Мята и виски

Было невозможно отказать Чимину, насколько бы самому Тэхёну ни не нравилась идея посещения ночного клуба. И даже мысль о том, что он новый, а о нём уже ходила уйма слухов, не делала легче. Чимин тоже там ещё не бывал, да и войти туда сможет не каждый, так что выбор у Тэхёна был не так чтобы велик, когда Пак на манер веера обмахивал его лицо заветными пропускными, достать которые было целым приключением. — Ты хоть знаешь, чего мне стоило их раздобыть? — Чимин сидит перед ним и дуется, как ребёнок, чью прихоть отказываются выполнить с первого раза. Тэхён имитирует слабую улыбку, отчаянно стараясь поверить, что процент искренности в собственных действиях всё же выше в соотношении с притворством. Если бы не Чимин, Тэхёна бы уже давно заглотило прямиком с костями вселенское уныние и чувство собственной ничтожности. — Выканючить пропуск у брата своего парня? — душнит Тэхён, тем самым разрушая всю напускную драматичность тона голоса лучшего друга. Чимин старается как лучше, уже второй месяц бьётся рыбой о лёд, но не опускает рук в попытке вытащить Тэхёна из той глубины, в какую он сам себя загнал после измены любимого человека. — Хосок же сейчас там диджей, нет? Как этот клуб называется, ты говорил?.. — Тэхён прикидывается, словно не помнит названия, хотя делает он это лишь для того, чтобы подчеркнуть степень отсутствия интереса к подобным местам — и дело было отнюдь не в брате парня Чимина, Чон Хосоке. С ним было всё хорошо. Дело было в том, что Тэхён — чёртов тихоня, и ему бы лишний раз дома день провести, чем щеголять по клубам. Даже если у него будет такая зажигательная компания, как Пак Чимин. — Amygdala, — бурчит Чимин. — Вот. Я ж помню, что там было что-то с мозгом связанное. — Ну же! Твоей заднице действительно не помешало бы развеяться. Два месяца уже почти никуда не выходишь. Пора бы уже забыть того мудака и продолжить наслаждаться жизнью. В отличие от меня, ты снова можешь брать от неё всё, коль ты теперь свободная птичка. Тусовки, секс без обязательств… Господи, я почти уверен, что скучаю по жизни без отношений… — удручённо роняет вздох Чимин. — Брось Чонгука — и твои мучения закончатся, — простодушно пожимает плечами Тэхён. — Но Чонгук-и я люблю больше, — тут же принимается оправдываться Чимин перед ним. — Даже на свободу не променяю своего любимого сексуального копа. Ты знал, что игры в «полицейский-преступник» в постели повышают сексуальный интерес партнёров? Обожаю, когда он использует наручники не по назначению! — Я не совсем горю желанием знать, где и как твой парень использует наручники — без обид, — но, если я однажды сподоблюсь замутить с копом, я у тебя обязательно спрошу. — После расставания ты стал таким дотошным, снова упал в свои книги. Реальный мир не там, Тэхён. Он здесь. И ты проживаешь эту жизнь здесь, а не где-то между строчек. — Мне не нравится реальный мир, — Тэхён бормочет обиженно и обратно натягивает на голову одеяло, чтобы спрятаться от яркого солнечного света, благодаря Чимину льющегося через чистое от раздвинутых штор окно. — Хочу переродиться персонажем какого-нибудь любовного романа, где у всех всё должно закончиться хорошо. — Стань любовником какого-нибудь авторитетного гангстера Сеула — чем тебе не роман? Может, даже сериал снимут, если легендарно помрёте, — глумливо хихикает Чимин. — Главное, чтобы клин клином выбило. Сам знаешь, секс — настоящее лекарство для разбитого сердца. Ты уже два месяца без члена, Тэхён-а. Ума не приложу, как ты только держишься? — Ну я же не живу с самым сексапильным полицейским Сеула, который хочет тебя двадцать четыре на семь, — Тэхён откидывает край одеяла, чтобы покоситься на лучшего друга хоть одним глазком. — Мы найдём его тебе. — А как же гангстер? — Хочешь, мы найдём тебе обоих. Только вытаскивай давай уже себя из постели, пойдём подбирать тебе наряд, чтобы все у ног твоих этим вечером, нахрен, валялись. Ты так похудел за эти недели, что впрыгнешь в моё шмотьё. Одно радует: за «шмотьём» Чимина не нужно далеко идти, оно находится в шкафу в соседней комнате квартиры, которую они снимают напополам. Правда, не за горами день, когда «самый красивый и лучший» полицейский Сеула по имени Чон Чонгук перевезёт Чимина к себе, но Тэхён втайне надеется, что это произойдёт по крайней мере не прямо завтра, а то ему ещё нового сожителя искать, когда Чимин окунётся в мир совместной жизни со своей половинкой. — Обоих? — Тэхён и вовсе стаскивает с себя одеяло, меняя положение тела с горизонтального на наполовину вертикальное. — А не много ли? — Не много, — Чимин довольно ведёт его в свою комнату, обхватив запястье. — Заодно узнаешь о прелести секса втроём. Обещаю, тебе понравится. Сразу два таких крепких и могучих члена, да ещё и внутри… Что может быть лучше? — Иногда я так ненавижу твои откровения… И тебя не порвали? Чонгук знает, сколько всего у тебя было до него? — Тэхён скептически приподнимает бровь, тогда как Чимин принимается полностью перерывать весь свой шкаф в поисках лучшего одеяния для Тэхёна, чтобы этим вечером он был, нахрен, неотразим. — В руках партнёров, которые знают, что нужно делать, с тобой всё будет в порядке, ТэТэ. Мы мало говорим с Чонгуком о прошлых связях, и уважение к самому их наличию уже одна из самых прекрасных вещей в наших с ним отношениях. Мы не ебём друг другу мозги по напрасной ревности. Я просто знаю, что этот мужчина мой, и мне этого достаточно. Я люблю его больше большинства своих желаний, ведь он может дать мне всё, чего я жажду: защиту, любовь, радость лицезреть его кроличью улыбку, то непередаваемое чувство, когда просыпаешься, а он рядом, посапывает на соседней подушке, затем мы завтракаем и тут же ругаемся, как последние женатики, а затем трахаемся у него на кухонном столе в качестве примирения. Не думай, что я, демон-искуситель, встретил его невинным ангелом, стоящим на страже правосудия. Он обожает секс точно так же, как люблю его я. — Информация, в которой я особо не нуждался, — смущённо покраснев, проговаривает Тэхён. — Особенно та часть, где вы ругаетесь, а затем трахаетесь. Если бы. Если бы всё было так просто — все дыры отношений латались бы через постель. В прошлых отношениях Тэхёна было место сексу, но даже он не спас ситуацию от того, чтобы едва ли не в собственную годовщину встреч обнаружить, что твой любимый человек тебе изменяет. — Ты уверен, что этот клуб безопасен? — Не уверен. Но в этом же и всё веселье, — Чимин лукаво улыбается ему из-за дверцы шкафчика. — Но мелкие шишки преступной стороны Сеула вряд ли станут там устраивать какую-то перестрелку. Говорят, владелец этого клуба кто-то очень серьёзный. — Успокоил, — только и язвит в ответ Тэхён, громко хмыкнув. — Если что, мой сексуальный рыцарь на драндулете с мигалками примчится спасать меня, пьяненького, а заодно и повяжет несколько каких-нибудь барыг. — У тебя талант описывать места так, чтобы желание посетить их полностью исчезло. Чимин кидает на кровать парочку топов и узких джинсов с низкой посадкой. — Всё будет хорошо, верь мне, детка, — Чиминово подмигивание немного успокаивает, несмотря на то, что словам самого Пака в принципе верить очень даже не стоит. У него есть большой и невъебенно классный Чон Чонгук, который всем надерёт зад при удобном случае, заступившись за Чимина. А что до Тэхёна — он уже два месяца один, брошенный, и, если что, — в дерьме он окажется по самые уши. — Только не говори, что мне придётся напялить эту твою шубу, — Тэхён тупо смотрит на то, с каким зловещим блеском в глазах Чимин рассматривает вещицу на вешалке. — Почему с твоих губ всё звучит так, словно ношение этой шубки равно какому-то наказанию? Она же классная! Я был в ней, когда встретился с Чонгук-и… Она — как талисман удачи! — обиженно кусает нижнюю губу Чимин. — Ага, — Тэхён позволяет себе съязвить, — Чонгук в ту новогоднюю ночь принял тебя за мальчика лёгкого поведения, который всем давал за пять баксов за углом, и ошибочно отвёз в обезьянник в участке. Думаешь, я не помню, как ты грозился его убить, когда утром я пришёл за тобой? — Никто не без греха, — флегматично и гордо ведёт плечом Чимин, в пассивно-агрессивной манере защищая свою вторую половинку. — Зато наши отношения всегда с перчинкой. Он не ревнив к моему прошлому, но одно лишь знание того, что меня может хотеть кто-то, кроме него, делает с ним много интересных вещей. Шубка из искусственных тканей, не переживай, ни одно животное не пострадало, а я знаю, как ты над этим трясёшься. — Я не надену её. — Наденешь, — отрезает Чимин, не желающий больше слышать очередное Тэхёново «нет». — Чимин… — остаётся лишь испустить стон поражения. Будем честны, ему никогда не удавалось выигрывать в их словесном споре под давлением пристального и разбирающего тебя на балки взгляда Чимина. — Пожалуйста, не делай этого со мной. — Ты отправишься в клуб в ней, Ким Тэхён. Никаких серых свитерочков, ты меня понял? Сегодня ты будешь главной звездой в Amygdala — неподражаемым, несравненным, совсем немножко сексапильнее меня. Поверь мне, эта шуба приведёт тебя к любви всей твоей жизни! И на этот раз уже никто не посмеет тебе изменить! Я выжгу глаза шокером каждому, кто осмелится тебя обидеть. Чонгук-и всё поймёт и отмажет меня за убийство, если придётся. Тэхён всё ещё в ужасе от мысли, что Чимин действительно всюду таскает с собой электрошокер. Сумка Чимина действительно полна сюрпризов: там можно найти как вязанную крючком игрушку-брелок Hello Kitty, так и дорожный тюбик смазки, ведь никогда не знаешь, что случится уже через пять минут. Там от блеска для губ с ароматом персика до складного ножа и перцового баллончика с кастетом; извините, они живут в преступном мире, где тот, кто не знает, как обезопасить себя, становится тем самым чуваком, что в фильмах умирает первым. — Ты явно пересмотрел «Джинсы-талисман». У Чимина есть целый ритуал в случае расставания: тонна мороженого и коллекция плаксивых фильмов, чтобы усугублять своё состояние. Он вынудил Тэхёна посмотреть с ним всё, ведь искренне считает, что фильмы про любовь стимулируют слёзы и эмоции, которые Тэхён так долго после измены некогда «любимого» держал в себе. Вообще Чимин коллекционирует не только диски фильмов; у него имеется целая полочка дорогущих духов на все случаи жизни: если нужно очаровать, если нужно соблазнить, если нужно утереть нос. И есть тот самый, который позволит снова очаровать бывшего и утереть нос кому-то из нынешних партнёров той сволочи. Вернуть бывшего Тэхёну не нужно, но пахнуть он сегодня должен так, чтобы захотелось его всего съесть. Целиком. Но перед этим хорошенько так отжарить. — Только без ванили, а то я задохнусь прежде, чем доберусь до твоего клуба, — жалобно просит Тэхён, когда Чимин увлечённо перебирает свою бесценную коллекцию парфюмов. — Точно? Не хочешь быть сладеньким кексиком, что растает у кого-то во рту? Не Chupa Chups, значит? Молочный шоколад, знойная карамелька? — Если бы ты был консультантом в отделе парфюмерии, я бы попросил найти мне другого консультанта, — отшучивается Тэхён, но внутри он весь натянут струной. Не слишком ли всё это? Сладкие ароматы не его, они не подчеркнут его тёмные внутренние стороны. Другая часть Тэхёна не сладкая, она кислит, словно капля лимона, горчит и жжёт, как перечная мята. — Не бойся, — Чимин бросает взгляд на отобранную одежду, что сгрудилась на его кровати: топ без рукавов, до неприличия покромсанные ножницами джинсы, колготки в крупную сетку и да, тот самый блядский пидорский полушубок-талисман, что слегка обнажит плечо. Тэхён явно грозится поймать простуду, учитывая, что за окном всего лишь начало марта. — Чёрт, я мог бы уже стать миллионером, не будь у меня слабости коллекционировать духи. Я приобрёл себе даже парфюм Чонгука, чтобы вдыхать его, когда он не рядом, а я начинаю сильно по нему скучать. Тэхён опускает взгляд на подобранные аксессуары: серебряные ниточки тонкого ожерелья, пара массивных колец, несколько серёжек в форме полумесяцев… И цветные линзы. У них приятный, очень свежий, но в то же время ненавязчиво зелёный, мятный цвет. — Я придумал! — голосит Чимин и хватается за один из флаконов. Чуть позже Тэхён безнадёжно крутится у зеркала, когда Чимин навёл весь оставшийся марафет. Он и впрямь осунулся за последние недели настолько, что Чиминовы шмотки сидят на нём, будто они его собственные. Пропали милые щёчки — контур лица стал более чётким. Чимин точно знал, что и где нужно подчеркнуть, чтобы Тэхён, глядя на своё отражение, не раз отметил, насколько он, на самом деле, красивый. Подтянутый и тугой зад, плоский живот, длинные ноги и углубление ключиц. Волосы слегка взлохмачены, но чувствуются такими лёгкими, когда прикасаешься к ним пальцами — всё дело в муссе. На глазах самый мягкий smoky, мятный бальзам, придающий маленький блеск, приятно холодит губы. — Убийственно красив, — Чимин опускает свой подбородок ему на плечо, подойдя со спины и продев маленькие ладони под опущенные вдоль руки Тэхёна, чтобы приобнять того за тонкую талию. На талии, кстати, виднеется тонкая цепочка со стразами — часть элегантной портупеи, что прячется под тканью белого топа. — Если я загремлю в обезьянник по подозрению в предоставлении сексуальных услуг, я тебя убью, — слова Тэхёна не похожи на угрозы, даже если он отчаянно хочет так звучать. — Если тебя арестует какой-нибудь горячий коп, ты этому даже возрадуешься, — проговаривает Чимин, наконец выпуская его из объятий. — Выматеришься на него, а потом присмотришься — и тебе захочется, чтобы его наручники приковали тебя снова, но на этот раз уже к изголовью вашей с ним постели. К тому же такой была моя история любви. Твоя будет другой, но не менее интересной. Тэхёну хотелось бы в это верить. — Отныне в твоей жизни больше не будет места для памяти о том подонке Джэхёке, что бросил тебя. Ты больше не тот серый мышонок Ким Тэхён из книжной лавки в конце улицы. Ты тигр, и ты голоден. И сегодня ты вышел на охоту. Повтори за мной. — Что это за приступ аффирмации? Для тигра я надел немного не те линзы. — Не порть момент. Повторяй, — с нажимом просит его Чимин. Тэхён сдавленно вдыхает, а затем что-то внутри — что-то, что было спутано в узлы, — наконец развязывается. Он снова вдыхает, выдохнув. Немного легче. Глаза смотрят на своё отображение в зеркале, зрительный контакт с самим собой умножает силу ощущений, что дарят произносимые слова: — Я тигр. Я голоден. И сегодня я вышел на охоту. — Так держать, мой мятный тигрёнок!

***

Amygdala выглядит без преувеличения роскошно и дорого. Одни только вышибалы у входа выглядят как представители той самой мафии — Тэхён склонен верить, что владелец клуба и впрямь может оказаться далеко не последней персоной, правящей Сеулом. Пока они с Чимином стоят на улице в километровой очереди, Тэхён успевает раз сто проклясть и пожурить себя за конечное решение согласиться на приключения, предложенные Чимином. Если днём температура была ещё куда ни шло, то вечером изо рта всё-таки змейкой валит пар от выдоха. Он дико замёрз, и даже не сразу находит в себе энергию отогреться, когда два тёртых амбала, проверив их пропускные, наконец разрешают им войти в стены Amygdala. И это место сочетает в себе всё: роскошь, стиль и комфорт. Старинные ноты классицизма, декоративные экспонаты кажутся настоящим произведением искусства. Свет неона то мягкий и нежный, то насыщенный и плотный, даже голова немножко кружится. Воздух здесь имеет неброский аромат освежителя — вентиляция прекрасно выветривает запахи потных танцующих тел, что были уже под градусом. — Шампанское? — им любезно предлагают, как новоприбывшим, вместе с парочкой необычных закусок на золотом блюдце. Шампанское — отнюдь не Тэхёнов напиток, но за хрустальную ножку он хватается ради приличия. Чимин, распробовав алкоголь, изумлённо мычит, пока глотает всю жидкость, что была во рту. — Чёрт! Оно такое изысканное! Держу пари, такой алкоголь не купить в обычном отделе спиртного! Класс! Вот это я понимаю, сервис! Мрамор с прожилками дорогих металлов, картины в толстенных узорчатых рамках, красное дерево. — Здесь, наверное, даже писсуары сделаны из золота, — Тэхён продолжает бросать пытливый взгляд на вычурные элементы декора. — Не знаю, сколько почек нужно продать, чтобы построить это место. — Вряд ли у одного человека столько будет. Клуб состоит из нескольких этажей и небольшой сцены, на которой уже задаёт тон Чон Хосок, он же JHope — один из самых известных диджеев Сеула и по совместительству родной хён старшего офицера Чон Чонгука, «Супермена» Чимина. Ближе к источнику звука располагается танцпол, а вдоль стен находятся столики. Чимин подводит Тэхёна к свободному из них и воодушевлённо озирается по сторонам. Тэхён старается не думать о количестве чужих липких взглядов, приставших к нему патокой. Он не привык быть источником настолько огромного внимания, но Чимин сегодня прям постарался на славу, поработав над образом. Неужели эта чёртова шубка и впрямь притягивает удачу? Он старается не шевелиться особо — не то чтобы он был способен пуститься в беззаботный пляс с пробкой в заднице. Чимин настоятельно рекомендовал ему подготовиться, ведь а вдруг «контакт», и Тэхён решил не игнорировать и не пренебрегать распоряжением. Мало ли с кем он сегодня уйдёт, нельзя предусмотреть, как именно с ним будут обращаться, если он сподобится поехать к кому-то провести ночь. — Здесь так хорошо… Тэхён прослеживает взгляд Чимина, устремлённый на балконы второго этажа, усеянные приватными и во истину элитными VIP-ложами, которые персонал обслуживал отдельно. — Наша сегодняшняя задача — попасть туда, — осторожно информирует его Чимин, невзначай указывая пальцем на рандомный балкон. — Зачем? — Если мой мятный тигрёнок перед кем и раздвинет сегодня ноги, так только перед одним из тех богатеньких говнюков. — Мне бы и быстрый перепих в туалете подошёл, — закатывает глаза Тэхён, скрестив на груди руки. — Не удивлюсь, если где-то над рулоном туалетной бумаги в одной из кабинок так заботливо будет находиться пачка защитных резинок и бутылочка смазки. По-моему, в этом месте возможно всё. — Ну, раз здесь возможно всё, то и мы можем попасть в какую-нибудь VIP-ложу, — подбадривает его Чимин. — Твоя задница заслуживает гораздо большего, чем просто перепих в туалете. Позволь желать себя всем, кому ни попадя, но отдайся только лучшим. — Именно так ты выбрал Чонгука? «Отдался лучшему»? — Нет, — улыбается ему одним уголком губ Чимин. — Там до секса была ненависть. Я буквально встретил по его вине Новый Год в долбаном участке. — Ну, — смеётся Тэхён, радушно хлопнув его по обманчиво хрупкому плечу. — Зато ты нашёл своего «Супермена», своего супер-мега крутого полицейского. Сам знаешь, во Вселенной действует закон равновесия: ты должен что-то отдать, чтобы что-то получить. И, по-моему, ты выиграл эту жизнь, когда встретил своего старшего офицера Чон Чонгука. — Если закон равновесия Вселенной действительно работает, значит, и мои труды должны окупиться, и твой мятный листик сегодня сорвёт крупная рыба. Нет. Даже две. Я обещал тебе двух мужиков. Не выгорит с одним, всегда второй будет про запас. — Почему в твоей жизни всё так легко? — Потому что я не усложняю её себе лишними мыслями и бесконечными вариациями «а что, если». Видишь цель — даже не думай сворачивать в сторону и засматриваться на что-то другое. Иди к ней и прекращай думать о миллиардах причин, почему тебе не стоит это делать. Твоё сердце хочет этого? Подари это ему. Твоё тело жаждет этого? Дай это ему. Твоя душа тянется к чему-то? Не откажи ей. Герои романов, которые ты читаешь, Тэхён-а, так и поступают. Они слушают себя и делают так, как велит им что-то внутри. Тэхён опускает взгляд, слегка смутившись. Ну да, в книгах все, даже второстепенные персонажи, живут интереснее, чем он. — Ладно, хватит с меня сегодня философии. Хочу выпить и, может, потанцевать, пока Чонгук не прикопался, почему я до сих пор не дома, — Чимин расслабленно откидывается на плече Тэхёна, но уже через несколько мгновений он группируется обратно, чтобы приподняться и отправиться наводнять собой бар. — Счастливый, — Тэхёну завидно от такого положения вещей. — Я могу только напиться, но танцы мне сегодня вряд ли пойдут на пользу. Не то чтобы Тэхён в принципе не мог, однако амплитудные движения собственного тела будут шевелить в нём пробку, а та будет задевать и лишний раз стимулировать чувствительные места. А Тэхёну не надо заранее быть возбуждённым просто только от одного этого. Он хочет, чтобы пожар в нём развёл другой мужчина, с которым, как он надеялся, ему удастся этой ночью забыться. Становится немного одиноко, когда Чимин оставляет его одного. Ему действительно малость неуютно от тех сальных взглядов, какие он получает со стороны. Это вынуждает Тэхёна не фокусироваться на ком-то конкретном, бегло оглядывая окружение в ожидании Чимина. Пока его глаза не останавливаются на мужчине у балкона чуть левее и выше геолокации самого Тэхёна. Отсюда плохо видно конкретные черты лица, но Тэхён безошибочно может отметить длинные чёрные волосы, наспех прилизанные назад. Дорогая рубашка, кожаный плащ — одна его аура пробуждает всех муравьёв, что спали глубоко под кожей Тэхёна. Голова опущена вниз, взгляд зафиксирован на нём, на Ким Тэхёне, больше известном в своих кругах как непримечательный продавец книг в книжной лавке вниз по улице от здания, где он и Чимин снимают квартиру. Тэхён смотрит на мужчину в ответ достаточно долго, чтобы понять: давно его так мелко не потряхивало от одного лишь чужого взгляда. Кажется, даже собственный бывший так не смотрел. Тёмными глазами, полными желания. — Потанцуем? — рядом с ним оказывается достаточно яркий и привлекательный молодой парень, которому с виду с натяжкой дашь двадцать. Сиреневые волосы, топ на жемчужных пуговках, короткие джинсовые шорты. Он точно не выглядит кем-то, кто мог бы уже через пять минут вмять Тэхёна в стенку туалетной кабинки. Однако отрицать нельзя, он смотрится хорошо с этим шиммером на коже и неоновыми стрелками у век. — Я не танцую, — коротко отвечает ему Тэхён. Взгляд снова косит наверх, к тому балкону, где всё ещё стоит тот невероятно красивый мужчина, который, кажется, на порядок старше Тэхёна. Вот только в нём имеются существенные изменения: волосы больше не битум, а настоящая платина, чуть короче прежнего; больше на нём нет никакого кожаного плаща — только рубашка другого цвета с подкатанными рукавами, что обнажают мускулистые прекрасные руки. Глаза Тэхёна увидели Рай. Но что насчёт того, почему он выглядит иначе, даже если взгляд тот же: интенсивный, зазывающий, магнетический и любопытный? Их двое? — А хотя, знаешь, может, совсем немного. — Как скажешь, красавчик. Тэхён находит взглядом Чимина — тот всё ещё ждёт их напитки у бара, — а затем прытко возвращает взор на балкон, где статный мужчина, отпивая из гранёного стакана отменный виски с парочкой кубиков льда, что-то говорит на ухо человеку из персонала ночного клуба. Рука незнакомца опускается на Тэхёново бедро, и, возможно, всё не было бы настолько неловко, если бы это была рука Чимина. Тэхён двигает бёдрами в такт, подавляя стон и прикусывая губы — пробка медленно шевелится внутри него из стороны в сторону, заставляя его сорваться на хриплый выдох. Чёрт. Дурная была затея, он так и знал. Хрупкий мальчишка с лавандовыми волосами стоит к нему достаточно близко, чтобы они соприкоснулись лбами. В такой близости в доступе Тэхёна имеется и возможность вдохнуть его запах. Он пахнет как раз теми самыми конфетами, какими так не хотел пахнуть Тэхён. Слишком сладко, можно задохнуться. — Ты очень красиво выглядишь, — обращается к нему его временный партнёр по танцу. А Тэхён уже едва выдерживает и мечтает, чтобы трек поскорее закончился. — Спасибо, — сначала он отвечает коротко, на натужном выдохе, но затем в качестве отвлечения продолжает: — Если ты думаешь, что мы переспим, то поспешу тебя разочаровать. Я люблю мужчин постарше и покрепче. Таких, как тот, на балконе, с руками настоящего бога. — Не беда, — улыбается ему паренёк. — Я, конечно, хотел бы тебе, такому красивому, хотя бы отсосать быстренько, но потанцевать с тобой уже хорошо. Ты здесь самый желанный человек этим вечером. Подождите, это из-за шубы? Она настолько волшебна? Да Тэхён в ней как последняя блядь выглядит, а тут все вешаются и слюни пускают. — Ты привлекаешь к себе внимание вне зависимости от пола и ориентации, — продолжает незнакомый пацан. — Не переспим, так хоть потанцуем. Я буду счастлив уже хотя бы от этого. — Я так на тебя подействовал? — И не только на меня. Только у большинства кишка тонка подойти к тебе. Тэхён бы сейчас рассмеялся. Знали бы все они, кто он без этой шубы, без этой портупеи со стразами и мятных линз. Он просто продаёт книги, в которых хотел бы жить, и в обычной жизни он самый обыкновенный человек, который мечтает о яркой любви, где ему больше никогда не сделают больно и ни за что не изменят. Когда текущая мелодия наконец заканчивается, а Тэхён только дочитывает про себя богу молитвы, незнакомец коротко чмокает его в щеку в знак благодарности. — Надеюсь, сегодня ты найдёшь того, кого ищешь, красавчик, — желает ему на прощание парень с сиреневыми прядками. — С-спасибо. Чуть погодя, к нему с напитками возвращается Чимин. — Ну и ну. Стоило мне отойти, а ты всё-таки вышел танцевать. — И тут же пожалел. Чёртова пробка, терпеть её не могу, — раздражённо цедит Тэхён, ёрзая на мягком диванчике у их столика. — Скажи, с ней классно танцевать? — с сияющими глазами мягко толкает его в плечо Чимин. — Чонгук как-то повёл меня на вечеринку его друзей на катере, а я весь вечер скулил из-за дистанционно контролируемого вибратора в моей заднице. Пульт, разумеется, был у него в кармане, и он развлекался, как хотел. — Вы сумасшедшие извращенцы, отвечаю, — Тэхён наклоняется вперёд к столу, где стоит его мохито. Больше, больше мяты, детка. — Теперь понятно, почему ты сказал, что он не был невинным ангелом, когда вы встретились. Ты просто встретил кого-то, кто такой же отбитый и повёрнутый на сексе, как и ты. — Сказал человек, который собирается сесть на два члена, — Чимин демонстративно закатывает глаза, фыркнув и заткнув себя соломинкой, через которую потянул свой коктейль. — Я не говорил, что собирался. Я лишь сказал, что не исключаю такую возможность. — Ещё бы. Тебя сегодня здесь хочет каждый второй. — Начинаю думать, что эта твоя идиотская шубка действительно волшебная, — Тэхён закидывает в рот дольку лайма, что украшала его высокий стакан. — Видишь? А я говорил, — хвалится Чимин. — И не называй её идиотской. Я искренне верю, что она свела меня с Чонгук-и. Он остался со мной, даже когда я снял её. — Это потому, что, если даже магия рассеется, ты всё равно останешься пиздецки красивым и обаятельным, и, не будь мы оба снизу, я бы, может, одно время даже хотел тебя. Ты же Пак Чимин. Сколько себя помню, тебя всегда и все хотят, что бы на тебе ни было. А я всего лишь скучный и серый мышонок Ким Тэхён, которому нравятся книги больше собственной жизни. — В твоих книгах нет меня, — Чимин мягко кладёт свою ладонь Тэхёну на коленку. — К тому же не тебе судить себя. Ты не видишь себя со стороны. Ты прекрасный, Тэхён. Ты умный, добрый, у тебя большое сердце. Ты терпишь все мои непристойные россказни и меня самого с моим-то скверным характером. Ты смешной, острый на язык, когда это нужно. — Ну да, — остаётся только печально усмехнуться. — Видимо, от того, насколько я смешной, меня и бросили, неоднократно изменив. — Забей на Джэхёка. Он и волосинки твоей не стоит. Ты слышишь? Ты красивый, уверенный в себе, а этот осёл даже не знает, кого удосужился потерять. Закончить разговор им не дают — работница клуба с дежурно-сдержанной и скромно-приветливой улыбкой просит у них прощения за то, что прерывает их диалог: — Приношу извинения за то, что отвлекаю вас, господа, но мне было велено доставить эти напитки к вашему столику, — негромко сообщает им женщина, разодетая строго по рабочему дресс-коду. — Что это? — недоверчиво косится на два коктейля Тэхён, и Чимин тут же подхватывает волну его подозрительности: — Мы ничего дополнительно не заказывали. — О, — улыбка официантки становится чуть шире по мере того, как она в непринуждённой манере объясняется перед гостями клуба, — это эксклюзивные коктейли из ассортимента нашего бара, комплимент от двух джентльменов из с той VIP-ложи, — и невзначай кивает головой в нужном направлении. — Господа просили передать вам ещё, что приглашают вас подняться к ним и составить им компанию, но они поймут, если вы откажетесь. Это тот самый балкон, который Тэхён не мог уже какое-то время мысленно отпустить. Он поднимает взгляд, а в глазах начинает двоиться, ведь они оба там: и тот мужчина, что в кожаном плаще, и тот, который в одной тёмно-серой рубашке с подкатанными рукавами. Близнецы? С Тэхёном делается что-то странное внутри, ведь они оба смотрят в его сторону. — Приглашают? — Чимин прикидывается дурачком, чтобы немного потянуть время и дать себе и Тэхёну подумать над предложением. — Нас? — Вас. Если таков был план — попасть наверх, — то они более чем справились. Однако Тэхён не спешит подниматься. Он смотрит на балкон сверху, а затем смущённо отводит глаза, затрепетав длинными ресницами, чтобы, спустя пару мгновений, снова стрельнуть взглядом наверх. — Я пойду, если ты пойдёшь, — ласково шепчет ему на ухо Чимин. — Помни, мы здесь ради тебя. Если ты заинтересован, не позволяй своему разуму хоть на секунду создать для тебя хоть одну причину, почему подниматься туда не стоит. Что бы ты ни решил, всё в порядке, ТэТэ. Поддержка Чимина играет не последнюю роль в его смелости. Хочет ли он туда? Он определённо до безобразия заинтригован, но в то же время ему немного боязно. Двое с виду таких одинаковых и таких разных мужчин стоят там, ждут его реакции, его ответа, его присутствия рядом. Будь что будет. — Мы с благодарностью принимаем предложения этих джентльменов, — голос Тэхёна немного дрожит от предвкушения, однако спину он держит ровно. — Я горжусь тобой, — последнее, что шепчет ему на ухо Чимин, прежде чем они окончательно покидают свой столик, чтобы присоединиться к двум мужчинам в VIP-ложе. Тэхён поправляет полушубок, накидывая его на обнажённое плечо. Возможно, прежде чем подняться туда, к ним, ему стоило бы посетить уборную, убедиться, что не размазались тени на веках, нанести слой мятного блеска на губы… Но обратного пути уже нет. — Первого и второго господина Мина обрадует ваш ответ. Они ценят то, что вы приняли их предложение. Мин. Их фамилия Мин. — Чонгук не будет против того, что ты зависнешь в компании других, незнакомых тебе мужиков? — на всякий случай уточняет у Чимина Тэхён. — Он знает, что я в клубе среди других мужиков. Так или иначе, немного ревности не помешает — будет знать, как работать допоздна и проводить без меня целый день, — и ответ Чимина даёт понять, что существенной беды их выбор навлечь не должен. Когда они, поднявшись, наконец достигают нужного балкона, персонал, обслуживающий двух мужчин, учтиво кланяется новым гостям. Диваны в приватном ложе выглядят ещё роскошней, они обтянуты явно дорогой кожей, а дизайнерский стол перед ним буквально ломится от всяких изысканных вкусностей, которые точно будут не по карману простому смертному. Эти двое мужчин, близнецы, явно не простые люди. Тэхён смотрит сначала на одного: платиновые волосы, серая рубашка из дорогих тканей с парочкой расстёгнутых у шеи пуговиц, наручные золотые часы, строгие чёрные брюки на ремне и люксовые итальянские туфли. Черты лица одновременно мягкие и мужественно жёсткие: лёгкая полуулыбка достаточно нежных на вид губ до невозможности ярко контрастирует на фоне острого хищного взгляда маленьких тёмных глаз. — Добрый вечер, — этот мужчина галантно берёт Тэхёна за руку, оказавшись напротив, а затем подносит ладонь к своим губам и ц е л у е т, мать его, не разрывая зрительного контакта. Тэхёну кажется, он сейчас откинется от самого только данного жеста, ведь встретить такое сейчас где-либо, кроме книг и фильмов, практически нереально. — Меня зовут Мин Юнджун. Юнджун. По реакции Чимина можно заметить, что он удивлён не меньше. — Т-Тэхён… — слабо отзывается он, представляясь незнакомцу. — Я Ким Тэхён. — Ким Тэхён… — только и вторит его имя Мин Юнджун. И если колени Тэхёна и так подкашиваются от манер и внешности одного близнеца, второй и вовсе заставляет Тэхёна забыть, как дышать. Длинные прядки чёрных волос, губы блестят от только-только выпитого глотка виски. Он не улыбается, но взгляд настолько же тёмный, сильный, как у его брата. На одном глазу от бровной дуги до скулы тянется шрам, который умудрился не задеть глазное яблоко — это не делает второго мужчину менее красивым, скорее, придаёт лишь больше харизмы и огня к той ауре, какую он излучает. Тэхёну кажется, он вот-вот задохнётся, не в силах оторваться то от одного, то от второго брата. — Мин Юнги, — второй из них достаточно краток в своих словах, но интригует не меньше. Юнги. Юнджун и Юнги. — Пак Чимин, — Чимин улыбается Юнджуну, когда на его маленькую ладонь тоже опускаются губы мужчины в акте приветствия, однако Тэхён не упускает из внимания то, как торопливо метнулся взгляд Юнджуна обратно к нему. — Нам с братом очень приятно, что двое таких красивых мальчиков решились составить нам компанию. Мальчики. Ну да. Эти мужчины минимум лет на десять старше их с Чимином, если учесть, что Тэхёну в декабре только стукнуло двадцать четыре. Для них они, конечно же, м а л ь ч и к и. И сам этот факт будоражит Тэхёна. Он делается таким маленьким под их внимательными, изучающими взглядами. — Пожалуйста, присаживайтесь. И Тэхён с Чимином скромно находят себе место на диване. — На нашем столе достаточно много еды, так что угощайтесь, — в основном темы разговора с ними завязывает Юнджун. Юнги же сидит рядом и молчаливо курит со стаканом спиртного в руке, внимательно слушая их. Тэхёну кажется, он уже множество раз пойман с поличным на бесстыдном рассматривании деталей в каждом из братьев: от сигареты в длинных узловатых пальцах с короткими ногтями до таких же пальцев, что вылавливают из блюда тигровую креветку за хвостик. — Но, если вам хочется чего-то особенного — не стесняйтесь, вам мигом это принесут. — Думаю, мы пока в порядке с теми коктейлями, какими вы, господа, нас с Тэхёном угостили. И Тэхён лишь кивает, подтверждая слова Чимина. — Не переживайте, мы с братом хорошие люди, — подключается негромко Юнги, мягко выпустив дым в другую сторону от стола. — Мы не станем пользоваться вашим беспомощным положением, если вы напьётесь. Обещаем не приставать. — Ну, не знаю, отвечай за себя, братец, — заигрывающим и низким тоном елейно мурлычет Юнджун. — Не каждый вечер встречаешь такой изумруд. — Зато мы с Тэхёном можем приставать к вам, как напьёмся, — кокетливо хихикает Чимин, поправив ворот короткой кожанки красного цвета. — О как, — усмехается Юнджун на эти слова. — Тэхён становится даже разговорчивей меня, — делится с ними секретом Чимин, и Тэхён клянётся — в глазах близнецов блестит что-то опасное, как только им раскрывается тайна. Несмотря на нескончаемый поток бесстыдного флирта, Чимин остаётся на удивление верен Чонгуку, даже если находится в состоянии полного опьянения. Он никогда не соглашается на что-то большее и в определённый момент гордо заявляет, что у него уже есть любимый мужчина. Даже сейчас он всё тонко чувствует: понимает, что близнецы заинтересованы в Тэхёне больше, чем в нём, но это даже хорошо. Он здесь ради Тэхёна; всё идёт так, как и задумывалось. Завязывается непринуждённая беседа по мере того, как опустошаются их коктейли. Алкоголя в них как раз достаточно, чтобы Тэхён почувствовал себя смелее, но был в состоянии совладать с мыслями. Каждый из близнецов в тот или иной момент одаривает его внимательным взглядом, от которого Тэхёну становится неимоверно жарко. Он даже не знает, кого из них ему хочется больше: с красивым изъяном в виде шрама — прямолинейного, достаточно строгого, но адски притягательного, — или до мозга костей джентльмена с волосами-платиной, игриво-дружелюбной улыбкой, в глазах которого пляшут бесы? Они оба вызывают в Тэхёне дрожь коленей. Они оба вызывают в нём бурю самых непредсказуемых желаний. — И что же вы, такие прелестные создания, делаете сегодня этим дивным мартовским вечером здесь, в клубе? — тон и ноты Юнджуна всё ещё приятный мёд. Тэхён даже не уверен, что будет способен здраво расценить каждого из близнецов Мин и присвоить кому-то первое место. Его одинаково сильно, хотя и так по-разному ведёт от них обоих: от того, насколько обходителен Юнджун, демонстрирующий прекрасные манеры; от того, насколько прямолинеен и достаточно груб в своём поведении Юнги. Первый так красиво бы занимался с ним ванильной любовью, как в книжках. Второй бы грязно разложил его прямиком на этом столе, как в горячих порно. Тэхёну улыбаются обе эти идеи: быть изумрудом для поклонения в руках одного и мальчиком для слома в руках другого. — Отмечаем свободу Тэхёна, хотя он сам предпочитает называть это иначе, — Чимин в слегка разнузданной манере перекидывает руку и приобнимает Тэхёна за плечо. — В его жизни стало поменьше уродов, а вот это мы и празднуем. — Свободу? — Юнги переспрашивает на всякий случай, тогда как его брат заканчивает за него уточнение: — Ни разу не поверю, чтобы такое сокровище мог кто-то оставить. Назови-ка нам имя того, кто тебя обидел, Юнги с ним тотчас же разберётся. — Да без проблем, — мужчина со шрамом лишь меланхолично пожимает плечами. — Он в прошлом, — убеждает их Тэхён. «А вы — вы моё будущее на ближайшую ночь», — как он надеется, но придерживает в голове чисто для себя. Чимин отвечает на сообщение Чонгука и тут же откладывает телефон. — Всё хорошо? — шепчет ему на ухо Тэхён, немного тревожась. — Да. Чонгук-и просто бесится, что я не отвечаю на его звонки. Спрашивает, когда я вернусь, — Чимин отвечает так, чтобы реплика была слышна лишь Киму. — Он уже хочет, чтобы я здесь закруглялся, хотя само веселье только началось. Тэхён метает быстрый взгляд к двум мужчинам, что обмениваются парочкой слов с обслуживающим персоналом. По углам от ложи стоят до четырёх крепких мужчин — видимо, охранников первого и второго господинов Минов. Если Юнджун выглядит как какой-нибудь магнат, управляющий внушительной компанией, то образ Юнги заставляет Тэхёна теряться в догадках. Шрам на лице, на одной из рук виднеются засохшие корочки некогда разбитых костяшек… Если один брат выглядит так, словно боится замарать руки, то другой — словно для него нет никаких проблем в том, чтобы выполнить «грязную работу». — Вы не подскажете, до скольки работает этот клуб? — Тэхён осторожно обращается к работнице ночного заведения, но, прежде чем она успевает ответить, это за неё делает Юнги: — Сегодня он работает столько, сколько мы с братом того захотим. — Правда? — наигранно удивлённым тоном переспрашивает Чимин. — Так бывает, когда ты владелец Amygdala, — хрипит Юнджун, вытащив из пачки сигарету, зажав её в зубах и поднеся к кончику дорогую зажигалку, чтобы подкурить; оранжевые тени тут же подсветили тьму в его глазах, и Тэхён на секунду увидел карие, почти чёрные радужки, обнимающие маленький зрачок. Что? Этот клуб принадлежит им? — Вы владеете Amygdala?! — Ага, — молвит Юнджун, — и ещё несколькими ночными клубами, типа Shadow в Пусане, Moonlight в Кваджу и SDL в Тэгу. — Мой брат явно от скромности не умрёт, — Юнги закатывает глаза и отводит взгляд. — Моё имя в строчке «совладелец» вписано чисто по прихоти Юнджуна. Баловаться ночными клубами как способом инвестирования денег семейного бизнеса — сугубо прерогатива моего младшего брата. — Спасибо, что ещё раз напомнил, что не поддерживаешь моё хобби, мой большой старший брат, который пытается учить меня жизни, хотя по факту между нами всего час разницы в возрасте, — переводит всё в шутку Юнджун, чьё эго явно было поглажено лишним вниманием к его «детям». — Не благодари, — язвит Юнги в ответ. — Если ты не коллекционируешь ночные клубы, то каково твоё хобби? — Тэхён с интересом косится на старшего близнеца Мина, на мужчину, что порядком старше его, Тэхёна. Раз на то дело пошло, то и обращаться к каждому из них нужно на «Вы». Уважительно. С обожанием. Произносить томимым шёпотом. Господин Мин. Г о с п о д и н Ю н г и. Г о с п о д и н Ю н д ж у н. — А ты не испугаешься, если я тебе поведаю, малыш? — что-то опасное искрит в его голосе, проносится во взгляде. Тэхёна передёргивает, и он не может чётко определить первопричину: это страх или азарт. Угроза или подстёгнутый интерес. И он решает рискнуть: — Я не боюсь, — смело выпаливает он на одном дыхании. И Юнги впервые дарит ему довольную полуулыбку. — Когда-нибудь Юнги тебе расскажет, если сочтёт нужным, — объясняется вместо брата Юнджун. — А к чему это вы о времени спросили? Уже собираетесь покинуть нас? — с театральной грустью интересуется мужчина. — Мы думали, останетесь на тортик. Телефон Чимина опять вибрирует, но он прячет его в сумку. — Тортик? По какому поводу? — он тут же вступает в разговор, игнорируя звонок от Чонгука. — Мой брат не придумал ничего лучше, чем отпраздновать наш с ним общий день рождения в его клубе, — ведёт плечом Юнги. — Только не говори мне, что ты жалеешь, — Юнджун продолжает мягко, но по взгляду на брата можно понять, что он слегка раздражён. — Ещё какое-то время назад жалел, но сейчас ситуация изменилась, — и его глаза встретились с Тэхёновыми. — Люблю дни рождения! — немного по-детски лепечет Чимин. — И сколько же вам сегодня? — Мы зрелые мужчины, — Юнги качает головой и, словно в ознакомительных целях, тянется к бутылке виски на столе. — Этот алкоголь — наш ровесник. Тэхён присматривается к этикетке и находит дату. И действительно. Они зрелые мужчины в самом расцвете своих сил. Им тридцать семь. С ума сойти. Тэхён на их фоне такой молодой, почти юный. Свежий, как листик мяты, который Юнджун медленно жуёт, чтобы избавиться от запаха сигарет. Ещё никогда его любовь к мужчинам постарше не была настолько острой, как этим вечером. Он не знает, перед кем из них опуститься на колени ему хочется больше: перед Юнги или Юнджуном? Они оба двигают в нём что-то совершенно базовое. Такого с Тэхёном ещё не бывало. Очень скоро выносят только что упомянутый торт, изготовленный лучшими кондитерами Сеула. Внутри него оказывается настоящая девушка — Тэхёну даже кажется, что он видел её по телевизору. Длинные волосы, красивая мордашка, идеальные параметры фигуры — айдол-группа, в которой состоит девчонка, находится на пике популярности. Теперь Тэхён точно уверен в существовании чёрной стороны шоу-бизнеса. Девушка, выпачканная в креме, подползает к Юнги на четвереньках. — Первый и второй господины Мины, меня прислал Ваш дядя в качестве подарка на ваш день рождения, — в её голосе слышится наигранная покорность. Девушка не смотрит в глаза никому из них, несмотря на то, что хорошо контролирует тело от дрожи. Должно быть, ей холодно, она ведь полностью обнажена. И вот через это приходится проходить айдолам ради славы? Представать, в чём мать родила, перед важными шишками нации? Тэхён отводит глаза, ему не хочется наблюдать за тем, как продолжительно её рассматривает Юнги. Она красивая, её фигура не может не очаровать. Черты её лица очень нежные, привлекательные. Юнджун тоже поглядывает на свой подарок. Атмосфера немного напряжённая, и только Тэхён с Чимином тихонько ждут того, чем это обернётся. В итоге Юнджун подаёт неброский жест одному из своих телохранителей, понятный лишь высокому мужчине в строгом костюме. Тот кивает и скидывает с себя пиджак, осторожно набрасывая его на худые плечи девушки, чтобы та смогла прикрыть наготу, после чего помогает ей подняться с пола на ноги. Тут-то Тэхён и понимает, насколько на самом деле влиятельные и серьёзные перед ним люди. — Мы тебе ничего не сделаем, — даёт ей обещание Юнги. — Но… — девушка сереет на глазах, её губы затряслись. — Но мне обещали… — Что наш дядя обещал тебе взамен? — продолжает он допрашивать её. Та лишь поджимает губы и пристыженно отводит взгляд. — Он обещал, что сделает меня лицом рекламы косметического бренда. — Скажи ему, что всё выполнила как надо. — Но… — продолжает перечить она. — Мы в любом случае тебя не коснёмся, — мягким голосом вмешивается Юнджун. — Ты… Ты не в нашем вкусе, малышка. Тебя никто не тронет, я даю тебе своё слово. Один из наших охранников отвезёт тебя, куда ты ему скажешь. И не трясись, детка. — С-спасибо… Спасибо, первый и второй господины Мины! — девчонка торопливо утирает нахлынувшие слёзы. Как бы она ни старалась по началу держаться бойко и вести себя непринуждённо, жест доброй воли наконец вскрывает и выпускает наружу её истинный страх. Тэхён и так понимал, в каком мире они живут. В мире, где слабые лишь разменная монета сильных. Девушку-айдола осторожно уводят, предоставив салфетки. На прощание та ещё раз рассыпается в благодарностях перед двумя мужчинами. — И как часто вам дарят торт, из которого вылезает какая-нибудь корейская знаменитость? — Тэхёна немного задело увиденное. Ему не хотелось бы в попытках выжить стать простой пешкой в руках больших и грозных дядь. — Не поверишь, но нечасто, — отвечает ему Юнги, прекрасно уловив в словах недовольство. — Мы с братом не сторонники подобного, но наш дядя человек старой школы, что уж поделать. Старика не изменить. — Вы только что сказали ей, что она не в вашем вкусе, — с нажимом продолжает спорить Тэхён. — И я был честен, когда сказал это, — Юнджун смиряет его глубоким взглядом. — Наши с братом вкусы в людях совпадают донельзя, несмотря на то, какие мы с ним разные во всём остальном. — Но, чисто теоретически, вы были бы не против, если бы на её месте был кто-то другой. Кто-то «в вашем вкусе». Не так ли? — Тэхён всё ещё твёрдо стоит на своём, несмотря на то, как тревожно, но в то же время легко дёргает его за руку Чимин в предупреждающем манёвре. — ТэТэ, — осторожно шепчет он, чтобы Тэхён расслабился. — Я же сказал, мы с Юнджуном не предпочитаем подобное. Но, если уж ты хочешь знать, сегодня мы с ним действительно были бы не против, чтобы кое-кто другой вылез к нам из торта. И опустился на свои прекрасные коленки, драгоценный. Им всем понятно, о ком идёт речь. Это понимает и Тэхён, ощутимо покраснев от смущения. Он видит, видит эти их жадные взгляды, прикованные к нему. Чимин лишь понятливо улыбается уголками губ, решая чуть-чуть разбавить градус напряжения атмосферы и наконец всё вывести на чистую воду, прикинувшись в очередной раз дурачком. Кажется, он действительно нашёл Тэхёну мужчину. Даже двоих. — Без обид, мальчики, — начинает он в своей кокетливой манере, элегантно поправив прядку блондинистой чёлки. — Я понимаю, что я неотразим, но у моей задницы уже есть владелец. — Без обид, блонди, но мой брат говорил не о тебе, — проговаривает Юнджун. У Тэхёна воздух застревает в горле. Выходит, это правда. Выходит, они хотят его настолько же сильно, насколько он их. Оба. Они хотят его оба. Чёртов Чимин либо грёбаный пророк, либо какой-нибудь маг, сделавший расклад на картах на удачу. С лестницы у VIP-ложи, где на страже стоит человек из охраны, доносится чей-то возмущённый голос. — Пустите меня, там мой парень! Да господи, я просто заберу его и уйду! — Чонгук-и?.. — Чимин вскакивает, узнавая в сварливом тоне своего супер-мега крутого копа. — Это мой Чонгук-и. — Пропустите его, — Юнги отдаёт приказ телохранителю, и тот наконец позволяет Чонгуку подняться наверх. На Чонгуке песочный тренч, пояс которого развязан, обнажая взору рубашку и галстук. По лицу видно: он в гневе, да и ещё бы, ведь Чимин игнорировал его звонки. Он уже намеревается вывалить на возлюбленного всю волну своего переживания и высказать ему всё, что он о нём думает, как замечает Мин Юнги. — Г-глава полиции Мин! — и вместо того, чтобы накричать на Чимина, Чонгук гордо отдаёт честь другому старшему мужчине. — Я не знал, что Вы будете здесь… Простите, что потревожил Ваше личное пространство. — Всё в порядке, старший офицер Чон, — Юнги лишь кивает ему. — Вне рабочего времени Вы ничем мне не обязаны, и никто не застрахован от подобной встречи. Подождите… Мин Юнги — глава полиции Сеула? Действительно такие разные близнецы: один бизнесмен, а второй легавый. — Полагаю, Вы за рулём, так что алкоголь не предлагаю. — Я благодарен, господин Мин, но я приехал за своим парнем. Мне сказали, что он поднялся сюда. Он не брал трубку, а я волновался. Мне нужно было удостовериться, что с Чимином всё было в порядке. — Понимаю. Полагаю, Вы и господин Пак уже покидаете нас? Чонгук вместо ответа лишь вопросительно косится на Чимина. — Я пойду? — Чимин обращается к Тэ полушёпотом, словно финальное слово остаётся за ним. — Конечно, иди. Чонгук совсем извёл себя, пока добрался сюда, — Тэхён аккуратно поглаживает его плечо, кивнув. — Как Вы, к слову, попали сюда, старший офицер Чон? — интересуется второй из братьев Мин. — Если сюда могут проникать люди без пропуска, значит, система охраны не настолько надёжна. — О, я просто превысил свои полицейские полномочия, — виновато мнётся Чонгук. — Надеюсь, меня за это не уволят. Если не поможет, то оправдаюсь тем, что меня сюда провёл здешний диджей. Он мой старший брат. — Все мы можем идти на всякие поступки во имя любви, — Юнджун мягко улыбается ему, но взгляд по-прежнему остаётся внимательно-острым. — Думаю, мой брат войдёт в положение и не станет докладывать высшему руководству о том, что случилось. Ну да. Он и сам есть высшее руководство. — Но как владелец Amygdala я приму к сведению. Благодарю Вас, — заканчивает он всё тем же выдержанно-дружелюбным тоном. — Вы уж простите, мальчики, но я вас покину ради любимого мужчины, — Чимин вешается на Чонгука так, словно ни в чём перед ним не виноват. — Спасибо за вкусный коктейль и интересную компанию этим вечером. Я хорошо провёл время за общением. — Тебе спасибо за удовольствие разговаривать с тобой, — Юнджун избегает называть его какими-то ласковыми словами, учитывая, что прямо рядом с Паком стоит его мужчина. — А ты? — Юнги напрямую обращается к Тэхёну, уставившись тёмным взглядом. — Ты остаёшься? Хочет ли Тэхён? — Я могу подбросить тебя до вашей с Чимином квартиры, — пожимает плечами Чонгук. — Это не проблематично. Чимин всё равно хотел забрать несколько вещей, прежде чем мы поедем ко мне. Тэхён и не сомневался, что эту ночь Чимин проведёт с Чонгуком. Наверняка и злил его всё это время за тем, чтобы поссорились, а потом их ожидал бы чуть ли не животный секс прямиком на полу. Чимин любит это, и Тэхён назвал бы его совершенно отбитым, если бы и сам не мечтал, чтобы его разложили подобным образом. — Я… — он тянет время, пока решительность в нём не набирает окончательные обороты. — Я останусь. С ними. И в глазах близнецов тут же виднеется что-то довольное и хищное. — Хорошо, — Чонгук соглашается с его решением, отпустив руку Чимина, чтобы тот мог подойти к другу и попрощаться. Чимин обнимает Тэхёна крепко и заботливо. Слова, которые он шепчет, влажно щекочут ушную раковину: — Звони мне, если что, хорошо? Я тобой горжусь, ТэТэ. Они весь вечер с тебя глаз не сводили, думал, вот так и съедят. Ты полностью очаровал их. Лови момент и ничего не бойся. — Я и не боюсь. Неправда. Тэхёну немножко боязно. — Просто позволь им любить тебя этой ночью. Ты достоин того, чтобы тебе, мать твою, поклонялись. Заставь их. Заставь их молиться на тебя, ты слышишь? И помни: тебе не нужна никакая шуба, чтобы быть прекрасным. Ты замечательный сам по себе, Ким Тэхён. — Спасибо, Чимин. — И последнее… — слова становятся ещё более жаркими, и Тэхён уверен, что даже переменчивые огни неона не способны спасти картину, в которой он безбожно краснеет. — Поймай свой чёртов кайф, когда они оба окажутся в тебе! Вот так напутственная речь. Чимин оставляет на его щеке поцелуй, а затем возвращается к Чонгуку. Они явно ругаются по пути вниз на выход из балкона, но вскоре их голоса совсем растворяются в ритмичных звуках музыки. И Тэхён остаётся один. Наедине с ними. Юнджун по-прежнему смотрит на него с игривой улыбкой. Юнги же прожигает в нём гигантские сквозные дыры. Тэхёна под ними просто однажды сотрёт в порошок, не иначе. — Так… Так ты полицейский? — несмело заговаривает он с Юнги. Шрам, разбитые костяшки, острожная, но в то же время достаточно агрессивная и прямолинейная манера поведения… Всё это немного проясняет для Тэхёна несколько вещей. Юнги — большой человек, работающий с большими и опасными людьми. — А что? — словно с насмешкой интересуется Юнги. — Ты сделал что-нибудь, за что мне стоит тебя арестовать? — Нет… — завороженно шепчет Тэхён, не в силах оторваться от этой хищной полуулыбки и мрачного блеска в глазах. — Что ж, — подводит итоги Юнджун. — Ты решил остаться… — Решил, — негромко соглашается с его словами Тэхён, наглядно качнув головой, если слов вдруг было недостаточно. — И почему же, мятная детка? — Вы… Вы с братом всё ещё не получили подарок на свой день рождения. Юнги лишь хмыкает, тогда как Юнджун улыбается ему чуть шире, обнажив ряд красивых ровных зубов. — Хочешь остаться здесь или, может, уже поедем к кому-нибудь? — предлагает Юнги достаточно прямо. — К кому-нибудь?.. — переспрашивает Тэхён. — Вы живёте отдельно? Это было логично, Тэхён. Каждому из них по тридцать семь. Наверняка они, блин, жили каждый отдельно. — О, конечно, — срывается на смешок Юнджун. — Юнги, разумеется, частый гость в моём особняке, но он предпочитает свою квартиру в центре Сеула. Особняк Юнджуна или квартира Юнги? Тэхён ещё никогда раньше перед более сложным выбором не стоял. — Что ты выберешь, наш мальчик? Тэхёну сносит крышу, когда кто-то из них называет его так. Даже если это всего на одну ночь. Слишком сильно хочется стать их подарком. Стать их мальчиком. — К Юнги, — его ответ короткий и понятный всем. Юнджун не выглядит особо расстроенным таким раскладом событий, несмотря на то, как победно скалится достаточно скупой на проявление эмоций Юнги. Мужчина с платиновыми волосами распоряжается подготовить его машину — они уезжают. — Только… — Тэхён просит их. — Только мне нужна минутка, чтобы воспользоваться уборной. — Без проблем, драгоценный, — лилейно заговаривает с ним Юнджун. — Мы с Юнги будем ждать тебя на улице у входа в клуб. Вода приятно холодит кожу лица, слегка покалывая. Он умывается осторожно, так, чтобы не размазался макияж. Из зеркала на него в ответ смотрит пара зелёных глаз, отчаянно моргая ресницами. — Не дрейфь, — приказывает себе Тэхён, упираясь ладонями в стильный умывальник. — Это всего лишь секс. У них день рождения, а тебе просто одиноко. Этой ночью вы просто нуждаетесь друг в друге. Они хотят тебя, а ты их. Всё хорошо. Ты хочешь этого, Тэхён. Давай, иди к ним, они ждут, когда ты к ним спустишься. Тэхён прекращает разговаривать сам с собой, как только в уборной он оказывается не один. Парочка, едва наскребающая в общую складчину силы, чтобы оторваться друг от друга, наконец запирается в ближайшей открытой кабинке. Тэхёну ничего не стоит понять, к чему те томные стоны, что начинают доноситься из-за закрытой ими с другой стороны дверцы. Он спешит промокнуть лицо салфеткой, убрав лишнюю влагу, нанести мятный блеск на губы и в последний раз прошептать напутствующее и воодушевляющее «ты шикарен, Ким Тэхён». Наконец пробравшись сквозь толпу, Тэхён достигает выхода из Amygdala. Поздняя ночь раннего марта вынуждает его задрожать, его бросает то в холод от неожиданного порыва ледяного ветра, то в жар от тёмных, жаждущих, густых взглядов двух таких одинаковых и таких разных мужчин, ждущих его у лимузина. Юнги скидывает с себя кожаный плащ, оставаясь в одних рубашке и жилетке, и бережно укутывает в верхнюю одежду Тэхёна. Ким незаметно принюхивается к аромату одеколона, чей шлейф пропитал ткань вещи: парфюм Юнги пахнет пряно, пахнет кожей, виски и табаком. Уверенно и агрессивно, как будто выбираешься на встречу с самым злейшим из всех имеющихся у тебя врагов. Близость Юнджуна, когда он снова с обожанием целует руку Тэхёна и помогает ему забраться в салон машины, тоже позволяет учуять его парфюм. Он мягче, чем у брата, но всё ещё насыщенный и достаточно тяжёлый — голова может пойти кругом только от одних ароматов. Так пахнет стабильность, зрелость и независимость. — Спасибо, — одними губами проговаривает Тэхён, в очередной раз расплавившийся от оказанного ему внимания. — Всё для тебя, наш изумруд. Юнги не называет адрес личному шофёру, он лишь дёргает рукой — и мужчина за рулём уже понимает, какое направление нужно задать. Тэхён доходит до точки невозврата, когда машина трогается с места, а он оказывается между близнецами, как между двух огней. Спасибо, просто спасибо, что личный водитель Мин Юнджуна не смотрит в зеркало заднего вида и не видит, как бесстыдно большие ладони обоих мужчин изучают прикосновением Тэхёновы бёдра через ткань штанов. — Мне не терпится увидеть тебя без одежды… — Тэхён закрывает глаза и даже не знает толком, кто именно из близнецов говорит ему это. Ему вдвойне жарко. Вдвойне хорошо. Он дуреет раза в два больше обычного. Он дышит рвано и неглубоко, борясь с желанием сорваться на стон, когда пальцы одного из мужчин давят на причинное место через мотню. Пальцы другого уже оглаживают его грудную клетку, тянутся к шее и совсем немного смыкаются вокруг неё в небольшой хватке. — Какие нетерпеливые… — шипит Тэхён в ответ на их действия. — Мы хотели тебя ещё с того момента, как увидели танцующим. — Разве можно винить нас в том, насколько мы тобой очарованы, малыш? Тот танец выпил из Тэхёна все силы, учитывая, что находилось в нём всё то время, пока он двигался на танцполе. Совсем скоро они узнают об этом, и им явно может сорвать крышу. Тэхёна впервые за вечер целуют в губы. По тому, как бережливо, как нежно, как любовно его берут за подбородок, чтобы развернуть к себе, он приходит к выводу, что первым не выдержал Юнджун. Его прикосновения похожи на поклонение, на обожание, на превозношение, на почтение и самое ласковое обращение, какое Тэхён когда-либо испытывал к себе. Поцелуй с ним мягкий, но в то же время от него кружится голова. Тэхён как будто отпил неразбавленного выдержанного виски, а алкоголь тут же догнал кровь и пустился по венам. — М-м-м… — довольный рык вырывается из Юнджуна. — Мята… Вкусно… Ты такой молодой, красивый и так невероятно вкусно пахнешь, наш изумруд. Наш мятный мальчик. Целуешь тебя — и словно на десяток лет моложе себя ощущаешь. Он их мята. Они его виски. Как молодость и зрелость. Юнги прикладывает свою большую ладонь к щеке Тэхёна, с нажимом вынуждая развернуться к нему. Юнджун лишь сыто улыбается, наблюдая за тем, как властно собственный старший брат-близнец уничтожает поцелуями их сокровище. — Необузданный, — журит он Юнги лукаво. — Смотри не поломай его. Такой, как он, создан, чтобы все валялись в его ногах. Тэхён не против. Не против, чтобы Юнджун целовал его руки, шептал «восхитительный» куда-то в центр его ладоней, молился на ключицы, на глубину прогиба спины. Не против, чтобы его сломал, уничтожил, разложил, заставил распасться на атомы кто-то такой, как Юнги. Чувствовать себя принцем в руках одного и абсолютно ничем в руках другого. Тэхён сейчас задохнётся от количества противоречивых чувств. Ему хочется всего и сразу. И обманчивой нежности Юнджуна, что мажет языком по его шее, и властной грубости Юнги, которому хочется подчиняться полностью, без остатка. В отличие от языка Юнджуна — мягкого и юркого, — язык Юнги достаточно жесток. Он толкается в рот сквозь кромку зубов, исследует нёбо, а зубы прикусывают нижнюю губу, оттягивая до лёгкой боли. Тэхён неприлично стонет в его рот от удовольствия. Чёрт. С таким раскладом событий он вряд ли доживёт до утра. Одно их прикосновение к нему — и он сгорает. — А как по мне, он хочет, чтобы его взяли прямо здесь, на этом сиденье. Тэхён хочет видеть Юнджуна у своих ног. Хочет, чтобы Юнги вторгся в него здесь и сейчас, на глазах у шофёра. Эти близнецы будят всех Тэхёновых демонов, даже тех, которые умудрялись никогда ещё не показываться Тэхёну на глаза. Он начинает открывать в себе гораздо больше новых предпочтений, чем думал раньше. Они его личный ключ к Ящику Пандоры. — Не соперничайте… — едва выдавливает он из себя, вновь вернув способность дышать. — Я хочу вас обоих. Тэхён не хочет думать, как часто первый и второй господины Мины делили на двоих одного любовника. Как часто ехали поздней ночью к кому-то домой и поочерёдно доводили одного и того же человека в их руках до исступления. Он не хочет думать о том, сколько побывало в их постели до него, сколько из них вот так же сгорело, выгорело дотла между их телами. Скольким было так же хорошо, как сейчас ему, когда рука одного разрушает, а другая находит новые кирпичики, чтобы отстроить заново. Сколько у них на двоих было таких изумрудов, таких мятных мальчиков, как он. Это всего лишь секс, Тэхёну не стоит думать о чём-то большем. У них день рождения, а ему хочется поздравить их и заглушить в себе чувство одиночества. Хочется, чтобы они сделали ему хорошо. Он их мята, нечто свежее, нечто молодое, полное жизни. Они его виски, что-то крепкое, надёжное, зрелое. Всё, как любит Тэхён. Дорога кажется бесконечной, а от желания уже изнывают все. Тэхён не просто согрелся в плаще Юнги, он и испариной покрылся от того, какими жаркими ощущаются на нём руки близнецов. Погода испортилась, как по щелчку, и вот уже мелкий весенний дождь водными лезвиями сечёт тонированные окна. Тэхён мало что видит из салона, поэтому ориентируется на внешний шум дождя, который отбивает каплями своеобразный ритм от крыши. Ему кажется, он откинется здесь и сейчас, когда оба мужчины принимаются целовать его шею: Мин Юнджун оставляет аккуратный порозовевший засос, что возьмётся к утру миниатюрной галактикой, тогда как Мин Юнги идёт дальше и прикусывает нежную кожу, тут же зализав места, на которых отпечатался контур его зубов. — Вы с ума меня сведёте, — предупреждает их он, слегка оттолкнув ладонями одного, а затем второго. — Ты подожди, наш мятный мальчик, — загадочно начинает Юнджун, и Юнги затем заканчивает вместо брата: — Посмотрим, что ты скажешь, когда в постели окажешься. Тэхён елозит по сиденью между ними, тихонько всхлипывая от сопровождаемого его тело движения анальной пробки внутри него. Чёрт возьми, сколько им ещё осталось ехать? Долго он так не протянет. Не тогда, когда Юнги опускает руку на его шею, уткнувшись носом в щеку, чтобы втянуть свежий аромат мяты, цитруса и базилика. Не тогда, когда Юнджун удерживает запястье брата, целуя Тэхёна чуть выше ключицы. Боги услышали молитвы Тэхёна, и уже скоро машина останавливается у стильного неонового небоскрёба в тихом и дорогом спальном районе. Юнджун до последнего ведёт себя как джентльмен, подавая Тэхёну руку, чтобы тот успешно покинул салон. Плащ Юнги на его плечах позволяет закрыться от дождя, и он буквально чуть не слетает на ходу, когда оба близнеца Мина берут его за руки и тащат мимо консьержа в лифт. Там-то Тэхён и видит их впервые при нормальном и статичном свете. Они ещё более красивы, чем ему казалось в клубе. Он тянется за поцелуем сначала к Юнги, затем отшатывается с липким щелчком и ниточкой слюны, что тянется от их губ, и льнёт к Юнджуну. Такие одинаковые, но такие разные. Однако огонь в их глазах один и тот же, они хотят его в равной степени. Волосы одного и другого немного влажные от дождя, пальцы пробираются сквозь непослушные пряди тяжело, опускаясь на затылок. — Ох, наш мальчик, будешь так на нас смотреть, я и влюбиться могу, — хрипло смеётся Юнджун, прижимая Тэхёна к стене лифта. Лифт — какой-то второй раунд мучительных испытаний после долгой дороги до места Юнги. Тэхён в экстазе откидывает голову, приподняв подбородок; он сомневается, останется ли к утру на нём хоть одно живое место после ночи с этими мужчинами. Его глаза, пока один из близнецов оставляет ещё один покрасневший и распустившийся бутон розы на его шее, смотрят на другого близнеца. Юнги лишь облизывает губы, не сводя взгляда с их ловящего наслаждение изумруда. — Хобби моего брата ты уже знаешь, Тэхён. А сейчас увидишь моё. — Я не был удивлён тем, что Юнги не разделял со мной интерес к ночным клубам. Коллекционирование яхт, абонемент в гольф-клуб… Для моего брата всё слишком просто, слишком скучно, я бы сказал, — мурлычет Юнджун, делясь с Тэхёном фактами. — Он с детства был таким. Его влекли сила, адреналин, спорткары, бокс… И, стоит им войти в лофт Мин Юнги, старшего из близнецов, Тэхён обнаруживает целую комнату, полную всякого оружия. Некоторое из них даже запрещённое, он более чем уверен. Есть сомнения, что даже ранг главы полиции Сеула не даёт Юнги право распоряжаться всем этим арсеналом. — Как много… — шепчет он после того, как сумел обуздать озноб. Юнги глядит на него внимательно, осторожно, пытливо, изучает эмоции на лице. Тэхён не может понять, что чувствует: страх или восторг. — Ты боишься? — старший мужчина пытается узнать у него прямо, и Тэхён лишь рефлекторно врёт: — Нет… Просто… Просто я не ожидал столько оружия, даже если ты — главное лицо полиции этого города. — У моего брата занятные побрякушки, не так ли? — Юнджун мягко снимает острозаточенный маленький нож с полочки, ведя подушечкой большого пальца против лезвия. — Мрачное хобби. — Это мрачное хобби не раз спасало нам жизнь, — отзывается Юнги. Тэхён не дышит, его закоротило. Он что-то испытывает, но явно не страх. Два человека рядом с ним явно не те, кем могут показаться: бизнесмен и полицейский. — Вы мафия? — проговаривает он дрожащими губами. — Я всегда смеюсь с того, как по-идиотски это звучит, — Юнджун откладывает нож обратно, направившись ближе к Тэхёну. — «Мафия». Ну да. Что-то типа того, наш мятный мальчик. Семейный бизнес мы с братом ведём вместе. Я тоже коп, хороший, добрый коп, должен признать, а вот Юнги у нас плохой. Я договариваюсь с людьми словами, он — силой, когда другие не понимают моих слов. Мы устанавливаем свои правила в этом городе. — Теперь, когда ты всё знаешь, — Юнги не сводит с него чёрных глаз, — я повторюсь ещё раз: ты боишься нас? Тэхён даёт себе минутку подумать. Нормальный бы действительно уже бил тревогу, однако правда его лишь всё больше и больше… Возбуждает? Бежать из этого места ему не хочется. Наоборот. Этих двух мужчин теперь хочется только сильнее. — Я не боюсь вас, — он вокализирует свои мысли. — Ты уверен? — на всякий случай уточняет Юнджун. — Мы с братом творили страшные вещи. Ты себе даже представить не можешь какие, наш изумруд. — Мне… Мне всё равно. Вы не причините мне боли, — Тэхён не знает, откуда в нём такая уверенность. Что-то в глазах, полных обожания, даёт ему понять, что с ними он в безопасности. С ними он даже в большей безопасности, чем без них. Даже Юнги. Его поведение, прикосновения жестоки, но даже одно то, как он смотрит на их сокровище, убеждает Тэхёна, что Юнги никогда взаправду не причинит ему вреда. — Можно мне?.. — он указывает на первую лежащую справа от него пушку на столе. Юнги, кажется, только недавно разбирал её, чистил и смазывал детали. Ствол гладкий и чистый. Старший близнец берёт пистолет и осторожно вкладывает ему в ладонь оружие. — Он не заряжен, — информирует Юнги на всякий случай. — Я никогда не держал в руках настоящую пушку… Самое опасное — кухонный нож. — С нами исполнятся все твои мечты, Тэхён, — Юнджун тянет сладким голосом. — Ты красиво с ним смотришься, к слову. — Согласен, — качает головой Юнги в поддержку слов брата. — Что ли подарить его тебе на память? — Да нет, спасибо… Если Чимин найдёт его в моих вещах, вопросов будет больше, чем нужно. — Тогда Юнги вырежет на нём первую букву твоего имени. А если ты ещё и ствол поцелуешь на удачу, эта пушка станет любимым оружием моего брата. Тэхён моргает несколько раз, а затем послушно делает, как говорят. Металл ощущается ледяным на его губах, пахнет оружейной смазкой, горьковатой на вкус. Ещё вчера он бы никогда не подумал, что поцелует пистолет, который отберёт далеко не одну жизнь. Действительно, что эти двое мужчин будят в нём то, что всё это время спало. — Блять, — рычит Юнги со стремительно потемневшим взглядом, — я готов кончить, просто глядя на то, как он целует долбаный пистолет. Тепло скапливается внизу живота Кима. Кончик языка проходится по всей длине ствола, поддевая мушку и слегка втапливаясь в дуло. — Чего ты хочешь, наше сокровище? — Юнджун перехватывает оружие из его ладони, не глядя оставляет на том же столе, с какого пушку изначально и взяли. — Вас… — негромко шепчет Тэхён, почему-то смутившись. — Ну-ну, наш мальчик. Не к чему краснеть сейчас, после того, как ты свёл с ума моего брата своим маленьким представлением. Он свёл с ума только Юнги? Но как же Юнджун? Тэхён хочет их обоих. Хочет видеть их перед собой на коленях, хочет, чтобы они оба разрушили его. Он хочет их обоих, внутри себя. — Что мне сделать, чтобы свести с ума тебя? — произносит он так, словно взаправду спрашивает совета. — А я уже сражён тобой, Тэхён. Все трое оказываются ближе к кровати, когда с Тэхёна поочерёдно начинает сниматься по элементу одежды. На пол с плеч скатывается Чиминова шуба, за ней топ. Они раздевают его между ласками рук и глубокими поцелуями, когда начинает болеть шея от бесчисленных поворотов в бок, чтобы дотянуться губами до каждого близнеца. Он отказывается думать о том, сколько человек было посвящено в их секрет, сколько пушек в арсенале Юнги имели на своём корпусе вырезанную букву. Какому количеству людей посчастливилось чувствовать на себе их губы, дарящие чувство Рая. Сколько изумрудов у них было до него. Это просто секс. У них день рождения, а Тэхён одинок. Ничего больше. Ничего больше, даже если это всё так чертовски остро и хорошо. Он никогда ещё прежде не чувствовал себя настолько живым, как сейчас. Его сердце колотится, словно бешеное, натужно толкает биением пульса рёбра изнутри. Юнги всё так же не щадит его, тогда как Юнджун поклоняется каждому его вдоху. — Полегче с ним, Юнги. Впереди ещё целая ночь, — осмотрительно предупреждает брата Юнджун. — Всё… Всё в порядке, — шипит Тэхён, зажатый между ними, извивающийся змеёй в хватке двух пар больших ладоней, что гуляют по его обнажённому телу. — Я хочу… Я хочу вас, таких разных… Хочу видеть вас… Можно? — Как я могу отказать, когда ты так просишь? — Юнги низко рычит Тэхёну в затылок. Тэхён искренне терпеть не может пуговицы: жилетка и рубашка, затем ещё одна рубашка… Этим злосчастным пуговицам нет конца! Оба близнеца Мин сложены практически одинаково, и как бы Юнджун ни показывал, что против применения физической силы, его мускулатура явно знала не один год упорных тренировок. Широкие плечи, чёткие кубики пресса, сильные и венистые руки. Кожа чистая и гладкая, без изъяна. Чего нельзя сказать о Юнги. Ушибы, ссадины, мелкие царапины, даже шрамы — его тело пестрит множеством отметин и не одним десятком татуировок. Тэхён сейчас пойдёт орать в окно, в тот самый дождь, что заливает улицы. На лопатках Юнги выбиты два крыла ангела, что очень противоречит его настоящей сущности. Он ангел смерти, не иначе. С другой стороны над ключицей у плеча виднеются затянувшиеся шрамы от двух пуль. Поверх них у Юнги тоже есть татуировка, которая стилизует шрамы от пуль под пробитое стекло с отверстиями, как бывает, когда в него стреляешь. Паутинки чернильных линий, имитирующие трещины стекла на коже, выполнены идеально. Отдельного внимания стоит рукав Юнги — Тэхён даёт себе минутку, чтобы внимательно обласкать взглядом и изучить каждый рисунок. — Юнги — искусство, скажи, наш мятный мальчик? — заискивающе бормочет Юнджун. Кажется, Тэхён влюблён. По длине его руки — от локтя до косточки кисти — закручивается кольцами чернильная змея, затаённая в тени зелёных листьев. Тело самой змеи непростое, оно складывается из татуированных стилизованных букв, которые вместе образуют фразу: «У кого есть "Зачем", тот выдержит почти любое "Как"». — Ницше?.. — Тэхён шепчет, как завороженный, несмело касаясь подушечками пальцев кожи, поглаживая змею так, как будто та сейчас издаст гремяще-свистящий шип в ответ на ласку в акте удовольствия. — Ты читал? — Юнги лишь приподнимает бровь в удивлении. — Я… Я работаю в книжной лавке и много читаю в свободное от посетителей время. — Красивый и начитанный… — мягким и низким голосом припевает Юнджун, упираясь Тэхёну носом в затылок и опуская руки на его талию. — Брат, мы сорвали целый куш. Воистину, мы нашли настоящее сокровище этой ночью. Тэхён не хочет думать о том, сколько таких сокровищ уже бывало в руках этих мужчин. Он их мята. Они его виски. Тэхён просто тянется за поцелуем к Юнги, взяв лицо старшего близнеца Мин в чашу своих ладоней. Юнджун в это время продолжает исследовать Кимово тело, разминая пальцами упругие ягодицы до того, что Тэхёна разрывает изнутри пробивающийся наружу стон, выливающийся в сплошное мычание. Пальцы аккуратно разводят в сторону половинки, предоставляя взору мужчины больше интимных мест. Тэхён внезапно чувствует себя максимально незащищённым, когда между ног аж пробегает холодок. — Ух ты, — Юнджун растекается в совершенном восторге, обнаружив зелёный кристаллик анальной пробки. Большой палец своей подушечкой жмёт на навершие, толкая пробку в Тэхёна поглубже. — Б-блять… — шепчет на выдохе Ким, весь содрогнувшись. — Ты танцевал с ней? — Д-да. Юнги обхватывает его бёдра, толкнув на себя, когда пальцы Юнджуна схватились за кончик пробки. Действие вынуждает Тэхёна рефлекторно вскрикнуть: игрушка практически полностью выходит из него, тогда как её снова просовывают внутрь, а затем опять норовят вытянуть. Его медленно растрахивают собственной пробкой, обрушивая лавину за лавиной, состоящих из сплошных поцелуев. — Пожалуйста… — голос Тэхёна слетает на фальцет. — Прошу… — Мы же только начали, всё самое интересное впереди, а ты уже так заведён? — слова Юнги дразнят, влажно обжигают кожу горячим выдохом. Тэхён скулит, как только пробку из него вынимают полностью. Юнджун перебирается на кровать, откинувшись на подушках и заложив за голову обе руки в ожидании. В отличие от Тэхёна, чей член колом стоит у низа живота, он возбуждён наполовину, демонстрируя превосходный контроль над владением реакции собственного тела. Кровать Юнги достаточно большая, чтобы на ней поместились все трое. Тэхён не хочет думать о том, скольких ещё людей близнецы Мин втёрли в эти простыни, скольких любовников разделили на двоих в одночасье, сколько их «изумрудов» могло поместить в себя их обоих. Он не думает, нет. Вместо этого Ким кошкой крадётся по пружинящему матрацу к обнажённому телу старшего мужчины, который пятернёй зарылся в собственные платиновые волосы. — Ну, привет, мятный мальчик, — и с этими словами он заботливо и нежно гладит Тэхёна по щеке большой ладонью. — Чего ты хочешь? День рождения сегодня у них, но Тэхён чувствует себя так, словно именно он здесь именинник, а они были посланы кем-то свыше, дабы исполнить все его желания. Прямо сейчас он перед Юнджуном на коленях, с оттопыренной задницей, ведь Юнги по-прежнему держит его за бёдра, не позволяя зажаться и спрятаться от чужой близости. — Хочу отсосать тебе, — признаётся Тэхён чистосердечно. — Тогда давай, он весь твой. Тэхён начинает с поцелуя в проступающую тазовую косточку, ведёт носом по коже ближе к лобку и со своего места стреляет в Юнджуна взглядом из-под густых ресниц. У мужчины тотчас же сбивается дыхание, когда Тэхён принимается дразнить кончиком языка длину немаленького члена, чей объём одновременно и впечатляет, и страшит. Он не имеет понятия, как сумеет поместить в себе их обоих одновременно, при этом не порвавшись. Его мурашит от осознания, что большие ладони Юнги удерживают ягодицы раздвинутыми, чтобы розовая дырочка была на виду. Совсем скоро он вздрагивает, когда его кусают за одну из половинок, а потом, пустив слюну, позволяют ей стечь от копчика прямо до мешочка яиц. Жидкость так и не капает на простыни, ведь Юнги размашисто мажет языком по всей траектории мокрой дорожки, проходясь по нежным тканям. — Ох, — Тэхён неистово дрожит и роняет полустон. Он выпускает из губ головку, инстинктивно оборачиваясь, чтобы посмотреть на Юнги, однако пальцы Юнджуна, вцепившись в подбородок, возвращают позицию головы Тэхёна обратно. — Ты здесь ещё не закончил. Смотри на меня. Как он может? Как, когда язык Юнги творит какое-то безумие? Тэхён и так чувствителен после вечера испытаний анальной пробкой, а здесь ещё и жестокость Юнги, не оставляющая Тэхёну ни шанса на спасение. Он послушно вбирает член Юнджуна в рот обратно, мягко толкает в горло, помня спрятать зубы. Слишком. Слишком хорошо. Даже кажется, что он спит. Эти двое мужчин нереальны, невозможны, они словно вышли из книг. Тэхён едва ли не давится членом Юнджуна, когда Юнги толкается внутрь него языком. Ему становится дико хорошо и вместе с тем плохо, когда язык заменяют сразу три пальца. Он стыдливо кончает всухую от переизбытка ощущений, но и не надеется, что ему хоть кто-то даст передышку. Юнджун продолжает мягко и неторопливо толкаться ему в рот, достигая задней стенки горла, тогда как Юнги начинает медленно раскрывать Тэхёна собой, входя сначала на половину длины. Чёрт. Он готов снова спустить, несмотря на то, что только что и так уже разок распался. Если одного Юнги уже для него много, как он сможет принять ещё и Юнджуна? Всё тело подаётся вперёд, как только Юнги одним толчком вторгается в Тэхёна. Член Юнджуна полностью оказывается внутри, едва ли не вынуждая Кима подавиться. Он кашляет, пытаясь двигаться навстречу, а затем снова принимается за дело, намереваясь подарить Юнджуну как можно больше удовольствия. У них сегодня день рождения. Они заслужили свой подарок. Он смыкает губы в плотное кольцо, втягивает щёки, создавая больше давления. — Как же хорошо, — Юнджун откидывается на подушках в экстазе, подаваясь бёдрами в тёплый рот. — Блять, как же хорошо… Тэхён лишь коротко поднимает на него взгляд, подавив стон. Юнджуну нравится, а это главное. Судя по шумным выдохам сзади, всё устраивает и Юнги. Тэхёна выносит в прострацию от каждого движения чужих бёдер, от каждого скольжения внутри него, от постоянной стимуляции всех эрогенных точек. Он не забывает осторожно и методично дышать, расслабляя горло, чтобы Юнджун смог толкнуться как можно глубже, и в какой-то момент мужчину с платиновым блондом выгибает на простынях, когда он кончает прямиком в мокрый и горячий рот. Тэхён глотает всё инстинктивно, часто моргает в попытке стряхнуть со слипшихся ресниц слёзы. Он выпускает чужой член изо рта, жадно хватая воздух, пока Юнджун отходит от оргазма. Тэхёну времени на то, чтобы собрать себя обратно, не дали, но, похоже, именно таким разрушенным он им и нравится. Он достаточно чувствителен после первого высвобождения, спровоцированного длинными пальцами и юрким языком Юнги. Он дышит хрипло, выдыхает с маленькими красивыми стонами. Старший из близнецов хватает его за руки, вынудив приподняться и не разрешив прикоснуться к себе. Спина Тэхёна больше не прогнута к кровати, теперь он стоит на коленях с широко разведёнными ногами, соприкасаясь своими острыми лопатками с крепкой грудной клеткой Юнги. Рука Юнги перехватывает Тэхёна у рёбер, удерживая и прижимая к себе, — та самая, на которой расположена татуированная змея. Кажется, она вот-вот придёт в движение и переползёт с руки Юнги на кожу Тэхёна, пригревшись на плоском животе. — А, — Ким вздрагивает, не сдерживаясь. Смена положения их тел позволяет измениться и углу проникновения. Юнги ведёт носом по уже мокрому загривку их изумруда, целует в затылок, прикусывает мочку уха. — Восхитительный, — шепчет жарко в ушную раковину, чем вынуждает Тэхёна покраснеть от смущения. Даже в таком положении, бесстыдно натянутым на чужой член, Тэхёна может смутить простое ласковое слово. Слышать его от Юнги непривычно, больше ожидаешь чего-то подобного от Юнджуна, который галантно целует руки и отворяет для тебя любые двери. Однако это безоговорочно он, этим низким голосом, что граничит с рыком. Тэхён откидывает голову ему на плечо и распадается от одного лишь члена внутри себя. Собственный живот, простыни и даже колено Юнджуна пачкается в Тэхёновой сущности. Ещё немного — и Юнги тоже изливается в него, с последними толчками погружаясь так глубоко, как только позволяет поза. Тэхён чувствует себя сытым и удовлетворённым, но вместе с тем его жажда близости погасла не до конца. Он, вроде, и утолил тактильный голод, кончил ярко и мощно, даже не прикоснувшись к себе, кончил дважды, а внутри что-то не желает успокаиваться. Он устало снимается с чужого члена, позволяя сильным рукам держать его. Сперма медленно вытекает из его растраханной задницы, пачкает внутреннюю сторону бедра. Ему позволяют лечь на спину и принимать различные ласки сразу обоих мужчин. Сразу четыре ладони гладят его на успокаивающий манер, сразу две пары губ касаются его кожи, наперегонки оставляют отметины, словно соревнуясь, чей след на теле Тэхёна продержится дольше. Даже Юнги на удивление нежен с ним, вовлекает в бережный поцелуй, благоговейно шепча различные вещи, что заново разжигают в Киме огонь. — Ты сделал нам с Юнджуном очень хорошо, наш изумруд. — Наш прекрасный мятный мальчик. Тэхён не уверен, что всё ещё пахнет парфюмом Чимина, сейчас на нём гораздо больше тяжёлого запаха с алкогольной ноткой. Он пахнет ими, а они им. — О лучшем подарке на день рождения и мечтать было нельзя, драгоценность. Тэхён смотрит то на одного, то на другого из-под веера длинных ресниц. Его тело всё ещё отходит от оргазма и чувствуется уставшим, однако это не всё. Не всё, чего он хотел. Не всё, чем он хотел их поздравить. Не всё, чего они заслуживают. — Твои яркие и задумчивые глаза говорят мне, что ты явно чем-то обременён, — Юнджун ласково треплет тёмную взмокшую чёлку Тэхёна. — Расскажи нам, о чём ты думаешь. — Хочу немного большего, — честно признаётся Тэхён, не прячась от собственных желаний. — Я хочу поздравить вас как следует. — Но ты уже подарил нам с братом такой подарок, который мы ещё долгое время не сумеем забыть, — Юнги озадаченно выгибает бровь, ища в мимике лица Тэхёна хоть малейшую подсказку, малейший намёк на то, чего же их мальчик хочет. — Я хочу вас внутри. Сразу обоих. Фух. Сказал. Озвучил то, о чём думал весь вечер, как только увидел первого и второго господинов Мин. Чимину удалось заинтриговать Тэхёна двойным проникновением до чёртиков. Он не уверен, что в ближайшем необозримом будущем ему представится ещё один шанс быть трахнутым двумя настолько же горячими мужчинами, как эти близнецы, поэтому очень важно ловить момент. — Ты не знаешь, о чём говоришь, — глаза Юнги — настоящая и непроглядная тьма, она поглощает Тэхёна до невозможности быстро. — Ты не можешь всерьёз быть настолько идеальным для нас. Так не бывает. — Так вы хотите? — нетерпеливо давит Тэхён, пока ещё не перегорел. Пока в нём больше от интереса, чем от страха. — Вопрос не в том, хотим ли мы, наш мятный мальчик. Вопрос в том, готов ли ты. Я и Юнги отдали бы наши души чёрту за всего одно мгновение ощутить друг друга внутри тебя. Но решать тебе. — Если вы поможете мне, я хотел бы. Продолжительно переглянувшись, они наконец согласно кивают и поочерёдно целуют его в губы неглубоким поцелуем. — Давай, сядь-ка мне на бёдра, — Юнджун берёт Тэхёна за руку, разместившись на подушках в своей предыдущей позе. Тэхён подползает к нему на нетвёрдых коленях, как можно шире расставляя ноги по обе стороны от талии старшего мужчины, находясь к нему спиной. Юнджун помогает ему, схватившись большими ладонями с узловатыми пальцами за ягодицы и разводя их в ожидании, пока на растраханную розовую дырочку попадёт ещё смазки. Тэхён и так мокрый от спермы Юнги, но скольжение должно быть беспрепятственным. Ещё немного — и Тэхён обхватывает его член, медленно вводя в себя и погружая. За несколько плавных и ленивых толчков он полностью опускается на чужие бёдра всей пятой точкой. Здорово. Здорово снова быть заполненным. — Вот так, наш изумруд. Теперь расслабься и откинься мне на грудь, я тебя держу, — раздаёт команду Юнджун, тут же целуя Тэхёна в висок, как только Ким делает, как ему говорят. Юнджун толкается в него медленно и сдержанно, но этого достаточно, чтобы только восстановившееся дыхание вновь сорвалось на скулёж. Кончик члена Юнджуна приятно давит на ткани органов внизу живота, кажется, опусти туда руку — и сможешь нащупать головку. — Юнги придётся собрать в кулак всё своё терпение, чтобы растянуть тебя для себя и не причинить тебе боли. Ты же будешь нежен с нашим мятным мальчиком, брат? Он такой хороший для нас, смотри не разбей его. А Тэхёну хочется. Хочется, чтобы его разбили. Юнджун трахает сладко, нежно, действительно, что занимается с ним любовью, вот только Тэхёна целуют другие губы — Юнги явно придерживает в себе свирепого ягуара на поводке, осторожно оказывая давление пальцем на растянутые вокруг члена Юнджуна мышцы. Тэхён прикусывает губу от боли, даже палец — и того кажется слишком, поэтому руки Юнджуна ласкают его успокаивающими поглаживаниями более активно, тогда как Юнги принимается целовать Тэхёна со всей нежностью, что в нём могла иметься. В Тэхёне скользит и член, и палец, и пока что это уже неплохой старт. — Ещё один… — доверчиво шепчет он в губы Юнги, а затем поворачивает голову, чтобы насладиться лаской поцелуев Юнджуна. — Хочу ещё один. Он ещё не знает, чего ждать, но ему уже нравится. Нравится, как они прикасаются к нему, как оба по-своему поклоняются его телу каждый в своей манере. Тэхён считает каждый из пальцев Юнги — пока что в нём их два, и по мере течения времени они двигаются в нём всё свободней. Когда проникает третий, а Тэхён усилием воли давит в себе слёзы, Юнги начинает мягко надрачивать Кимов член. — Всё… Всё хорошо… Мне хорошо… У него голова идёт кругом. Всего этого просто слишком. Юнджун целует сгиб его шеи, оставляет по бутону любви на предплечье, что уже к утру распустятся фиолетовыми цветами. — Хочу… Я хочу… — И ты получишь, наш мятный мальчик. Ты получишь нас обоих. Потерпи ещё немного, — отзывается за себя и за старшего брата Юнджун. — Наш славный, наш сильный, наш выносливый мальчик. Он давится воздухом, смаргивая слёзы; Юнги осторожно разрабатывает его четырьмя пальцами. — Пожалуйста… Пожалуйста… — Тэхён нетерпеливо ёрзает, насаживаясь поглубже и на пенис Юнджуна, и на пальцы Юнги. — Я очень хочу, пожалуйста… — Он сумасшедший, — Юнги наконец убирает от него руку, шепчась с братом так, как будто Тэхён где-то не здесь и не может слышать его слов. — Как и мы с тобой. Он под стать нам, скажи? — Юнджун только и делает что дёсенно улыбается близнецу, пока Юнги с плохо скрываемым обожанием мокро и грязно целует Тэхёна снова. Пальцы наконец заменяет чужая головка, аккуратно проталкиваясь сквозь мышцы. Тэхён скалится от боли, не в силах сдержать хрупкий стон. Чёрт. Ч ё р т. Кажется, сознание сейчас напрочь покинет его, но Тэхён хватается за любую ниточку, чтобы удержать себя в моменте и запомнить происходящее на каждую долю секунды. — Блять, — злой шёпот разрывает сомкнутые губы Юнги. Юнджун утробно рычит от того, как тесно становится внутри их сокровища. Юнги продолжает ласкать Тэхёна ладонью, неторопливо продвигаясь миллиметр за миллиметром, пока не оказывается полностью погружённым. Тэхён мычит, пытаясь расслабиться и обуздать болевые ощущения. Действительно, что этот опыт ему не забыть никогда. Он как будто раскалывается надвое, но есть руки, которые не позволяют ему разломиться, придерживают всюду, где идут фантомные трещины. — Дай он сам, — Юнджун дышит тяжело и шумно, собственно, как и все они. — Пусть сам двигается так, как ему комфортно. — Хорошо, — Юнги даже не спорит, оказывая лишь больше ласки члену Тэхёна. Ким даёт себе чуть больше времени, чтобы просто привыкнуть к этому распирающему чувству. Мысль о том, чтобы поместить в себя их обоих, больше не кажется такой невозможной. Они оба в нём, а у Тэхёна звёзды перед глазами. Движения его бёдер едва ли можно посчитать достаточными, чтобы те приносили удовольствие. Он мелко дрожит, слегка приподнимаясь и опускаясь обратно на оба члена. Как только становится чуть легче, он приподнимает корпус тела чуть выше и насаживается уже немного резче. Акт не длится так долго, как он себе это представлял: Юнджун изливается первым, а совсем скоро стимуляция головки члена Тэхёна пальцами Юнги вынуждает Кима догнать одного из мужчин. Удовольствие столь мощное, что Тэхён на какое-то время теряется в пространстве и времени. Юнги пользуется этим, чтобы парочкой последних движений закончить второй раунд и для себя. Тэхён отключается в их руках практически сразу, разнеженный, улыбчивый и счастливый. — Ты так хорошо справился, наш изумруд. — С… С днём рождения… — лепечет Тэхён из последних сил. — Спасибо, Тэхён. Мы не забудем твой подарок. Забудут. Они обязательно забудут, ведь кто такой Тэхён для них? Лишь очередной и з у м р у д, очередной м я т н ы й м а л ь ч и к, который вдыхает в них молодость своим телом. Он их мята. Они его виски. И всё это лишь на одну ночь, как предполагалось изначально. У них ведь день рождения, а ему было одиноко, так что всё честно. Каждый получил, что хотел.

***

Тэхён просыпается под утро, проспав всего несколько часов. Веки тяжёлые, в них как будто насыпали песка, однако разум полностью включился и готов к анализу прошлой ночи. Он позволил себя трахнуть. Отлюбить ласково, как самого драгоценного любовника. Отодрать безбожно, как самую последнюю суку. Он позволил им трахнуть себя. Одновременно. И он соврёт, если скажет, что это ничего не значило. Вообще-то, не должно, но для него это была лучшая ночь в его жизни. Он встретил этих мужчин буквально вчера и ничегошеньки о них не знает — ну, кроме парочки фактов, конечно. Однако сердце всё равно сжимается в тиски чувством того, насколько для Тэхёна всё это оказалось по-настоящему. Они стали его виски, его прочной стеной, за которой он сумел спрятаться, хоть и всего на несколько часов. Он был их мятой, чем-то, что позволило им снова почувствовать себя молодыми. Обмен был равнозначным. Тэхён смотрит на мирно спящего Юнги напротив себя, чувствуя, как Юнджун размеренно дышит ему в затылок, прижавшись сзади. Их руки, в попытке обнять его, образовали целую сеть узлов; Тэхён чувствует себя шпионом на опасной и секретной миссии: «Выпутаться и не разбудить». В тот момент, когда Юнджун беспокойно ворочается, Киму кажется, он провалил задание, но в итоге мужчина с всклокоченными платиновыми волосами лишь переворачивается на другой бок. Юнги же не смещается со своей позы. Он смотрит на них поочерёдно, а затем находит свой телефон в сумке. От Чимина пропущенных нет, как и сообщений. Время: без двадцати шесть утра. Это не то утро, в котором он может позволить себе проснуться в их объятиях должным образом и лениво потянуться за порцией ежедневных утренних поцелуев и ласки. Это не то утро, в котором он может разбудить кого-то из них минетом или тем, что аккуратно сядет на чей-то член. Это утро, в котором ему следует незаметно исчезнуть. Потому что это правильно. Потому что он изумруд на ночь, которая уже прошла; наступило утро нового дня. Потому что он снял ту блядскую шубу, а всё её волшебство рассеялось: он больше не тот храбрый и разнузданный, уверенный в себе «мятный мальчик», который танцует с анальной пробкой в заднице. Он просто Ким Тэхён — тихий и неприметный, заурядный продавец книг в лавке вниз по улице от здания, где он и Чимин снимают себе жильё. Близнецы очистили его тело от следов телесных жидкостей, но ему всё равно не помешал бы душ. Тэхён одевается быстро, не теряет ни минуты, пока первый и второй господины Мин ещё спят. Он смотрит на них в последний раз, как только проверяет, всё ли собрал из своих вещей. Вскоре в квартире Мин Юнги ничего не остаётся от следов присутствия Тэхёна — даже запаха мяты, цитруса и базилика. И вот за ним закрывается дверь. Дождь закончился недавно, дороги мокрые, в лужах купается высунувшееся из-за облаков солнце. Поймав такси, Тэхён называет водителю адрес, а затем достаёт телефон и пишет Чимину сообщение, давая другу знать, что с ним всё хорошо, он едет домой. Всю дорогу он думает о тех мужчинах, двух близнецах, заполнивших собой все его мысли. Кажется, отпустит его нескоро, да и Тэхён этого не хочет. Он трогает свои губы, мнёт их подушечками пальцев, вспоминая количество поцелуев, нежности и ласки Юнджуна, силы и импульсивности Юнги. Как жаль, что они забудут его. Но такова участь каждого их изумруда, каждой их драгоценности. Ведь так?

***

Сложно поверить, что с той ночи прошло уже десять дней. Жизнь стала прежней, но вместе с тем сам Тэхён уже не такой, как раньше. Конечно, он вернулся к обыденности, к рабочим сменам в книжном магазинчике, но не было ни дня, чтобы он не думал о них. — Ну вот, ты снова раскис, — Чимин наслаждается своим выходным, прохолаживаясь в компании Тэхёна. Не то чтобы Ким был против его присутствия, совсем нет. — Похоже, заряда одноразового секса тебе хватает ровно на неделю. — Я не раскис, — Тэхён мрачно глядит в его сторону, поправив очки на переносице. Никакой шубки, цветных зелёных линз и рваных джинсов с низкой посадкой — вот так выглядит настоящий Ким Тэхён. Никакого блеска, как у тех дорогих камней. — И не нависай так на прилавок локтями. Камеры, быть может, звук и не пишут, но изображение передают прекрасно, а мне уже не раз прилетало от начальства с вопросами о том, почему один молодой человек всё трётся у кассы, а никакой книги так и не берёт. — И что ты в таком случае отвечаешь? — Что «Камасутры» в продаже у нас нет. Чимин хихикает в ладонь, наблюдая за тем, как Тэхён методично сортирует новые книги. — Нам с Чонгук-и «Камасутра» не нужна. Мы даже изобрели позы, каких нет в этой книге! — Только не нужно мне тут живописать, ладно? Я правда не желаю знать, какими узлами тебя завязывает Чонгук, когда вы с ним трахаетесь, — Тэхён процеживает без особого интереса. — Ну да, — Чимин обильно жестикулирует, раздражённо закатив глаза. — Как описывать мне свой опыт двойного проникновения с мега-супер-крутыми и сексапильными мужиками — так пожалуйста, Чимин здесь и слушает тебя, а как меня выслушать — так хрен! — Не кричи пожалуйста, — взмаливается Тэхён, проронив шёпотом. — Почему? Ты сам сказал: камеры звук не пишут. — Да, но мы не дома, а я здесь, вообще-то, работаю, и у меня посетители. — Я тебя умоляю. Мы здесь одни. Последний посетитель вышел десять минут назад с книгой Пауло Коэльо. Которую, между прочим, — Чимин гордо бьёт себя в грудь, — ему посоветовал я! Просто признай, что ты снова чахнешь. А если Тэхён и чахнет, что с того? Не то чтобы случилась магия, и те двое мужчин вернулись в его жизнь. Они и частью её не были, так, временным перекрёстком, на котором все трое провели незабываемую ночь. Тэхён помнит каждую её минуту, а они, наверное, и вовсе забыли о нём ещё на следующее утро. — Я не чахну. — Чахнешь, — огрызается Чимин, отстаивая свою позицию. — Тише ты, посетитель заходит, — торопливо затыкает его Тэхён, угрожающе зыркнув на лучшего друга. Дверь в лавку отворяется, шумит задетая ею конструкция музыки ветра. — Приветствую Вас в нашем книжном магазине «Рассказы Чосона», — Тэхён натягивает дежурную приветливую улыбку и обращается к посетителю. — Чем я могу Вам помочь? Ищете что-то конкретное? — Ой, — парень немного теряется от неожиданного напора слов консультанта. — Здравствуйте. Меня зовут Хан Джисон. Я здесь по поводу объявления о работе. Тут же нужны сотрудники, верно? Улыбка сходит на нет, вместо этого лицо Кима искажает задумчивая хмурость, залегающая глубокой бороздой между бровями. Что он имеет в виду? Владелец магазина ищет ещё работников? И он не предупредил Тэхёна об этом? — Я ничего не слышал о наборе персонала, если честно, — Тэхён напрягается, бросив короткий взгляд на ничего не понимающего Чимина, что беззаботно изучает взглядом книжный стенд у кассы, словно собирается что-то приобрести. — Откуда Вы взяли объявление? — Оно на сайте появилось буквально полчаса назад, — Джисон наклоняется чуть ближе к прилавку, за которым стоит Тэхён, и открывает сайт с размещённым на нём объявлением. И действительно. «Требуются работники в книжный магазин "Рассказы Чосона". За детальной информацией обращаться к владельцу, Ким Тэхёну». — Я загуглил книжный, адрес привёл меня сюда, — объясняется Джисон. — Вы не подскажете, могу ли я поговорить с Ким Тэхёном? — Это я… — слетает на полушёпот Тэхён. Это… Это какая-то шутка? — Я Ким Тэхён. — О, тогда вообще супер! — довольно ликует Джисон. — Так что насчёт вакансии? Она открыта? — Нет-нет, всё не так… Я не владелец этого места. За окнами здания гудит рёв двигателя, отвлекая на себя всё внимание. Чимин оборачивается, выглядывая из-за книжных полок, Тэхён с точностью может сказать, что теперь в жизни видел всё. Чимина не так просто удивить в этой жизни, но сейчас он стоит, как вкопанный, с отпавшей челюстью. Джисон тоже оборачивается на дверь, которая отворяется со скрипом, пропуская в тепло книжной лавки двух новых посетителей. Один мужчина выглядит подчёркнуто элегантно, дорого и со вкусом: платиновые волосы причёсаны волосок к волоску, длинное чёрное пальто, начищенные туфли, кожаные перчатки и пафосного вида бриллиантовая трость, хотя он даже не хромает. Второй мужчина очень даже вальяжно держит руки в карманах джинсов, откинув назад подолы кожаной куртки. В зубах торчит зубочистка, тонкий шрам красуется на глазу, чёрные волосы растрёпаны, слегка вьются. На ремне наглядно блестит полицейский жетон. Быть того не может. Они не могут быть здесь. Так… Так не бывает. Тэхён быстро инспектирует транспорт за окном «Рассказов Чосона»: у входа припаркован Neiman Marcus Limited Edition Fighter, стоящий баснословных денег. Бывший Тэхёна был помешан на мотоциклах, поэтому и сам Тэхён о них кое-что, да знает. Таких было выпущено всего сорок пять экземпляров. За ними гоняются по всем аукционам мира. Рядом с мотоциклом припаркован синий Rolls-Royce Boat Tail. И вы хотите сказать, они приехали сюда на этом? — Смотрю, ты наконец решил выгулять на улицу мой тебе подарок, братец? — Мин Юнджун с лёгкой педантичностью поправляет воротник пальто, а затем приглаживает свои светлые волосы. — Так и думал, что не прогадал: ты и этот мотоцикл созданы друг для друга. — Смотрю, ты вспомнил о бриллиантовой трости, которую я купил для тебя, — пожимает плечами Юнги, проговорив ровным тоном и ответив той же монетой. — Солидно смотришься. — Вы… — Тэхён подаёт голос, позволяя им обнаружить себя. Они действительно здесь, перед ним. Что происходит? Сначала объявление о поиске работников, в котором Тэхён указан владельцем, затем их приезд… Он ничего не понимает. — Господа, — кокетливо приветствует их Чимин. — Рад вас видеть при свете дня! — И тебе здравствуй, очаровашка, — Юнджун, галантный в своей манере, целует Чимину руку. Чимин довольно отшатывается, а затем подходит к Джисону, осторожно хватая парня за предплечье. Было очевидно, что необходимо оставить эту троицу наедине, поговорить. — Пойдём. — Что? Но куда? — огорошенно выпытывает Джисон, позволяя Чимину себя выпроводить из книжного. — А как же вакансия? Она открыта? — Выпьем-ка мы кофе, расскажешь, как сильно хочешь здесь работать, — с нажимом буднично-серьёзным тоном, словно главный, сбалтывает Чимин. Сердце Тэхёна падает в пятки, как только в книжном он и близнецы взаправду остаются одни. Юнги на секунду возвращается к двери, чтобы перевернуть табличку с надписью «мы открыты» другой стороной. — Ну, привет, наш мятный мальчик, — Юнджун дарит ему полуулыбку, опираясь на свою роскошную трость. В Тэхёне нет больше ничего такого — он больше не пахнет духами из коллекции Чимина, на нём больше нет той шлюховатой шубки, тех зелёных линз. Глаза простые, тёмно-карие. — Что… Что вы оба здесь делаете? — негромко спрашивает он, собравшись. Голос куда-то, как назло, пропал. — А что? Ты не рад? — Юнги задаёт вопрос вместо приветствия. Тэхён рад. Но больше — удивлён. Он думал о них. Много думал. Думал каждую ночь, шёл на грех и дрочил на воспоминания, кончая на собственные костяшки с их именами на губах. Но не ожидал увидеть снова. — Я серьёзно. Что вы тут делаете? — Пытаемся узнать, зачем ты тем утром сбежал и даже не оставил нам свой номер телефона, наш изумруд. Что? — Мы не договаривались на номер телефона, — в свою защиту отвечает Тэхён. — Правильно. Ведь ты покинул постель ранним утром, даже не дав нам шанса ни попросить его, ни сводить тебя на завтрак. Завтрак? Они хотели завтрак? — Юнги так расстроился, когда не обнаружил тебя рядом, что на двое суток полностью пропал в работе, — мягким голосом щебечет Юнджун, на что его брат-близнец лишь согласно кивает. — Что?.. Что это значит? Я думал, что всё это было лишь делом одной ночи, что вы уже с утра забудете меня. Я ведь… Я же самый обычный… Я просто один из многих, кого вы вдвоём поделили в постели, нет? Разве для вас не привычно снимать в клубе очередной «изумруд», очередного «мятного мальчика»? — Наш мятный мальчик всего один. И его имя — Ким Тэхён, — Юнги делает к нему небольшой шаг, но не больше — чтобы не спугнуть. — Не понимаю, с чего ты взял, что мы проводим с Юнги так каждую ночь: снимаем кого-то, а затем переступаем и идём дальше. Если ты не заметил, мы с братом достаточно разные: наши хобби, наши привычки, даже манера трахаться. Тэхён едва ли не давится воздухом, стоит Юнджуну достаточно громко произнести эти слова. — Ты первый за очень долгое время человек, который полностью вписывается в наши с ним вкусы. — Мы много думали о тебе и пришли к выводу, — начинает один брат, а заканчивает его мысль другой: — Мы хотим, чтобы всё это стало чем-то постоянным. Ты и мы. Мы хотим наш драгоценный изумруд назад, в нашу постель, в наши руки. Тэхён соврёт, если скажет, что не думал о чём-то таком. Он много фантазировал о том, как встретит их снова, что скажет, как себя поведёт. Будет строить из себя недотрогу или, может, разрешит себя трахнуть прямо между книжных стеллажей, не постеснявшись камер. — Я тоже думал. О вас, — сообщает застенчиво. — Я тоже… Хочу вас постоянно. Они оба вытрахали из него всё нытьё по бывшему. Кто Джэхёк такой, когда есть они? До них у Тэхёна словно никого и не существовало. — Как вы нашли меня, кстати? — Ты забыл, кто я? — с насмешкой интересуется Юнги, сверкнув тёмным взглядом. Тэхён не боится его, не боится того вида, который делается суровым от шрама на лице. Он помнит, как самозабвенно целовал этот шрам, как гладил его пальцами, пока Юнги с Юнджуном доводили его до исступления. Логично. Он же полицейский. Лицо мафии, которое строит полицию, как ему самому угодно. — Юнги любого из-под земли достанет, — гордо хлопает брата по плечу Юнджун. — Вообще-то он нашёл тебя уже на второй день, но я сказал, что к тебе нужно заявиться красиво, с подарками. И наши мнения насчёт сюрпризов для тебя разделились, поэтому компромисс отнял у нас пару дней. Я узнал, где ты работаешь, и решил прикупить тебе этот книжный в подарок. Он произносит слово «прикупить» так небрежно, словно имеет в виду какой-то недорогой аксессуар. — Ты что сделал? — недоверчиво кряхтит Тэхён, чьё сердце забилось в груди в разы чаще. — Поздравляю! Ты теперь владелец «Рассказов Чосона»! — Юнджун динамично и весело улыбается ему, извлекая пакет документов из-за пазухи своего пальто. — Кажется, к тебе уже просился первый работник только что… А я так надеялся на то, что тебе дадут ещё денёк отдыха и ты проведёшь его с нами. У Тэхёна дрожат руки, когда он перенимает папку, внимательно читая первый лист документов. С ума сойти, там его имя. Он действительно значится новым владельцем этой книжной лавки. — Вы невозможные просто, — усмехается он, всё ещё не в силах поверить в происходящее. — Ты ещё подожди, сейчас увидишь подарок Юнги, — лыбится Юнджун. Юнги лишь толкает в Тэхёна небольшим велюровым мешочком, в котором, как можно догадаться, находятся драгоценности. Тэхён несмело высыпает содержимое себе на ладонь и ужасается. Это… Это что?.. Зубы? Серьги с зубами, ожерелье, кольцо и браслет… Весь набор состоит из платины и настоящих, мать его, зубов. — Это что?.. Человеческие? — Это зубы Со Джэхёка, — Юнги отвечает коротко. Оу. Они и о бывшем парне Тэхёна знают. Знают, что Тэхёну долгое время изменяли за его спиной. — Я их облагородил платиной, — вмешивается Юнджун, сообщая о том, что к изготовлению изделия была приложена и его рука. — Юнги хотел изначально подарить тебе торшер из его жалкой шкуры, но застал его за очень интимными делами, пока он держал во рту чужой член. — Ты выбил ему зубы лишь за то, что он изменял мне? — Тэхён непонимающе косится на Юнги, а тот лишь усмехается от природы прохладной кривой улыбкой. — И за это в том числе. Мы узнали, что он причастен к группировке наших врагов. — Вы ненормальные, — проговаривает он одними губами. Но для него ничего романтичнее ещё не делали. — Примешь нас, таких ненормальных? А у Тэхёна есть выбор? — Приму, — с нежностью сообщает им он. — Что ж, раз мы теперь со всем разобрались, — Юнджун окидывает скучающим взглядом книжную лавку, возвращаясь к Тэхёну. Смотреть на Тэхёна ему гораздо интереснее, — может, ты наконец согласишься пойти с нами поужинать?