сильнее смерти только любовь, время, грусть и кофе

двухголовый телёнок

она вот-вот умрёт. дженна никогда не любила искать работу. да и в принципе хоть что-то искать - гиблое дело. у ортеги слишком много любопытства, которое она раскидывала на абсолютно любое дело и предмет, что попадается ей под руку, ногу и любую другую её часть. но вот она уже который час приклеена к столу в своей комнате, почти без света и еды, будто в бункере. от количества объявлений уже кипит голова, а от количества букв в них болят и слезятся глаза. ей либо ничего не подходит, либо многое устарело, либо на что-то попросту не отвечают. она вычёркивает объявление за объявлением в своей записной книжке, пытаясь придумать план в случае безработности. дженна слегка ощупывает свою шею, находя стучащую по коже в полном отчаянии вену. разноцветными носками она что-то выводит на полу - узоры, понятные только ей. и казалось, что сумасшествие и черная фигура с косой на перевес стоят где-то за дверью, жалобно стучатся и ждут своего часа. ортегу поглотили мысли и чувства. она боялась, что не сможет начать заново, что ей всё же стоило оставаться в калифорнии и жить на улице, ведь даже так было бы привычнее. что ещё больше расстраивало дженну, так это тот факт, что её старший брат - льюиз, как оказалось, погиб в армии. ни время, ни место - не были идеальными обстоятельствами, чтобы это узнать. конечно, они долго не общались и потеряли все контакты. да и братом то он был только по маминой линии. но ощущение пустоты внутри разрасталось всё больше, прожирая в душе дженны какую-то огромную дыру, не затыкаемую ничем, кроме собственных слёз и страданий. как можно страдать из-за человека, которого так мало знал? как можно быть на столько зависимым от семьи? дженна не понимала саму себя, не понимала свои мысли и эмоции и в какой-то момент перестала понимать и жизнь вокруг. что-то со всем этим было не так, и зачем-то дженна винила в этом себя. а стоило ли? дженна никогда не думала, что могла бы скучать по кому-от так сильно. и только сейчас осознавала весь смысл фразы "имея - не храним, а потерявши - плачем". ведь сейчас, плача над кучей каких-то объявлений, с онемевшей шеей и пустым животом, что не видел хорошей и полезной пищи уже парочку дней, она понимала, что только лишь льюиз знал все её самые мрачные тайны и только лишь льюиз поддерживал её в желании не продолжать никаких обучений после колледжа. и только лишь льюиз так и не увидел её вырасшую точной копией его самого. резкий и мимолётный стук в окно выводит из мыслей. ортега насторожилась и быстро подняла голову, чтобы посмотреть по сторонам. набрав в легкие воздух и поняв, что скорее всего это был звук изнутри комнаты, дженна не хило напугалась. как никак она живёт на втором этаже, да ещё и над гаражом. в окна тут стучать не принято. однако, скорее всего это просто усталость - эдакая попытка мозга заставить дженну отдохнуть. но ждать следующего знака пришлось буквально пять секунд. стук маленького камешка об оконную раму наконец-то заставил девушку выглянуть на улицу, раскрывая черные шторы и запуская в комнату солнечный свет, по которому она уже успела соскучится. дженна поднимает оконную раму, открывая в окно. ей в нос бьёт запах свежекошенной травы, бензина и чьего-то утреннего барбекю. дженна искала глазами хоть что-то, что могло бы помочь ей понять что же такое происходит на улице и почему какие-то камни летают к людям в окна. ответ к столь непонятной и звучной загадке нашёлся быстро. маленькая кучерявая голова в очках пряталась за кустами и шустро перебирала что-то в своей сумочке, что висела на талии. дженна присмотрелась, хотела найти какие-то знакомые черты лица в этом мальчике, но ничего так и не пришло в голову. ортега лишь получила камень в лоб и удивлённое лицо, что тут же спряталось обратно в кусты и перебежало на другую сторону дома. ортега действовала быстро. непонятные дети в твоём дворе - не есть знак чего-то хорошего. и ортеге уж очень не хотелось остаться ограбленной или увидеть на крыльце какие-то похучие сюрпризы. закрыв окно и оставив наконец все объявления о работе, она срывается с места. чуть не поскальзнувшись в коридоре на стареньком ковре, который мама отказывается менять или выкидывать. дженна быстро забегает в комнату брата, который отрывается от уроков и в недоумении начинает жаловаться на то, чтобы она стучалась и не отвлекала его. дженна берет рогатку брата, открывает его окно и кого-то высматривает. найдя нужную кучу черных кудрей, ортега младшая берет со стола кусок старой стерашки брата, паралельно приговаривая "новую куплю" и вкладывая её в кожеток. руки её выходят за оконную раму, а глаза от души прицеливаются. исаак присматривается к непонятному мальчику, тут же включая инстинкт защитника семьи. он, словно маленький щенок - новые люди для него как красная тряпка для быка, что-то слишком страшное и непонятное, непринемаемое в семью. он помогает сестре прицелиться, словно снайпер и почесывает макушку, щурится, махает рукой, параллельно выдыхая из себя что-то по типу "стреляй!" ветер дует прямо дженне в лицо, подбирая её растрёпанные волосы, играясь с ними и как бы подначивая на дальнейшие действия. кожеток рогатки хлопает по руке дженны, исаак прикрывает глаза. бам! на улице послышался треск стекла очков, что болтались на кучерявой голове, глухой удар стирашки об глаза и звонкое "ай!". дженна пристально смотрит как предательски невовремя открывается дверь в дом и неизвестная голова забегает внутрь. настораживает и удивляет. исаак и дженна перегляжываются, в неком непонимании происходящей ситуации, при этом ища ответа во взгляде друг друга. — быстро за мной. — дженна, быстрее сообразив, тормошит брата, закрывая его тетради с машинками и учебники по предметам, которые он не понимает. в такой ситуации не до учебы, нужно было скорее всё разузнать и понять наконец что же это за наглый мальчишка. исаак времени не теряет и срывается с места, будто ошпаренный, пытаясь успеть за сестрой. ему хотелось побыстрее показать незнакомцу свои успехи в зантиях по тхэквандо, на которые он начал ходить после школы. для мелкого семья - одна из колон, что держит землю, что-то слишком необходимое в этой жизни. спускаясь по лестнице, подсказываясь на ступеньках, дженна и исаак пытаются выяснить что же это был за вредитель. ни она, ни он никогда такого не видели и не знали, хотя казалось бы - маленький город, всего парочка школ на округу и вдруг какой-то непонятный мальчик под окнами. но почему-то, если быть честными, узнавать и не хотелось. в конце концов район не безопасный, мало ли что у этого мальчика было при себе и мало ли что он мог сделать с котом или мамой. и вот, лишь только нога дженны вступила на пол первого этажа, так мимо неё проносится куча черных кудрей, подтирая кровавые дорожки бегущие из глаза, что подвергся брутальноц атаки канцелярских метателей в лице сестры и брата ортега. исаак пытается ухватить его за капюшон болотной толстовки, но злополучно промахивается и упускает вредителя. — стоять!!! — миссис ортега!!! — орёт вредитель, перебивая дженну. преследователи резко поворачиваются, падая друг на друга. дженна за шкирку подбирает с пола брата и все его эмоциональные матюки, что он выпаливает шепотом, потому что маленький ещё для криков, и тащит дальше по дому, желая разобраться с мальчишкой. и, забегая в гостиную, оба неудавшихся стрелка и гонщика, видят мальчишку в объятиях их родной матери, что в каком-то необъятном страхе и ужасе смотрит на своих детей. она заворачивает его в свой кардиган и гладит по голове, защищая от дженны и исаака, будто они были какими-то неизвестными мальчиками в её доме, а не эта куча черных кучеряшек. все молчат и не решаются говорить. однако тишину все же приходится нарушать. — кто это - черт бы его побрал - такой?! — дженна недовольно указывает на паренька. он разворачивается и предстаёт перед дженной какой-то жалкой постимпрессионистской картиной: слегка большеватая болотная кофта, явно переданная ему не одним поколением, разбитые очки, вызвавшие кровавый глаз, что мальчик прикрывает своим огромным рукавом, сопливое и заплаканное лицо, непонятная, грязная футболка, пятнистые шорты и та самая сумка на талии в полу открытом состоянии. бедняга, даже сказать больше нечего. однако он тут же показывает ей язык и дженна хмурится, в лёгкой обиде, смешанной с осторожностью. борется с желанием отвесить ему самую смачную в его жизни оплеуху по голове, чтобы жизнь малиной не казалась. — что вы сделали? — мама в ужасе. она тут же бежит к шкафам, ищет аптечку, судорожно вертится туда-сюда в попытках хоть как-то изменить имеющуюся ситуацию. её трясущиеся руки ей никак в этом не помогали и в конце концов, дженна, сама того не понимая, бросилась помогать маме и бедному пареньку, пока исаак где-то в углу гостиной дулся на всех и всё вокруг. если честно, дженне тоже очень хотелось подуться, но кровавые подтёки на лице незнакомца как-то слишком сильно дёрнули дженну за остатки души и будто что-то разорвали внутри. издалека и через призму доброго сердца он напоминал ей исаака, хотя признавать она это точно не собирается. — он кидал камни в окно! — вдруг выпаливает дженна, снимая при этом с малыша очки, которые, даже при большом желании, теперь никак не получится носить. зрение они ему уже точно не восстановят, как минимум на правом глазу - стекло было разбито, как и сам глаз. мама поворачивается к дочери и смотрит ей в глаза пару секунд. что-то выискивает и задает какие-то немые вопросы, ответов на которые нет ни у кого. взгляд её медленно переводится на кучерявого дурочка и она как-то разочарованно, но с небольшой усмешкой, вздыхает. малой отбивает свои очки у дженны и тоже начинает дуться, подстать исааку. дженна тоже неосознанно злиться, зажигается, будто спичка. — я думал вы грабители! — говорит мальчишка, рассматривая свои очки. дженна хватает его за лицо и начинает слегка агрессивно вытирать кровь на его лице ватным диском, что ей передала мама. она недовольно и сконфуженно на него посмотрела. совсем что ли дурачок? откуда-то сбоку послышалось недовольное, безумно агрессивное дыхание, будто где-то в доме был бык, перед лицом которого водили классной тряпкой. — да кто ты вообще такой!! — друг выпалил исаак, топнув ногой и подойдя ближе к мальчишке. горе оппонент сделал шаг назад, явно боясь исаака больше, чем дженну. ортега в свою очередь лишь отходит от малышей и передает кровавый ватный диск маме, бросая её на произвол судьбы. ей как-то не особо хотелось разбираться с этими маленькими враждебно настроенными пареньками. всё таки в её жизни сейчас были проблемы и поважнее, чем какой-то потрёпанный мальчуган. — муса... — с опаской выдавливает из себя куча черных кудряшек. имя это выливается словно вода и смягчает души семейства. что-то родное в этот момент есть в его дрожащем голосе. — муса мостафа... мальчишка еле держится. его глаза наполняются слезами, но грудь надута словно у самого гордого павлина. или петуха - пока не понятно. и дженна не понимает что чувствует к нему. он слишком знакомый, но при этом какой-то непонятный, впервые встреченный. дженна и исаак поворачиваются на маму, а та в замешательстве и со слезами на глазах смотрит обратно на своих детей. она не знала с чего ей начать и как лучше всё это объяснить. решая, что старшая дочь воспримет её объяснения лучше, она уводит дженну на кухню. исаак, изъявляя желания тоже пойти с ними и всё услышать, получает в ответ лишь тихое "последи за ним" и сильно разочаровывается. горечь от маминых слов растворяется во рту, свожя челюсть и ударяя по глазам, наводя туда такие нежеланные слезы. дженна, быстро убегая на кухню и складывая на груди руки морально готовится ко всему, что только может быть. или хотя бы пытается. мама быстро догоняет её и сводит брови домиком, видя как недовольно на неё поворачивается дженна. необоснованный страх чего-то, что ещё даже не произошло, наполняет её душу и слегка воротит живот. — это соседский мальчик. я помогла ему однажды и он начал переодически заходить сюда. его мама наркоманка, бедняга ходит в каких-то одежках с мусорки, мне его жалко! — мама выпаливает это всё так быстро, будто пересказывает состав таблеток для рекламы по телевизору. миссис ортега переминается с ноги на ногу, что-то ковыряет в своих трясущихся руках и чуть ли не плачет. она прекрасно знает к чему ведёт весь этот диалог. — ты серьезно решила променять нас на какого-то мальчишку за забором? ох, как же этого боялась ортега старшая. она прячет лицо в руках и тяжело вздыхает. ей не было оправдания. она правда, не видя другого решения, променяла своих детей на мальчика в тряпках, на бедного кудрявого, но до боли доброго дурочка, что так похож на исаака. в пьяном угаре, что стал причиной развода с отцом её родных детей, она не нашла выбора лучше. и потеряла родных детей. да, она признавала свою ошибку, понимала, что делала и почему. но так сильно надеялась на прощение. так сильно желала, чтобы всё было по другому. — дженна... — миссис ортега не нашла слов, она лишь смотрела на дочь. осматривала с ног до головы, запоминая каждую деталь. эти короткие, остриженные ей самой, волосы, этот топик, что она купила ещё в школе, просто потому что на ней нарисованна её любимая группа, но он оказался слишком большой, эти шорты, что она, скорее всего, стащила у отца, эти носки, что были слишком длинными, поэтому один из них всегда сползал чуть ниже второго. вся эта эссенция дженны мари ортеги - её родной дочери, была почему-то слишком отдаленной в данный момент. всё это слегка сводило с ума. — не стоит. — дженна выбегает из кухни, быстро хватая свой скейтборд, что стоял возле гостиной. она заходит в комнату и срывает с дивана огромную рубашку, которую она оставила тут ещё вчера. на самом деле в данный момент её хотелось лишь порвать. но ортега не стала поддаваться эмоциям, лишь вышла из гостиной, окидывая её последним недовольным взглядом. а в гостиной наблюдалась картина по типу "дикий запад". мальчишки стояли друг на против друга, обиженные (никто не знает почему и на что), переглядываются так, будто вот-вот кто-то из них достанет из штанин пистолет и направит на второго. глаза ни на секунду не отходят от придуманного соперника, сразу понятно: все дети в этой комнате испытывают лишь одну эмоцию - ревность. всем кажется, что их променяли на кого-то другого, и никто не желал слушать какие-то оправдания или объяснения. а ведь миссис ортега просто хотела сказать им всем, что любит всех одинаково, ведь все они дети, всем им нужна любовь и всем им она готова отдавать её просто так, потому что они есть, потому что её. но ребятам абсолютно всё равно. мама что-то говорила дочери вслед, но всё это каждый из младших пропускал мимо ушей. эмоции заглушали все те попытки объясниться и помириться, которые прредпринимала мама в отчаянии и воспомнаниях прошлых лет. дженна, такая упрямая и недовольная в этот момент, уходить из дома, громко хлопая дверью. ей, на самом деле, не хотелось этого делать, так вышло случайно, но что случилось - то случилось, масло в огонь раздора уже было подбавленно достаточно, так что на всё вокруг стало как-то всё равно. ортега немного пробегает до тротуара, слегка кидает скейт на асфальт и запрыгивает на потрёпанную доску с колёсиками, позволяя ей вести дженну куда-то, куда этой неживой подруге взбредёт. эти действия ощущаются уже очень знакомо, будто отработанная для выступления хореография или заученный наизусть стих. дженна надевает наушники и чувствует лишь лёгкость ветра в голове, скорость и большое желание забыться и скрыться куда-то. пока флоридское солнце освещало её макушку, а доска как-то сама ехала ближе к центру, дженна лишь сливалась с музыкой, становясь эссенцией тех мелодий и гитарных рифов, на которых выросла. она не понимала до конца свои чувства, но та смесь какой-то зависти и обиды лишь била по сердцу, подавая хмурые и злые сигналы куда-то внутрь всей её сущности. конечно, лучше было бы поговорить с мамой или с тем маленьким кучеряшкой, но дженна и так уже достаточно наговорилась и настражалась в своё время. сейчас, ехать куда-то на скейте, слушая любимую музыку - лучшее времяпровождения, которое могла бы придумать дженна. в наушниках играла LP, которую дженна недавно решила заслушать до дыр, пока уши сами не скрутятся в трубочки в бешенном отказе от любой музыки в принципе. и чуть прикрыв глаза, ортега, сама того не замечая, расслабляется, поддается ритму и немного забывает то, что было буквально несколько минут назад. мимо мелькали здания и улицы, совсем не похожие на те, что были когда-то давно, в заоблачном детстве. лишь в такие моменты дженна осознаёт, что вообще-то выросла. когда из памяти начинает стираться детство, будто его никогда и не было, дженна бьёт алкогольную тревогу по своей душе и печени. что планировала сделать и сейчас. однако счастье ортеги длилось не долго, как и всю её жизнь. стоило ей повернуть к выезду на любимый алко-магазин, как она тут же чувствует сильный удар в живот. дженна падает со своего скейта куда-то в сторону, почти под машину и скулит от боли, когда чувствует как ладони её царапает шершавый асфальт, коленки бьються об бардюр. скейт укатывается куда-то в сторону уходя из поля зрения дженны, которая лишь чувствует где-то там у себя на теле подтёки липкой бордовой крови. сбоку слышится кряхтение, какие-то непонятные слова и неловкое бурчание, рахобрать в которои слова довольно сложно. дженна не поворачивая головы, в неком удивлении и не желании знать того, кто стал причиной болезненного падения, шипит от боли. хотя недовольный низкий голос, что пронзил слух, выдает в выталкивателе скейтбордистов на дороги молодого парня. — смотри куда идешь, придурок! — выпалила дженна, отклеивая кровавые коленки от асфальта. они гудели, поддакивая расцарапанным ладошкам. дженне никогда в своей жизни не хотелось так сильно кому-то втащить, как сейчас. с огромным таким размахом, чтобы точно всю дурь выбить. конечно в данный момент она наколена до предела, будто железная палка, всеми теми эмоциями, что взорвались дома и поехали вслеж за ней, не желая оставлять и успокаивать. подняв наконец-то голову, она встретилась взглядом с парнем, что было ожидаемо. он был одет как-то слишком тепло для флоридского солнца, что освещало эту встречу. его брюки коричневого цвета слегка порвались на коленках и стали грязными, подстать белой кофте, которая теперь была сероватой на логтях и рукавах, что были немного длинными и слегка прикрывали его ладошки. он как-то отчаяно и бозливо пытался рассмотреть лицо дженны своими явно слепыми глазами, на одном из которых виднелись белая пелена и огромный шрам, подстать тому, что получали средневековые рыцари в схватках за прекрассных принцесс. — извините, пожалуйста. — наконец сказал незнакомый парень, оглядываясь. он явно что-то искал и дженна, просмотрев округу, поняла что же хотел этот странный молодой человек. рядом с её скейтом лежала коричневая шапка, видимо слетевшая с расстрепанной головы бедняги. его длинные коричневые волосы разлетались в недоумевании и легком дуновении ветра. в этот момент ортега почувствовала на столько сильную вину, будто она накапливалась с её самого рождения, чтобы именно в этот момент проявится и окатить дженну ушатом холодной воды. ортега слегка хмурит брови и подбирает шапку паренька, понимая что дальше злится на незнакомца она не может. — нормально всё... — многозначно мямлит дженна и протягивает пареньку его шапку. незнакомец немного наклоняется, чуть шире раскрывает глаза и рассматривает руку дженны, в которой расположилась коричневая шапка, немного рваная по краям, с криво вышитой на ней надписью "фармер". разглядев своё небольшое сокровище, парень выдергивает его из рук дженны и натягивает на голову так, что непослушные и длинные волосы всё ещё торчат из-под углов. — вы тут недавно? — говорит парень и приглядывается к лицу дженны. он бегает по каждой маленькой детали, то щурясь, то открывая глаза шире. он останавливается на её шраме на лбу, что был получен ещё при первых попытках встать на скейт, изучает карие глаза, что на солнце казались двуся большими кружками кофе, стриженные волосы и, как только останавливается на веснушках, шепотом их пересчитывая и находя там как минимум три созвездия, протягивает ортеге руку. рука его, какая-то хлюпкая и очень тонкая, будто впервые тянется к человеку, отчего потрясывается и неловко теребит пальцами. — вчера приехала. я дженна. дженна ортега. — девушка отвечает ему и жмёт руку, немного неловко, но с бушующем в сердце интересом к новому знакомому. ортега даже не замечает, как называет неверную дату приезда в город. однако, джорджи это совсем не волнует, ведь правды знает ему и ненадо. лишь бы ыбл человек, с которым можно поговрить. — джорджи. джорджи фармер. — говорит новый знакомый на манеру приветствия самой дженны. оба они улыбаются и, кажется, совсем уже забывают про кровавые коленки и рваные ладони, что в данный момент тряслись в новом ритуале приветствия и знакомства. — а ты тут давно? — дженна, пытаясь прервать молчание, что в кои-то веки не казалось каким-то неловким или скучающим, подаёт голос и поворачивается на парня. её в очередной раз ослепляет флоридское солнце, так хорошо падая на лицо джорджи, которому, кажется, совсем не видно той прекрасной погоды, что была вокруг. — мне десять было, когда мы приехали. но мы далеко отсюда живём. — промялил джорджи, повернувшись на дженну, но не расчитав их значительную разницу в возрасте. какое-то время он искал её по округе, пока наконец не наткнулся на очертания макушки и стал вглядываться в волосы на её голове. исходя из того, как джорджи говорил, дженна сделала предположение, что загадочное "мы" - это его мама, папа или какие-то другие родственники, с которыми он мог переехать в столь забытый богом городок. — угу. — выдавливает дженна. не успев сообразить, она чувствует как джорджи берет её руку и тянет её куда-то. дженна лишь хлопает глазами, не понимает чего ждать от нового знакомого. однако, ответ на все его действия тут же долетае до ушей ортеги неприятными голосами каких-то подростков. — эй, фармер! неужели подружку завёл? — голос, что кричал это был слишком уж неприятным. повернувшись дженна увидела лишь молодую девушку, стриженную под нолик и длинноволосого парня за компанию. ортега хмурится и быстро убегает с джорджи за угол улицы, бросая свой скейтборд на асфальт. — запрыгивай! — принуждает дженна, дергая джорджи за грязные рукава его белой кофты, явно уже не подлежащие остиоыванию. схема опасная и дерзкая, испробованная дженной лишь раз в жизни, когда она сломала руку, в мучительной агонии своей же глупости. однако сейчас других выходов из ситуации не наблюдалось, так что данный эксперимен казался лучшей альтернативой быть пойманными какими-то криминальными элементами здешних улиц. и джорджи, после безуспешных поисков варианта получше правда прыгает на доску, хватая дженну за плечи, да так сильно, будто вот-вот улетит от потоков попутного ветра. вообще-то его очень напугала перспектива сломать себе ногу или руку, поэтому столько крепкая хватка в его случае была просто необходимой и в какой-то степени спасительной. неохотно отрывая одну руку от плеча дженны и придерживая ей свою бедную шапку, он оборачивается назад, пытаясь разглядеть хоть что-то. однако уши его работают быстрее чем глаза и он слышит грозное дыхание и две бегущих за ним и дженной ноги. его огромная сумка нарочито сваливается с плеча, будто тоже издеваясь над джорджи. фармер, на момент так показалось дженне с каком-то припадке ужаса и отчаяния, задрожал, то ли от страха, то ли от холодного ветра - непонятно. — кто это? — спрашивает дженна, наворачивая круги по району, лишь бы отделаться от нежелательной компании. джорджи недовольно что-то рявкает, будто пёс, которого пнули прочь с его любимой помойки, и поворачивается назад, чтобы разглядеть хоть какие-то признаки преследователей. под белой пеленой его правого глаза он не замечает ничего, но слух не даёт обмануть столько напряжённую мозговую деятельность и передает какие-то язвительные крики в догонку. в какой-то момент ортега осознает, что всё её прошлые планы на день (а именно: напиться и умереть в подворотне) каким-то интереным образом испаряются и отодвигаются на второй план сегодняшнего дня, что твёрдо закреплялся в уме дженны на долгие годы. — что-то типо местной мафии - джой сандей и её дружок уотсон. их компашка как местные польверино, а эти двое - каммарота и наппи. — недовольно сквозь зубы сказал джорджи, вызывая неподдельный смех дженны своими познаниями итальянской мафии. в конце концов джорджи - совсем не такой, каким кажется изначально. в нем есть знания, чувство юмора и какая-то ниточка загадочности, сплетающая всё это вместе и создавая тряпичную куклу по имени джорджи фармер. и пока фармер хмурился от неприятных ощущений в виде мурашек где-то на спине, вызванных их неожиданным преследованием, дженна пыталась навернуть как можно больше кругов по ближайшим районам, путая следы словно заяц, убегающий от волка. и не сказать, что оба человека на скейтборде рассчитывали на то, что схема это сработает, но она и вправду сработала. в какой-то момент они оторвались от двух мафиози и наткнулись на препядствие в виде огромной лестницы. — не пойми неправильно, но давно ли ты катаешься? — спросил джорджи, ловко сбегая с доски и присаживаясь на перила. он свободно вздыхает, когда понимает, что вместе с дженной оторвался от преследования местным мафиози и слегка улыбается. он непринуждённо скатывается вниз с летничных перил и пробегает вперёд, догоняя ортегу и её дохленький скейт. дженна, лишь ухмыляясь, прыгает вниз по лестнице, паралельно делая какие-то очень сложные (как показалось джорджи) трюки, абсолютно не придавая им внимания. будто каждый день ортега ездила по городу и прыгала с различных возвышенностей с этой доской под ногами. но, конечно, может так оно и было, в конце концов фармер знать о таком не мог. джорджи ухмыляется, будто что-то подмечает. его слепой взгляд бегает по округе, будто ища что-то кроме дженны и её потрёпанной доски, что чуть не сломалась от такого крутого прыжка. — не пойму. долго, но к чему спрашиваешь? — джорджи, вернувшись на скейт пожимает плечами и смотрит куда-то в небо, будто рассматривая звёзды, которых там уж и подавно не было. а может дженна слишком сильно додумывает его действия. в конце концов фармер не выглядит как человек, что вкладывает глубокий смысл в свои действия. и нет, не потому что он глуп, а потому что слишком умен, для того чтобы обдумывать что-то такое обыденное и простое. его мудрость позволяет ему иногда полюбоваться голубым небом с ватными облаками на нем, даже если он их почти не видит. джорджи, со своим глубоким познанием итальянской мафии и огромной сумкой, наполненной секретами был слишком похож на дженну или её более мечтательную и смелую версию. — у тебя на скейте нацарапано "5 лет", вот и спросил. — а, это мне было 5 лет, когда я кататься начала. — дженна улыбается, понимая что джорджи всё таки не так уж слеп, как ей сначала казалось. он видит, и будто бы даже больше, чем остальные, но вовремя умеет это скрыть. либо вообще обладает какой-то невероятной магией, что позволяет ему видеть всё вокруг в несколько раз ярче, чем видят все остальные люди. конечно, последний вариант дженне понравился куда больше. — ну вот я и запутался. поверни налево. — джорджи легонько хлопает дженну по левому плечу и улыбается, шмыгая носом. дженна послушалась и сделала резкий поворот куда-то влево, заставляя фармера в очередной раз хвататься за его несчастную сумку, в которой что-то звенело и гремело. и джорджи, разработав в своей голове замечательную схему, ещё пару раз стукал по плечам ортеги, будто по барабанам, направляя её словно она его личный монстр, а он - франкенштейн, или современный прометей. хотя, это просто их общее понимание и идеальное послушание, что заставили их так быстро сработаться. спелись, как говорится, вот и едут куда-то, куда нужно джорджи. почему-то ни он, ни она очень долго не могли отделаться от ощущения, что вообще-то уже давно друг друга знают, будто никакое знакомство никогда и не было нужным или необходимым. они слотрели друг другу в лица и уже видели что-то до боли знакомое, чайно-теплое и понимающее. в конце концов они выехали на главную улицу, с которой был прекрасный выход к пляжу. улица эта состояла из магазинов на любой вкус и цвет - парикмахерские, кафе, магазины одежды и даже пляжных принадлежностей, что в этом городе как никогда кстати. дома тут были до невозможности яркие, разноцветные и длинные, будто из какого-нибудь инди фильма про пляжный городок с убогой цветокоррекцией. повернув последний раз, дженна слегка жмурится от солнца и обилия цветов. уж очень их много для её черного и готического бытия. дженна и джорджи спрыгивают со скейта, прямо под окна голубоватого дома. на нем было лишь две вывески и вмещал он в себя всего два магазина. одна из вывесок гласила "флюгер. кофе, выпечка и многое другое с 1937", а вторая, более мининмалистичная объявляла "хайнс-уайт. антиквариат и всякие странности. с 1936". дженна ухмыльнулась, не особо понимая как в одном здании оказались обычная кофейня и магазин антиквариата, но не стала протестовать против такого соседства, лишь продолжила осматривать это интересное здание. под белой вывеской кафе расположился побитый, старый велосипед, явно передававшийся его хозяину уже не одним поколением. жёлтая обугленная краска, перемешавшаяся с миллионом наклеек и рисунков, проклеянная скотчем кожа сидения, немного погнутый багажник и слегка ржавеющая корзинка на руле. велосипед этот словно вытащили прямиком из семидесятых. средство передвижение невольно вызывало какую-то ностальгическую улыбку у дженны. будто по всем этим признакам прошедшего времени она читала историю самого велосипеда и его хозяина, хоть и никогда не видела последнего. почему-то ей казалось, что в этом всём есть что-то слишком родное и похожее на неё и её скейт. отрывая взгляд от велосипеда, дженна поднимает голову и смотрит внутрь кафе, через огромные окна, что ростом, казалось, обогнали дженну в парочку сантиметров. там, в уютной обстановке, что окружили собой деревянные стены, плакаты каких-то групп, проигрыватель для виниловых пластинок, приглушённое теплое освещение и парочка столов на всё кафе, нет никого кроме двух барист, что бегают туда сюда и о чем-то разговаривают. эти парень и девушка, будто бы были стажерами, которым ничего не объяснили и они, оставшись одни, стали работать, не спрашивая никаких лишних вопросов. рассматривание барист не продлилось долго, ведь с дженной взглядом встречается девушка, примерно того же возраста, что и дженна, совсем похожая на неё своей поверхностной беззаботностью и желанием делать хоть что-то, лишь бы не гнить оставшиеся дни в кровати. её явно крашенные блондинистые короткие волосы были заплетены в косички по обе стороны её лица. девушка поправила свою полосатую зелёную кофту и слегка улыбнулась дженне, видимо ожидая, что она зайдет за чашечкой кофе. дженна, казалось бы, пялилась в окно минут пятнадцать, а то и больше, переводя взгляд то на неизвестную девушку, то на её коллегу в виде парня, так похожего на неё, разве что отличаясь древесного цвета волосами, попутно улыбаясь им в ответ. казалось этой бесмолвной улыбкой и переглядками, они вели какие-то светские беседы и высокопарные диалоги. однако из транса её выводит джорджи, открывавший дверь соседнего магазинчика. — пойдём. — загадочно сказал фармер и вытащил из замка ключ, который по виду своему точно вышел из сказки про буратино. весь расцарапанным и кривой он еле влезал в дверь, но всё же только он и мог эту дверь открыть, так как никаких других ключей при себе у джорджи не было. возможно он был хранителем ключей какой-то древней магической школы, но дженне пока слишком рано это знать, а может и вообще не нужно. в конце концов она просто девочка из флориды, а не ребёнок, которому предрекли спасти мир, ещё до того, как он мог понимать хоть какие-то слова. темная подрипанная дверь магазина "хайнс-уайт", явно проверенная временем, открывается, задевая колокольчики над ней, что звенят в небывалой радости новому посетителю. проходя ровно на шаг внутрь, дженна будто оказывается в другом мире, где время давным-давно остановилось. всё пространство заставленно винтажными шкафами, увешенно старинными украшениями и картинами, пространство между шкафами удобно заняли табуреты, стулья, столы, виниловые пластинки, чьи-то старые камеры, чучела животных, населенные призраками куклы и игрушки, скрипящие бусы, бубны и карты таро, что были старше дженны и джорджи вместе взятых. глаза бегали по округе и, сколько бы раз дженна не возвращалась к одним и тем же столам или полкам, она каждый раз находила что-то новое, будто оно каждый раз там появлялось из чистого воздуха. переваливая вторую ногу внутрь магазина, дженна прикрывает глаза и верно убеждается в том, что стала той самой алисой в той самой стране чудес. — ого. — тихо-тихо проговаривает дженна и проходит в этот лабиринт истории людских покупок. где-то возле входа скрипит кресло, в которое, судя по всему присел джорджи и продолжил свой рабочий день. дженна до конца не понимала в чём заключаются его задачи и что он должен делать, но очень сильно завидовала, ведь место, в котором она сейчас находилось было настолько родным и тёплым, будто собственный дом дженны. её переполняло внутреннее спокойстви и уверенность в том, что она когда-то тут уже была, но отродясь не помнит, чтобы в городе был такой магазин. словно тут, где-то в одном из шкафов, прячется магия, что заставляет тянуться сюда ещё больше. будто вот-вот дженна придёт в другой мир, в другую вселенную. но она дошла лишь до середины зала, что был чуть свободнее всего остального магазина. джорджи, становившись ещё где-то у входа и пройдя за стойку продавца, скрипя креслом-качалкой в которое уютно приземлился, открывает свою сумку, выпуская оттуда призраков прошлого, вместе с новым антиквариатом, который вот-вот попадёт на торговые полки. он осматривает их так, будто в этих вещах скрываются страшные секреты человечества. хотя, какзалось бы, что такого может быть в старом дневнике, кольце с каким-то большим черным камнем, серебрянном кулоне, маленькой диадеме и золотой чаше (или маленьком кубке, дженна так и не поняла). хотя, почему-то, набор этот даже дженне казался слишком знакомым, будто где-то уже виденном и почему-то родном. джорджи достаёт для них целый ящик инструментов, словно собирается делать из этого всего самую настоящую машину времени. дженна с улыбкой подмечает, что в данный момент джорджи похож на деда, что слишком любит свои безделушки, которые собирал всю свою жизнь. там, в середине зала магазина, стояло чучело телёнка, маленькое и какое-то невинное. у него было две головы, что смотрели в разные стороны в каком-то отчаянии и желании отвернуться от второй головы, разорваться на два свободных и независимых друг от друга организма. его шерсть была коричневой, словно молочный шоколад, с вкраплениями белых пятен, чистых, но немного пыльных. его ресницы грустно нависали над глазами, что полны надежды. он смотрел куда-то вверх, будто считал небесные созвездия двумя головами, надеясь на что-то и загадывая желание. дженна никак не могла оторваться от этого существа. он будто всё ещё был живым, просто застывшим в моменте, немного замечтавшимся. ортеге казалось, что в отражении этих глаз, что навсегда запомнили эмоции последних моментов, она видит себя, свои переживания, свою судьбу. будто этим телёнком была она сама - такая одинокая и безмолвная. — а ты похожа на него — сказал джорджи, смотря на двухголового теленка, на сколько его слепыми глазами это было возможно. дженна не поняла откуда он тут взялся, как смог так тихо прийти по болезненно скрипучим полам и почему вообще наблюдал за ней и этой странной инсталяцией сущности матери-природы. ортега слегка дрогнула, от резкой встречи со словами джорджи, которые казались солнцем для восковых крыльев мечтаний икара дженны. по спине пошли мурашки, пришлось потрясти головой, чтобы опомниться и понять что происходит вокруг, а для пущей уверенности учипнуть себя за руку, оставляя красный след и, кажется, будущий синяк. — пошел ты. — дженна закатила глаза и ухмыльнулась, срыва с уст полу-смешок наигранной уверенности и мрачности. ей не до конца хотелось осознавать, что джорджи был прав, хотя мозг её это прекрасно понимал и осознавал, в какой-то степени соглашаясь с парнем. но, а мысли в голове лишь путались при одной возможности того, что есть всё-таки что-то общее у чучела с двумя головами и суицидального позднего подростка... а вдруг и вправду есть? разве что отсутствие целой и здоровой души и присутствие пустых и печальных глаз. после такой дружеской, но защитной реплики, нависшая в зале тишина оглушала. в какой-то степени в таких местах никогда не ждёшь шума, но лишь тогда, когда он пропадает, понимаешь, что быть он там должен всегда - будь то тиканье часов, скрежет шкафов, чей-то голос, что напевает мамины колыбельные или скрипучесть полов. дженна понимала, что в такой непривычно неуютной тишине ей на душу давит ублюдское желание узнать что-то про работу, про деньги, про все самые страшные секреты как самого джорджи, так и этого странного местечка, в котором ему посчастливилось работать. дженна копошилась, переваливаясь с ноги на ногу и обдирала руки, лишь бы изо рта не вырвались злополучные слова о чем-то слишком материальном для слишком метафизического джорджи фармера. но людские грехи, зачастую слишком сильны, чтобы их игнорировать. — а вы тут не ищите работников? — вдруг спросила дженна, смотря в слепые глаза джорджи. он и сам был похож на телёнка. или, может, ягнёнка, что когда-то давно потерялся и ищет свой путь вот уже который год. он давно вырос, но пока что не понял, ведь ему так часто об этом говорили, что он просто перестал в это верить. фармер улыбается в какой-то довольной непонятности и кладет руку на плечо дженне. казалось, что он и сам искал в душе дженны этот вопрос, ожидал чего-то похожего. будто он - хранитель ключей "хайнс-уайт", нашёл того самого избранного подростка, способного изменить мир, судьбы людей или, хотя бы, просто ему помочь и стать его единсвенным другом. — ищем, вообще-то — отвечает он и приглядывается к лицу новой подруги. ортега, видя довольное лицо, прикрытое отчасти длинными волосами, так же расплывается в улыбке и обнимает джорджи. она и подумать не могла, что в один день познакомиться с таким хорошим человеком и найдёт работу. сегодня она сделала то, что не могла целый год, почему-то именно сегодня ей улыбнулась судьба. из-за этого какая-то новая волна воодушевлённости нахлынула на душу дженны, что трепеталась где-то в буре печали. конечно, буря не утихает, но хотя бы теперь не вызывает желания напиться и умереть. своего рода успех. — а можно? — дженна отодвигается от джорджи и смотрит на него взглядом неумолимой надежды на нужный ей ответ. сердце её стучит счастьем и ожиданием, каким-то слишком огромным для её тела. — можно, завтра приходи. дженна обнимает джорджи ещё раз, не веря своим ушам и глазам. кажется, что если сейчас она себя ущипнёт, то всё это пропадёт. и, я имею в виду, вообще всё. будто она окажется в лос анджелесе, с папой, по пути в дисней ворлд или ещё какое-то место, которое дженна очень любила. рядом будут маленький исаак и серьёзный льюиз, совсем ещё не похожий на солдата с картины "взгляд на две тысячи ярдов". будто дженна окажется в какой-то другой вселенной или другом временном отрезке, который вызывал у неё такой же душевный трепет и растянутую на всё лицо улыбку. дженна щипает себя и, почему-то ничего не пропадает, поэтому... — только ты мне тут всё покажи, а то я тут затеряюсь. и уже будто по накатанной. — хорошо. — джорджи улыбается, и оба глаза его сверкают, будто видят все те эмоции, что испытывает дженна.