Далеко за городом

      Всего за несколько дней парни сблизились ещё сильнее, но из всей компании Андрея продолжал недолюбливать Поручик. Он выглядел крайне настороженным при появлении Князева, но ничего больше не говорил. То ли ждал подходящего случая, то ли решил больше не рисковать жизнью другого человека.       Спустя четыре дня после приезда Андрея в деревню, парни уже в восьмой раз вышли погулять. Но на этот раз «городской» выглядел куда более довольным. Когда Миха зашел за ним, чтобы после забрать Балу и Поручика, Князь сначала открыл дверь, а затем быстро ушел в комнату и снова вернулся, держа что-то за спиной. — Короче. Мих, я тут родителей попросил и они мне привезли вчера ещё немного книг. И одну я специально для тебя попросил. Держи!       Князь протянул другу книгу Кропоткина, под названием: «Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса». Книжка была новой, будто только-только из магазина. А сам Андрей выглядел настолько довольным собой, что только не светился от радости. — Ты говори какие ещё книги тебе привезти, я родителям передам и они сюда их отправят. У папы библиотека большая, там все есть… Ну а чего нет — докупят, — сказал он.       Горшок со счастливой улыбкой полез обнимать Князя. Но потом неловко отстранился. — Блин, боюсь твои эти трубки сорвать, но я б тебя сейчас так и задушил в объятьях. Ты крут, Дюх.       Дюхой в их компании Андрея называл только Миха. И когда Балу попытался использовать эту форму имени, Миша так ревностно на него посмотрел, что тот что-то решив для себя, решил больше это не использовать. Поручик вообще не использовал ничего кроме «Андрей» и «городской», полностью игнорируя погоняло «Князь».       Миха взял в руки книгу и покрутил её в руках. Новая совсем. Такой в библиотеке не было. Он догадывался, что книг у Кропоткина больше одной, но в деревне их не найти, а попытка попросить отца закончилась высмеиванием. Книжки это ж лишняя трата денег и бред.       Андрей улыбнулся шире, смотря на довольного Миху и затем поправил висящий за спиной рюкзак, а через несколько секунд просто снял трубки и, держа их в руках, первым обнял Горшка — Я рад, что тебе нравится. Серьёзно. Я тебе Кропоткина хоть все книги его привезу, будешь читать сидеть, — засмеялся Андрей, а через полминуты отстранился, надевая трубки назад. Он направился следом за Михой прочь со двора. Надо было зайти за Шуриком, потом забрать Поручика и снова пойти на речку. Или на велосипедах в поле поехать. Там сейчас цветов огромное количество. А по дороге к полю можно и в киоск рядом с остановкой заглянуть, взять что-нибудь вкусное и перекусить.       Когда компания собралась вместе, идея с полем была предложена Балу и практически сразу поддержана всеми участниками этого «консилиума». Саня выкатил свой велосипед, затем вышел и Шура, останавливаясь рядом с забором, чтобы подкачать колёса, а Миха и Андрей пошли к своим домам.       Велосипед, к удивлению Князя, таки нашёлся в сарае, ещё и на полном ходу. Быстро протерев его тряпкой от пыли, Андрей вышел за калитку в одно время с Горшком. На дороге их уже ждали Шура и Саня, а через несколько минут всей компанией поехали в сторону поля. Поначалу двигались неторопливо, болтая и смеясь, но когда деревня оказалась позади, а на горизонте появилась та самая остановка с киоском, Поручик усмехнулся. — Кто последний до киоска-тухлое яйцо! — прокричал он. И ускорился, тут же вырываясь вперед. Балу засмеялся и поддал скорости практически следом за Саней, крикнув Андрею и Михе «Догоняйте!».       Князь быстро ехать даже не пытался. Если уж после бега он чуть не распрощался с лёгкими, что говорить о велогонке. Лучше быть тухлым яйцом, чем проебать свое здоровье.       Миша вдруг остановился. — Езжай, Дюх, у меня тут с колесом что-то. — Он слез с велика и внимательно вгляделся в колесо. Заметив, что Князь остановился и никуда ехать не собирался, да и его спектакль быстро раскрыл. Миха вдруг поднял голову и радостно произнёс: — Действительно, тухлых яиц два должно быть, а то как-то не анатомично выходит, скажи?       Андрей хмыкнул и кивнул, глядя на Горшка — Ага. Главное — анатомическое соответствие, а уж все остальное придёт.       Дорога от недавнего дождя была влажная и мягкая. Горшок облокотился о свой велик и посмотрел вдаль. Солнце светило в спину. И горшёневская любовь к чёрным футболкам была проклята им самим который раз. Но с цветными не так уютно. Не он это совсем. Вот Андрюхе цветное идёт. Андрюхе по мнению Горшка шло всё, хоть мешок нацепи.       Андрей слез с велика и направился к киоску пешком, ведя своего двухколесного коня рядом. Миша направился следом за ним, так что оба парня пришли в одно время, но позже Балу и Поручика. Саня на всё это представление лишь закатил глаза, садясь обратно на велик — Скучные вы, пацаны. — Сань, успокойся, — махнул рукой Шура. — Ну поехали, яйца. Мы купили тархун и слоек, так что голодными не останемся.       И когда парни уже хотели было двинуться с места, Князь остановился, слез с велосипеда и поставив рюкзак на землю, открыл его, доставая кислородный аппарат. Андрей принялся что-то настраивать и пока Миха и Шура спокойно стояли рядом и ждали, Поручик раздраженно цокнул языком. Подъехав ближе, Саня взглянул на Андрея и произнёс: —Харе нас задерживать, городской. Не хочешь ехать — ну и не едь никуда. — Поручик, мать твою, да успокойся ты уже! — прошипел Шура. — Че ты драму устраиваешь с самого Андрюхиного приезда?       Балу не выдержал. Велосипед оказался на земле, а сам Балу направился к другу останавливаясь так, чтобы если что и подзатыльник хватило места дать, и личное пространство не нарушалось.       Князев поднял на этих двоих голову, наблюдая как Поручик отшвыривает свой велосипед и движется к Балу, становясь практически впритык. —А ты с хера ли его защитником заделался? — Ребят, успокойтесь. Не надо, — попросил Андрей.       Он выпрямился, держа в руках аппарат, но тут же услышал «Не лезь!» от Поручика. Но всё же видимо решив, что раз уж ссора началась из-за него, то ему ее и прекращать, снова попросил парней остановиться, пытаясь за плечо отвести Шуру в сторону. От Поручика снова раздалось: — Да ты можешь отстать или нет?!       А следом прилетел сильный и ощутимый толчок в грудь. Запнувшись о собственный лежащий позади велосипед, Князь потерял равновесие и свалился в траву, успев лишь крепко прижать к себе кислородный аппарат. Поручик, снова повернувшись к Балу, получил от того подзатыльник. — Харе. Блять, — громко и зло выругался Горшок. — Устраиваете тут, друзья ё-моё!       Балу посмотрел на Мишу, справедливо не понимая какого чёрта прилетело и ему.       Миха помог подняться Андрею и убедившись что с ним все в порядке, ещё раз зло гаркнул: — Давайте блин без всего этого вот! Да? — Выглядел он крайне напряжённым. Обычно имеющий форму шахматного коня, Горшок выпрямился во весь рост и грозно смотрел в сторону друзей. — Я тоже ссориться не хочу, — отрезал Балу. И отвернулся от Поручика, показывая всем своим видом, что дальнейшее выяснение отношений он продолжать не собирается. — А я что тут крайний что ли? — в недоумении спросил тот. — Понял наконец, — цыкнул обиженный Шура. — Да вы с этим городским настаетесь так что… Что… Да я вас не узнаю совсем! Парни. Ты, Балу, ладно, ты всегда сердобольным был. А ты, Мих, Миха! Ты чего с ним настаешься как с писанной торбой, а? Нужен он тебе больно? Влюбился что ли? — Хрень не городи, — буркнул Миша, вставая вперёд Андрея, будто защищая. — Это моё дело с кем и как ношусь. — Да нужен мне ваш Дюшечка, — плюнул Поручик, садясь на велосипед. — Без меня с этим болезненным таскайтесь.       Шура поджал губы, глядя как Поручик действительно уезжает, оставляя их втроем. Андрей во всей этой ситуации чувствовал себя максимально неловко.       Впервые он начал понимать и даже разделять позицию Поручика, ведь Миха, Шура и Саня дружат с детства, практически всегда вместе, а тут появляется он, городской пацан, и сразу завоёвывает внимание и любовь двоих из трёх друзей. Естественно, Поручик был в ярости и, понятное дело, хотел, чтобы Князь и вовсе убрался прочь из деревни. Тот дёрнулся, когда Балу хлопнул его по плечу, привлекая внимание и вопрошающе кивнул, мол «Чего задумался?» — Да ничё. Не парься, поехали на поле или уже куда-нибудь.       Андрей убрал аппарат в рюкзак, закинул его на спину и сел на велосипед, ожидая пока и Балу с Горшком сделают тоже самое. Шура взглянул на Миху, подходя к своему велику, и произнёс, будто несколько сомневаясь: —Ну что, Гаврил, едем на поле?       Андрей также перевел взгляд на Миху, ожидая его финальное слово, после которого будет понятно куда они отправятся. — У меня дома коньяк остался. Мне знакомый проспорил. Пошли, а? — подал наконец-то голос Миха. — А мама твоя? — прищурился Балу. — Да я поэтому и предлагаю, что мама Лёшку в город увезла. Ему там какая то справка нужна для школы. Они у тёти ночевать собираются. Пошли, а? — Горшок выглядел почти жалобно. Явно ссора с другом детства его расстроила и он хотел её поскорее забыть. — Андрюха, тебе даже если нельзя, я тебе сока налью, или компота домашнего. Посидим, ну.       Получив от друзей долгожданное согласие, Горшок развернулся и поехал обратно в деревню.       Уже дома он пропустил парней в их общую с Лёшей комнату. С его стороны висели плакаты с рок-группами и приклеенный на скотч рисунок Князя, который он выпросил у того на днях. Какая то страшная хтонь, получеловек-полумедведь, улыбалась с рисунка. Но Миха решил, что это очень сильно похоже на него и выпросил себе. Кровать была застелена пледом в цветочек, над которым Балу попытался пошутить, но получил щелбан от Михи.       Тот попросил друзей подождать и убежал за спиртным. Через минут пять Горшок вернулся с банкой компота и бутылкой коньяка. Коньяк был разлит по стаканам, а компот Андрею налили в большую пузатую зелёную кружку. Парни чокнулись и сделали первые глотки. —Да успокойся, Гаврил, — начал Шура. — Он побесится-побесится и снова всё нормально будет. Чего ты, Поручика что ли не знаешь? — Знаю, — буркнул Миха. — Он хороший на самом деле. Но недоверчивый до ужаса. Но нельзя так. Добрее к людям надо. Тянуться к ним и тогда они к тебе. Понимаешь, да? — Хороший тост, Мих, — кивнул Балу, поднимая стакан. Он похлопал друга по плечу. Осушил стакан залпом, и понимая, что он уже пьян, взвыл. — Я кажись спать сегодня. — И никаких приключений? — грустно спросил нетрезвый Горшок. — Мне устроили приключения уже. В пять утра на поле повезли помогать сено заготавливать. Хватило. Я спать. — Шурик потрепал Горшка по волосам, а затем выдохнул и оперся спиной о стену комнаты, прикрывая на несколько секунд глаза. Он перевёл взгляд на Андрея и хитро как-то по своему сощурился. — Хороший ты пацан, Андрюх. И хорошо, что ты приехал к нам в деревеньку, хоть не скучно будет. А на Саню не злись сильно. Он у нас такой. Вспыльчивый немного, н-недоверчивый, но тоже нормальный. Побесится и примет. — Да я понимаю, не парься, Шур, — Андрей даже постарался улыбнуться, делая глоток компота.       Бутылка коньяка вскоре опустела и понятно стало одно — пора расходиться. Решено было, что Андрей доведёт Балу до дома, а Миха спокойно завалится спать, но Миха спать совершенно не хотел. Проспиртованные мозги требовали приключений.       Для начала он решил отнести пустую бутылку от греха подальше. Самым крутым и панковским по его мнению было выбросить её в реку. Всё равно, что нож после жестокого убийства.       Ну он и пошёл. Сам не понял как добрёл до реки в темноте. В деревне освещались только главные улицы, и то с перебоями, а до реки приходилось идти буквально наощупь. Ну он в этой темноте и не рассчитал разбега для броска несчастной бутылки. Поскользнулся и по глинистому влажному склону скатился вниз. Искупался на ночь. Поблагодарив небеса, что дома он сегодня один, Миша выбрался из холодной воды и побрёл обратно. Босиком, потому что одну из тапочек случайно всё-таки утопил.       Подходя ближе к дому, он заметил Андрея. Сразу спрятался за кустом, думая что вот щас такой мокрый и страшный припугнёт друга и они вместе посмеются. Но Андрей стоял и о чем то разговаривал, казалось, будто сам с собой. Только тогда Миша заметил у Князя в руках телефон. Миша видел такие у коллег отца, старших по званию и более обеспеченных. Сам же его батя новые технологии не принимал.       Миша постарался прислушаться. — Мам… Мам, ну почему не можете-то, ну хоть в больницу меня заприте, а! Я домой хочу… Я к вам с папой хочу. — Андрей ненадолго затих. — Нет, ты ни черта не понимаешь, мам! Если бы ты понимала, вы бы меня уже отсюда забрали! Может ты ещё скажешь, что у вас с папой работа? Что вы слишком заняты на ней, чтобы приехать за мной? Или ещё что-нибудь в этом духе!       Андрей молчал ещё около пяти секунд, прежде чем произнести «Ладно, договорились». Князь поджал губы, сунул телефон в карман, стянул трубки с лица и уселся на крыльцо, доставая из-под него мятую пачку сигарет. Андрей закурил, выдыхая табачный дым и вдыхая, как мог, ночной воздух. — Это что было ё-моё? — Миха буквально вывалился из кустов. Мокрющий. Он тяжёлыми шагами подошёл к Андрею, и отобрал у него сигарету. Засунул себе в рот и забрал зажигалку, чиркнул и закурил. — Вот как тебе с нами хорошо, оказывается, а я думал. Придумал там себе уже, что тебе правда интересно со мной. Дурак, да? Нихрена тебе не интересно. Он отмахнулся, когда Андрей потянул к нему руку. Выпустил клубы дыма и снова затянулся. — Надумал блять себе всякого, — опустил голову Миша. — Так скучно с деревенщинами? — Мне с вами не скучно. Мне правда интересно с тобой и с Шуриком, но… Мне родителей и в городе не хватало, а теперь они вообще в моей жизни не участвуют. Бросают дежурное «Поправляйся, сынок» и трубки бросают. Ещё и с Саней постоянно проблемы. — Андрей достал ещё одну сигарету, снова закурил и выдохнул клубы дыма, прежде чем продолжить и не дать Мише вставить слово. — Я не хочу разрушать вашу с Балу и Поручиком дружбу. И становиться причиной чьего-то конфликта тоже, блять, не хочу, а всё равно становлюсь!       Миха выкинул почти докуренную сигарету и придавил ногой, будто забыв, что без обуви. Поморщился, явно обжёгся. Забрал уже вторую у Князя изо рта и затянулся. — И повод нас кидать? Я вот что не понимаю, Андрюх… Ты в глаза смотри, — Миша взял того за подбородок и подался вперёд. От него пасло алкоголем и табаком. Взгляд немного расфокусированный. Горшок стоял на месте, пошатываясь. — Ты правда как последний щенок сбежать хочешь? — Нет. Я просто не хочу никому мешать. — Ясно.       Миша вдруг стал мягче. Отпустил Андрея и сел с ним рядом на лавочку, прижимаясь плечом. Так, что оставил мокрый след на его рубашке. — Ты придурок, ты знаешь? Дурак совсем. Придумал блин себе. Мешает он. Я вот всем мешаю точно, но ничего. Пусть мешаю. Это их растормошит хоть, всех этих деревенских. Им надо это… Из зоны комфорта выйти, ё-моё. На самом деле. Веришь? — Миха отобрал у Князя пачку и вытащил уже третью, крутя её в руках, и докуривая вторую, он как-то притих. — И сигареты у тебя говно.       Не несколько минут повисла тяжёлая тишина. Пока Андрей вдруг тихо не заговорил: — Знаешь, порой хочется, чтоб меня вот вообще не существовало. На плечи родителей больше не будет валиться гора ответственности и огромные траты, друзья не будут вынуждены нянчиться со мной, как с маленьким ребенком… Бабушка перестанет переживать… Эта хрень, она же неизлечимая. Она навсегда, понимаешь? Даже если наступит ремиссия, каждый месяц будет необходимо тратиться на анализы, а раз в год и на полный курс лекарств и капельниц. — Князев поджал губы замолкая, правда через две секунды тут же торопясь добавил: — Ты только не думай, что я нытик или что-то в этом роде, нет. Я не зацикливаюсь на болезни и всё такое, просто порой мелькают мысли. Не знаю, с чего вдруг решил тебе рассказать… — Идём, — Миша взял Андрея за руку и молча потащил на свой участок, игнорируя все вопросы. Завёл в сарай и принялся отодвигать ящики.       Достал гитару. Потрёпанную. На удивлённый взгляд Князя, тихо пояснил: — Отец обещал мне её об голову разбить, если ещё раз увидит, что я с ней ношусь.       Миха выжал как следует волосы и стянул с себя мокрую футболку, прежде чем сесть за инструмент.       Под всё ещё офигевающий взгляд Князя усадил того на деревянный ящик и начал настраивать гитару. На слух.       В маленьком пыльном сарае, среди ящиков и паутины, почти в полной темноте, зазвучала музыка. Сначала тише, но потом быстрее и веселее. Горшок стал напевать какую то весёлую песенку. Голос его низкий, уже сломавшийся, но не распевшийся, чуть хрипел.       Песня вдруг прекратилась и Миша схватил Князя за руку. — Я звездой стану, веришь? Стадионы собирать буду. Оплачу тебе твои капельницы. Обещаю.       Андрей не сводил взгляда с Миши. Горшок тоже смотрел на него почти в упор, пылая уверенностью. — Давай без моих капельниц.Просто звездой стань. Собирай стадионы и получай от этого удовольствие. Я верю в тебя, — Князь накрыл своей рукой руку Михи и чуть сжал, кивая на свои слова, будто лишний раз подтверждая их.       В тот вечер Андрей довёл Миху до дома и проследил, чтобы тот улёгся спать, а сам отправился к себе.       Утро для Миши началось не с самой позитивной ноты, всё же выпитый вчера коньяк дал о себе знать. Шурик пришёл за Михой в половине одиннадцатого. — Я тебя ненавижу, — прохрипел Горшок, открывая другу дверь. — Нет, ты-то меня ещё как любишь, — улыбнулся Шура.       Миха взвыл, но всё-таки вышел с Балу на улицу. — О, как водичка ночью? Лягушонок, — спросила проходившая мимо соседка. — Ты плавал вчера? Когда успел? — У меня вчера бобик ночью убежал, — начала соседка, — иду, смотрю этот весь мокрый с реки идет. — Да случайно свалился. Потом Князя встретил… — Князя? — Чёрт, Шур. — Миха неожиданно вцепился в плечи Балу. — Он вчера уехать от нас хотел. А я его отговаривал. — Отговорил? — Не помню, — взвыл Миха. — Что делать то? — Меньше пить.       Шура шёл вместе с Михой к княжескому двору и первое же что заметил — брошенный на крыльце кислородный аппарат вместе с трубками. Балу открыл калитку, первым проходя к дому и едва оказался достаточно близко к ступенькам, поднял технику на руки, кивая Горшку на аппарат. — Весело походу у вас вчера было, что он аж свою штуку эту забыл.       Миша неловко мялся, сцепив руки в замок, пока Балу стучался в дом. Открыла ребятам бабушка Андрея и улыбнувшись произнесла: — Ой, ребятки, уж не знала, что вы придёте. Андрюши дома нет. Боже! Забыл его что ли? Вот оболтус. Вы проходите-проходите.       Женщина взяла кислородный аппарат в руки и пропустила Шуру с Михой в дом, закрывая за ними дверь. Балу практически сразу, едва бабушка Андрея скрылась на кухне, произнёс, кидая взгляд на друга. — Не отговорил что ли? Миха, вспоминай давай. — Отговорил. Наверное… Шур, я не знаю. — Взгляд у Михи был совершенно потерянным, а сам он выглядел напуганным. — Если мозгами думать, он без своего этого… Куда? — Никуда, вот именно. — Шура повернулся к Князевой бабушке. — Вас? — Марина Степановна, — улыбнулась та. — Марина Степановна, дорогая, а раз вы нас впустили я так понимаю Андрей скоро вернётся да? — Ну вроде, — обронила женщина. — Вы пока сядьте, я печенья напекла.       Когда она ушла на кухню, Миха побледнел сильнее. Это «вроде» его не обнадёживало. — Шур, Шура, Шурик… — причитал он. — Я ж бухой хуйню творю, да? А если я вчера злой был? Накричал на него? А что если я, как мой батя, агрессивный, когда выпью? Что делать, а? — Миха, успокойся. Андрей скоро придёт, раз Марина Степановна ни слова не сказала про его родителей, значит его не забирали.       Андрей пришёл лишь через тридцать минут, и все эти тридцать минут показались Балу и Мише каким-то странным и пустым сном. Едва дверь снова хлопнула, как Шура подскочил на ноги и подбежал к выходу, смотря на остановившегося в дверях Князя и, в порыве эмоций разумеется, крепко его обнял, тут же следом давая подзатыльник. —Ты где был, дурачина? Мы перепугались за тебя! Штука эта твоя на крыльце, тебя нет, Миха ниче не помнит! Не делай так больше, понял? — Понял, понял, Шур, ты мне сейчас ребра сломаешь, — Князь хмыкнул, отстраняя от себя Балу и переводя взгляд на такого же перепуганного Миху. Понадобилось около пяти минут, чтобы обоим объяснить, что он просто решил прогуляться, а аппарат оставил на крыльце просто потому, что забыл.       Шура выдохнул, но дал ещё один, лёгкий подзатыльник, почти сразу поглаживая друга по волосам. — Не делай так больше. — Да я понял.       Миха сначала стоял отстранённый, будто находился ни здесь в целом, но потом вдруг вцепился в Андрееву руку и лбом уткнулся в его плечо. — Я вчера тебе ничего не сделал? Я же по любому разозлился за то, что ты это… Я не хочу… Не хочу как отец.       Шура вздрогнул, понимая про что конкретно говорит Миша. Он погладил того по плечу. — Ну видишь, тут твой Дюха, от тебя не шарахается. Да и сколько я с тобой пил, ты шебутной, конечно, но не агрессивный.       Миха носом шмыгнул, до сих пор не отлипая от Андреевой руки. Тот обнял Миху второй рукой и погладил по спине, в успокаивающем жесте. — Все хорошо, Мих. Ничего ты не сделал. — Князь улыбнулся, не сводя с Миши взгляда, а через секунд десять и вовсе смог отлепить лицо Горшка от своего плеча, заставляя взглянуть в глаза. — Веришь мне? Всё нормально было, не парься ты.       Успокоить Мишу, конечно, удалось, так что скоро вся компания сидела на кухне и ела печенье Марины Степановны. Обстановка постепенно становилась все менее напряжённой, полетели даже какие-то шутки. Общим собранием было решено пока что остаться в комнате у Андрея, чтобы уже потом пойти прогуляться, когда обоим алкоголикам полегчает. Князь подключил аппарат, достал лекарства в бутылочках и принялся что-то намешивать. — Бля. Не, всё, так пить больше нельзя, — протянул Балу. — Всё равно набухаемся как возможность подвернётся, — невесело сказал Миха. — Сегодня вообще воскресенье. — Чёрт, рил воскресенье же. Ты идёшь? — Меня девочки уже заставили медляк им спеть, как не идти. Но ты знаешь я не люблю это все, — помотал головой Горшок.       Балу развалился на ковре в княжеской комнате и смотрел в потолок. Миха сидел рядом с Андреем, почти вплотную, будто боясь, что тот снова убежит, и одобрительно посматривал на оставленного на столе Кропоткина.       Андрюха понимает всё-таки, да и закладочка посередине книжки, значит читает, правда читает. Ему интересно даже. Вот что тогда убегать, если интересно. Нет, Миха ему не даст, но не запретит, а как-нибудь по-другому. — Дюх, а ты хочешь послушать, как я пою?