Взывая к мёртвым

— Ладно, это может сработать, — нехотя заключил Люциус спустя двадцать минут. Он отставил почти нетронутую чашку кофе, поднялся и смахнул с себя невидимые пылинки. — П-правда? — от шока Гарри даже не сумел сдержать удивлённые нотки в голосе. — Ты правда… не против, что я пойду с тобой? Малфой подошёл и коснулся его плеч. Он смерил Гарри серьёзным взглядом и произнёс: — Будь моя воля, я бы запер тебя где-нибудь, но… — Люциус отвёл взгляд, — теперь Марк и остальные знают где тебя искать. — Оу, — Гарри шутливо оттолкнул его. — Значит теперь моя свобода зависит от кучки Пожирателей. — Как и всегда, — Люциус хмыкнул и наконец улыбнулся. — Да и ты та ещё заноза в заднице, Поттер. Может и к лучшему будет попытаться избавиться от тебя. Вопреки словам, Малфой сжал его в крепких объятиях, и они простояли так, пока внутренние часы не пробили полдень. — У нас мало времени, — начал Люциус. — Если хочешь позавтракать или хотя бы одеться, — он обвёл взглядом его полуобнажённое тело, — то поторопись. — Да, пожалуй… — В голову ударила отчаянной силы мысль, из-за которой мимо прошли даже поглаживания Малфоя по его талии. Гарри резко отвернулся, боясь, что Люциус как обычно прочтёт всё по его лицу. — Я, — он указал небрежно в сторону комнаты, — пойду схожу за мантией и немного прогуляюсь. Плечи Люциуса напряглись, но лицо продолжало сохранять спокойствие, он вернулся к своей остывшей чашке кофе. — Конечно, — он махнул рукой в сторону выхода и развернул газету, словно сегодня было самое обычное утро. Широко и быстро шагая, Гарри добрался до комнаты, оделся потеплее, и уже через пару минут был на улице. Люциус в гостиной продолжал делать вид, что всё в порядке. Снаружи ещё со вчерашнего вечера шёл мелкий дождь, небо затянуло серым полотном, ноги утопали в мокрой траве, так что через пару минут вода уже пропитала носки. Гарри зябко поёжился, но всё равно продолжал уверенно идти в сторону леса. Он не мог отказать себе в последнем желании, да, мощное дежавю сковало сознание, но раз он собирался встретиться с Лордом (снова), то должен и попрощаться с родными (опять). Гарри сунул руку в карман и сжал Воскрешающий камень. Он не помнил, как положил его туда, но давно не удивлялся, если тот оказывался рядом. Через несколько минут Гарри уже был на своём излюбленном месте, только низко висящие ветви больше не дарили привычной защищённости. Напротив — казалось, за густой листвой притаились монстры, выбравшиеся прямиком из его головы. Гарри опустился на траву и сжал в руке Воскрешающий камень, холод и влага его уже не волновали. Он прикрыл глаза и подумал о родных. Об их тёплых взглядах и мягких голосах. Гарри надеялся не плакать, лишь попрощаться, предупредить и извиниться. Такова уж видимо была традиция. Свет вокруг замерцал, ветер издал протяжный вой, а листья зашуршали с двойной силой. Короткая голубая вспышка поразила даже через сомкнутые веки, и заставила вздрогнуть, но как только Гарри открыл глаза, перед ним уже ни то парили в воздухе, ни то стояли на земле четыре призрака. Губы его задрожали. С их прошлой встречи прошло всего ничего — он так изменился, всё так изменилось, но… но не они. Мама, папа, Сириус… Ремус. Они не могли меняться, они были мертвы. Гарри сглотнул — но он нет. Пока что. — Родной… — на выдохе произнесла мама, приближаясь. Её образ всё же стал немного чётче и ярче. Она изменилась? или же изменился он?.. Её ладонь зависла в воздухе, прежде чем коснуться щеки сына. Секунда, и Лили подалась вперёд, но теперь её пальцы не прошли насквозь, а задержались на его коже, даря ледяное прикосновение. На миг, вместо своей мамы, — Гарри увидел фигуру в тёмном одеянии, лица у неё не было, лишь чёрные омуты вместо глаз. Он вздрогнул, но не отпрянул, его словно что-то удерживало на месте, хотя инстинкты и кричали «беги». В груди привычно кольнуло, а на лице его видимо отразилась боль, потому что Лили тут же отдёрнула руку и прижала её к своей груди. — Прости, Гарри, я не… — она, казалось, была готова заплакать. — Прекрати, Лили, — немного строго начал Джеймс и вышел вперёд, — ты не виновата. Гарри, — отец поймал его взгляд, — ты больше… не должен пользоваться камнем. Никогда. Это очень опасно. — Я… Я знаю, да, я просто… Он коснулся своей щеки, где только что были пальцы ни то его матери, ни то самой Смерти. Но его тут же отвлекло синее свечение, что исходило от его кожи. Гарри вскрикнул. Его руки были исполосованы глубокими трещинами, они словно разрезали его тело на множество частей. И он узнал этот свет из своих видений, это был тот же свет, что исходил сейчас и от его родных. Гарри сам убивал себя всё это время. Он перевёл взгляд на призраков, и по щекам его покатились тихие слёзы. Почему счастье всегда означало боль и смерть? — Ты больше не должен пользоваться камнем, милый, — голос матери звучал серьёзно и надломлено. В стороне раздался какой-то треск, но Гарри не мог отвести взгляда от Лили, ничего кроме них казалось больше не существовало. Он медленно ей кивнул. — Обещай. — Я… Кто-то словно сжал его горло в кулак. Он нахмурился. Ведь так просто было согласиться, он ведь и сам знал, что пользоваться камнем не стоит… Слишком часто. Но не мог произнести ни слова. И только тогда (хотя должен был намного раньше) он понял, что оставить эти встречи он уже не в силах. Сам не хочет, да и тот, кто сжимает горло, не позволит. И вопреки разуму, на него навалилось умиротворение. Он улыбнулся родным. Это давно были не просто встречи, позволяющие поверить на секунду, что у него и правда есть любящая семья. Это было чем-то, что постоянно жужжало на грани сознания, что заставляло просыпаться среди ночи и проверять, на месте ли камень, а на утро забывать об этих пробуждениях. В стороне снова хрустнула ветка, тогда Гарри вновь почувствовал землю под ногами и вспомнил, как говорить. — Я пришёл попрощаться, — он оглядел их всех. — Я снова иду на встречу с Лордом, и… — Гарри не стал произносить вслух, что скоро ему может и не понадобится камень, чтобы видеть их, — не мог этого сделать, не увидев вас. Его родные обеспокоенно переглянулись. — О, дорогой, — тихо произнесла Лили, но Гарри не позволил ей продолжить. — Прости, — обратился он к Ремусу, что стоял, скрестив руки на груди. И увидев его спокойное лицо и поникшие в тихой печали плечи, Гарри понял, что тот, кто приходил к нему во сне — был точно не Люпин. — Тебе не за что извиняться, — Ремус опустился на колени и заглянул ему в глаза. — Ты знаешь, что?.. — начал Гарри, бросив взгляд в сторону стоящего вдалеке Мэнора. Он не знал как в двух словах изложить всё, что пропустил Ремус. — Да, здесь всё открывается с истиной стороны, — прервал он его и улыбнулся уголками губ. Они кивнули друг другу и вперёд вышел Сириус. Он тоже опустился на землю и хотел уже привычно потрепать Гарри по волосам, как часто делал, но вовремя отдёрнул руку. — Ты молодец, Гарри, что прислушался к нашим советам, — он лукаво улыбнулся, а щёк его коснулся румянец. — Как Ремус и сказал, здесь всё открывается с истиной стороны. Теперь пришла очередь Гарри краснеть. И это чуть замедлило расползающуюся по его телу синеву. Трещины уже подбирались к его сердцу и он уже слышал его удары в своих ушах. — Мы поддержим тебя, как и в прошлый раз, — Джеймс протянул ладонь, но она так и застыла в нерешительности. Он прижал кулак к груди и кивнул. — Да, но… Гарри, послушай, — Лили заговорила куда быстрее и серьёзнее, заставляя его встревожиться. — Не отказывайся от помощи. Она понадобится тебе и с твоим делом, и с… камнем. Гарри отпрянул и нахмурился, сосредоточиться на её словах почему-то становилось всё сложнее. — Он сильнее, чем может показаться, — произнёс Джеймс и тут же уставился на камень. Гарри уязвлённо отпрянул, понимая, что отец говорил вовсе не о нём. Небольшая поляна уже вовсю кружилась, видимо готовясь запустить его в небо. — Тебе нужно уходить, милый, — по щекам Лили бежали слёзы, а Гарри всё не понимал, почему она так расстроена. Ну кололо немного в груди, ну исходила его кожа синим пламенем, но и что такого? Всего пару минут — он уберёт камень в карман и вернётся в Мэнор. Гарри медленно кивнул её словам, но почему-то не смог подняться или хотя бы выпустить Воскрешающий камень из рук. Перед глазами замелькали другие призраки: Седрик, Грюм, Дамблдор, Колин и другие многочисленные одноклассники и друзья. Неподалёку снова хрустнула ветка. Гарри застыл, рассматривая их во все глаза. Он, кажется, должен был что-то сделать. Кажется, он был кому-то нужен. Но кому? Кажется, он должен был прекратить это. Но почему? Призраки его родных что-то говорили, даже кричали, но Гарри не слышал их за голосами в своей голове. — Прости, сынок, — прошептал одними губами Джеймс. Чужая рука опустилась на его плечо, вырывая из неги. Гарри попытался обернуться, но тут же неведомая сила подняла его над землёй. Он замахал ногами в воздухе, отчаянно завертелся, но так и не смог вырваться из захвата. — Люциус? Гарри во все глаза уставился на его перекошенное от злости и удивления лицо, но не смог найти в себе сил, чтобы привычно успокоить. К его сердцу подобрался голубой клинок, вошёл и провернулся несколько раз. Гарри взревел и, продолжая сжимать камень, набросился на Малфоя. Он пытался ударить его ногами и бил кулаками до чего мог дотянуться. Часть Гарри сжималась и всхлипывала при виде знакомых, полных беспокойства, глаз, но другая, что заволокла его собственные глаза чернотой, не позволяла отступить. Люциус попытался увернуться, но одновременно удерживать его в воздухе и защищаться, оказалось невозможным. И потому, стоило пальцам Гарри вцепиться в его живот, где ещё вчера была дыра от проклятия, как Малфой вскрикнул от боли и отшвырнул его. Гарри впечатался затылком прямо в дерево и по нему же скатился на землю. Голова раскалывалась, но зато синева перед глазами отступила, окружение вновь приобрело сероватый оттенок. Мольбы призраков стихли. Но ненадолго. Люциус уже пришёл в себя и сейчас зло взирал на него сверху вниз. Тело Гарри тут же спружинило и он снова бросился на Малфоя, теперь обхватывая его за бёдра и поваливая на землю. Малфой незаметно для него ухмыльнулся и сам подался назад, позволяя оседлать себя. Секунда, и Гарри нависает над Малфоем, тяжело дыша. Полюбившиеся глаза и… губы точно напротив. Секунда, и Люциус переворачивает Гарри и подминает под себя. — Хочешь прямо здесь? — глаза Малфоя хитро сверкнули. — Прямо при твоих родителях? Привет, — Люциус дружелюбно улыбнулся застывшим не то от удивления, не то от испуга призракам. Его руки всё ещё прижимали запястья Гарри к мокрой земле. Знакомая ухмылка помогла избавиться от пелены, Гарри быстро заморгал, приходя в себя, и тут же краснота покрыла всё его тело, оттесняя синеву. Как только Гарри посмотрел на Люциуса более осмысленным взглядом, тот тут же ослабил хватку и начал: — Вот значит, что с тобой происходило всё это время, Поттер. Ты понимаешь, как это опасно? Губы Гарри скривились в непонятно откуда взявшейся ненависти, но он попытался погасить её. Он оторвал взгляд от Малфоя. Призраки родных зарябили, на их лицах царило испуганное беспокойство. — Я… Я сам всё понимаю, я… бы со всем справился. — О нет, — Малфой поднялся и помог подняться ему. Люциус взял его за запястье, теперь куда осторожнее, и провёл большим пальцем по трещинам, что остались на его руках. — Сам посмотри. Если бы ты всё понимал, — горько произнёс Малфой, — то никогда бы больше не прикоснулся к камню. Но ничего, я позабочусь обо всём, — Люциус резко притянул его к себе и уткнулся носом в затылок, точно как сегодня утром. Гарри поднял взгляд на родных, они перестали рябить, но голубой свет потускнел, делая их почти белыми. — Прости, Гарри, но в следующий раз ты увидишь их только на смертном одре, и будет это очень не скоро, — Малфой чмокнул его в лоб и отстранил от себя. Потом он протянул ладонь и произнёс: — Отдай мне камень. Гарри застыл в неуверенности. Он опять почувствовал, как нечто сжимает его горло, не давая произнести ни слова. — Отдай ему, сынок, — мягко произнесла мама. — Мы любим тебя, — Джеймс положил руку на плечо жены и кивнул сыну. По щекам Гарри снова потекли слёзы, он взглянул на родных последний раз и попытался улыбнуться. Он уже почти раскрыл ладонь, чтобы отдать Малфою камень, как отец произнёс: — Кажется, он тот, кто сможет тебя защитить. Эти слова ударили камнем по темечку. В Гарри поднялся вихрь, вихрь непонимания, ужаса, страха, и даже злости. Только теперь эта злость точно принадлежала ему. Он, сжав зубы и надеясь лишь не расплакаться ещё сильнее, сунул Люциусу в руку камень и бросился дальше по тропе, в сторону Мэнора. Позади, глубоко в лесу, послышался аппарационный хлопок. Как только камень и Люциус оказались далеко, Гарри почувствовал, как часть его аппарировала вместе с ними. Он рухнул на колени и наконец ощутил облегчение. Камня больше не было. Как и его семьи. Снова один. До конца своих дней. Не помня себя от печали, Гарри кое-как добрался до Мэнора. Ну, конечно — он глупый никчёмный ребенок. Да, может камень и завладел его волей, но почему это всё выглядело как какая-то грёбаная продажа его невинной души? Может сейчас ему и нужна защита, нет — помощь, но он не согласен на роль жертвы. Не согласен больше быть мальчиком, за которым взрослые должны бесконечно подчищать. И если Малфой тот, кто будет постоянно решать за него проблемы, то Гарри так и останется ни на что неспособным ребенком. Нет уж. Он опустился в кресло, неприятно растирая уже потемневшие шрамы на руках. Они тянулись от его пальцев до плеч продольными полосами, и Гарри не знал сможет ли, и захочет ли, от них избавляться. Вихрь в нём слегка утих, позволяя наконец не бояться, а ждать возвращения Малфоя. Кто-то за его спиной, хотя понятно кто, кашлянул и тут же положил ладони на плечи, заставляя от неожиданности вздрогнуть. — Гарри… — Всё в порядке. — Знаю, — его ладони прошлись по предплечьям Гарри. — Извини, если я был жесток, но ты правда напугал меня. Гарри обернулся, привстал на кресле, чтобы смотреть Малфою точно в глаза. Он завораживал и заставлял забыть о данном самому себе обещание. Люциус опустил руку на его талию и притянул к себе. Их губы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. — Меня не это расстраивает, — тихо начал Гарри. — Не только это. Ты… Спасибо, что взял всё в свои руки, но… мне не нравится, что ты защищаешь меня, что меня вообще нужно защищать! — Гарри, — тверже произнес Люциус, теперь почти соприкасая их губы. — Я вовсе не считаю, что ты нуждаешься в чьей-то защите, в том числе моей. — Но мой отец… Малфой весело хмыкнул и одним рывком вытащил Гарри из кресла, тут же впечатывая в свои объятия. — Ты для них всегда будешь ребёнком, так что просто не принимай близко к сердцу, — Люциус пригладил его по волосам. — Расти ты с ними под одной крышей, поверь, обид было бы куда больше. Гарри задохнулся от избытка эмоций: — Ты иногда говоришь такие правильные вещи. — Только иногда? — Малфой продолжал улыбаться. Гарри привстал на цыпочки, почти коснулся его губ своими, разомкнул их и провёл влажным языком по чужим губам. Малфой шумно выдохнул и закопавшись пальцами в его волосах, притянул к себе. Неуверенный поцелуй сменился страстным, но также быстро закончился. Что-то заставило Люциуса отстраниться, парой движений пригладить мантию Гарри. И уже в следующий миг улыбка сошла с его лица и в гостиную начали аппарировать волшебники. Гарри оказался в окружении Пожирателей. Пусть и бывших.