Дорогой Фрэнки

После твоего рассказа, ты замечаешь, как воодушевлен Фрэнки, узнав, что твоя мать приняла известие о вашем романе довольно спокойно. Он никак не комментирует ее слова по поводу догадок о том, какой может быть реакция твоего отца, но ему, как и тебе, кажется, что у вас появился своего рода сообщник и, негласно, вы оба где-то рассчитываете на то, что она, возможно, сможет как-то повлиять на то, что твой отец примет эту новость как можно более спокойнее. Фрэнки довольно быстро доставляет тебя в аэропорт Канкуна. — Добро пожаловать в мой офис, крошка! — загадочно улыбается он, припарковав машину и игриво подмигнув тебе. Он живо выскакивает из авто и, легко обежав его, открывает дверь, учтиво подавая тебе руку: — Прошу вас, мисс, — ты выходишь из машины и, крепко прижавшись к мужчине, целуешь в улыбающиеся губы, потому что невыносимо быть рядом с ним — и не целовать его. — Эй, Моралес! Сними уже номер! — доносится до вас чей-то голос. Фрэнки отрывается от твоих губ и смеется. — Пойдем, познакомлю тебя с моим идиотом напарником, — произносит он, захватывая твою руку и увлекая за собой. Ты повинуешься, следуя за ним, не в силах перестать улыбаться. Фрэнки знакомит тебя с молодым мужчиной, лет тридцати, довольно смешливым и разговорчивым. Ты не запоминаешь его имени, хоть он и пытается вежливо поддержать с тобой разговор и даже шутить. Все, о чем ты можешь думать — это о предстоящем полете, и, сама признаешься себе в том, что тебе претит внимание этого постороннего для тебя человека. Все люди кажутся лишними, в тот момент, когда тебе хочется наслаждаться обществом только своего дорогого Фрэнки. — Я заправил твою птичку, как ты и просил, — сообщает Фрэнки его напарник, — отличного полета вам! Не шалите там наверху, — сказав это, он глупо смеется, а затем покидает вас, к твоей великой радости. — Пойдем, — лишь выдыхает Фрэнки и снова берет тебя за руку. Вы следуете в большой ангар, чтобы оставить свои вещи. Там с тобой здороваются еще какие-то люди, ты вежливо отвечаешь, продолжая следовать за Фрэнки, а когда вы вновь выходите на улицу — перед твоим взором предстает огромный бело-голубой вертолет. — А вот и моя птичка, малышка, — выдыхает Фрэнки Моралес не без гордости, ты замечаешь это. Здесь, в аэропорту, ты отчетливо видишь некоторые перемены в своём любимом мужчине. Он предстает перед тобой будто совсем другим человеком. Ты замечаешь особый огонь в его глазах, недаром отец всегда с упоением рассказывал, насколько горячо Фрэнки влюблен в полеты и бредит ими во сне и наяву. А когда ты видишь, с каким восторгом он смотрит на бело-голубой вертолет, ты где-то даже начинаешь ревновать. — Ну, готова? — спрашивает он у тебя, слегка приобняв за плечи и, заглядывая в глаза, когда вы подходите к вертолету. — Наверное, — нерешительно отвечаешь ты, понимая, что у тебя начинается мандраж перед новыми, неизведанными ощущениями. Фрэнки помогает тебе занять пассажирское место в салоне и крепко пристегивает тебя ремнем безопасности, а затем спешит на свое место пилота. Ты обводишь взглядом приборные панели и приходишь в ужас от количества кнопок, больших и маленьких переключателей. — Как ты разбираешься во всех этих кнопках и приборах? А если нажмешь куда-то не туда? Ну, не знаю, промахнешься например? Фрэнки смеется, услышав твой нелепый вопрос, а затем берет наушники и аккуратно надевает их тебе на голову. — Сейчас будет шумно, малышка, — нежно произносит он, убедившись, что тебе удобно, — если захочешь что-то сказать — говори в микрофон, я услышу. Только не кричи, пожалуйста, — он посмеивается, нежно чмокая тебя в нос, а затем, надев на себя вторые наушники, начинает нажимать на кнопки панели управления, и ты чувствуешь, как гигантская машина оживает под тобой. Внезапно, когда под чутким руководством Фрэнки вертолет начинает отрываться от земли, подстегиваемый громким шумом, который просачивается даже сквозь наушники, тебе становится немного не по себе. — Фрэнки, мне страшно! — произносишь ты сдавленным голосом, крепко хватая мужчину за бедро и сжимая его. — Все хорошо, детка, все хорошо, — раздается любимый голос прямо в твоих ушах, — просто доверься мне, ладно? Его голос успокаивает тебя, ты смотришь на мужчину, сидящего рядом — он внимательно глядит по сторонам, со знанием дела крепко сжимая штурвал, кажется, в этот момент они с вертолетом стали одним целым. — Сейчас наберем высоту, и будет не так страшно, малышка, просто доверься мне, — снова произносит он, а затем, украдкой взглянув на тебя, легонько улыбается, но через какие-то доли секунды — эта улыбка мгновенно исчезает с его лица. В этот момент ты влюбляешься заново в такого непривычно серьезного для тебя Фрэнки, и еще крепче, если это, конечно, возможно. Фрэнки не обманывает — когда адская машина набирает высоту — ты успокаиваешься. А стоит тебе, собравшись с мыслями, опустить свой взгляд вниз — твое сердце, кажется, замирает от расстилающегося под вами вида. Бесконечная бирюзовая гладь Карибского моря завораживает своей красотой — трудно представить, что сейчас перед твоими глазами ожили роскошные картинки из рекламных буклетов туристических агентств. И как же ты чертовски благодарна Фрэнки за то, что все эти эмоции тебе подарил именно он. — Смотри, — командует он с деловым видом, — если присмотреться — можно разглядеть семерку — видишь? Песчаная коса, — ты смотришь вниз, ровно туда, куда указывает тебе мужчина, где-то жалея, что оставила свой телефон в сумке на земле. Снимки бы получились невероятные. — И правда, — мечтательно выдыхаешь ты, переводя взгляд на мужчину рядом и снова касаясь рукой его бедра, но на этот раз — нежно. Фрэнки улыбается тебе и накрывает твою руку своей ладонью. И в этот момент счастье переполняет тебя. Сделав пару кругов над живописным побережьем, Фрэнки приходится вернуться в аэропорт, потому что в отличие от тебя — его ждет очередной рабочий день и несколько туристических вылетов. Вы долго целуетесь на парковке в его машине, расстаться, пусть и ненадолго, очень трудно. — Куда тебя отвезти — в отель или, быть может, на пляж? — спрашивает он, после очередного долгого поцелуя. — На пляж, очень хочу поплавать и позагорать, в конце-то концов, именно ради этого я сюда и приехала, а не из-за какого-то там летчика-вертолетчика, — шепчешь ты в губы Фрэнки, лукаво улыбаясь. — Ах, вот как ты со мной, да? — подыгрывает тебе мужчина, делая вид, что его очень сильно задело услышанное. — Как скажешь — на пляж, значит на пляж. Фрэнки заводит машину с наигранно обиженным видом, в то время как ты, крепко схватив его за футболку снова притягиваешь к себе, что есть силы прижимаясь к нежным губам. Фрэнки жадно захватывает твои губы, до дрожи в коленях, но затем резко отстраняется от тебя, выдыхая: — Надо ехать, малышка, у меня вылет через полчаса — как раз, чтобы прийти в себя, потерпи до вечера. — Я постараюсь, хоть это и невыносимо, — послушно произносишь ты. Тебя очень радует, что на пляже не так много людей. Возможно, все дело в том, что уже полдень и все нормальные туристы попрятались в отелях, чтобы не обгореть. Тебе не составляет труда найти свободную раздевалку, чтобы переодеться в бикини. Конечно, в твоих фантазиях ты должна была сейчас быть на пляже с Фрэнки, наслаждаясь его истосковавшимся по твоему телу взглядом и считывая в глазах острое желание мужчины развязать все эти чертовы завязки. Но приходится принимать суровую действительность. Заняв свободный шезлонг, ты оставляешь там вещи, чтобы наконец-то окунуться в море. Прохладная вода возвращает тебя в реальный мир от будоражащих твой беспокойный ум фантазий. Немного поплавав, ты выходишь из воды и удобно устраиваешься на шезлонге. Видимо, сказывается почти бессонная прошлая ночь и ранний подъём, плюс такая волнительная воздушная экскурсия. Незаметно для себя, ты отключаешься, проваливаясь в глубокий сон, прямо там, на пляже. Когда ты открываешь глаза, уставившись на цветастый зонтик над собой — какое-то время ты не можешь сообразить, где находишься. Первое что слышишь — успокаивающий шум волн, следом летят обрывки чужих разговоров и смех детей, резвящихся в воде. Людей на пляже заметно прибавилось. Ты резко садишься на шезлонге, приходя в себя после внезапно навалившегося сна, осматриваешься по сторонам, вспоминая все смешные мемы, встречавшиеся тебе в интернете про дневной сон, а потом, будто спохватившись, достаешь из сумочки свой телефон. — Боже! — произносишь ты, отчего женщина на соседнем шезлонге с любопытством смотрит на тебя. И непонятно, что шокирует больше: то ли часы на холодном экране смартфона, которые упрямо показывают тебе, что уже начало шестого, то ли количество пропущенных вызовов — семнадцать от Фрэнки и десять от мамы. Некое предчувствие, возникшее где-то глубоко в твоей груди, подгоняет тебя. Ты быстро собираешь вещи, запихивая их в сумку черти как. До отеля где-то минут десять ходьбы, но ты почти бежишь, набирая по пути Фрэнки, маму, потом снова Фрэнки и опять маму. Никто из них не отвечает. Эти холодные гудки без ответа раздражают как никогда. Но ты снова и снова, всю дорогу до гостиницы, пытаешься безрезультатно дозвониться до обоих. Подбежав к треклятым стеклянным дверям, чуть не сбиваешь с ног швейцара, сломя голову несешься к лифту, задыхаясь от этой внезапной пробежки, что есть силы давишь на кнопку вызова — как будто от этого лифт приедет быстрее. А когда, наконец, двери железной коробки распахиваются перед тобой — ты заходишь в кабину лифта, с замирающим сердцем нажимая кнопку с нужной цифрой. Ты слышишь громкие крики из номера родителей, как только выходишь на своем этаже. У тебя внутри все опускается. И по мере приближения к двери — ты понимаешь, что орет твой отец: — И это все после того, что я для тебя сделал! Ты, сукин сын, оттрахал мою дочь. Тебе мало шлюх, которые все время терлись вокруг тебя? Ты слышишь голос Фрэнки, но он говорит тихо — и сквозь дверь трудно расслышать, что именно он пытается донести до твоего отца. На некоторое время ты замираешь возле двери, собраться с мыслями очень тяжело, как и сделать первый шаг. Еще тяжелее побороть свой страх, взяться за ручку и открыть дверь. — Боже, прекрати орать, пока соседи не вызвали охрану, — голос матери звучит сдержанно, но довольно громко. Судя по ее тону, ты понимаешь, что она явно не на стороне отца. «Это как прыгнуть с забора! Это как прыгнуть с забора! — звучит голос в твоей голове, — «просто соберись и сделай этот чертов шаг!» А потом ты вспоминаешь, как Фрэнки было страшно признаться твоему отцу в своих чувствах к тебе, если решился он — значит, и ты можешь. С этой мыслью, ты резко открываешь дверь и решительно заходишь в номер. — Вот, явилась, — твой отец гневно смотрит на тебя, его лицо, с еще заметными следами после вчерашнего алкогольного трипа, красное от злости. Таким ты не видела его никогда. — Фрэнки… — выдыхаешь ты. — Привет, малышка, — он виновато улыбается тебе и нервно проводит рукой по волосам. Услышав это, твой отец, кажется, звереет еще больше. Ты не успеваешь опомниться, как он бросается к Фрэнки, уверенно нанося ему хук правой, от неожиданности тот слегка покачивается, но при этом каким-то чудом остается стоять на ногах. — Отец, — выкрикиваешь ты, вставая между мужчинами, — боже, прекрати! — ты беспомощно упираешься в его грудь, стараясь оттолкнуть подальше от Фрэнки, на помощь к тебе спешит мать. — Ты ничтожество, посмотри на себя, — не унимается твой отец, — что ты можешь ей дать? Ты же пустое место. Если бы не я, давно сгнил бы в какой-нибудь канаве. Ты больше никогда не увидишь ее, слышишь? — Если ты не перестанешь сейчас же — я вызову охрану отеля, — вот теперь кончается терпение у твоей мамы. — Пусть убирается нахрен отсюда, чертов наркоман, — не унимается отец. — Я люблю его, пап, — вдруг вырывается из твоей груди крик, твой голос срывается, из твоих глаз начинают литься слезы, — ты говоришь ужасные вещи, па, это же Фрэнки, твой друг, разве так можно? Я же люблю его! Я счастлива с ним, слышишь? — Иди сюда, — голос Фрэнки доносится до тебя из-за спины, крепкая рука захватывает твою, ты повинуешься — Фрэнки привлекает тебя к себе и, утопая в его объятиях, ты срываешься в неудержимый плач, что есть силы прижавшись к его груди. — Боже, посмотри, что ты наделал, — откуда-то издалека ты слышишь голос матери, еще сильнее вжимаясь в грудь Фрэнки. — Убирайтесь оба отсюда, — вновь изрыгает твой отец, — но когда окажетесь в полной жопе — не вздумайте приползать ко мне за помощью. — Ты только послушай себя, — не унимается твоя мать, — как ты вообще смеешь говорить такое своей дочери? Во что ты превратился? Под звуки перепалки родителей, ты стараешься еще сильнее вжаться в грудь Фрэнки. — Шшшшшш, — шепчет он тебе, не выпуская из своих рук. — Прости меня, малышка, это я во всем виноват. Прости, что втянул тебя в это. — Пожалуйста, не говори так, — еле выдавливаешь ты из себя между всхлипами, а потом поднимаешь голову, чтобы взглянуть на Фрэнки и замечаешь внушительный кровоподтек на его щеке, — черт, сильно тебе досталось. — Пустяки, малышка, — отвечает он, улыбаясь тебе, — давай просто соберем твои вещи и уйдем отсюда. Его голос успокаивает тебя, как и его нежные прикосновения. Вы скрываетесь в твоем номере и быстро собираете вещи под звуки дальнейшей перепалки твоих родителей. Немного успокоившись, ты беспорядочно суешь вещи в свой чемодан, набив его до такой степени, что он не закрывается. — Я помогу, — суетливо произносит Фрэнки, наваливаясь на него всем своим весом, благодаря чему у тебя наконец-то получается застегнуть молнию. Вы спешите прочь из номера, оставляя позади твоих родителей, разругивающихся в пух и прах. Лифт, как назло долго не приезжает, поэтому Фрэнки увлекает тебя за собой по направлению к лестнице, несколько пролетов, большой и светлый холл отеля, треклятые стеклянные двери и приветливый швейцар, провожающий вас любопытным взглядом. Ты вздыхаешь с облегчением, оказавшись в машине Фрэнки. Легким движением он закидывает твой чемодан на заднее сиденье, садится рядом и, подмигивая тебе, произносит: — Больше тебе никогда не придется плакать, ты слышишь? Ты киваешь и улыбаешься ему, а затем произносишь, легко касаясь его щеки: — Теперь, наверное, будет синяк. Надо заехать в аптеку купить что-нибудь. — И черт с ним, — шепчет Фрэнки, наклоняясь к тебе и нежно целуя в губы. По пути к жилищу Фрэнки на тебя, несмотря ни на что, наваливается чувство облегчения — ведь ты можешь быть вместе с любимым, ни от кого не скрываясь, причем абсолютно неважно какой ценой. К тебе приходит четкое осознание того, что сегодня твой дорогой Фрэнки стал твоей семьей.