Дорога приключений

Для Мыши рыжая оказалась чем-то невероятным. Её внешность полностью повторяет ту хищницу, которая в итоге и лишила девушку жизни. Но внутри это словно зеркальное отражение той девушки тавра. Яркая, бойкая, несдержанная и весёлая рыжая совсем не напоминает тихую, забитую и стеснительную лисичку тавра из настолько бедной семьи, что она имела все шансы никогда и не отведать живой добычи после школы. Но, как и у старой знакомой, у новой оказалась и другая сторона. Подруга хищница делилась с Мышью мыслями о том, что она сможет набраться смелости и поохотиться. Хоть раз ощутить внутри себя бьющееся в панике живое существо - это была несбыточная мечта для той лисы. И Мышь даже перестала бояться фантазий опасной подружки. Она лишь пыталась образумить её и убедить не обрекать на ужасную смерть невинных девушек из школы. Никто не заслуживает такого, и тем более - столь юные девушки в школе. Но лиса повернулась к подруге другой стороной. И фантазии хищницы стали реальностью для её маленькой подруги. А вот рыжая не такая. Её тёмной стороной оказалась способность к невероятной жестокости. В каком то смысле, эта новая подруга страшнее старой. Мышь в рыжей привлекло то, что она представляет съедение в тех же деталях, что и та хищница. Один в один. Та же охота, та же жертва. Но для рыжей это кошмарное преступление. Не мечта, не чудесный сон, и не чистое наслаждение. Ночной кошмар и нечто сродни одержимостью демоном. Лиса скорее сама прыгнет в чан с кислотой, чем по своей воле съест кого либо. Девушки решили рассказать друг другу про пережитые ими страшные моменты. И Мышь ещё до начала рассказа догадалась, что речь зайдёт как раз про жестокость лисы. Про момент, когда она выпустила своего демона порезвиться. А лиса поняла, что Мышь хочет рассказать про то, как она умирала. Ведь в жизни этой девушки больше ничего не происходило, что хоть немного сравнимо с этим. Для лисы это тоже справедливо. - Это была моя по сути вторая вылазка. Та самая, когда я с драконом попала в засаду гоблинов. Не клонов из аномалии, а настоящих, под предводительством вожака. Да, я немало их перебила, и после это не вызвало у меня сожалений. Почти. Наверно, они смогли бы меня простить за это, вернувшись к жизни. Но с их вожаком получилось иначе. Я хотела его жестокой смертью разогнать остальную банду. И я знала что нужно было сделать. Я схватила вожака зубами. Так, чтобы его голову вжало мне в щёку изнутри. Это было по хищному приятно, хотя гоблин был ужасен на вкус. А потом я начала медленно сжимать его между зубами. Чтобы он чувствовал каждую ломающуюся кость, чтобы его приглушённые вопли и хрипы слышали остальные. Я хотела, чтобы остальные гоблины знали - если они не уйдут, я буду с таким же наслаждением убивать и их. Они смогли разбудить во мне чудовище, и теперь только бегство спасёт их от моих зубов. Мышь, это похоже на то, что та лиса испытала с тобой. Только это была её природа и её воспитание. - Всё хорошо, Рыжая. Я её почти простила. Не могу лишь забыть про то, что она даже не попросила прощение у меня за эту боль. Как и все хищники... Съела и забыла. - Ну, если бы мне пришлось стать такой же людоедкой, я бы каждый день вспоминала всех своих жертв и благодарила бы их за доставленное наслаждение и продление моей жизни. А то я бы и постаралась стать достойной каждой их жертвы. - Так странно это звучит... Но будь это так, я бы такую хищницу не проклинала бы, оказавшись в её желудке. Но всё равно, этот кошмар не забыть... А что дальше с гоблином? Почему тебе так стыдно или больно вспоминать это? - Гоблин не умер. Не знаю почему, но даже когда я полностью сомкнула зубы на его теле, от чего его позвоночник захрустел между зубами как горсть жареных орешков, он продолжил трепыхаться. А его гобла не разбежалась. Тогда я передвинула его к клыкам и стала с наслаждением вонзать их в его ещё не расплющенную в ветошь половину. А он, пытаясь вырваться и позвать своих, раздвигал мои губы и отталкивал язык. Не, вот такое я люблю делать, без вреда для вкусняшки. Тёмная подтвердит, это по своему весело и приятно даже. Да и окружающих так можно в ступор вводить. Вот только... Гоблина я именно пытала. И мне нравилось, как мои клыки пронзают его похрустывающее тело. В ушах до сих пор отдаётся то, как концы его сломанных костей со скрежетом скользили по поверхности проходящего между ними клыка. Это даже страшнее звуков рвущегося мяса. - Он кричал? - Не мог. Пробитые и раздавленные лёгкие, переломанные рёбра, перебитый позвоночник. Он должен был умереть задолго до получения всех этих... Разрушений. Раны и увечья это слишком мягко сказано. Но он хрипел и явно пытался звать на помощь и отдавать приказы. Он был жив и в полном сознании. - И что ты сделала? - Я выплюнула его на большой камень. Так, что от удара явно ещё что то сломалось. Затем я поставила на него лапу. И начала нажимать. Медленно, временами сдвигая лапу в разные стороны. Чтобы смещающиеся обломки костей и неровности камня причинили ещё больше боли. У меня очень мягкие и чуткие подушечки, так что я чувствовала всё. Они настолько чуткие, что я как паук, слышу лапами. - А потом дашь потрогать свои лапки? Людям довольно часто нравится трогать лапы с подушечками. Слова солдата заставили всех улыбнуться. И лиса продолжила страшный кровавыми подробностями рассказ. - Я размазывала этого гоблина об камень с настоящим наслаждением. Извините за подробности, но у меня даже стало горячо и влажно между задними лапами. Но теперь мне за это стыдно. Я никак не могу забыть то ощущение, когда под моей лапой, в размочаленной груди этого гоблина вожака лопнуло его сердце. Словно спелая ягода. Именно это никак не удаётся забыть. И такое чувство, что именно это стало последней каплей. Гоблины с воплями разбежались во все стороны. А я осталась одна на заваленной телами тропе. Ну как заваленной. На местами присыпанной. Гобла небольшая была, и я прибила штук двадцать этих мелких вредителей, пока вожак не подоспел и не попал ко мне в пасть. - Мышка, теперь ты? Будешь рассказывать, как очень похожая на нашу подругу тавра лиса тебя съела? - Да. В том мире это обычное дело. Люди там лишь еда. Мало кто добивается чего то ещё. Да и слабые хищники почти такая же добыча, как и мы. Даже та лисичка была скорее жертвой, чем охотницей. Не так, представители её вида. Она вообще не хищница. Её многие люди жалели. Но и с ней никто не терял бдительность. Даже такие бедные хищницы по прежнему хищницы для совсем добычи. Все привыкли, что иногда некоторые становятся лишь поскуливающими и трепыхающимися буграми на чьих то животах. Лиса после таких слов скрипнула зубами. Это до боли напомнило ей родной город. Хотя там всё было не так отчаянно жестоко. - Большинство жертв слишком трусливо. И я тоже слишком боялась в начале. Но были те, что подходили к сытым хищницам, поздравляли их с успешной охотой. Даже пытались их задеть. Но главное, эти смелые девушки пытались утешать ещё живых жертв. Они гладили животы хищниц, говорили хорошие слова. Иногда и хищницам стыдно становилось. Я в итоге присоединилась к ним, стала пытаться хоть немного помочь несчастным. Лиска тоже боялась. Временами она просила пообещать, что когда она окажется по другую сторону чьего-то живота, я побуду с ней до конца. Конечно же снаружи. Она знала, что так произойдёт. А я дала ей это обещание... - Знаешь, это странный мир. И обещания тут это не просто слова. Может случиться так, что ты это обещание выполнишь. И знаешь что, я хочу тебе пообещать одну штуку. Если так получится, что я смогу обеспечить выполнение твоего обещания, я это сделаю. Но, я не обещаю, что та лиса будет именно в желудке. И что она будет именно что погибать. - Спасибо, Рыжая. Ты просто чудо. Может тогда я потом расскажу остальное? Чтобы не портить всем аппетит и настроение? Да ещё и сопли со слезами вытирать придётся. Я же не смогу спокойно это всё вспоминать. - Да ладно. Если дойдёт очередь до меня, понадобятся тазики. Поверь, если уж драконий желудок меня не так пугает, то пережитый тобой лисий тем более не испортит настроение. - Ставлю золотой. Если меня твой рассказ не доведёт до этого, то ты угощаешь, вояка. С Рыжей я как раз неплохо укрепила свой желудок и нервы. - Хех. Ну если мои воспоминания не заставят тебя хотя бы позеленеть или пустить слезу, тёмная, то и мне придётся раскошелиться на большую монету... В общем, я проучилась и выжила в той школе четыре года. Осталось продержаться лишь один. И лиска тоже справилась. Я даже пару раз сорвала охоту других хищник на неё. Сорвала и сама отвела в медицинский кабинет. Она нюхнула желудочного сока уже. Обожгла нос и рот. А потом... Мне не повезло... Я отстала от своих. И меня догнала она.... Она видела, кого ловит, не могла не узнать. Даже не так. Я не стала кричать потому что это была она. Даже когда она пускала слюни и явно охотилась. И именно на меня. Мышь сделала паузу, чтобы успокоить сорвавшееся дыхание. Вспоминать и рассказывать даже про начало этого кошмара ей не легко. Но она справилась и продолжила. - Она схватила меня за плечи и затащила в один из укромных уголков. Школа так построена, что у хищников и добычи много шансов для того, чтобы им никто не помешал. Для моего мира это норма. И школа как раз нужна для обучения выживанию... - Это больше не твой мир. Там тебя съели и забыли. Тут даже самые безжалостные хищники имеют больше уважения и сострадания, чем в твоём мире. И мы тебя не отдадим даже таким. Даже Защитнику будем бить нос, если она тебя съест. Драконы мышей не ловят, но она - исключение. - Там, в пустом классе, она сорвала с меня одежду, раскрыла пасть. А я не могла поверить в происходящее. Тот смертельный ступор, что делает шансы на спасение ничтожными. Вот только я видела, что и Лиска не верит в происходящее. Я видела её желание просто прижаться носом ко мне и вдохнуть запах добычи, которую она даже не заслуживает. Просто понюхать, лизнуть, и отпустить. Признать, что она такая же добыча. И я в неё поверила. Поверила, что она одна из нас. Что для неё дружба важнее голода хищников. Но это оказалось не так. Её пасть обхватила мою голову, я вдохнула запах её дыхания. И я заплакала. Она оказалась всего лишь хищницей. И она стала меня пожирать, жадно заталкивая в склизкое горло. - Да чтоб её! Я могу понять, мне самой до дрожащих лап нравится, когда толкаются и скребутся в желудке. Это опьяняет и радует лучше любого наркотика. Но это наслаждение начинается в тот момент, когда добыча касается языка. И любая спешка это просто преступная растрата... Да, меня воспитывали как хищницу. И я неправильная, потому что мне противно причинять боль ради этого наслаждения. - Я согласен с Рыжей. Это неправильно. Странно, Для меня мнение людоедки и практически чудовища должно быть противным. Но я согласен с ней в этом. - Спасибо... Если бы я могла сказать об этом Лиске. Попросить её не спешить и... Насладиться её первой добычей. Было бы хоть чуточку не так обидно. Но она заглотила меня буквально как дикое животное. А затем она пошла на занятия. И это было хуже всего. Тогда проявилась вся суть того мира для меня. Мышь содрогнулась, и тёмная фея пристроилась у неё на руках. Любой другой только сделал бы хуже. И Мышь продолжила. - Это был урок биологии. И учитель - Тоже тавр, только кошачьего вида - с самого начала урока, с переклички, определила мой... Досрочный выпуск... Она при этом не поздравила Лиску, и не высказала хотя бы формальных соболезнований моим подругам. Ничего. Особой издёвкой оказалась и тема урока. Анатомия стандартных тавров и особенности их биологии. Она, прекрасно зная обо всём, словно издеваясь начала рассказывать именно про такого хищника, чьим обедом я стала. Она объяснила, что такое недоразвитые охотники и почему они намного медленнее переваривают жертв. Она специально напомнила, что в случае задержки пищеварения необходимо отрыгивать кости, и довольно точно указала сроки. Она не могла не знать, что я тоже всё слышу. - Стерва. Говоришь, во главе города ангел? А у неё случаем маленьких рожек не было? Раз она допустила такое. Я из города хищников, построенного демоном. Буквально. Защитник того города питается болью. И он этого не скрывает. А рядом подчинённый ему город с ангелом во главе. Там тоже хищники и жертвы. Но там ангел не позволяет никого мучить. Наверно от того я и такая. Мои родители из двух этих городов. - Первое занятие, если не считать издевательства учителя, пошло даже сносно. Желудок Лиски не начал работать по настоящему. Да, там воняло, и немного щипало кожу. Я знала, что это лишь начало. Учитель всё очень хорошо расписала. Это её любимая тема. Да и второе занятие тоже не такое ужасное. Литература. Преподавателем был человек. И в этот день он задал устное сочинение, которое нужно зачитать перед всеми. Но он, при виде лиски задал задание... Описать идеальное поедание. Жертвам он задал описать всё с точки зрения хищника. А хищникам пришлось думать, как всё должно проходить для жертв, чтобы было хорошо. И Лиска... Она ведь рассказала, что жертву переваривают без боли, без вони, без ужаса. А перед этим жертву как следует облизывают и ласкают, утешают и успокаивают. Мышь всхлипнула. И после этого лиса усадила её перед собой, прижав к своей человекоподобной, но всё же пушистой верхней половине спиной. А пристроившийся рядом дракон протянул ей свой хвост. Чтобы мышь перестала теребить уже покрасневший собственный. - Я должна была перестать быть мышью ещё к концу первого занятия, будь это кто угодно кроме Лиски. Кошмар начался только ко времени третьего урока. Стало больно, и я поняла, что теперь шансов нет. Всё это время я пыталась уговорить Лиску. Я плакала, говорила про нашу дружбу и обещания, просила и умоляла её. Но она меня игнорировала. А когда третье занятие отменили, никто из других даже не подошёл. Хищницы не поздравляли её, а жертвы - не говорили со мной. Они все знали, что я жива. И что я доживу до следующего дня. Если этот ужас можно назвать - доживу. После занятий был обед. И Лиска ела свою обычную еду, заливая и засыпая меня всем тем, что съедала. Я просила её и хотя бы для меня моего любимого лакомства проглотить. Ей тоже оно нравилось. Но она, прекрасно всё понимая, отказала мне даже в этой малости. Она уже забыла меня. Как и все вокруг. Вычеркнули из списка учениц и стёрли из памяти. Словно меня никогда и не было. Осталась только я и желудок Лиски. - Мышка, можешь не описывать, как работает с едой лисий живот. Мы все тут имели возможность рассмотреть это во всех подробностях. Каждый провёл не по одному дню там, пусть и с магическими защитами. - Хорошо. Только вы то сами не переваривались заживо. В животе той, кто был другом. Если бы она поговорила со мной. Или хоть кто то. Да даже если бы с ней заговорили другие хищницы... Но нет. Лиска в полном одиночестве ушла в свою комнату. Одна, как всегда... Лиска... Почему я не могу без слёз думать о том, что кто то выследит тебя. Что и твои вещи выбросят в одну из корзин для досрочного выпуска. Даже после того, что ты сделала. После этой бессонной ночи, когда я барахталась и извивалась в твоём желудке под звуки твоего храпа. Я сорвала голос от криков, моё тело уже начало распадаться. Я нашла свой хвост отдельно от тела! Но я дожила до следующего утра. Я пережила и довольную отрыжку, я услышала жалобу лиски на запах из пасти. Я пережила даже урок физкультуры. Не потому, что тело Лиски не смогло меня убить. Нет, я просто не сдалась, а потому к этому часу я ещё была мышью, а не просто кучкой мяса и костей. - Прости, что заставили это вспоминать. Всего три дня ведь прошло, как ты с нами. Как ты выиграла в эту лотерею. Миры сошлись, и моя магия оказалась готовой. А ты пролетела близко, чтобы попасть в эту крошечную мишень и буквально родиться заново. - Спасибо. Но... Когда я представляю, что на моём месте Лиска... Даже зная что это для неё закончится намного быстрее и милосерднее... Мне словно становится в два раза больнее, чем было мне у неё внутри... Не знаю, но, кажется, я согласна снова отправиться ей в брюхо, чтобы она не отправилась в чьё то ещё. Да, она тавр. Один только размер делает её неподходящей для многих. И ещё большему числу хищников не нравится вкус и запах лис. Но всё равно... Она этого не заслуживает. - Мышь... Я попробую сделать для неё благословение богов. Молитвы действуют во всех мирах. Может, походим по храмам, и твои молитвы тоже обратят на неё благосклонность высших сил. Боги... Не умеют прощать. Но когда после подобного искренне желают лучшего и прощают смертные... Они отвечают и помогают. Они желают научиться этому у смертных... Увы, у меня нет подобной истории для этой ночи жутких рассказов. Какая драма в том, что у дракона, как и у всех в его роду, сильно замедлен рост и почти отсутствует магия. Я даже огнём дышать не буду способен лет до двухсот. Может к тому времени догоню в росте Титуса. Да и остальной мой род отличается спокойствием и миролюбием. Никаких драм и ужасов. Самое страшное в моей жизни это спасение от гоблинов Рыжей. А самое неприятное - наша операция по похищению Солдата из соседнего города. - Хотел бы я сказать про это то же самое. И спасибо рыжей, что она выкупила меня у Защитника даже не с тарелки, а уже из желудка. - Ну, если бы я знала, что она меня испытывает.... Точнее, не будь это испытанием, её желудок был бы похож на жерло вулкана. Буквально. Но с защитой это было бы очень красивое зрелище. Так должны выглядеть ангелы изнутри. По крайней мере, кое где у Защитника внутри именно так. Даже зная, что это там горит расплавленная сера, всё равно, это чудесное зрелище было. Вот бы вам тоже это увидеть. Естественно, чтобы со всеми защитами. - Не соглашусь. Огонь меня страшит. И я сейчас расскажу почему... Это было задание по спасению. Пропала связь с колонией, колонию мы нашли опустевшей. С следами отчаянной и наспех организованной обороны. Маячки позволили определить, что все колонисты собрались в технических помещениях термоядерной электростанции под установкой преобразования атмосферы... Тот мир изначально был мёртвым камнем. А люди сделали его пригодным для заселения. Почти. Климат ещё был паршивый. Мы ещё не знали, с каким врагом предстоит встретиться... В общем, половина десантной группы, и я вместе с ними начали спускаться в глубину огромной машины. Сотни этажей оборудования, бесконечные лестницы. Лифт оказался сломан, потому пошли пешком.и за несколько этажей до цели мы увидели это. Всё оказалось облеплено какой то застывшей смолой. И это не просто разлитая по полу и стенам химия. В эту массу оказались вделаны самые разные вещи. Кто-то принёс это со всей колонии. Уже тогда надо было повернуть назад, свалить из колонии и пройти карантин. И вызвать биологов с контактёрами. Тех, кто знает как поступать при встрече с чем-то чуждым. Нужны были учёные, а не парни с пушками. - Кажется я понимаю, что потом было. Вылезли монстры и всех поубивали? Не помогло оружие и машины. - Если бы. Люди умеют убивать. Правда. Люди могут быть страшнее хищников. Но бывает зло ещё большее, чем есть в людях или хищниках. И мы, будь нас побольше и будь мы готовы, мы бы убили там всех врагов. Но мы не были готовы к тому, как убивают они. Защитник права, что такое надо выжигать под корень драконьим огнём. - Разве может быть что-то настолько страшное, что по сравнению с этим растворение в желудочной кислоте живьём не так страшно? - Кому как. Просто, после желудка не остаётся таких ужасных напоминаний. И в самом желудке сложно устроить такой ад. Только война или вот это способно породить такие... Адские образы. В общем именно в ад мы и вошли со своими пушками. И нашли колонистов... Приклеенных и вмурованных в стены. Не беспорядочно, как и с теми вещами, что были ранее. Именно эта упорядоченность больше всего отпечаталась в памяти. Не механическая, не привычная для цивилизации... Колонисты были мертвы. В груди или животе каждого была дыра, словно там взорвалась граната. Или с другой стороны в тело попала большая пуля. От шрапнели выходные отверстия ещё хуже. Но и тут вывернутые наружу кости подсказали направление... Да, война уродует души, какие бы светлые идеалы ни были. И отдельные детали этой адской стены для меня были привычными. Детали, но не всё вместе. А потом мы нашли выжившего. Живой человек с переломанными и выкрученными руками и ногами, распятого среди труб и комков этой смолы. - Вы его спасли? Или... Милосердие? - Нет. Слишком поздно. Да и способов спасения на тот момент не было придумано. Но мы попытались. Наши попытки привели его в чувство. И он попросил его убить. Вот такого я на войне не встречал сам. Хотя и слышал. Боль бывает делает смерть желанной. И я тогда подумал, что это такой случай... Но место, куда мы спустились. Если бы мы стрельбой сломали реактор... Взрыв бы превратил всю колонию в облако раскалённого пара. Атмосферные преобразователи содержат в себе очень много энергии. У нас были только огнемёты... И тот человек видел это. Он знал, что мы можем лишь сжечь его заживо. В моём мире люди разучились пользоваться ножами для убийства себе подобных. Стрелять, не видя в прицеле глаза жертвы куда проще... - Не нужно продолжать. Те существа отложили в тела колонистов свои личинки. И из того несчастного как раз появилась новая тварь. Это действительно не намного лучше чем перевариться заживо, со всей болью и ужасом. И с пренебрежением со стороны хищника. - Пренебрежение. Это правильное слово. Те твари брезговали доедать после своих детёнышей. Поэтому, тела колонистов там остались гнить. Остались бы, если бы мы в итоге не взорвали атмосферный процессор. Перед этим потеряв почти всех бойцов. Потом я ещё не раз встречался с тварями лицом к... Челюстям. Лиц у них как то нет. Нет глаз на привычном для человека месте. Да и есть ли у них глаза? Однажды даже сам на стене оказался. Повезло что вытащили до того, как стал живым инкубатором. А вот как сюда попал, понятия не имею. Тренировался на полигоне. Стрелял боевыми по выскакивающим со всех сторон картонным мишеням. А через секунду вокруг деревья и трава. Потом, через пару часов, натолкнулся на тропу, встретил встречных приключенцев. Очень прифигел от вида здоровенного минотавра и трёх полуголых девиц с луками. Они на меня нацелились, я тоже пушку в их сторону направил. Но палец с кнопки убрал. Думал, стрелами бронежилет не пробьют. Шлем тоже полный был. Без слов поняли, что не враги друг другу, заговорили. Представились. И так я попал в тот город. Только в гильдии не очень повезло. В злодеи записали. И профессию тоже определили. Пришлось зарабатывать шпионажем, кражами. Последнее дело перед переходом к более мирным делам стало ограбление драконьей сокровищницы... - И ты конечно же выполнил задание, даже узнав кого грабишь. - Приказы не обсуждаются, а выполняются. А я ещё не нащупал ту границу, по которой в этом мире проходит разделение между провалил задание и вынужден был отступить. И если бы Рыжая не отдала все свои деньги... - Тебя бы вернули той же магией, что спасла Мышь. Стал бы сыном дракона, в некотором смысле. Но перед этим, порадовал бы её желудок массажем. - Не, я сразу выключился там. Как обожгло соком. Она меня не хотела мучить даже. Знала, что это был квест от гильдии, а не моя глупая идея? - Узнала, когда вошёл в её логово. Такими квестами Защитники испытывают гильдийцев. Но это гильдии решают, кого так испытать. А я так и не спросила, тебе понравилась тренировка перед встречей с Мышью? - Самый лучший секс в моей жизни. Даже не мечтал целиком оказаться в женщине. Я это именно так и ощущал. Только, можно в следующий раз попробуем нежнее. Мне действительно нравится не спешить при входе.

***

Вся гильдия скинулась на то, чтобы жрецы из всех храмов объединили усилия и вернули погибшую команду. Это не вернёт уничтоженные артефакты, за счёт которых герои и были настолько сильны. К молитве присоединились многие горожане, и после вспышки ослепительного сияния над и внутри главного храма, из открывшихся ворот вышли все. Даже лидер группы, которого не удалось вылечить от ран со всей мощью Защитника. Мышь тоже молилась. И когда во время этой молитвы за спиной девушки распахнулись чёрные как ночь ангельские крылья, дракон назвал её священницей ночных богов. Но сама Мышь была слишком сосредоточена на молитве. А потому не услышала. Как оказалось, Лексус дракона знает. И увидев его в толпе встречающих, он поприветствовал его персонально. Хотя, этот боевой маг, кажется, знаком с половиной города. Так что раздавать слова благодарности герою и его товарищам пришлось целый день. А Кошмарики направились в главный храм. Он же и вход в храмовый квартал. Дракон направился в сторону не самого большого собрания зданий, преимущественно чёрной с серебром расцветки. И там Мышь прошла несколько тестов. Она действительно может быть жрицей. И девушка согласилась на пару месяцев остаться в храме для обучения самым первым умениям. Всё равно и лисе нужно в академию на занятия, и дракону надо временами полностью посвящать себя служению. Солдат направился к городской страже, поделиться с ними опытом и договориться о поставке боеприпасов. Городская стража как раз заведует всем немагическим оружием по типу огнестрела. Фея полетела с ним. Друзья договорились встретиться в определённый день или послать весточку, если понадобится собраться до назначенной даты. Спустя всего две недели в академию телепортом прибыл один из жрецов. Он попросил Рыжую отправиться с ним и помочь её подруге и его ученице. А заодно и преподавателя Рыжей пригласил. Чтобы тот помог с телепортом. На тавра у жреца сил не хватает. В храме, изнутри так похожем на академию, к Рыжей в объятия бросилась Мышь. И сразу стала понятна причина вызова. Мышка так боялась за своих подруг, что невольно связалась с ними. Точнее, она стала приглядывать. Проблемы начались, когда она увидела начавшуюся охоту на Лиску. Просить богов вмешаться она не может. Но и остаться в стороне тоже никак. Сложность добавляет то, что тот мир под покровительством одного божества. И происходящее полностью соответствует её заповедям. Вмешательство эти законы нарушает. Не важно какие именно боги откликаются на молитвы девушки, их привлекать нельзя. Сама Мышь сильна, и она может быть или целителем, или ассасином. Да и выбирать не требуется, богини покровительницы - близнецы. Но в таком состоянии девушка не сможет продолжать учёбу. Но то, что источник беспокойства жрицы - близнец её рыжей подруги и лидера её команды открывает одну возможность. Боги близнецы, мастера шуток и подстав. Им ничего не будет, если их шуточка разок нарушит заповеди божества в каком то мире. Именно через близнецов в разных мирах эти трикстеры могут преодолевать границы миров. А учитель Рыжей, оказавшийся большим мастером злых волшебных шуточек, придумал, как именно спасти от неминуемого съедения Лиску. Но для этого пришлось пригласить ещё и дракона с феей. От первого нужна стрела Артемиды. Чудо, которое поражает цель. Всегда. А от феи нужно жало гигантского шершня с раздувающим ядом. Мышь нарисовала карикатуру с солстым тавром лисой и плачущим скелетиком мыши в её животе. Подпись - ни еш, подумой. Стала столь необходимой шуткой. Рыжая добавила скрытое послание для своего близнеца с весточкой от её съеденной подруги, которая и в своей следующей жизни очень любит одну рыжую людоедку. А последним штрихом стало волшебное зеркало, специально для наблюдения. И как раз вовремя. В совершенно пустом школьном коридоре Лиска столкнулась с тремя хищницами. Одна из них уже начала раздевать тавру. А две другие наложили заклинания тишины на коридор. Лиску начали спешно заталкивать в ненасытную глотку. И Мышь со слезами на глазах начала молитву близнецам трикстерам. Дракон подготовил к выстрелу стрелу артемиды, фея прикрепила к её наконечнику жало шершня. А Рыжая обернула древко стрелы из света записку. По храму пронёсся весёлый смех, и стрела сама сорвалась с пальцев дракона. В зеркале две светящиеся стрелки вонзились лиске в зад, и та заверещала в глубине тела пожирающей её наги. Изумление в глазах хищницы вызвало новый раскат хохота. На этот раз с другой стороны зеркала. И не удивительно. Зад бедной тавры стал распухать и увеличиваться в размерах. Проглотить добычу стало невозможно. А зад лисы прекратил расти только когда он полностью заблокировал весь коридор. Более того, три охотницы оказались в самом настоящем тупике, ведь на той стороне коридора нет выходов. Только несколько классных комнат. Нага, оставленная без обеда была вынуждена выпустить практически проглоченную добычу. Но это оказалось не только очень неприятно для неё. В процессе она своими клыками пропорола Лиске спину и выпустила в неё огромную дозу яда. Мышь погрузилась в молитву с головой, и о неизбежной трагедии она пока не знает. К ужасу трёх наг из тени вышла величественная фигура с сотканными из тьмы крыльями. Но ночная богиня не обратила внимания на парализованных змей. Она подошла к теряющей сознание лисице и звонко чмокнула её в нос. Тут же раны на спине девушки исчезли, пропал яд в крови. А богиня обратилась к исцелённой. - Лиска. Не расстраивай мою жрицу. А иначе моя сестра придёт к тебе. Поверь, для клинка в ночи твоя смерть в брюхе какой нибудь змеи не станет преградой. Богиня растворилась в ночной темноте, но после неё остался лежащий на полу листок с рисунком. На нём изображена Мышь. Та самая девушка, которую несколько дней назад проглотила Лиска. Девушка стоит на коленях, её руки сложены перед грудью для молитвы. Мышиные ушки печально поникли, на пол в лужицу капают слёзы. Вот только из спины маленькой девушки выходят два огромных непроглядно чёрных ангельских крыла. Об этом Жрице рассказывать не стали. Иначе её будет невозможно успокоить. И так она теперь будет очень старательно учиться своему непростому делу. Ведь для жрецов контроль над собственным разумом даже важнее чем он же для магов. Молитва жреца работает только когда кроме этой молитвы в голове жреца не остаётся ничего. Даже собственного разума. Вот почему боевые маги бывают, а боевых жрецов не существует. Ведь пока жрец призывает чудо, он беззащитен. Лиску ещё раз проведали с помощью зеркала.через несколько дней. Её застали у психолога, всю в слезах. Встреча с богиней в её памяти не сохранилась из-за шока. Но факт того, что её съеденная ей же подруга Мышь буквально присматривает за ней с того света - заставил девушку раскаиваться. В факте такого присмотра сомнений нет. Ведь две стрелы, буквально сияющие силой божества, как раз на это указывают. Как и карикатура. Такие рисовала съеденная. Смех трикстеров, который слышали многие, объясняет необычные наконечники стрел и странное действие яда. Для спасения студентки пришлось обратиться к Защитнику. За весь день несколько опытных магов не смогли исправить заткнувший коридор школы лисий зад. Именно Защитник и обнаружила рисунок, оставленный богиней ночи. Для ангела под рисунком появилась надпись: извините. На такую молитву нельзя не ответить.