилда была черная шляпа с шелковым бантом и широкими полями в сеточку. Я почувствовал совершенно неуместное возбуждение от банта и жадно затянулся. «Привет, принцесса Калла». Закрыл мессенджер и уставился в стену. Парочка легких фантазий пронеслись перед глазами. Я пытался понять, насколько сильно они отзываются в теле. Весьма. — Чего делаешь? — Рик выплыл с охапкой грязного белья. Сегодня был краткий период добродушия, я хотел было его испортить, но сдержался. — Жду ответа от жены Коуфилда, — а может быть, и не сдержался. Рик, кажется, растерялся. Он нахмурился — чертова складка — из охапки белья вывалилась белая футболка. Я наблюдал, как Рик корячится, чтобы ее поднять, и с большим трудом сумел не закатить глаз. — Это чего это вдруг? — Не знаю. Она забавная. Любит мишек Гамми. — Она не забавная. Особенно в шляпе с бантом. У меня не было женщины с пятнадцати лет — резко потерял интерес. Как тумблер щелкнул. Теперь что-то его выщелкнуло назад, не думаю, что уместно делиться такими инсайтами с Риком. — Ты спать собираешься вообще? Телефон провибрировал. — Посижу еще. — Ну, понятно. Понятно, что я Рика избегаю. Уже давно, может месяца два. С момента начала запоя стал мне глубоко отвратителен. Потом чувство несколько развеялось, но послевкусие так быстро не пропадает. «Здравствуй, оруженосец Кевин».***
Я хотел увидеть, как она идет. Я стоял у французских окон «Тhe Ledbury», почти сливаясь с черным переплетом, и смолил одну за другой. И жена Коуфилда появилась. Выплыла из спешащей толпы в прямом плотной ткани белом платье с двумя рядами пуговиц. Пуговицы были расстегнуты так, что, когда она делала шаг, правая нога оголялась до предела, а потом снова целомудренно запахивалась. Было приятно осознавать, что разрез предназначался для меня, а если конкретнее, то для моей руки. Я пошел навстречу, откинув окурок прямо к ногам хостесс у входа. — Чувствую себя избранной. Как Гарри Поттер, — на ней были черные туфли на шпильке, и мы снова оказались вровень. — Отчего же? — Заинтересовать гея настолько, чтобы он пригласил тебя в ресторан, — удел избранной. Я рассмеялся и предложил ей руку. Мы оба знали, что приглашение в ресторан закончится тем, что она будет стоять на коленях, а я буду стоять над ней. Впрочем, мы оба пытались этот момент оттянуть приличия ради. Я — отчасти из страха. Рик закатил омерзительную сцену со швырянием книг в мою голову. Уворачивался как мог, но одна — Шекспир — попала в плечо. Теперь я опасался, как бы не получить точно таким же, но метафизическим Шекспиром прямо по яйцам из-за того, что полез не в свое дело. Женщины красивые, но странные. У некоторых, как я недавно заметил, великолепные ноги. По крайней мере, у этой женщины, но она страннее всех, что я знаю, она жена Коуфилда. — Возможно, я просто плохой гей.***
— Ты рассказал Рику, куда идешь? — Это был совсем глупый вопрос мужчине, который поглаживал ее между ног и вылизывал шею. Я распрямился, но руку не убрал. В приватной кабинке под абажуром из страусиных перьев на диване с дорогой обивкой должны были сидеть мы с Риком, но вместо Рика сидела жена Коуфилда, и меня, и все мои части новый расклад устраивал. От нее пахло приятно, и между ног она была приятная, хотя раньше меня приводили в ужас все эти… выделения, назовем так. Сегодня посмотрел на это немного иначе — жена Коуфилда была от меня в восторге. — Конечно. А ты мужу? — Конечно, похвасталась даже можно сказать, — она пальцами подхватила из салата оливку и вложила ее мне в рот. Люблю оливки. — Очень удобно. — Коуфилд рядом с тобой выглядит убого. — Это экспертное или завистливое мнение? Я рассмеялся, она притянула меня назад к шее, к изящно выступающим ключицам. Мне нравилось, как на светлой коже раскрывается краснота легких укусов. — Экспертное, естественно. — Это то, что я думаю? — Ее рука оказалась именно в том месте, на котором должна была оказаться ещё на вечеринке. Было ещё время сбежать в созависимые объятия Рика и забыть все происходящее, как страшный сон. Только я отчего-то не сбежал. — А ты проверь, — у меня пересохло в горле. А когда сжала через брюки и навалилась, прижимаясь мягкой грудью, я почувствовал еще сильнее. Желание проверить, смогу ли я сделать это с ней. — Можно посмотреть? Хорош ли он эстетически, — она быстро облизнула губы, пальцы скользнули по внутреннему шву. — Можно. — А нас за такое не выгонят с позором? — жена Коуфилда посмотрела мне прямо в глаза, коричневый красиво подернуло поволокой. Я пожал плечами: — А зачем люди, по-твоему, ходят в приватные кабинки? — Обедать в тишине? Я сам расстегнул пуговицу. Она расстегнула ширинку, с остальным я помог. Стоило ей прикоснуться, как член встал как надо. Скорее оттого, что я представил как глубоко он может войти в ее глотку, чем от аккуратного поглаживания пальцев. Глотка — она такая, она самая гендернонейтральная часть тела. — Очень нравится. Очень красивый. Только меня смущает, у тебя уже брала женщина в рот? — Думаю, сейчас это случится в первый раз. Она рассмеялась. И обхватила губами. Я выдохнул и запрокинул голову, уставившись в потолок. Да. Хорошо. Когда заглатывают так старательно.***
— Ты все с женой Коуфилда чатишься? «не знаю, не чувствую себя на лыжах уверенно, у меня постоянно ощущение, что ноги вот-вот разъедутся, и я бахнусь лицом в снег. зная тебя, ты станешь смеяться, и мне придется избить тебя лыжной палкой, к чему нам такие драмы?» Я поднял глаза. Я пытался уломать жену Коуфилда поехать со мной покататься на лыжах. Что радовало — ее смущала езда на лыжах, а не езда на лыжах со мной. Рик мялся в дверях. Я затянулся. В последнее время я перестал обращать на Рика внимание, наверное, он был обижен. Хотя Рик всегда обижен. — Да. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Например? Рик молча развернулся и ушел на второй этаж, очень громко топая. Меня утомили его перепады настроения. Наверное, он что-то чувствовал, наверное, он беспокоился, но использовал беспокойство лишь для того, чтобы сидеть дома и страдать. Зато за время своего безделья он научился вполне съедобно готовить. Я за время его безработицы умудрился научиться трахать женщину. Наверное, это все же как велосипед, один раз получилось — больше не забудешь.***
Скандал не заставил себя ждать. Меня должны были напрячь пять звонков подряд от Рика, но Рик постоянно звонил и что-то требовал, изнывая от скуки. Но окончательно все расставил на свои места Коуфилд, налетевший на меня прямо посреди коридора. Его не смутило, что в коридоре были еще люди. Он кричал на меня исступленно и выглядел очень забавно. Мишка Гамми в ярости. Я смотрел поверх его головы, улыбался смутно знакомой девушке из менеджеров, чем взбесил его еще сильнее. — Это как называется?! Это как, мать твою, называется? Он тыкал мне в лицо смартфоном, на котором было открыто фото. Получился я хорошо, жена Коуфилда еще лучше. Другое дело, что происходящее на фотографии не походило на дружеские объятия. Моя рука была на ее плотно обтянутой горнолыжными штанами… Я перехватил Коуфилда за запястье, убирая дрожащий телефон от своего носа. Нос у меня правильной формы, и я планировал сохранить его в первозданном виде до старости. — Такой ты дружок?! Пидор хренов! — Я не совсем пидор хренов, если ебу твою жену уже полгода как, правда? Скорее уж бисексуал. Нос я сохранил без особых проблем. Коуфилд не смог с ним ничего сделать по причине скачка кровяного давления. Не могу сказать, что я сильно ему сочувствовал, но вызвать скорую секретаршу попросил. Не настолько уж я бессердечен.***
Жена Коуфилда вошла ко мне в кабинет своей прекрасной походкой в своих прекрасных босоножках, вбивая шпильки в мягкий ковер. Если бы она кричала, или угрожала, или плакала, я бы и правда расстроился, может, даже разочаровался. Но нет, она улыбнулась легко и непринужденно и захлопнула дверь, чуть не ударив Меган, мою секретаршу, по лицу. Вот ей стоило бы и правда форму носа чуть подправить. — Всегда хотела зайти без приглашения, извини за беспокойство. — Ничего, присаживайся. Она села в кресло для посетителей, положив одну длинную ногу на другую. Босоножка покачивалась удивительно ровно. Со стола скатился карандаш, но ни жена Коуфилда, ни я даже не дернулись, чтобы его поднять. Рик бы поднял. — Как Рик? — Рвет общие фотографии. — О. Скандал? — Страшный. Помнишь панорамное окно в сад? — Она удивленно кивнула, приподнимая аккуратные брови. — Теперь это дверь, стекло он разбил стулом. Как Коуфилд? — Борется с парализацией правой половины лица. У тебя тут можно курить? Я достал из верхнего ящика стола вейп и подтолкнул к ней по полированному дереву. — Только это, иначе сигнализация сработает. Жена Коуфилда задумчиво посмотрела на яркий пошло изукрашенный прямоугольник, а потом на меня. — Знаешь, я не привыкла жить одна. Я потянул прямоугольник к себе, глубоко затянулся, выдыхая лимонный туман, и пожал плечами: — Я никогда не жил с женщиной. — Не могу сказать, что я когда-либо жила с мужчиной, ты же видел Коуфилда. Я засмеялся: — Туше.