wow (got me trippin')

чан сходит с ума. нет, серьезно, он окончательно падает в собственных глазах, когда "тетушка лино" мягко улыбается ему, прищурив глаза, и кокетливо крутит в пальцах прядь длинных волос. это несправедливо по отношению к и так упавшему на дно чану – одевать минхо в наряд невесты. джисон и феликс прибились к минхо на диване с двух сторон, внимательно читая сценарий. минхо на сценарий явно похуй. чан жрет его глазами и терпеливо дожидается, пока ему закончат наносить макияж. минхо практически не сводит с него пакостного "я все про тебя знаю" взгляда, когда чан подходит и с совершенно серьезным лицом пиздит удивленным ребятам, что им с минхо очень срочно нужно что-то обсудить, подхватывает минхо под локоть и выдергивает с дивана. чан раздраженно отмахивается от приподнявшего бровь чанбина, от этого хрен что скроешь, уже точно догадался, что чан с минхо вообще разговаривать не может, когда рядом – рот другим занят. они вваливаются в одну из комнат на втором этаже, пустую и, самое главное, с замком на двери. минхо щелкает задвижкой, запирая их на некоторое время, пока стафф не хватились и не начали искать. в благословенной тишине, наполненной шорохом ханбока, чан чувствует себя так, будто украл чужую невесту со свадьбы. он, наверное, выглядит совсем поехавшим, потому что минхо показательно закатывает глаза. – извращенец, – пихается минхо. – в следующий раз ты будешь носить юбку и парик, и посмотрим кому больше пойдет. – я уже носил фату, не забывай, – смеется чан, утыкаясь лбом ему в плечо. минхо шипит рассерженно, тыкая чана под ребра. – ты что, меня сейчас измазал тоналкой? чан поднимает голову и гладит его по нежной щеке костяшками пальцев, под толстым слоем косметики прячутся крохотные рытвинки, которые чан тянется поцеловать. он откровенно наслаждается тем, как минхо жмется к нему, как будто накладные волосы делают его мягче и податливее. – съемки скоро начнутся, – мягко журит его минхо, не делая ни единой попытки вылезти из крепких объятий, – давай быстрее. чан осторожно берет маленькие ладошки в свои руки и тянет минхо вглубь комнаты, усаживая на кровать, идеально заправленную на европейский манер, и опускается рядом, чтобы еще раз поцеловать. он залипает на нежном лице с аккуратно накрашенными ресницами, на пухлых розовых губах с блестящим бальзамом на них, но главное – парик, который стилисты надели на минхо. персональный ад бана кристофера чана, его падение в пропасть и абсолютное сумасшествие. минхо безумно идет этот образ, он так сильно похож на девушку, что в чане просыпается это мерзкое желание разрушить его, чтобы минхо тихо плакал, кусал губы и захлебывался тихими стонами. чан собирается сделать это прямо сейчас. минхо сам жмется ближе, кусается в поцелуй. его губы алые и припухшие, призывно раскрываются для языка чана, втягивая его в мягкую нежность язвительного рта, цепляя острой кромкой выступающих зубов, посылая мурашки по спине. его руки хаотично движутся от плеч до груди чана чуть цепляя тонкую ткань подобно мягким кошачьим лапкам. сейчас минхо не сучится, не насмешничает над чаном и его выползшими на поверхность кинками – просто хочет целоваться, и чан пользуется этим кратким мгновением. – перестань так смотреть, – шепчет минхо между поцелуями, – они же поймут. – все и так знают, – бормочет чан ему в рот, не в силах отодвинуться, – насколько я слабый перед тобой в парике. – мне воспользоваться этим? взять один напрокат? – смерти моей хочешь, – стонет чан. – почему бы и нет, – ухмыляется минхо, и чан знает, что это значит. ему пиздец. минхо ерзает на месте, и чан опускает руку еще ниже, нащупывая вставший член через слои одежды. запрокидывает голову, стоит чану чуть надавить, немного сильнее погладить. его неожиданная податливость, мягкие стоны под ухо, влажный жар тяжелого дыхания – все это заставляет терять голову. чан, едва касаясь кожи, выцеловывает шею и острые углы челюсти, шумно выдыхает сквозь зубы, благодаря всех богов и стилиста за то, что его комбинезон достаточно широкий, чтобы скрыть все что не нужно. за дверью слышно привычный гомон съемочной группы, настраивающей оборудование, еще не успевшей нацепить на них микрофоны, и в голове мелькает... – нуна, – шепчет чан в ухо минхо, заставляя его каменеть от неожиданности, – ты такая красивая в этом платье. позволишь сделать тебе приятно? чана нахуй разматывает, когда минхо стонет на выдохе, расставляя ноги шире, настойчиво толкается в ладонь. платье мнется, зажатое между их телами. чан не может удержаться, жадно целует поплывшего минхо, играясь с его языком, прикусывает и тянет на себя, точно зная, как это действует. руки минхо, мягко скользнув на шею чана, не дают ему отстраниться ни на секунду, одной он прижимает крепче, второй зарывается в кудряшки, перебирая и чуть потягивая волосы. чан радуется, что он сегодня в кепке и можно позволить минхо его любимое занятие – рушить его прическу. чан отстраняется с влажным звуком, обхватывает румяные щеки минхо ладонями, заглядывает в полуприкрытые от наслаждения глаза. – нуна? – зовет он, улыбаясь, замечая как тяжело минхо сглатывает – кадык дергается вверх-вниз. – можно? минхо, будто пришибленный, мелко кивает, и чан радостно опускается на колени перед своим персональным грехом. – держи вот так, аккуратно. не отпускай. – он подгибает подол, вкладывая его в слабые руки минхо, – будет нехорошо помять такое красивое платье. минхо смотрит на него широко открытыми глазами, часто моргая, и послушно цепляется за ткань. под ханбоком у него простые джинсы и кроссовки, минхо шипит, когда чан расстегивает ширинку, освобождая уже твердый, истекающий смазкой член, и приподнимается, чтобы чан мог стащить джинсы до щиколоток. – ты так течешь, нуна, – мурлыкает чан, наблюдая, как дергается низ живота, как тяжелая густая капля выделяется на кончике члена. чан мажет большим пальцем, растирая ее по головке, наслаждаясь мелкой дрожью под пальцами. дразнит поплывшего минхо: – такая чувствительная малышка, а мы ведь только поцеловались. – ебаный ты извращенец, – почти плачет минхо, – сделай уже что-нибудь, ну же! – любой каприз, – клянется чан, глубоко вдыхая чужой запах возбуждения, и принимается жадно целовать широко разведенные бедра, всасывая нежную кожу до красных пятен. минхо смотрит на него – сведенные брови, огромные блестящие глаза, приоткрытый влажный рот, припухший от частых облизываний и покусываний в попытках сдержать стоны, накрепко вцепившиеся в подол пальцы с побелевшими ногтями. чан знает, что выглядит абсолютно ненормальным, буквально поклоняясь образу минхо, что это наверняка вызовет неправильные мысли, но даже сейчас он не боится показаться странным, потому что минхо отпускает ткань, гладит его горящую щеку костяшками пальцев и, хватаясь за растрепанные кудри, тянет мычащего от боли чана, утыкая лицом в свой пах, потирается мокрой головкой о щеку. – ну, же, – говорит он мягко, когда чан поднимает глаза. – отлижи нуне. как хороший мальчик. чан глохнет на секунду, и только потом слышит свой сумасшедший стон, абсолютно не контролируя больше ничего. он берет в рот головку, сосет жадно, втягивая щеки, заставляя минхо закатывать глаза и вырывая из него много маленьких мягких звуков и задушенного шепота, звучащих как самая лучшая музыка. тяжелый член течет смазкой чану на язык, заставляя сглатывать чаще. свободными пальцами чан поглаживает тяжелые яички, мягко перекатывая их в пальцах, потирает нежное местечко за ними, отчего минхо, абсолютно забыв о платье, зажимает рот обеими ладонями. чана тут же накрывает легкой тканью, и он тихо скулит, представляя как это смотрится со стороны – он под ворохом белоснежной ткани, почти насильно удерживая крепкие, вскидывающиеся в попытке получить большее, бедра, пошло хлюпает слюной. как будто решил по-быстрому отлизать своей милой, возбужденной подружке. минхо, покачнувшись, упирается ему в плечи, и его густая вязкая сперма медленно заполняет рот чана, но прежде чем он успевает что-то сделать, баюкая во рту опадающий член, минхо стягивает с него ткань, смотрит сумасшедшими глазами и мягко просит: – не глотай, ладно? к его губам прижимаются пальцы, заставляя приоткрыть рот. минхо толкает их глубже по языку, растирая сперму, мешая ее со слюной, скользит губами по виску, и скользит ладонью в чановы штаны, оглаживая горячую мокрую головку. чану хватает нескольких движений, чтобы обильно кончить в ладонь минхо, стоя на коленях с полным ртом чужой спермы. минхо целует его, поглаживая горло ладонью. чан стонет под ним, послушно сглатывая, и минхо, хитро улыбаясь, хвалит: – умница. чан облизывается, поднимаясь с колен. осторожно убирает прилипшую влажную прядку с лица минхо, поправляя чуть растрепавшийся, но уложенный и закрепленный на совесть парик. одергивает замявшееся платье, убирая все следы, и напоследок касается мягких припухших губ практически целомудренным поцелуем. – ты была великолепна. минхо тихо смеется, снова ворча об извращенцах. придирчиво осматривает чана и утирает уголок его губ прежде чем чмокнуть их напоследок, смущенно улыбнувшись распухшими губами. стилистки порхают вокруг них, жалуясь, что не следовало есть так много острого перед съемкой, пытаясь безуспешно замаскировать красноту. чан бесконечно извиняется, пока чанбин не сводит с него прищуренного взгляда, то и дело переводя глаза на минхо, и кривовато ухмыляясь. чан незаметно показывает ему фак. – теперь очередь лино! минхо резво садится на высокий стул, кокетливо складывая на коленях руки. чан смотрит на него снизу вверх, пытаясь не выйти из образа. длинные волосы обрамляют лицо минхо, делая его похожим на фею, на что-то воздушное и ненастоящее. чан благодарит мысленно всех существующих богов за то, что чанбин сидит позади и не видит его позора. чан залипает на распухшие губы с нечетко очерченным контуром и улыбается, совершенно забыв о съемках, не в силах оторвать взгляда от своего обожаемого чудовища. чудовище подмигивает ему пока никто не видит, и многообещающе облизывается.