***
Просыпаться было тяжело. Голова вновь разболелась, и парень даже не понял, было ли это последствием вчерашней неудачной миссии или слишком долгого сна. Во всяком случае, валяться целый день в постели не входило в его планы, так что Мегуми, недолго соображая, выскользнул из своей комнаты, по пути к ванной улавливая краем уха звук включённого телевизора. Отец проснулся раньше, что не было таким уж удивительным явлением, если учесть, который сейчас час. В школе дали отгул на время восстановления, и как раз эту неделю отец находился бы дома. От одной только мысли о выходных в компании мужчины Мегуми становилось не по себе. В голову сразу лезли не самые восхитительные воспоминания, от которых хотелось волком выть, да и вообще сделать что угодно, лишь бы вывести всё это из своей головы. Выжечь из памяти, вытравить, только чтобы никогда в жизни не опускаться до подобного снова. Не испытывать всех тех ощущений, не слышать грязных слов. Прикрывая за собой дверь в ванную комнату, стягивает одежду и бросает её в корзину с грязным бельём, делая пометку в голове после душа загрузить всё в стиральную машину. Голову мыть Фушигуро не стал, не желая тревожить свежую рану и швы, иначе дольше заживать будет. Стоило выждать хотя бы пару дней, но состояние и без того торчащих во все стороны волос оставляло желать лучшего, что заставляло скривиться при виде отражения в зеркале. Впрочем, не сильно сокрушаясь из-за этого, юноша принял быстрый душ, после обтирая тело полотенцем и повязывая то на бёдрах. — Стирка, — напоминая вслух самому себе, загружает вещи в машинку, задумываясь, есть ли у него ещё что-то, что можно было постирать. Не припоминая ничего такого, засыпает в отсек порошок и настраивает режим, после проверяя, плотно ли закрыл дверцу. Ну-с, теперь со спокойной душой можно отвлечься на свои дела и забыть о существовании данного бытового прибора. По крайней мере, на пару часов. Решая заняться перевязкой раны, что за ночь пропитала бинты кровью, он достаёт аптечку. По всем канонам и совсем немного — счастливой случайности, та оказывается не закрыта, и потому почти всё содержимое теперь разбросано по полу, украшая ванную комнату творческим беспорядком. — Блеск, — недовольно выплевывает первогодка, едва не закатывая глаза. Шустро собрав все медикаменты обратно, оглядывается в поисках того, что мог бы пропустить. Кажется, всё на месте. Снять с себя старые бинты, прилипшие к голове — половина дела. Теперь предстояло обработать рану, ну или хотя бы попытаться сделать это. Смотрясь в зеркало и пытаясь хоть как-то разглядеть то, что располагалось ближе к затылку, брюнет открывает перекись и выливает немного на вату, не решившись лить сразу на рану. Промакивая аккуратными движениями пораженный участок головы, прикусил губу, брови к переносице сведя сосредоточенно. — Морщины будут, — насмешливо комментирует стоящий в дверях Тоджи, а юноша, дернувшись от такой неожиданности, пальцем скользнул по ране, из-за чего зашипел впоследствии. — В школу я вернусь только на следующей неделе, не вижу смысла идти туда просто чтобы сменить повязку на голове, — оборачивается к отцу, выкидывая мокрую вату в раковину, где уже покоились старые бинты, намереваясь убрать всё, когда закончит. Можно было, конечно, посетить и больницу, но зачем напрягаться и совершать лишние телодвижения. Проще уж действительно сделать всё самому в стенах дома. Фушигуро-старший скользнул скептическим взглядом по телу сына, замечая только-только начинавшие сходить отметки на его теле. Возможно, в прошлые разы он немного перестарался. От взгляда Мегуми невольно поёжился, поправляя висевшее на бедрах полотенце, что вот-вот грозилось соскользнуть. — Давай сюда, — мужчина подходит, забирая из рук того бутылочку с перекисью и новый ватный диск, — Повернись и не дёргайся — замечая то, как сын замешкался, просит отец. На удивление, юноша действительно успокаивается, даже расслабившись немного, осознав, что ничего необычного родитель делать не собирался. Руками оперевшись о край раковины, уставился на отражение в зеркале. Тоджи действует вполне аккуратно, обрабатывая рану, после чего перебинтовывая по всем правилам. Оценив проделанную работу, перевёл взор в зеркало, поймав взгляд сына. — Спасибо, но я бы и сам справился, — встретившись глазами в отражении зеркала, смутился чуть, отведя взгляд, и после развернувшись к тому лицом. — Никто и не сомневался. Мегуми не отвечает. Чувствует только, как горячие ладони скользят по его обнаженной спине и бокам, заставляя кожу покрыться мурашками. Понимает, что замёрз, ведь в ванной кафель холодный, а он стоит босой, в одном лишь полотенце. Дверь, что теперь была распахнута, пропускала прохладный воздух, и Фушигуро сам не понял, в какой момент начал неосознанно льнуть к отцу в поисках тепла. Осознав, что делает, пытается отстраниться, однако его удерживают сильные руки, прижимая к себе за талию, а уха касается горячее дыхание. — Я могу быть нежен с тобой, если ты не будешь таким упрямым, — тихий шепот на ухо сопровождается поглаживаниями по спине, и Мегуми честно не знает, как поступить. Отец редко бывал столь спокоен и добр по отношению к нему, поэтому в юноше проснулись смешанные чувства. С одной стороны, хотелось сделать всё, чтобы родитель был более снисходителен и тогда этот акт унижений закончится быстрее и безболезненнее… Но с другой, Фушигуро ненавидел себя за свою слабость и то, что не может сопротивляться происходящему. Из раза в раз ему приходится наступать себе на горло, приходится делать вид, что всё в порядке и ничего сверхъестественного не происходит. Из мыслей его вывело прикосновение к собственным губам, и он столкнулся взглядом с зелёными глазами, что находились теперь напротив, а не в отражении зеркала. Приподнимая брови от удивления, замирает на какое-то время, не в силах двинуться. Когда мужчина, мягко прихватив его нижнюю губу, прошелся по ней влажным языком, Мегуми едва ощутимо вздрогнул и, колеблясь какое-то время, всё-таки ответил на поцелуй. Отстраниться бы ему в любом случае не позволили, а злить снисходительного на этот раз отца себе дороже. Замечая ответную реакцию, Фушигуро-старший довольно кривит губы в улыбке, а после толкается языком в горячий рот юноши, лаская его язык и верхнее нёбо. Ладони медленно прошлись по бокам, поглаживая их, аккуратно хватаясь, приподняв подростка, прижимая к себе и заставляя обхватить торс ногами. В таком положении можно было отчётливо ощутить чужое возбуждение, и потому шаман тушуется, понимая, что его разъедают изнутри противоречивые чувства. Прерывая поцелуй и облизываясь, Тоджи наклоняется, осыпая мелкими поцелуями шею, сдвигаясь с места, чтобы пройти в комнату юноши, так как та располагалась ближе. По пути главной целью было не собрать все дверные проёмы, и с ней он справился отлично, наконец-то уложив Мегуми на кровать, нависая над ним. Парень взглянул на отца, всё ещё не до конца осознавая, что вполне добровольно идёт на это. Не сказать, что у него особо был выбор, но между грубым принуждением и ласками виднелась явная разница. Как там говорилось? Из двух зол выбирают меньшее? Поток размышлений снова был прерван поцелуем в губы, и Фушигуро-младший перестал как-либо препятствовать происходящему. Пустил ситуацию на самотёк, переступив через себя и спрятав все эмоции глубоко внутри. Поцелуй прервался также неожиданно, как начался, и Мегуми прикрывает глаза, а разум отчаянно пытается подкинуть другие образы любовника, вырисовывая какие-то незнакомые черты лица, смешивая внешность сразу нескольких людей, которых он когда-либо в своей жизни мог видеть. Только вряд ли этот трюк сработает, ведь образ отца всё равно всплывает перед ним, буквально выжженый на подкорке сознания. Мегуми бы усмехнулся с попытки разума немного исправить ситуацию, однако сейчас был явно не самый подходящий момент для смеха. Шумно дыхание слышится особенно отчетливо, когда Тоджи расцеловывает его шею, проводит мокрые дорожки кончиком языка, спускаясь ниже. Прихватив губами сосок, который в тот же момент затвердел, мужчина заставил молодое тело машинально прогнуться в спине. Оставшись довольным реакцией, пальцами прихватывает второй сосок, слегка щипая и после поглаживая подушечкой пальца, в некой попытке загладить вину. Свободной рукой мужчина накрывает бедро, поглаживая внешнюю сторону, ведя ладонь вниз, и затем останавливаясь на коленке. Мегуми, честно, теряется в своих ощущениях, кусая губы и немного запрокидывая голову назад. Нескончаемые ласковые поцелуи по всему торсу, аккуратные поглаживания. Всё это кружило голову и заставляло возбуждение тугим узлом формироваться внизу живота против его воли. Нет, ему не хотелось всё это чувствовать. Это было ужасно неправильно. Аморально. — Будь ты всегда настолько податливым, я бы не причинил тебе столько боли, — произносит негромко родитель, прежде чем поцеловать кожу у самого полотенца, которое уже скомкалось и едва что-то прикрывало. Языком коснувшись кожи под краем ткани, провел небольшую линию. Юноша шумно втягивает в себя воздух. Слова он старался пропускать мимо ушей, не хотелось сейчас вслушиваться и что-то анализировать, — Удивительно, насколько быстро ты возбудился, — звучит как-то самодовольно, и как раз в этот же момент наёмник накрывает ладонью налившийся кровью орган. — Х-хватит, — еле слышно всё же выдыхает Мегуми. Желание прекратить происходящее никуда не девается, хотя возбуждение даёт о себе знать. Впрочем, его слова расценивают как ответ на комментарии, а не на действия, и особого значения в конечном счёте им так и не предают. Тоджи привстаёт, чтобы стянуть с себя футболку, а после откинуть её куда-то, совсем не заботясь о сохранности вещицы. Завозившись с полотенцем буквально на пару секунд, он таки развязывает его, распахивая и вытягивая из-под юноши, чтобы отправить вслед за своей футболкой. Невольно парень пытается свести ноги вместе, однако это сделать не выходит из-за того, что аккурат меж его ног в это же время устраивается старший брюнет. Скулы шамана предательски краснеют, и мужчина скользит взглядом по миловидному сейчас лицу своего дитя, а после тянется к тумбе, доставая тюбик смазки из выдвижного ящика, выдавливая содержимое на пальцы. Мегуми напрягается, ощущая, как смазанные прохладной и слегка вязкой субстанцией пальцы касаются его ануса, и прикрывает глаза, отвернувшись в сторону. — Расслабься, — негромко, почти ласково произносит тот, и Мегуми отчего-то даже не задумывается, выполняет, после слегка удивившись своей реакции, но виду не подав. Неторопливо введя один палец, мужчина слегка прокручивает его, переодически останавливаясь, чтобы дать немного привыкнуть. Несмотря на то, что секс у них был достаточно регулярным, каждый раз Фушигуро был довольно узок, и это действительно удивляло его родителя. Постепенно добавляется второй палец, растягивая стенки изнутри, мягко нащупывая и стимулируя простату. От подобных действий парень не может сдержать весьма громких стонов, выгибаясь и машинально подаваясь бёдрами навстречу, желая почувствовать это снова. Впрочем, моментально одергивая себя и стараясь не показывать лишний раз, что ему это было приятно. Когда уже третий палец свободно движется внутри, Тоджи решает, что этого будет достаточно. Вынимая пальцы, хмыкает, и избавляется от собственных штанов, что сейчас ужасно сковывали движения и в принципе не несли в себе необходимости. Выливая остатки смазки в тюбике на возбужденный член и распределяя ее по всей длине, он подхватывает юное тело под бедра, направляя пульсирующий от напряжения и желания орган в разработанный анус. Плавный толчок, головка проникает внутрь, заставляя Мегуми сжаться и слегка отстраниться, повинуясь желанию прервать акт. — Не напрягайся, — напоминает, подаваясь вперёд и входя уже наполовину, а после на какие-то мгновения замирая. Терпение явно было на исходе, и хотелось просто сорваться в привычный темп, начав вдалбливаться в податливое тело, втрахивая Мегуми в постель, но мужчина держался, желая в этот раз сделать всё аккуратно и доставить удовольствие не только себе, но и сыну. Выждав какое-то время, погружается глубже, пока не входит до конца, заставляя юношу томно промычать и прикусить нижнюю губу. На этот раз не останавливается, начиная медленно двигаться, наклоняясь и целуя в шею, лаская губами оставленные им же ранее синяки и укусы. Следы на теле сына всегда тешили его самолюбие, заставляли убежаться в том, что парень пренадлежит только ему и никому больше. Никто не смел и пальцем тронуть то, что принадлежит Тоджи. Внимание привлекает вибрация зазвонившего телефона, что располагался на комоде у кровати, но никто, впрочем, не останавливается. Мегуми лишь бросает беглый взгляд на свой мобильный, заходясь в громком стоне после, когда Тоджи меняет угол проникновения и проходится по комочку нервов внутри него. Парень хватается за чужие плечи, выгибаясь навстречу и зажмуривая глаза до искр под веками. Телефон замолкает, но лишь на мгновение: после снова слышится раздражающая вибрация. Недолго думая, Тоджи берет мобильный в руки, выпрямляясь и пробегаясь по экрану взглядом, но при этом не прекращая поступательные движения. На дисплее высвечивается простое «Годжо-сенсей». В голове возникает образ этого самого Годжо, и мужчина невольно сжимает челюсть, а после смотрит на сына, поворачивая к нему мобильный экраном, чтобы он тоже мог рассмотреть имя звонившего. Широко распахнув глаза от удивления и до боли прикусив щеку изнутри, мальчик мотает головой из стороны в сторону, умоляюще смотря на Фушигуро-старшего. Это вызывает лишь усмешку с уст последнего, и он нажимает на сенсорный экран, принимая тем самым вызов, затем нажимая на кнопку громкой связи и держа телефон. На какое-то время он замедляет темп, прислушиваясь. — Некрасиво, вообще-то, поднимать трубку от своего любимого сенсея со второго раза, — говорит Сатору бодро, и по интонации его можно понять, что он находится в прекрасном расположении духа. Мегуми, честно, хочется волком выть, ведь он не в том состоянии, чтобы отвечать на звонки, и уж тем более звонки учителя. Он всё ещё продолжает умоляюще смотреть на отца, который явно остался недоволен формулировкой «любимый учитель», надеясь на то, что он сбросит вызов, но тот только толкается глубже, и с уст юноши едва не срывается громкий стон. — Я-я… был занят, и поэтому не сразу увидел, что Вы звоните, — шаман едва не скулит, когда отец чуть набирает темп. Сжимая простыни до побелевших костяшек, он молился всем богам, чтобы Сатору не понял, что происходит. — Звоню поинтересоваться, как твоё самочувствие. Зашел бы вчера в медпункт, да появились кое-какие рабочие дела, — в динамике слышится шуршание бумажного пакета как раз в тот момент, когда Мегуми несдержанно мычит, — М? Ты что-то сказал? Я не расслышал. Парень сглатывает, тихо шипя в собственную ладонь, когда движения становятся совсем медленными, дразнящими. В голове возникает вдруг образ Сатору, застукавшего их в таком ужасном положении. Фушигуро чувствует, как по виску стекает капля пота, а член предательски дёргается, когда в своей фантазии он встречается взглядом с учителем. — Я-… В п-порядке, сенсей, — произносит на выдохе, очень надеясь, что его голос не звучит слишком подозрительно. Мужчина на другом конце телефона молчит пару секунд, о чем-то задумавшись, и эти секунды кажутся владельцу шикигами целой вечностью. — Точно? Голос у тебя довольно странный… — задумчиво тянет светловолосый, а Тоджи в этот момент накрывает член Мегуми свободной ладонью, начиная надрачивать в темп своим толчкам. Юноша буквально начинает задыхаться. — Нет! То есть да, точно. Со мной всё нормально, не стоит волноваться. Должно быть, что-то со связью или динамиком телефона. Он, возм-можно… Повредился вчера на миссии. — Хм? — звучит тихое в ответ, и Мегуми готов поклясться, что сенсей что-то заподозрил, однако после звучит: — Что ж, ладно, в таком случае, отдыхай и набирайся сил, в понедельник тебя ожидают усиленные тренировки! — не успевает он закончить фразу, как мужчина завершает вызов, небрежно отправляя телефон обратно на комод и склоняясь ниже. — Этот Годжо… Как часто он тебе названивает? — в голосе слышны нотки недовольства, однако движения остаются по-прежнему плавными, только темп немного увеличивается. Маг, наконец, стонет в голос, впиваясь короткими ногтями в плечи отца, и не сразу улавливает суть вопроса. Шепот на ухо заставляет волну мурашек пройтись по телу. — О-он почти никогда не звонил прежде… Только если это касалось вопросов обучения или заданий, — честно признаётся Фушигуро-младший, мелко дрожа всем телом, когда наёмник надавливает большим пальцем на головку его члена и одновременно с этим облизывает мочку уха. — Хорошо, — на выдохе произносит бывший Зенин, опаляя шею и ухо горячим дыханием.***
Стоя под струями теплой воды в душевой кабине, шаман чувствует смятение и даже какую-то апатию. Отойдя от недавних событий, что чуть не заставили его сойти с ума от диссонанса приятных ощущений и омерзительных мыслей и чувств, он находит себя слишком опустошенным. Пришло осознание того, что он испытал настоящее наслаждение от секса с тем человеком, которого ненавидел. С которым не хотел находиться под одной крышей. Он, чёрт возьми, стонал под ним, испытывая не только боль и обиду от процесса, но и наслаждение. Рука тянется и проворачивает вентиль до упора, включая максимальный напор воды. Таким образом он пытался заглушить все свои мысли, которые ползали внутри черепной коробки. Этот звонок Годжо… Действительно ли он ничего не заподозрил? Или просто сделал вид, что ничего не понял, но на самом деле обо всём догадался? И как теперь быть?.. Как проверить свои опасения и не выставить себя в плохом свете, если он всё же ничего не заподозрил? Вытираясь насухо, и смотря на себя в зеркало, он проверяет, не намочил ли повязку на голове. Менять её второй раз за день хотелось меньше всего. И к счастью, этого делать не было необходимости, так что он одевается, уходя на кухню, чтобы заварить себе кофе. Неплохо было бы ещё и поесть чего-нибудь, но сил пока на готовку не было.***
Стоя в коридоре и наблюдая за тем, как отец одевается, он чувствует какое-то облегчение, потому что наёмник уезжает. И хотя после того раза Тоджи его не трогал, в глубине души все равно поселилась большая уверенность, благодаря отъезду отца. Прощаясь, он запирает дверь на замок, удаляясь к себе в комнату, чтобы переодеться в форму и поспешить в академию. Да, нужно было действительно поспешить, иначе Годжо-сенсей проест весь мозг за опоздание, хотя сам-то приходит вовремя через раз.